***
Дома Антонио сидел за столом дорисовывая портрет девушки, добавляя ещё больше изюминок. А когда уже портрет был готов, то посмотрел на него. — Perfetto. — произнёс он, после чего положил рисунок на стол и улёгся в кровать. Антонио лежал на комфортабельной кровати, окруженный пастельными красками своей спальни. Но его взгляд направлен был вверх, к потолку, словно в нем скрыты ответы на все его вопросы и сомнения. В глубине его мыслей проникала одна и только одна громкая образ интереса - Катя. Хоть она и была той ещё гадюкой, но в тот момент когда она обняла его. Он почувствовал её тепло, а также её запах. Запах свежей клубники, который Антонио обожал. В головы закрылась мысль, "А что она сейчас делает?" - подумал он. Ответ сам пришёл в голову. Антонио встал с кровати и подошёл к телевизору в своей комнате. Из руки появились щупальца Hermit purple, которые прикоснувшись к аппарату вызывая белый шум. И вот на экране появилась Катя. Катя, уставшая от долгого дня, погрузилась в глубокий сон. Ее тело лежит безмятежно на мягкой постели, всем своим существом отдыхая от захлестывающей рутины повседневной жизни. Ее лицо, расслабленное и спокойное, невольно излучает внутреннюю гармонию. Её глаза, настолько усталые, что уже проскакивают под верхними веками, несмотря на поблескивающий экран ночной лампы на комоде напротив. Однако, даже во сне, Катя сохраняет свою привлекательность и естественную красоту, которые так хорошо знакомы ее близким. А одета она была в белую футболку и те же розоватые трусики. От такой картины Антонио покраснел, а на его лице появилась улыбка. — Джозеф твою мать!!! — сказал Дио. — Тоже корни свои пустил... — Кто? — спросил Джонатан. — Внук твой, вот кто. — сказал Дио, который тут же увидел блондинку на экране. — А она ничего так. — Подглядывать за дамой, не очень по джентельменски. — Слушай Джонатан, — сказал Дио, положив ему руку на плечо. — Я нахуй тебя посылал?... Можешь не отвечать, Я всё равно тебя пошлю. И-д-и н-а-х-у-й! — Ну чё ты? Хочешь меня нахуй послать? Милости просим сука, давай. Я тебя тогда тоже нахуй пошлю. — сказал Джонатан. — Ну чё? Обнимимся и вместе пойдём. — Похоже я тут лишний. — сказал Антонио — Ты всего лишь меж двух огней. — ухмыльнулся Дио. — Ох ебись оно всё в три Екатерины. — тяжело выдохнул Антонио — Правильно мыслишь, Я в своё время заделал детей у четырех женщин. Так что начало уже отлич... — Что прости!? — шокированно произнёс Джонатан. — Пока вы тут спорите можно и передёрнуть. — сказал Антонио, растегивая шеринку. Тут Катя начала икать. — Ей что плохо? — спросил Антонио. — Неважно, продолжай. — сказал Дио. — Вы ебанутые?! — спросил Джонатан, держась за голову. — А может и да, а может и нет, а может пошёл ты? — сказал Дио. — Ясно... — серьезно сказал Джонатан. — Так на чем мы там остан... — Дио увидел как Джонатан направил свой кулак ему в пах. — Пизда рулю. И тут же Дио завопил от боли и схватился за яйца, также как и Антонио. — Мои яйца-глазуньи... — простонал Дио. — Понимаю. — сказал Антонио. Тут неожиданно глаза Кати немного приоткрылись. — Антонио, что ты тут делаешь? — это привело троицу в шок. — Это вражеский стендюзер!!!, Осторожно! — завопил Дио. — Ах ты извращенец!! — Бляяяя!!!! — завопил Дио, готовясь отрезать себе голову рукой. Тут Катя повернулась на бок. — Что там, потомок? — спросил Дио, удивлённо смотря на происходящее. — Спала она. Она просто во сне разговаривает. — выдохнул Антонио. — Ну же трахни меня, Извращенец... Делай со мной всё что хочешь... — с улыбкой на лице проговорила она, от этого Антонио покраснел ещё сильнее. — Это знак. Она тебя хочет. — сказал Дио. — Ебитесь. — Как? Через телек? — спросил Антонио. — Было бы желание, а способ найдётся. — сказал Дио. — Теперь у меня большой опыт. — вздохнул Джонатан. — Я всю жизнь работаю с идиотами... — Ладно, всё хватит. Я сам ей хочу любоваться. — сказал Антонио. — А куда ты от нас денешься? Мы ведь в твоей башке. — сказал Дио. — Я просто начну чаще гулять на солнце, есть чеснок, и пить таблетки от шизофрении. — улыбнулся Антонио. — Ладно уговорил. ⬅️To be continuedГерой
11 июля 2023 г. в 11:28
Антонио мчался по узким улочкам леса, сердце его бешено колотилось, наполняя грудь горячими волнами страха и беспокойства. Время казалось растянутым в бесконечность, когда он вскарабкался на последние ступеньки перед входом на участок.
