***
Через 15 минут в кабинет вернулся полковник с большим черным планшетом. – Премьер-министр хочет с тобой поговорить. Не дожидаясь ответа Тамайо включил громкую связь и повернул устройство камерой на Профессора. На экране транслировался главный чиновник Испании Педро Санчес. Педро Санчес довольно молодой политик, по меркам политиков, сидел в своем обшитом деревом кабинете за дубовым коричневым столом. Красные глаза, мешки под ним, мятая белая рубашка под черным пиджаком. Последнюю ночь он явно провел бодрствуя. В отличии от многих испанских чиновников сидевших до него за несменным кожаным креслом во Дворце Монклоа в Мадриде, у Педро не было проблем серьезнее чем Профессор. Стычки с ним стали настоящим испытанием для премьер-министра и его правительства. После провала ареста банды грабителей в Монетном Дворе он получил огромный репутационный удар не только от общественности, но и от других мировых лидеров. Несколько независимых организаций пытались помочь полиции Испании в расследовании дела и поиске грабителей, но все было четно. Тысячи потраченных часов на прослушивания записей переговоров, пересмотров камер видеонаблюдения, обысков, допросов дали лишь общее представление о плане Профессора. Он был слишком хорош и блестяще подготовлен. Были предположения что план готовился не один год. Смерть трех грабителей из восьми за несколько дней полной блокады, после попытки штурма, при таком количестве заложников, их мятежа, разладе самих грабителей, говорило не сколько о профессиональности банды, сколько о грамотном командовании. Профессор стал загадкой, которую стремились разгадать все. Однажды ему поступило тайное предложение международной организации расследователей «Bellingcat». После услышанного Санчес впал в ярость и в гневе смел все содержимое стола. Педро предложили при успешной поимке Профессора не сажать его в тюрьму, а использовать его гениальный мозг во благо, иными словами заключить сделку. Разумеется, он отказался. Серхио Маркина хоть и не обворовал государство, но грязно использовал чтобы обогатиться. Два года поиска принесли абсолютно ничего. Никто из членов банды и самого Профессора не светился. Многим было очевидно одно. Они прячутся в странах где юрисдикция Интерпола, международной организации розыска, не имеет силы, а значит их не взять. Спустя полтора года Педро Санчес начал забывать об их существовании пока однажды, поздним вечером, когда после тяжелого дня впервые за несколько дней готовился ко сну со своей любимой женой, зазвонил телефон. С одной из штаб-квартиры Интерпола сообщили о задержании Анибаля Картеса с кодовым именем Рио. Премьер-министр Испании резко вскочил с кровати, накинул на себя брюки с рубашкой, поцеловал жену и с горящими глазами полными мести направился в резиденцию. После передачи мальчишки Испании он отдал приказ, о котором через несколько месяцев будет сильно жалеть: любым способом узнать как им удается скрываться и где Профессор. "Любым!" – подчеркнул он тогда. Последствия приказа были катастрофически. Премьер-министр и подумать не мог что ради спасения мальчишки Профессор вернется и за несколько дней уничтожит всю экономику Испании. Педро навсегда запомнит последнюю ночь как самую адскую в его карьере, в его жизни. Рядом с его кабинетом впервые дежурило две бригады медиков готовых к любому ухудшению в здоровье главного чиновника страны. После объявления о похищении национального резерва платежеспособность страны опустилась до нуля. Всю ночь Педро Санчес провел за телефонными разговорами с министрами экономики, главами соседних государств. Экономика Испании впервые столкнулась с таким коллапсом и все из-за какого-то мальчишки. Несмотря на все усилия, с каждым часом ситуация ухудшалась, а кофе становилось все крепче. Под утро Испании грозил дефолт, а за ним нищета и безработица. Единственным выходом было найти как можно скорее все золото. Сердце политика забилось быстрее при виде двух подъезжающих грузовиках к Банку Испании. Он с облегчением вздохнул от вида переливающегося на солнце золотого металла. Через трансляцию на рабочем ноутбуке он прикинул в голове сколько тонн золота возвращается назад в хранилище. Ракурс не позволял посчитать точно, но по объёму казалось ровно 90 тонн. Кризис миновал. От счастья он прокричал победный клич на весь кабинет. Испания победила Профессора! Теперь он за все заплатит. Хорошее настроение продлилось недолго. Через 30 минут позвонил полковник Тамайо. Золото фальшивка. Это медь в позолоте. Телефон выпал из ослабленных рук. Сердце застучало до такой степени что он упал со стула и схватился за грудь. Ему было нечем дышать. В кабинет ворвалась охрана с медиками и окружили главу государства. Совместными усилиями Санчеса освободили от верхней одежды и усадили в кресло. После нескольких таблеток успокоительного и укола нитроглицерином премьер-министр пришел в чувства. Выпроводив всех из