Начало сезона было тяжелым, но им удалось выиграть два из трех первых матчей, причем один из них перешел в овертайм, им едва удалось его пережить. Команде предстояло пройти долгий путь, но чемпионство, похоже, еще не стало для них недосягаемым.
Пришло время осеннего банкета. В трех часах езды от Пальметто и это не делало ничего, кроме как напоминало Эндрю, что экси — гигантская трата времени. Его никогда не волновали эти банкеты. Они были пустой тратой времени, потраченного на попечение Кевина.
Прошлый год был интересен только из-за рта Нила. А в этом году единственное, что Эндрю находил забавным, это то, как костюм Нила облегал его тело. На предыдущей неделе Эллисон вывезла нападающего за покупками и до вечера вещи хранились в ее комнате. Эндрю понимал почему. Брюки были сшиты под Нила так хорошо, что Эндрю было трудно отвести взгляд. Когда он наконец оторвал взгляд, то встретился с глазами Эллисон и ему не понравилась ухмылка на ее лице. Хоть раз в своей жалкой жизни она держала рот на замке.
Нил, как всегда, не обращал внимания на взгляды мужчин и женщин, устремленные на него. Если бы Эндрю испытывал хоть какие-то эмоции, он мог бы немного ревновать.
Но он определенно не ревновал. И он точно не пялился на тех, кто пытался строить глазки Нилу.
— Мы будем вести себя наилучшим образом, верно? — обратился Ваймак, устремив свой взгляд на нападающего, который со скучающим выражением лица смотрел на тренера.
— Верно?
— Я определенно постараюсь держать рот на замке.
Ваймак вздохнул и покачал головой, отходя от команды, оставив их искать свой столик. Лисы сидели напротив Троянцев, что очень отличало их от прошлогоднего расположения. Все в ярких цветах и улыбках их соседей по столу.
— Рад снова видеть вас, ребята, — радостно сказал Джереми, пожимая руку Дэн.
Эндрю прослушал ее ответ и последующий разговор, который состоялся между ними и несколькими другими людьми. В атмосфере было легко дышать, и даже младшие Лисы вступали в беседу с Троянцами.
Напротив Эндрю сидел тот самый защитник, который чуть не сошел в могилу благодаря Рико. Он выглядел лучше, чем несколько месяцев назад. Но его глаза были темными, они метались туда-сюда между Кевином и Нилом.
Он сказал что-то по-французски, и оба парня по обе стороны от Эндрю вздрогнули. Эндрю вытащил нож из нарукавной повязки и махнул им в сторону Жана.
— Не-а. Я не останусь в стороне ни от одного разговора сегодня вечером. Говори, что хочешь сказать, по-английски, — глаза Жана проследили за ножом широким взглядом, но его рот не шелохнулся. — Понятно?
Защитник медленно кивнул. — Я хотел сказать спасибо Кевину за то, что он привел меня к Троянцам. И извиниться перед Нилом за…
— Ни за что. Потому что это не имеет значения, — сказал Нил.
Взгляд Эндрю перешел на покрытое шрамами лицо нападающего и он задумался, была ли эта ложь на пользу Жану или Нилу. Он никогда не спрашивал Нила о подробностях Эвермора. Ему было все равно, потому что Нил по собственной глупости поехал туда.
Однако всего три месяца разделяли его пытки в Эверморе и пытки в Балтиморе. Какая из них больше всего мучила Нила в кошмарах?
— Похоже, у тебя все хорошо, Жан, — сказала Рене, безмятежно улыбаясь. Он ненавидел, когда Жан улыбнулся ей, но она была большой девочкой и это было не дело Эндрю. Он снова отвлекся от разговора, чувствуя скуку от того, в каком направлении развивался вечер.
Когда столы были убраны с площадки, а команды разбрелись по танцполу, Эндрю, Нил и Кевин стояли в стороне, наблюдая за происходящим. Эндрю посмотрел на нападающих и решил, что то, о чем он хотел спросить Нила, должно быть сказано на языке, который Кевин не понимает. Он мог бы попробовать свои силы в русском, который они с Нилом изучали, но быстро отбросил эту мысль. Он должен был убедиться, что ничего не потеряется при переводе.
— Теперь моя очередь, — сказал Эндрю по-немецки.
