***
Город ему сразу не понравился. Такой, знаете, типичный маленький городишко (или как их принято называть — посёлок городского типа), в котором сплетни распространяются быстрее тараканов в студенческом общежитии. Также к отличительным признаками таких мест относится то, что все магазины после шести вечера закрыты, а у местных из развлечений остаётся или выпивка в каком-нибудь пабе, хозяином которого будет очень весёлый мужичок-горожанин, или собственные праздники, притягивающие в место редких туристов, спонсирующих умирающую экономику. Да ещё и местный автобус, который, если и не собирался развалиться по дороге, то дал прочувствовать трясущемуся по ухабам полицейскому точное расположение своих почек и явно не помог полюбить это место с первого взгляда. «Почему нельзя было поехать поездом?», — сокрушённо думал мужчина, стуча зубами на ухабах. Оказалось, что хоть через город и проходила железная дорога, а станция была отмечена даже на картах, но ни одна электричка на ней не останавливалась. Поэтому, когда автобус наконец высадил его на заросшей травой автобусной остановке, он был уже в плохом настроении, не смотря ни на хорошую погоду, ни на свежий воздух. Мужчина получше перехватил свою дорожную сумку и зачем-то захваченный с собой спальный мешок и, осматриваясь, двинулся по протоптанной тропинке. Пройдя всего ничего, он оказался на распутье — одна дорожка вела в город, где виднелось какое-то подобие выложенной брусчаткой площади с несколькими перемыкаемыми к ней зданиями неизвестного назначения, а вторая… непонятно куда. Поэтому, сетуя на наличие времени и свой неожиданный (на первые пару часов) для местных жителей приезд, он сунулся направо, по слегка заросшей тропинке. Что оказалось его первой промашкой, потому как, пройдя несколько метров и протиснувшись через кусты то ли ежевики, то ли морошки, он оказался на заброшенном фермерском участке. Было заметно, что никто о нем не заботился уже несколько лет, хотя бы по провалившейся в некоторых местах крыше дома и траве, которая сразу заняла собой весь двор, почувствовав себя монополистом на этой земле. Местами сквозь почву пробивались даже маленькие деревья, а на границах участка был уже целый лес. — Ну и захолустье, — разворачиваясь и направляясь в сторону города, сказал детектив. Он мысленно пожалел следующего владельца этой фермы, которому придётся разгребать эти Авгиевы конюшни, попутно прощаясь со здоровой спиной и несколькими черенками для лопат. Быстро миновав остановку (и опять грустно подумав о том, на кой чёрт он сюда приехал), полисмен через несколько минут оказался на центральной площади, мягко ступая резиновыми подошвами ботинок по каменной кладке. Пройдя с невозмутимым видом мимо местной лечебницы и стараясь не смотреть на своё отражение и девушку, настороженно проводившую его взглядом со своего поста напротив двери, он зачем-то остановился рядом с доской объявлений. Рядом был пришпилен какой-то календарь с подписями (не иначе как с отметками дней рождений и местных празднеств) и лист фанеры с заявками. Бегло пробежав по ним взглядом, он остановился на одной и удивлённо хмыкнул. Записка, написанная кривым почерком, гласила: «Если я найду того, кто приматывает к моей двери раков с незатушенными сигаретами в клешнях, то разберусь с этим негодником сам, не вовлекая в это дело его мать». Бумажка заканчивалась подписью «Вилли», и очень сильно пахла рыбой. Сделав пометку в мыслях о том, чтобы разузнать об этом Вилли и плывущей, как раки, в обратном направлении от своего умственного развития молодёжи, мужчина прошёл чуть дальше и остановился. Детектив посмотрел на наручные часы и переступил с ноги на ногу. К его неудовольствию, он приехал уже во второй половине дня, завозившись с бумагами в отделении. И сейчас ему предстояло сыграть в напёрстки, угадывая, где каких жителей города можно отыскать. Поэтому он подошёл к дверям магазина («У Пьера», — прочитал мужчина над входом) и дёрнул за ручку. Ручка жалобно скрипнула, но дверь не открылась. «Добро пожаловать в город Пеликан, — подумал мужчина, — город с самым большим разгулом хулиганства и самым странным графиком работы местного магазина». Полисмен смущённо огляделся по сторонам, а затем снова внимательно осмотрел дверь. За стеклом, с той стороны, была прикреплена записка, согласно которой значилось, что «по средам магазин не работает». Фыркнув, мужчина поправил значок на пиджаке и пошёл по дороге прямо, к видневшемуся сквозь молодую листву нечто, выкрашенному в неестественно ярко-синий цвет. Цвет вездесущей компании Джоджа.***
— Здравствуйте, — останавливаясь перед стойкой у входа, начал детектив. — Лейтенант отделения по охране общественной безопасности и порядка города Зузу к вашим услугам. Произнеся заученную речь на одном дыхании, мужчина одёрнул пиджак и безэмоционально вперился взглядом в стоявшего напротив него менеджера. Такого же безликого, как и сам магазин. — Удивительно, как быстро отреагировала полиция на моё заявление, — вместо приветствия мужчину встретили холодной дежурной улыбкой. — Дайте угадаю, в управлении мало работы в начале весны? Ладно, может, и не такого уж и безликого. Полисмен слегка нахмурил брови и всмотрелся в мужчину. Аккуратно уложенные чёрные волосы, форменный костюм с вышивкой на жилетке, ярко-красная бабочка и такого же цвета глаза за стёклами круглых очков. Вроде ничего необычного, если бы не эта заносчивая наглость, которой сочилось каждое слово, сказанное в адрес только что прибывшему. — Ваша заявка была подана неделю назад. А учитывая приоритет задачи и отсутствие местного органа порядка в вашем городе, она была на рассмотрении какое-то время, — сухо ответил детектив, сохраняя спокойный тон голоса. — То есть всем было плевать, пока не установилась хорошая погода, и одному человеку из вашего управления не захотелось устроить себе небольшой весенний отпуск в этом сельском городке, — перефразировал его слова Моррис. Лейтенант понял, что или его проверяют, пытаясь вывести из себя, или у кого-то разыгрался синдром вахтера, и этот менеджер местного разлива решил выплеснуть на него всё своё недовольство за недельную задержку в расследовании. Но он был не из тех, кого просто разозлить, поэтому детектив только слегка приподнял брови. — Всё же не думаю, что удастся отдохнуть под таким пристальным вниманием ко мне и имевшему место быть инциденту. После этих слов он достал из внутреннего кармана блокнот с ручкой, как бы ненароком продемонстрировав кобуру с оружием, висящей на портупее у него под мышкой: — И я надеюсь, что злоумышленник ещё не покинул город, наслаждаясь безнаказанностью и прекрасной погодой в долине. — За неделю он мог добраться до другой страны, — заметил Моррис. — Хотелось бы, чтобы все хулиганы, разбивающие стекла или рисующие граффити в страхе преследования законом бежали за границу или вообще не совершали преступлений, но это так не работает, — постучав ручкой по столу, отрезал он. — Это люди. Они всегда жаждут зрелищ и признания, поэтому в таком деле будьте уверены, что преступник никуда не делся. Думаю, достаточно будет опросить местных подростков. — Звучит так, как будто вы знаете, о чем говорите, — сквозь свою маску проговорил, казалось, удовлетворённый ответом менеджер. — Это моя работа, в конце концов, — сказал детектив и огляделся. Как бы ни радовал его простор за стенами универмага, но и сам Джоджамарт ему нравился. Он слышал много мнений о том, что эти сетевые магазины вели слишком агрессивную политику по отношению к своим конкурентам, однако их вездесущесть и шаблонность в каком-то смысле успокаивала. Ты мог оказаться в отдалённом городе, большом или маленьком, но все равно почти всегда мог найти там этот светящийся, как маяк в темноте, Джоджа, с привычными продуктами и стерильными полами. А для непривередливого