кабинета, Педро поднял все еще валяющийся на полу телефон и продолжил выслушивать отчет. С каждым новым предложением полковника его брови сдвигались все ближе друг к другу. Наконец выслушав положение дел, он попросил связать его с Профессором по видео. Он лично проведет переговоры. Надев обратно мятую рубашку, накинув пиджак и сложив подрагивающие руки в замок он приготовился встретится лицом к лицу с главным вором Испании. – Сеньор Маркина, добрый день, – первым поздоровался премьер-министр. – Добрый день, Сеньор Санчес, – с невозмутимым видом поздоровался в ответ Профессор. Педро быстро окинул взглядом внешний вид Профессора. Побитый, но не побеждённый. Меньше часа назад он выглядел так же. – Вы навели очень много шуму, навредили людям, убили испанских солдат, почти разрушили экономику целой страны. – И сразу же восстановил, – невозмутимо поправил его Серхио. Тамайо приоткрыл рот демонстрируя плотно сжатые зубы готовые в любой момент выплюнуть ругательства. – Вы вернули одного, но потеряли двух. Один арестован. Это стоило того? Настала очередь Профессора сжимать от злости зубы. – Давайте перейдем сразу к делу Премьер-министр, время важно для всех нас. Если вы не знаете расклада я вам повторю, – голос Серхио стал жестче. – В случае смерти любого члена банды или в особенности моей, в сети будут опубликованы материалы что золото в банке фальшивка. Если вы не смогли за ночь справиться с нарастающим кризисом, то во второй раз и подавно не справитесь. Серхио замолчал. Никакой другой реакции кроме полной капитуляции он не ожидал. Положение переговорщиков было одинаково наихудшее из всех возможных. Риски же отличались кардинально. Профессор в случае поражения терял лишь девять, в худшем десять душ, включая свою. Педро Санчес терял Испанию. – Что вы предлагаете Сеньор Маркина? Премьер-министр специально использовал настоящее имя грабителя в попытке его очеловечить. Внутри все еще горела искорка надежды на раскаяние. Серхио на несколько секунд замолчал. На этот вопрос у него уже был ответ. – Полковник Тамайо объявит журналистам о ликвидации всех грабителей и включение Даниэля Рамоса, он же Денвер, в программу защиту свидетелей за помощь в возвращении золота. Никто не станет преследовать мертвых Премьер-министр. Наш заложник настоящее золото. Если не хотите чтобы величайшая государственная тайна была предана огласке, погоня заканчивается прямо здесь. Навсегда! С каждым новым предложением глаза чиновников Испании расширялись все больше и больше. – Так значит в этом заключается твой план, – первым отошел от шока полковник забыв о правилах приличия. – Для всех членов банды потребуется чистая одежда, новые паспорта и самолет до республики Палау*. Кроме того, все обвинения к детективу Алисии Сьера должны быть сняты. Премьер-министр отключил звук и исчез из поля зрения камеры своего ноутбука. Как мог предположить Профессор, для совещания с ключевыми министрами страны. Тамайо в изумлении уставился на Профессора. – Ты что-то знаешь о Сьере? – потом он посмотрел на Ракель и до него дошло. –Значит, она тоже не смогла устоять перед слащавыми словами Профессора и стала твоим сообщником. – Это не ваше дело, Тамайо, – отрезал Серхио. У него не было желания препираться с полковником. Через четверть часа трансляция возобновилась. – Я согласен, – наконец устало сказал Педро, – но на двух условиях. Первое: не вы и никто из ваших людей никогда не появятся в Испании. Любое пересечение территории моего государства хоть на миллиметр будет расцениваться по статье терроризм и подлежать немедленному уничтожению. Второе: вы и ваши люди навсегда откажетесь от любых ограблений. Как только ваши лица всплывут в мировых изданиях, Испании и в частности ее правительству будет очень несладко. Профессор кивнул в знак согласия. Это приемлемая цена за их свободу и богатства. Никто из его людей после всего пережитого не собирался возвращаться к преступной деятельности. – Последняя просьба. Сделайте из красной бумаги оригами птицы и подложите в документ Денвера. Он все поймет. – Луис, – обратился премьер-министр к полковнику по имени. Тамайо навел камеру планшета на себя, – подготовь все необходимое. До конца дня эти сеньоры и сеньориты должны лететь на все четыре стороны. – Будет сделано Сеньор Педро. – Очень прискорбно Сеньор Маркина осознавать как вы тратите свою гениальность на ограбление Испании вместо возвышения ее на мировой арене. Надеюсь мы больше не увидимся. Конец связи. – последнее что сказал премьер-министр Педро Санчес перед окончательным отключением. Убрав телефон в карман, полковник поднес к губам рацию. – Суарес, Канисо, то что я сейчас скажу никто не должен услышать, – выдержав нужную паузу, он продолжил, – через минуту откройте ложный огонь в помещении где содержатся преступники, я пригоню военные машины скорой помощи. Положите каждого в брезент для трупов и на каталке сопроводите к машинам