Его дыхание было неровным, а спотыкающиеся шаги свидетельствовали о его изнеможении, но Антонио не собирался останавливаться.
Внезапное появление Антонио заставило всю комнату ожить. Милицейские, которые до этого момента беззаботно отдыхали или занимались рутинной работой, мгновенно присоединились к Антонио, а их лица отражали готовность помочь. В отполированных черных сапогах, блеснувших прямых пиджаках и серебристых значках они наконец-то пришли в движение. Они куда-то забрали девушку, а к Антонио подошёл Тихонов.
— Антонио, пройдём за мной.
— Хорошо. — сказал Антонио, направляясь с Тихоновым в кабинет.
— Так, а теперь расскажи, как ты нашёл Катю?
— Ну, короче я шёл по лесу в поисках её, а потом нашёл чёрный гараж. А когда я зашёл в него я увидел Катю... Она была в мясорубке для скота... — сказал Антонио, вспоминая первый раз, когда тот не смог спасти её.
— Антонио. Антонио, с тобой всё хорошо? — спросил Тихонов, треся Антонио за плечи.
— А. Да всё хорошо. — сказал он, наконец успокоившись.
— А дальше что было?
— А дальше, я прибежал сюда.
— Ясно, но ты же тоже мог пропасть. Ты ведь это понимаешь? — спросил Тихонов.
— Да, я вас понимаю, но мне не хотелось чтобы кто-то ещё умер. — серьёзно сказал Антонио.
— Ладно, сейчас надо позвонить вашим родителям. — сказал Тихонов, вставая со стула.
Выйдя из кабинета Антонио сел на сел в гостевой. Антонио сидел в участке, напряженно ожидая родителей и Лилию Павловну. Его сердце билось с быстротой, несоответствующей спокойной обстановке в комнате, где царило мерное тиканье старинных настенных часов.
На столе рядом с ним лежали разрозненные документы, связанные с делом пропавшей девушки.
Мама Кати, жившая в бесплодном ожидании, Антонио помнил, как она впервые переступила порог участка со слезами на глазах, будто заранее чувствуя, что тот шаг – последняя надежда на спасение дочери.
И теперь Антонио сидел здесь, по сути, вместо матери, поддерживая ее надежду и молчаливо обещая найти ответы. Вокруг него витала напряженная энергия – стены комнаты казались нестабильными, готовыми раскрыться и выпустить все скрытое за ними.
Первой в участок вошла Лилия Павловна, которая подбежала к Милиционеру.
— Где она? Где моя Катенька? — спросила она у Тихонова.
— Тише тише. С ней всё хорошо, спасибо Антонио. — сказал он, улыбнувшись.
Учительница посмотрела в сторону Антонио с удивлением, на что Джованно просто отвёл глаза, он с самого детства не любил внимание к его личности. Учительница подошла к нему и крепко обняла его.
— Спасибо тебе большое, если бы не ты, я бы потеряла свою Катю... — проговорила она продолжая плакать.
— Пожалуйста, если вам ещё понадобится моя помощь, можете звать когда угодно. Я тут же приду на помощь. — сказал Антонио, улыбнувшись.
— Мама.
Посмотрев в сторону голоса они увидели стоящую в слезах Катю, которая смотрела на свою мать, а рана, что на её лбу были обработана. Лилия Павловна подбежала к дочери крепко обняв её. Из глаз обоих девушек пошли слезы.
Прошло ещё какое-то время. Антонио сидел и смотрел как мать и дочь крепко обнимались. Лилия Павловна поглаживала Катю по головке, а сама девушка сидела с закрытыми глазами.