работника его профессии, который к тому же иногда мог позволить себе сходить в магазин только поздней ночью, ничего лучше и придумать было нельзя. — В таком случае вы не задержитесь здесь надолго, лейтенант… — прервал молчание менеджер за стойкой. — Зак, — возвращаясь из размышлений, ответил мужчина. — А вы, должно быть, Моррис? Тот, кто и подал заявление о выбитом стекле в магазине неделю назад? Смотрю, проблема уже частично решена. Зак, не оборачиваясь, рукой махнул куда-то за спину, намекая на целёхонькую стеклянную стену у входных дверей. Моррис странным движением потёр руки и прикрыл глаза. На его лице расплылась улыбка, уже начинавшая бесить детектива. — Да, ремонтная бригада компании Джоджа работает крайне быстро, — с упрёком объяснил он. И в этот момент полисмен твёрдо осознал, что если сейчас не прекратит этот разговор, то его командировка может волшебным образом уменьшиться, а вот последующее судебное разбирательство, наоборот… — Что же, у Джоджа есть, чему поучиться, — он пожал плечами, сохраняя отстранённое выражение лица. — Тогда я сейчас же начну опрос свидетелей и подозреваемых, если таковые имеются. Казалось, после этих слов менеджер чуть расслабился, наконец убрав с лица улыбку и впервые внимательно посмотрев на пришельца. — Вы можете опросить моих сотрудников, но, учитывая, что всё произошло ночью, вряд-ли кто-то что-то видел, — он оглядел детектива настолько, насколько позволяла стойка. — А единственным, кто мог иметь обиду на магазин, в городе остаётся только Пьер, который держит небольшую лавку у главной площади. Он заметил, как мужчина что-то записывает в блокнот и снова ухмыльнулся: — Я не перегружаю вас информацией, Зак? — В моей работе каждая мелочь может быть важна, — проигнорировал выпад мужчина, захлопывая книжечку. — В любом случае надеюсь на наше дальнейшее сотрудничество и скорейшее завершение дела. С этими словами он переложил блокнот с ручкой в левую руку, а правую протянул для рукопожатия менеджеру. Тот посмотрел на неё, как на дохлую рыбу, но все же пожал её с непонятной гримасой на лице. — У вас есть членская карта Джоджа? — не разжимая ладони, поинтересовался Моррис. — Да, конечно, — «чёрт бы тебя побрал с твоим магазином и твоими скидочными картами вместе взятыми». — Очень рад слышать, — сияя, как медный таз, отпустил наконец его руку менеджер. «А не будь её у меня, подо мной пол осквернённого Джоджамарта воспламенился бы?» — подумал Зак, привычным движением поднося руку к носу, будто бы тот у него внезапно зачесался. И сделал незаметный вдох. Пахло дезинфицирующим средством, кофе и чернилами. Но сквозь это пробивался ещё какой-то запах, на удивление приятный. Поэтому детектив подумал, что если у высших сил и есть чувство юмора, то оно просто ужасное. И что ему срочно нужно засунуть голову в мусорный бак за магазином, чтобы на несколько дней отбить себе обоняние и не чувствовать запах, исходящий теперь от его руки и, логично предположить, от внимательно наблюдающего за ним менеджера. Тут стоит сделать лирическое отступление, и уточнить, что Зак, полицейский-детектив Зузу, которого так бесцернмонно забросили подальше от города в предверии полнолуния расследовать пустяковое дело, был оборотнем. И по иронии судьбы, его главное достоинство, обретённое вместе в линкантропией, заключалось в прекрасном распознавании запахов. Поэтому в полиции его за глаза называли фурсоной участка, а в глаза — ищейкой (впрочем, как его только не называли, используя весь спектр шуток про четвероногих друзей человека). И сейчас Зак, притворно чихнув и сказав что-то об аллергии, ещё раз уточнил про то, на месте ли сейчас все сотрудники, работавшие в тот день в магазине, и где можно найти упомянутого ранее Пьера в его нерабочий день, а также кого-нибудь из администрации города. А затем, всё так же сохраняя непринуждённый вид, наконец отошёл от стойки менеджера вглубь магазина.