скорой. Никто не должен увидеть этих ублюдков живыми. После чего составьте мне список принимающих в этом грязном деле бойцов. Как поняли, прием? – Полковник мы их отпускаем? – моментально прозвучал изумленный вопрос из динамиков. Тамайо тяжело вздохнул, не веря в происходящее. – Выполняйте. После Тамайо достал миниатюрный складной нож и освободил Профессора с Лиссабон, затем он молча вышел из кабинета, но спустя минуту вернулся с автоматом в руке и громко зарядил его. Прицел опустился на растрепанные волосы цвета вороньего пера. Серхио и Ракель моментально вскочили со своих стульев и развернулись к полковнику, лицо которого было перекошено от безысходности. Не дожидаясь выкриков парочки, он поднял автомат вверх и выпустил очередь в потолок. Кусочки штукатурки как первый снег упали на пиджак полковника. Через мгновенье послышались звуки стрельбы в других частях банка. – Какой же ты удачливый ублюдок.***
Серхио и Ракель положили в военные брезенты зеленого цвета, предназначенные для погибших солдат, снова разлучив их. Доверенные Тамайо солдаты застегнули брезент с женщиной на замок и вынесли за дверь. Через минуту повторили с Профессором. Сами брезенты были изготовлены из материала не пропускающий воздух. Чтобы банда воров не задохнулась, застежку-молнию оставляли не до конца застегнутой. Маркина почувствовал как его положили на каталку и повезли к выходу банка. Дышать внутри было тяжело несмотря на микроскопическую дырку во внешний мир. Любое замеченное движение могло испортить всю эвакуацию. Он это понимал и надеялся товарищи понимают не хуже. Еще несколько минут его везли по Банку Испания. Серхио мог бы по примерной скорости каталки и идеально запомненному расположению всех коридоров банка вычислить сколько ему ехать до свободы, но он слишком устал. Он одержал важную победу над системой, но война продолжается. – ... и Серхио Маркина, он же Профессор, – обрывок похоронной речи полковника донёсся до его ушей, после чего его загрузили в карету скорой помощи в гробовой тишине толпы зевак. Эта была последняя фраза полковника которую услышал Серхио в своей жизни. Машина тронулась и Маркина, находясь в относительной безопасности, жадно втянул воздух, несколько не боясь что он закончится. Руки наконец скрепились в замок. Из брезента издался хруст суставов. Водитель скорой может заметить движения, или услышать, но это его не пугало. Тамайо или Премьер-министр не станут рисковать. С каждым солдатом участвующего в эвакуации провели беседу, а позже возьмут подписку о неразглашении. Через несколько минут дышать стало невозможно и Профессор самостоятельно расстегнул молнию и медленно поднялся. Металлический воздух ударил в нос. В грузовике кроме него и водителя за прозрачной перегородкой никого не было. С некоторым облегчением он прижался к стене и уставился в прямоугольное бронированное окно. Мимо него пролетали многочисленные граффити изображавшее красный комбинезон и маску с лицом художника Сальвадора Дали, символом народного Сопротивления. На тротуаре вокруг множество людей молча склонили головы, до конца не осознавая фиктивный проигрыш Профессора, большинство надели красную форму грабителя. Лицо Маркины впервые с начала ограбления озарила счастливая улыбка. Все эти люди не просто поддерживают его, они стали частью его плана, частью Сопротивления сами того не ведая. – Мы это сделали Андрес! – прошептал себе под нос Серхио и в блаженстве закрыл глаза. Его невероятно тянуло в сон, но расслабляться было рано. Через час машина скорой помощи выехала за черты Мадрида и съехала на грунтовую дорогу к небольшой деревеньке. Водитель заглушил мотор у небольшого двухэтажного дома на окраине, с цифрой 9 на дверке. Вокруг не было ни души. Он опустил межсалонную перегородку и невозмутимо произнес: – Домик номер 9. Ровно в 14 приедет черный Опель и отвезет вас на военный аэродром. После чего нажал на кнопку с передней панели. Задние двери щелкнули. – Где мои люди? – нетерпеливо спросил Профессор. – Пожалуйста покиньте салон. «Скорее всего их отвезли в другие убежища», – подумал главарь банды. Убедившись через стекло в отсутствии людей, Серхио спрыгнул на гравий и быстро зашагал к двери. Машина за его спиной тронулась с места. Дверь оказалась не заперта. Внутри дом был шире чем казался снаружи. Все стены были обшиты светлым деревом. В центре гостиной стоял двухметровый столик, на котором лежали несколько коробок. В одной из них Профессор обнаружил новый черный костюм с белой рубашкой и галстуком. Еще одна коробка оказалась с туфлями 43 размера, нижним бельем и самыми дешёвыми ручными часами. Стрелка показывала без пяти час. Серхио показалось что он провел в банке куда меньше. Последняя коробка содержала гель для душа, лапшу быстрого приготовления и набор для чистки зубов. Первым делом Профессор принял душ. Горячие капли воды чередовались ледяной холодной. Контрастный душ не только расслаблял