— Я думал, что мне больше нечего рассказать, — ответил Нил на том же языке, слегка повернувшись в сторону Эндрю.
— Расскажите мне что-то одно, что ты помнишь из Эвермора.
Брови Нила нахмурились. — Почему? Я думал, тебя это не волнует.
— Все изменилось.
— Мы работали по шестнадцать часов в день и меня сделали защитником.
— Нил, я не собираюсь говорить о том, что я уже знаю. Расскажи мне что-нибудь еще, — в голосе Эндрю появились нотки, которые заставили Кевина посмотреть на них с беспокойством.
— Я больше ничего не помню, — сердито сказал Нил. — Боль, вспышки сознания здесь и там. Все, что я помню, знаешь ли.
Эндрю не понравился этот ответ. Он что-то скрывал. Но он не думал, что после всего, через что Нил прошел, его мозг воздвигнет стену травматической реакции вокруг того, что произошло в Эверморе. Это был лишь вопрос времени, когда Нил раскроется. Эндрю знал об этом. Но теперь он понял, что это может произойти скорее раньше, чем позже, и он не был уверен, как он поможет Нилу, когда они оба будут идти вслепую. В этой комнате был только один человек, который мог что-то понять, и он оказался тем человеком, которого Эндрю больше всего хотел убить, после смерти Рико.
— Почему ты хочешь знать? — спросил Нил.
— Это твой вопрос?
Нил задумался на мгновение, затем покачал головой. — Я придумаю что-нибудь другое. Позже.
Эндрю кивнул, затем посмотрел на толпу, его взгляд зацепился за черную стаю, которая пробиралась сквозь людей и направлялась прямо к ним. Нил и Эндрю сделали шаг вперед, поставив Кевина прямо позади себя, когда Вороны остановились в двух шагах от них. Эндрю откинул голову назад, не впечатленный.
— У вас хватает наглости появляться здесь, — сказал один из них, глядя на каждого из трех парней, пока его взгляд не остановился на Эндрю.
— Ты разрушил карьеру Рико.
— Карьера была разрушена, когда он пустил себе в голову пулю, — сказал Нил.
Кевин огрызнулся на него по-французски, но Нил проигнорировал это, закатив глаза.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Ворон, делая шаг ближе к Эндрю.
При всем спокойствии, которое излучал Эндрю, внутри он не чувствовал себя спокойным. Ему хотелось ударить этого ублюдка ножом. Но социальные нормы, очевидно, не одобряли этого, даже если он имел на это полное право, по его мнению.
— Ты можешь пойти нахер. Поскольку Рико здесь больше нет, у нас нет причин беспокоиться из-за тебя, — сказал Нил. Он
сказал Ваймаку, что
постарается держать язык за зубами. — Ты больше не достаточно интересен.
Ворон ухмыльнулся и по тому, как дернулся его рот, Эндрю понял, что именно сейчас произойдет. Он не мог сказать того же о своем кролике-идиоте.
Ворон нанес удар, но Эндрю оказался быстрее, поймал кулак рукой, сила от удара отозвалась в его руке, но это не причинило ни малейшей боли. Эндрю сжал кулак достаточно сильно, чтобы Ворон упал на колени. Он бросил предупреждающий взгляд на стаю, но их глаза были устремлены на то, что стояло за тремя парнями.
Поскольку другие Вороны не вмешивались, Эндрю оглянулся на того, кого положил на землю.
— Я не люблю, когда люди трогают мое. Если ты хочешь выйти отсюда живым, советую тебе уйти, — он отпихнул Ворона, но птица не сдвинулась с места. Пока остальные не подняли своего товарища и не потащили его прочь.
Эндрю обернулся, чтобы посмотреть, что остановило стаю и заставил свою апатичную маску скрыть удивление при виде смеси Лис и Троянцев.
— Ты сомневалась, что я справлюсь с этим? — спросил он Дэн, которая стояла ближе всех к Кевину и Нилу.
— Просто хотела убедиться, что ты не окажешься в тюрьме один, — ответила она с яркой улыбкой на лице.
— Черт, это было круто, — сказал Джереми, удивленно глядя на Эндрю. — Сколько ты жмешь?