От обычного сидения на стуле Антонио становилось скучно из-за этого он решил порисовать. Подойдя к женщина у стойки тот попросил листок бумаги с карандашом. Тут он снова посмотрел на Катю.
— Это хороший шанс улучшить ваши отношения друг к другу. — предложил Джонатан.
— Точно говоришь Джонатан. — сказал Дио.
Поднимая карандаш, Антонио начал медленно проводить его по бумаге, словно он исследовал каждый контур, каждую линию на ней. Его рука двигалась с легкостью и уверенностью, будто рисунок уже существовал в его воображении и он просто был транслирован на бумагу.
Медленно, но последовательно, Антонио превращал белую поверхность в разнообразие теней и нюансов, воплощая на бумаге жизнь и красоту своего субъекта. Каждая черточка мела была расставлена с вниманием к деталям, с любовью к процессу, который хранился внутри его души.
В его глазах светились яркий азарт и настойчивость, ведь он старался сделать этот рисунок самым лучшим из всех, которые он когда-либо создавал. Он глубоко внимал каждому мгновению, каждому движению своей руки, чтобы захватить все детали и перенести их на бумагу.
В процессе создания портрета, Антонио не только передавал внешность Кати, но и пытался запечатлеть ее душу. Он стремился поймать ту единственную искру, которая делала ее уникальной. Рисуя каждую черточку, он пытался уловить ее эмоции, ее силу и ее нежность.
Когда рисунок был почти окончен, Антонио посмотрел на него с гордостью и удовлетворением. В данных черточках он наблюдал свою творческую силу, свою способность захватить момент и оживить его на бумаге.
В этот момент в участок вбежали Миста и Джорно. Матери не было. Подойдя к сыну он серьёзно посмотрел на него, на что Антонио отвёл взгляд. Все кто находился в приёмной затихли и уставились на сцену. Джорно сел на одно колено и обнял сына.
— Antonio, figliolo, come stai? — спросил он разговаривая на итальянском.
— Sto bene papà. — сказал Антонио.
— Quando ho ricevuto la chiamata ho pensato che ti fosse successo qualcosa di brutto. — сказал он.
— Va tutto bene papà, sono vivo e vegeto.. — сказал Антонио. — A proposito, dov'è la mamma? — взгляд отца помрачнел.
"Ясно..." - грустно произнёс Антонио в мыслях. "Снова начала выпивать..." - он иногда видел отца и мать, у которой почти всегда был бокал красного вина. Это вино дурманило её, делала её злее и Карина начинала звереть и приводя скандал на новый уровень.
— Ok, sei il nostro eroe, — сказал Джорно, патрепав сына по голове. — Andiamo a casa.
— Papà, fermati. — Антонио встал со стула и подошёл к Кате.
Она медленно открыла глаза и посмотрела на Антонио. Из своего кармана он выудил кошелёк девушки.
— Вот, я нашёл его. — сказал Антонио, почесав затылок, а на его лице появился лёгкий румянец.
Катя села и забрала кошелёк. И вот когда уже Антонио развернулся и собирался уходить, как тут его окликнули:
— Антонио. — обернувшись он увидел стоящую Катю.
Когда Катя обняла Антонио, время остановилось. В этом единственном мгновении все проблемы и сомнения растворились, оставив лишь тепло и безмятежность. Их объятие было глубоким и искренним, словно раскрывало все их самые тайные желания и чаяния. Сквозь этот простой жест передавались тысячи слов, которые было сложно выразить вслух.
Для Кати, это объятие было своего рода прибежищем, местом, где она чувствовала себя безопасной и защищенной. В нем была вся теплота Антонио, его нежность и забота. Антонио начал краснеть превращаюсь в спелый помидор, он посмотрел на Лилию Павловну, которая также была удивлена поведению дочери.
— Спасибо. — прошептала она, от неё веяло клубникой, такой сладкой, что разум Антонио был затуманен.
— Если тебе понадобится помощь, зови. — прошептал Антонио, поглаживая её по спине.
— Sembra che Antonio abbia già trovato la sua futura sposa. — хихикнув сказал Джорно.
— Papà! — выкрикнул Антонио, серьёзно произнёс Антонио, продолжая краснеть.
— Ладно, Кать, я мне пора. Увидимся в школе. — сказал Антонио, отпуская Катю.
— Антонио! А как же пальто? — сказала Катя.
— Пусть пока у тебя побудет, не заболею. — сказал Антонио, оказавшись за дверью.