тело, но и сохранял ясность мышления. Однако вместо облегчения в груди нарастал необъяснимый комок напряженности. Все казалось складывалось слишком удачно. Списав все на нервы, Серхио переоделся в чистую одежду. Несколько дней он только и мечтал о ней. С помощью чайника на кухне нагрел воду из-под крана и заварил лапшу. Вкус оставлял желать лучшего, не говоря уже о полезности, но лучше поесть хоть что-то чем не поесть ничего перед долгим полетом в Палау, где их всех ждет долгая и счастливая жизнь. Ровно без одной минуты Профессор осторожно выглянул в окно. К дому подъезжал черный тонированный Опель. Следовало уточнить номер машины. Немного покорив себя за недальновидность, он приоткрыл входную дверь. Когда машина с тонированными стеклами остановилась, Профессор молниеносно сорвался с крыльца и уселся на заднее сиденье. Водитель молча включил навигатор до военного аэродрома и нажал на газ. Навигатор показывал время в пути равное больше трех часов. Последние три часа в Испании. В месте где он родился, где погиб его отец, где погиб его брат. Он исполнил планы отца и брата. Теперь его здесь ничего не держит. За окном плыли бесконечные пейзажи зеленых полей и фермерских угодий. Будет ли он скучать по своей родной стране? На этот вопрос у него не было ответа. Это теперь не важно. Въезд в страну навсегда закрыт. Следующие лет пять-десять нужно провести тише воды, ниже травы. Спустя три часа Опель проехал охраняемый блок пост, за которым находился военный аэродром Испании. Профессора высадили у одного из ангаров, у входа которого стояло в два ряда не меньше дюжины бойцов спецназа и несколько охранников в черных очках, личные телохранители министра обороны. Перед ангаром заправлялся боевой военный вертолет. С легким беспокойством он зашагал внутрь ангара, где в одиночестве его ждал министр обороны Испании. Тревога начала возвращаться, но спустя секунду он услышал звук подъезжающей машины и с надеждой обернулся. Из машины вышел Палермо в фиолетовом пиджаке и клетчатой рубашкой. На секунду он замер на месте, а на его глазах появились слезы. Мартин кинулся на шею Серхио. – За Берлина! – За Андреса! – ответил ему Профессор. Не дожидаясь остальных, он поспешил к чиновнику Испании, который все это время с напряженным лицом сверлил его взглядом. – Вертолет доставит вас в пограничный порт Арресифе*, где вас будет ждать военный корабль, который за налоги честных граждан Испании, – последние несколько слов министр выделил отдельно, – проплывет туда-обратно почти хренов земной шар! – Я просил самолет, – спокойно ответил Серхио, краем глаза наблюдая как входят остальные члены банды. Лиссабон, Хельсинки на костылях, Богота, Стокгольм, Манила. Почти все в сборе. «Когда я успел связаться с Марселем и все ему объяснить? Как он тут оказался?», – подумал с тревогой Маркина. Что-то было не так. Каждый член банды подходил к Профессору со слезами на глазах и улыбкой, обнимал и благодарил за спасение. К ангару подъехала очередная государственная, полностью тонированная, машина. Министр обороны хмуро кивнул в сторону входа, куда зашел счастливый Рио в черном пиджаке. – Чтобы духу вашего не было на испанской земле, вы позор нации, – сухо сказал чиновник и вручил Серхио пачку фальшивых паспортов. Профессор потянул министру обороны руку в знак уважения, но получил молчаливый отказ. Наконец он повернулся к Рио и обнял его. – Спасибо, – прошептал парень. На глазах Серхио выступили слезы. Стокгольм и Манила резко обернулись и побежали к выходу, куда привезли последнего члена банды. Денвер уверенным шагом подошел к Профессору. – Чуть все не сорвал! – с полуулыбкой сказал он. Серхио лишь отрицательно качнул головой. Наконец Даниэля Рамоса озарила широкая улыбка и он сжал Профессора в объятиях. Он обернулся ко всем. – К счастью у Профессора всегда есть туз в рукаве! – воскликнул он и засмеялся фирменным дрянным смехом. – Мерзавцы! Заметьте я и слова им не сказал. Все в ожидании посмотрели на своего Профессора. Почувствовав необходимость сказать речь, Серхио сделал шаг вперед и глубоко вздохнул. – Не все прошло так, как нам хотелось бы. Здесь не все мы, – от воспоминаний о потере Найроби и Токио сжалось сердце. На глазах выступили новые слезы, – Но все мы, что-то из этого извлекли. Марсель ободряюще сжал его плечо. «Марсель? Откуда он тут взялся?» Вся банда встала обнявшись в круг. Каждый думал о своем. К ангару подъехала машина за рулем которой сидела Алисия Сьера. Профессор подошел к ее машине и на автомате вручил два паспорта, удобно лежащие последними. На заднем сидении спала ее дочь, роды которой он принимал лично несколько суток назад. Бывшие враги обнялись. – Где золото? – прошептал Серхио. – Оно уже в Португалии. В маленьком домике. В домике с сокровищами. Вторая, теперь бывший инспектор полиции подмигнула Серхио на прощание и уехала в закат. Последний долг выплачен. Лопасти военного самолета начали