— Чертовски много, — сказал Мэтт, когда все разошлись, поскольку угроза миновала, — Ты бы видел его в спортзале.
— Это несправедливо, — добавил Ники. — Я едва могу выжать половину того, что может он. У нас похожие гены! — группа разошлась, смешавшись в подгруппы Лис и Троянцев.
Эндрю перевел взгляд на Нила, который смотрел на него так же, как он смотрел, когда Эндрю дразнил его ртом.
— Ты не вытащил ни одного из своих ножей, — сказал Нил, в его тоне явно слышалось разочарование.
Эндрю чувствовал себя достаточно комфортно в этой теме, чтобы перевести ее на русский язык, поскольку его брат и кузен все еще находились в зоне слышимости.
— Только не говори мне, что тебя возбуждает то, как я размахиваю ножами.
— На меня это действует так же, как на тебя — мой рот.
Эндрю действительно ненавидел его. Ненавидел эту дразнящую, но понимающую улыбку. Ненавидел, как блестели голубые глаза, когда они смотрели на Эндрю. Ненавидел, как хорошо выглядит его задница в этих чертовых штанах. Эндрю не мог заставить себя ответить или даже отреагировать на Нила, поэтому он ушел.
Остыв от смеси гнева и возбуждения, Эндрю обнаружил Джереми и Жана на другом конце комнаты. Они вдвоем обсуждали какую-то тему, в ответ на что Джереми тепло улыбнулся. Эндрю никогда не ошибался в интересах людей, но, возможно, он ошибался в отношении Жана и Рене, как Лисы ошибались в отношении его и Рене. Интересное развитие событий, но он был здесь не за этим.
— Жан Вальжан, — сказал Эндрю, остановившись перед ними. Улыбка защитника тут же сникла. — Мне нужно поговорить с тобой.
Темные глаза Жана метнулись к Джереми.
— Может, мне лучше остаться здесь, — сказал Джереми.
Для неподготовленных ушей это было предложение. Для Эндрю это было предупреждающее заявление.
— Я не собираюсь причинять ему вред, — сказал Эндрю. — Если спросишь Кевина или Нила, я сдерживаю свои обещания. Мне нужно поговорить с твоим новым защитником о Рождественских каникулах в прошлом году.
Жан побледнел еще больше, но посмотрел на Джереми и кивнул головой.
— Я буду недалеко, — заверил его Джереми. Он отошел на достаточное расстояние, чтобы его не было слышно, но не сводил глаз с Жана и Эндрю.
— Расскажи мне, что Нилу пришлось пережить в Эверморе. Была ли пытка Рико каждую ночь? Было ли там что-то большее, чем просто Рико? Что еще с ним делали? Знал ли он, что ему бьют татуировку? Знал ли он, что вы измените его внешность? — Эндрю ненавидел, как каждый вопрос звучал из его уст.
Но ему нужно было знать эти вещи. Ему нужно было подтвердить, что было больше травм и несправедливостей, которые Нил пережил и которые не были отображены на его теле, когда он вернулся.
Жан моргнул несколько раз, что-то похожее на понимание промелькнуло на его лице. — Он не сказал тебе.
— Он не помнит, — сердито сказал Эндрю.
— Тогда это к лучшему.
— Для кого? Для тебя? Чтобы твоя совесть была чиста?
Жан насмехался. — Мне не жаль Нила. Он выдержал всего две недели. Я терпел годы. Он выжил. Он жив. Ты должен быть счастлив.
Дверь в гнев Эндрю распахнулась, и он толкнул Жана к стене, упираясь рукой в грудь защитника. — Не заставляй меня повторять.
— Эндрю, отпусти его, — Джереми сказал рядом с ним, подняв руки.
Он не потянулся к Эндрю и не прикоснулся к нему, что заставило его задуматься, кто рассказал Джереми о правиле Эндрю не прикасаться к нему или же мистер Солнышко был более интуитивным, чем выдавал себя.
— Если Нил не помнит. Тогда ты не имеешь права спрашивать. Кевин сказал, что ты всегда был за согласие. А Нил не будет против, если ты будешь копаться в том, чего он не хочет, чтобы ты знал?