движение постепенно набирая обороты. Банда во главе с Профессором вышла из ангара и пройдя, освещаемые последним закатом Испании, через окружение солдат, сели в военный вертолет. Наконец он оторвался от земли и помчал их в новую, беззаботную, богатую жизнь без ограблений. Профессор посмотрел на Ракель и с улыбкой поднял кулаки в победном жесте. Осознав свою свободу остальные подались его примеру. Палермо повернулся к Серхио и встретился с ним глазами. «Мы исполнили его мечту», – читалось во взгляде Мартина. Профессор повернулся к иллюминатору самолета и с некой грустью смотрел в последний раз на обширные золотистые поля Испании. Он победил систему и спас свою семью. «Но ты проиграл, брат, – послышался в строгий голове голос похожий на Берлина. – Не питай иллюзий. Очнись, ты мертв!» – Что? – вслух возразил Серхио и тревожно окинул взглядом свою банду. Все одновременно замолчали и нездорово уставились на Профессора. Их зрачки исчезли, кожа побледнела. – Ракель! Что происходит? – тревожно воскликнул он. Женщина молчала, вместо нее гробовым голосом ответил Палермо. – Ты не спас нас Серхио, как не спас и Берлина. Его лицо стремительно покрывалось синюшно-фиолетовыми пятнами. Трупные пятна, быстро определил Профессор. – Нет, нет, нет! Все не так! Мы победили! Это не может быть правдой, – закричал он. Единственное объяснение этой ситуации недостаток сна. Профессор полноценно не спал несколько дней. Кажется, его разум помутился. Возможно это все сон, а сам он вырубился, прижавшись щекой к окну вертолета. «Ты ошибаешься, – настойчиво повторил голос Берлина. – Серхио Очнись!» – Очнись Серхио. – повторила Ракель, а за ней все остальные в вертолете. – Очнись! Очнись! – голоса окружили его. От такой настойчивости голова раскалывалась. Профессор не понимал, что происходит. Внезапно все замолчали и замерли. Краем глаза мужчина увидел в окне застывшую птицу. Вертолет висел в воздухе с неработающими лопастями, нарушая закон гравитации. Неожиданно, события начали инвертироваться. Вертолет с огромной скоростью летел обратно, наплевав на все оставшиеся законы физики. Попытки Серхио достучатся до пилота провалились. Голос Андреса не умолкал. Перед глазами разворачивались ускоренные события в обратную сторону. Он отдает паспорта обратно министру обороны, его банда по одному покидает ангар, его возвращают в пустой дом, одежда меняется на старую и порванную. Не контролируя тело, он возвращается к вновь подъехавшей машине скорой помощи. Машина отвозит его обратно в банк. За несколько минут до пункта назначения он ложиться в брезент и не до конца закрывает замок. Серхио оказывается снова в кабинете управляющего Банка Испании. Он опять переживает разговоры с премьер-министром и полковником. Тамайо забирает фальшивый слиток и уходит, вместо него заходят солдаты. Профессор и Лиссабон снова связанны. Время останавливается на моменте, когда Ракель идет к окну и произносит фразу которую она никогда не произносила. От этой фразы внутри все похолодело. –Тамайо вывел Стокгольм из банка! Он ведет ее прямо в командный пункт! Теперь время опять ускорилось вперед. Тамайо вбежал в кабинет со слитком фальшивого золота и выстрели в ногу Профессора. Переговоры были сорваны. Словно в замедленной съемке в Серхио летела вторая пуля, прямо в голову. От страха он начал усиленно глотать воздух. Пуля приближалась. Профессор закричал. – Нееееет!***
Серхио закричал и вскочил с кровати. – Вы наконец очнулись мистер Маркина? – спросила тень в углу комнаты знакомым голосом. Где же я его слышал? – Donde estoy? – машинально спросил Серхио на испанском. Тень провела рукой в воздухе. Над ней одновременно зажглись два факела озаряя старика с бородой почти до живота, одетого в темно-фиолетовую мантию. – Ах испанский, язык любви и страсти! Вы еще не забыли английский? – с улыбкой спросил он. – Где я и кто вы? – повторил вопрос Серхио на уверенном английском. Старик подошел ближе к кровати. – Альбус Дамблдор, возможно вы еще помните меня?***
POV Серхио Маркина С раннего детства Серхио был сверхэффективным гиперестезичным ребенком. Каждое утро начиналось с плача от слишком ярких лучей света или громкого шума с улицы. От этих раздражителей все время болела голова. От невыносимой боли, Серхио плакал намного чаще среднестатистического ребенка. Сводному брату, Андресу де Фонойоса, приходилось по несколько раз в день успокаивать мелкого брата, пока отец был на работе. Как только Серхио научился ходить, стал самостоятельно ограничивать все внешние раздражители. В два года мальчик научился говорить, через несколько месяцев читать. За целый год Серхио всего пару раз в неделю выходил на улицу, преимущественно вечером, отказывался даже от прогулок с братом. Книги и Андрес стали единственными друзьями. Его комната превратилась в своеобразную крепость тишины и умиротворенности. Некоторую неприязнь к шуму и свету он смог подавить. В три года отец впервые отвел в садик. В первые десять минут счастливое детство Серхио Маркины было навсегда потеряно. Как только он переступил порог дошкольной группы, встал как вкопанный. Перед ним развернулась картина бегающих по всему помещению, кричащих и кидающих во все стороны игрушки детей. Все органы чувств по щелчку активировались и стали передавать в мозг все что успевали усваивать. В отличии от большинства сверстников мальчик уже хорошо воспринимал слова на слух. В тот момент его мозг судорожно улавливая писки детей дошкольной групп и пытался перевести их в понятные взрослому слова, дополнительно определяя пол ребенка. Каждая брошенная игрушка издавала при ударе уникальный звук. Разум Серхио пытался не только определить местоположение звука, но и по громкости определить размер игрушки. Яркие цвета садика ослепляли и вызывали слезы. Маркина заплакал и закрыл уши. Входящий шум стал немного тише. Подбежавшие к нему воспитательницы не понимали в чем дело. Они крепко взяли Серхио за руки и оттащив от ушей, пытались успокоить и узнать в чем дело. Их касания и речь увеличили количество входящей информации. Шум усилился. От адской головной боли пошла кровь из носа и ушей. Через несколько секунд на Серхио наступил спасительный обморок. Очнулся мальчик в одной из детских больниц Испании частично парализованный. С этого дня свое детство он провел на больничной койке. За свои одиннадцать с небольшим лет он сменил около дюжины больниц. От государственных до частных. Его болезнь была уникальна в своем роде. Ни один врач не мог верно поставить диагноз. Самый близкий, но не окончательный поставлен в пять лет в России: низкий уровень латентного торможения. Латентное торможение – это встроенный в разум человека фильтр, отсеивающий информационный мусор во избежание перегрузки мозга лишней информацией. Если фильтр сломался или работает неправильно, разум переполняется информацией, поступающей из внешнего мира через все органы чувств: зрение, слух, вкус, обоняние, осязание. Переполнение информацией приводит к дезориентации и помешательству. Через три года обнаружили злокачественную опухоль мозга. Каждый год семья будущих грабителей переезжала в разные страны. Клиники становились все более дорогими. Больше всех испытывал недовольство Андрес. Как только он заводил крепкие знакомства, приходилось переезжать, а лечение брата никак не продвигалось. С каждым месяцем показатели ухудшались. Врачи клиник в которых жил его брат в один момент разводили руками и направляли в другую, более дорогую. Он ненавидел переезды, но здоровье брата на первом месте. Особенно когда он подслушал разговор доктора о возможной смерти Серхио через несколько лет. После шокирующей новости, тринадцатилетний Андрес спросил у своего отца где он может подработать чтобы помочь ему оплачивать лечение младшего брата. Тогда отец опустился на одно колено, положил руки на плечи своего старшего сына, посмотрел в глаза и произнес: – Я позабочусь о деньгах. А ты заботься о брате. Кроме тебя у него никого нет. Эта фраза стала определяющей в судьбе Андреса. Мальчик поклялся себе, чтобы не случилось защищать младшего брата, даже ценой своей жизни. Предпоследней больницей в детстве Серхио стала Йельская больница Нью-Хейвен. Если раньше показатели ухудшались и граничили с предсмертным состоянием, в один момент они начали стремительными темпами возвращаться в норму обычного десятилетнего мальчика. Сказать, что врачи были в шоке это ничего не сказать. Опухоль не только перестала убивать мальчика, а непонятным образом уменьшалась, пока вовсе не исчезла. Доктора проводились встречи, созывали консилиумы. Приглашались эксперты из разных стран. Никто не мог дать оценку происходящему. Наконец его отправили в частную реабилитационную клинику Англии Кромвель, где Серхио учился заново жить. Тело вновь стало подчиняться. Прогулки под ярким солнцем стали нормой. Широкие потоки поступающей в мозг информации существенно сузились. За восемь лет проведенных в кровати мальчик прочитал больше тысячи разных книг. Болезнь изменила разум Маркины, сделало его острым и гибким. Всю информацию из учебников он моментально обрабатывал и запоминал. За что и получил прозвище «передвижная библиотека» от старика из соседней палаты. Обратной стороной любви к книгам стало ухудшение зрения. Ему выписали очки. В начале августа наблюдающий врач сообщил семейству отличную новость. Физически Серхио почти полностью исцелен. Его разум успокоился. Жизни ничего не угрожало. Объяснения волшебному выздоровлению нет, но это и не требовалось. До заветной выписки оставался месяц, а после Серхио вздохнет полной грудью после длительного проживания в больничной палате. Через два дня после этой новости в палату зашла медсестра. Серхио сидел на кровати и как обычно читал. – К вам посетитель мистер Маркина. Девушка скрылась за дверь, в помещение зашел пожилой мужчина лет