Эндрю посмотрел на Жана, злясь на то, что тот вроде как прав. Эндрю не имел права копаться в том, на что Нил согласия не давал, независимо от того, помнит он об этом или нет. Он отпустил Жана и сделал два шага назад, изо всех сил сдерживая свой гнев.
— Я пытаюсь защитить его.
— Для этого уже слишком поздно, — сказал Жан. — Но в конце концов, Нилу понадобится кто-то, кто поможет собрать осколки, когда он неизбежно сломается. И
это случится. Если Нил надеется иметь будущее, перестать бежать от своего прошлого, то ему придется признать, что произошло, а единственный способ сделать это — позволить этому сломать его.
Если бы это исходило от кого-нибудь другого, Эндрю сказал бы, что они не знают, о чем, черт возьми, говорят. Но Жан был, вероятно, единственным человеком на этом этаже, а может быть, и во всем мире, который понимал его.
— Он не слабак, — сказал Эндрю, его руки сжимались и разжимались. Ему очень хотелось ударить Жана.
— Нет, он не слабак. То, что мы пережили, не сделало нас слабыми. Но это не исключает нашей уязвимости.
Жан посмотрел на Джереми, который подошел ближе и положил руку на спину Жана. То, как расслабился защитник, заставило Эндрю вспомнить, как расслаблялся Нил, когда Эндрю клал руку на шею нападающего.
— Я вижу, что ты заботишься о нем, — сказал Жан, оглядываясь на Эндрю. — Но ты не можешь защитить его от этого. Ты просто должен быть рядом. Не уходи от него, когда он нуждается в тебе больше всего.
С этими словами Жан и Джереми ушли, тихо переговариваясь. Эндрю не получил ответов, которых хотел. Он хотел получить карту минного поля, которое было мозгом Нила, и не получил ничего.
— Что это было? — спросил Нил, подойдя к нему сзади. Эндрю повернулся, ненавидя то, как его успокаивало присутствие Нила.
— Я просто очень его ненавижу.
— Он не виноват в том, что случилось в Эверморе. Он как Кевин, только еще хуже.
— Это чудо, что он продержался так долго.
Это должна была быть шутка, но Нил кивнул с мрачным выражением лица.
***
Во время поездки на автобусе обратно в Пальметто, Эндрю и Нил сидели в задней части автобуса, разделив между собой сиденье. Нил прислонился к стеклу и быстро уснул, как и большинство других. Эндрю не мог. Он все еще кипел от ночных событий. Ему нужен был план, как помочь Нилу. Какие действия предпринять, чтобы все прошло как можно безболезненнее. Но на самом деле было неважно, есть ли у него план или он знает все, что произошло в Эверморе. У травмы не было инструкции о том, как она проявится. В один момент солнце светит и радуга, а в другой — страх и паника, казалось бы, без всякой причины.
Прижавшись головой к спинке сиденья, Эндрю сделал то самое, за что Нил получал взбучку: пялился. Рыжие кудри мягко прижались к его лбу. Шрамы от ножа на его щеке были тусклыми. Для любого другого это, возможно, заставило бы его выглядеть грубым или уродливым. Но Нил был красив. Этого слова не было в словарном запасе Эндрю до появления кролика.
Пока он наблюдал, Нил нахмурил брови, но его глаза оставались закрытыми. Его тело подергивалось — редкое явление, граничащее с самобытностью. Складки на его бровях увеличились, на висках выступил пот, а руки сжались в кулаки.
Эндрю был готов разбудить его, но автобус наехал на неровность дороги, и Нил рывком проснулся, сел и поискал широкими глазами опасность. Потребовалось мгновение, чтобы туман сна рассеялся и он понял, где находится. Его голубые глаза судорожно устремились на Эндрю, который немного успокоился. Дыхание Нила все еще было неровным и неустойчивым, и, когда Эндрю пощупал пульс на его запястье, страх стал понятен.
— Ты в безопасности, — сказал Эндрю по-русски.
Нил кивнул головой, но не сел на место. Его пульс по-прежнему учащенно бился. Тогда Эндрю попробовал что-то другое. — Нил Джостен. Номер 10. Стартовый нападающий. Лисья нора.
Эндрю услышал эту мантру, когда они наконец вернулись из Балтимора. С тех пор он слышал ее шепотом несколько раз, когда Нил выглядел готовым снова бежать и не думал, что кто-то его слушает. Он не надеялся, что мантра окажет какое-то серьезное влияние на Нила, когда она исходила от Эндрю. Но по какой-то причине, когда он повторял ее, пульс Нила выровнялся, дыхание стабилизировалось, и он расслабился, откинувшись на сиденье.
Эндрю раздвинул пальцы Нила своими, прижав их ладони друг к другу, и тихонько сжал. Нил сжал в ответ. О том, что Эндрю сделал дальше, он не задумывался, но хотел того же, что и Нил. Он притянул голову Нила к своему плечу. На мгновение нападающий замер, но когда Эндрю не напрягся, он расслабился и теснее прижался к шее. Это было тревожно удобно, и Эндрю позволил своей голове прижаться к нападающему. Нил глубоко выдохнул, его тело расслабилось.
— Поспи еще немного, — прошептал Эндрю.
— Мне может присниться еще один кошмар.
— Такое бывает.
— Я не хочу причинить тебе боль, паникуя.
— Думаю, я достаточно силен, чтобы остановить тебя, — он почувствовал улыбку Нила, и спор угас.
Через несколько минут хватка Нила на Эндрю ослабла, что свидетельствовало о том, что он снова заснул. Эндрю закрыл глаза, не собираясь засыпать, но комфорт Нила рядом с ним притянул его ко сну.
***
— Я 100% распечатаю это и помещу на стену, — сказала Дэн низким голосом.
— Я хочу копию! — сказал Ники, голос громче, чем у Дэн.
— Вы все отвратительны, — сказал Аарон, или, может быть, Джек.
— Я вас всех слышу, — сказал Эндрю, открыв глаза, чтобы увидеть, что все Лисы смотрят на него и Нила.
Последний еще не проснулся, и Эндрю не хотел, чтобы остальные разбудили его, если ему снова снится кошмар.
— Если мы на месте, валите на хуй, пока я не начал метать ножи.
Угроза привела всех в движение, и они выскочили из автобуса. Шорох был достаточно громким, чтобы Нил осторожно пошевелился. Все еще прижатый к Эндрю, Нил поднял голову и сонно улыбнулся.
— Кошмары? — спросил Эндрю.
— Нет, — ответил Нил, довольный.
Когда Нил сел и распутал их руки, Эндрю отвернулся, чтобы Нил не увидел его разочарования. Они спали на удивление хорошо. Эндрю хотел попробовать еще раз. У него был целый список вещей, которые он хотел попробовать с Нилом. Но… Все постепенно.
— Пойдем, кровать зовет, — сказал Эндрю, вставая, чтобы размяться, затем вывел Нила из автобуса и повел к Мазерати, где ждали остальные.
Ни слова не было сказано о том, в какой позе дремали Нил и Эндрю. То ли потому, что у них не было желания умереть, то ли потому, что они слишком устали, чтобы об этом говорить.
Вернувшись в общежитие, Кевин сразу же лег в свою кровать, и его тяжелый храп начался сразу же. Нил посмотрел на спальню, потом на ванную, явно споря с самим собой о том, что лучше — соблюдать гигиену полости рта или больше спать.
Эндрю положил руку на шею Нила, подтолкнул его в ванную и заставил сесть на закрытую крышку унитаза. Он протянул Нилу зубную щетку с пастой, и они вместе почистили зубы и приготовились ко сну.
В этом не было ничего ненормального. Они начали это в Колумбии летом. Каждый принимал душ отдельно (или в редких случаях вместе), затем чистил зубы и переодевался в одежду для сна. Это было обыденно, но Эндрю это нравилось. Он чувствовал себя довольным.
Пока они не вернулись в комнату. Нил упал в свою кровать, даже не потрудившись накрыться. Если их отношения были нормальными. Если бы Эндрю был нормальным, то они бы легли в постель вместе. Но Эндрю не был нормальным, и он не мог рисковать, находясь в одной постели с Нилом. Не на маленьком двухместном матрасе, который не оставлял достаточно места между ними.
Эндрю забрался на свою койку, прислонившись спиной к стене и засунул руку под подушку, где лежали его ножи. Когда-нибудь они доберутся туда. Эндрю хотел будущего, в котором они будут спать в одной постели без страха. Но этот день казался мучительно далеким.