пятидесяти-шестидесяти в сером пиджаке. Борода незнакомца достигала груди, а седые волосы плеч. Одной рукой сжимал трость, в другой черную шляпу. – Добрый день, мистер Маркина, – поздоровался мужчина, закрыв дверь в палату. – Здравствуйте! Вы, наверное, ошиблись палатой? – удивился мальчик. – С чего вы так решили? Серхио попытался проявить дедукцию как делал знаменитый детектив Шерлок Холмс, персонажа книг Артура Конона Дойла. – Я живу в больнице. За все время кроме врачей разных стран у меня не было других посетителей кроме семьи. Даже по праздникам, – поспешил добавить Серхио. – Ко мне приходили десятки докторов. Я запомнил всех. Отсюда следует два вывода. Вы не врач, иначе потребовалось бы присутствие моего лечащего врача. И не друг семьи, иначе вы навестили меня раньше. К тому же на вас нет белого халата. Значит вы ошиблись палатой. В голубых глазах незнакомца зажегся огонек заинтересованности. Он окинул взглядом палату мальчика. Кровать, шкаф и тумбочка завалена книгами. – Интересное наблюдение, – произнес он после короткой паузы, – но ошибочное. Незнакомец повесил шляпу на трость, сел в кресло у кровати и протянул руку. – Меня зовут Альбус Дамблдор. – Серхио Маркина, – мальчик положил книгу лицом вниз и неуверено пожал руку в трое больше своей. – Серхио, я нашел несколько статей о твоем случае «чудесного исцеления» опухоли мозга. Ты когда-нибудь думал почему? Мальчик задумался. Десятки прочтенных книг по медицине не дали вразумительного ответа, не говоря уже о консилиумах профессиональных докторов. – Может быть мне просто повезло или божественное вмешательство, – он пожал плечами. – Или дело совсем в другом. По пути сюда, медсестра пересказала мне забавную историю одного из врачей ночного дежурства. Бедняга утверждал, что ему померещились летающие книги в твоей палате. Серхио рассмеялся. – Я обычно ночью сплю мистер Дамблдор. – Все люди спят, – лицо старика озарила улыбка, – Давай проведем эксперимент. Дотронься до моей трости и скажи что почувствуешь. Серхио оглядел черную трость с металлической ручкой. Он не понимал что хочет Дамблдор и был настроен скептически. – Тоже самое что дотронутся до дерева. Вместо слов Альбус отложил шляпу на колени и взявшись за основание дерева, поднес противоположный край к мальчику. – Должно случится чудо? – тупо спросил мальчик, но взявшись за трость замер. Теплые потоки побежали по его руке к плечу, после к сердцу, а затем распространились по всему тело. По спине пошли мурашки, закружилась голова. От нового чувства он тяжело задышал. Он одёрнул руку и почувствовал себя обманутым. – Что это за фокус? – Это не фокус, – с улыбкой произнес Альбус, – это волшебство! Ты волшебник Серхио! – В-в-волшебник? Волшебства не существует! – воскликнул он. Вместо слов Дамблдор легко ударил тростью по полу. Занавески больничной палаты вспыхнули. Серхио с ужасом уставился на распространяющийся по белой ткани огонь. Паника начала захватывать его, но потом он присмотрелся. Желто-красные языки пламени плясали во все стороны, но занавески оставались целы. Огонь их не сжигал. – Это невозможно! – прошептал он. Встав с кровати Серхио медленно приблизился. С каждым приближением к огню температура воздуха по логике должна повышаться, но она оставалась комнатной. Приблизившись к огню, мальчик потянул руку. Вместо ожогов он получил лишь легкие покалывания. – Это нарушает все законы физики! – заворожённо произнес он. Повторный удар тростью заставил огонь бесследно исчезнуть. Следующие несколько минут Серхио искал источник возгорания и тушение огня. Окна плотно закрыты. Запах занавесок ничем не выделялся. Газом не пахло. Факт возгорание невозможен! Сдавшись, он сел обратно перед Альбусом. – Кто вы такой? Альбус ждал этого вопроса. – Я директор школы чародейства и волшебства Хогвартс, – улыбнулся он. Серхио в недоверии скрестил руки. – Как вы определили что я «волшебник»? – последнее слово мальчик произнес по слогам. – В мире Магии есть специальные…, – Дамблдор задумался, подбирая слово, – специальный отдел, который отслеживает всплески магии у магловских детей и передает данные директору школы, мне. Магл это термин, означающий человека, не живущего в волшебном мире и понятие не имеющий о его существовании. Конечно же как правило в нем не течет волшебство, но есть такие исключения как ты. Слова директора с точки зрения логики казались полностью сумасшедшими. Миропонимание мальчика было поставлено под сомнение одним фокусом старика. Может занавески чем-то обработали, может это его детальный сон или галлюцинации от морфина? Серхио завел руки назад и сильно ущипнул себя. От боли он поморщился. Альбус кажется понял что сделал мальчик и улыбнулся. – Протяни руку, – сказал он. Маркина подчинился. Дамблдор вытянул свою ладонь рядом и щелкнул пальцами. В центре ладошки появилось еле заметная сфера огня. За несколько секунд она увеличила свой размер. Серхио машинально оттянул руку боясь обжечься. – Огонь не причинит тебе вреда, возьми его в руку. Любопытство взяло вверх и мальчик обратно потянул руку. Альбус уменьшил размер пламя и перевернул ладошку. Огненные языки перебежали на детскую ладошку. Серхио замер, наблюдая как огонь пляшет в его руке. Приятное ощущение распространилось по всему тело. Он потянул палец другой руки к пламени и не обжегся. Ему в голову пришла безумная идея для эксперимента. Убедившись в наличии датчика пожарной сигнализации над кроватью, Серхио взял открытую книгу и поднес страницу к огню. Ничего не произошло. Страницы не воспламенились. Белая бумага даже не изменила оттенок на желтоватый. Директор Хогвартса щелчком погасил пламя. – Это лишь верхушка айсберга. – Поразительно! У меня вопрос. Вы говорили ваш мир отслеживает волшебником среди как я понял не волшебников или маглов, – Альбус кивнул. – Волшебный мир общий для всех стран или в каждой стране свой? Дамблдор понял к чему клонит мальчик. – Волшебный мир одинаков для всех волшебников, но разделен для каждой из стран со своим правительством и порядками. – Значит, – протянул Серхио, – когда я вернусь в Испанию, смогу поступить в аналогичную волшебную школу. Лицо директора стало серьезным. – В Испании нет подобной школы. Самые ближайшие это академия магии Шармбатон, во Франции и школа чародейства и волшебства Хогвартс, в Англии, куда я как директор настоятельно рекомендую поступить уже через месяц. – Уже через месяц, – повторил Серхио поправляя пальцем очки, – отец и брат не поймут. Через месяц меня выпишут и я окажусь спустя столько лет снова дома. Отец меня не отпустит, и я сам не спешу. Альбус готовился к этому ответу. Мальчик был умен, можно раскрыть ему несколько правил мира Магии. – Боюсь у вашего отца нет выбора. Видишь ли, Серхио, с одиннадцати лет все дети способные творить магию обязаны поступить в одну из магических школ. Миры волшебников и маглов существуют отдельно друг от друга чтобы избежать конфликта и недопонимания. Магия без контроля может натворить бед. Если волшебник не пользуется магией она начинает вырываться из него. Что происходит ночью когда ты спишь. Магия непроизвольно выходит из тебя и проявляется по-разному. Например, левитирует книги. В Хогвартсе ты научишься контролировать волшебство, управлять им. Фокус с огнем очень понравился Маркине. Он посмотрел на свои ладони и попытался силой мысли призвать пламя. Ничего не получилось. Каким еще фокусам он сможет научится и удивить вечно холодного Андреса? Сможет ли он после стольких лет лечения снова оказаться в школьном социоуме и не отключится через десять минут? Возможно даже заведет себе друзей. – Отец будет против, – печально выдохнул Серхио. – Я с ним поговорю. Хогвартс прекрасно подойдет тебе. По рукам? – подмигнул Альбус Дамблдор. Конец POV***
– Дамблдор? – неуверенно переспросил Серхио. Это имя он не вспоминал слишком долго. Рука старика потянулась к левому карману. Маркина напрягся. Заметив это Дамблдор показал раскрытые пустые руки перед собой и медленно достал и кармана небольшого размера тонкую вычурной формы деревянную палочку. Один взмах и к нему переместился по воздуху стоявшее все это время в углу кресло. – Наша первая встреча началась почти так же, что за ирония судьбы! – директор широко улыбнулся присаживаясь. – Как вы себя чувствуете? – Где я и где мои люди! – Маркина попытался встать и тут же ощутил новую порцию боли. Он осмотрел себя. Только белая пижама покрывала его худое тело. Он провел пальцами по лбу и ноге. Зрачки расширились от удивления. Следы глубоких ран от пуль огнестрельного оружия пропали. Быстрым движением, не взирая на очередную волну боли, он поднял с простреленной ноги штанину. Только гладкая кожа. Профессор пошевелил ногой в попытке определить осталась ли пуля внутри. Ничего. Нога была полностью здоровой. – Что вы со мной сделали Дамблдор? – Всего лишь спас вам жизнь и исцелил, – как ни в чем не бывало пожал плечами Альбус. – Где мои люди! – закричал Профессор и тут же схватился за лоб. От громкого шума голова раскалывалась. – Как только вы придете в норму, обещаю все расскажу. Я знаю чем вы занимались в Банке Испания. Выпейте это. Из воздуха в руку Серхио материализовался флакон с жидкостью пурпурного цвета. Он попытался вспомнить что это, но образы были расплывчатые. – Мои люди, – повторил Профессор, – они живы? – Вы узнаете после того как выпьете это зелье. Зелье, точно. Воспоминания о прошлом перемешались в разуме. – Это снотворное? – попытался он угадать и пристально всмотрелся в постаревшие черты лица директора чтобы увидеть признаки лжи. – Да, – честно ответил Альбус. – Для полного восстановления вы проспите еще несколько часов, а после я предоставлю всю необходимую информацию. Обещаю. Спорить со старым знакомым сил не осталось. Профессор за один глоток осушил флакон. Глаза слиплись сами собой и он погрузился в сон без сновидений.