🎵Two Feet — I Feel Like I’m Drowning
Голубые глаза, беззастенчиво рассматривавшие Серкана, за одно мгновение посерели, когда его рука переплелась пальцами с ладонью его невесты. Когда Эда поцеловала его в щёку и победно посмотрела на Селин, никто не смог бы догадаться, что минутой раньше её сердце разбилось вдребезги. Когда Селин сказала Серкану, что хочет всё вернуть. Когда Серкан молчал в ответ и только смотрел на Эду сквозь дверной проём. Ферит поспешил оставить их наедине, скомканно прощаясь и увлекая Селин к машине. — А мы вовремя ушли, — ухмыльнулся он, кивая на зеркало заднего вида, в котором отражался жадный и долгий поцелуй оставшихся на террасе.***
Шумно выдохнув, Эда, наконец, оттолкнула Серкана от себя. — Ты ненормальный? Что ты делаешь? — Поцеловал свою невесту. А в чём дело? Тебе так можно, а мне — нельзя? Наглый, какой же наглый. — Я не собираюсь терпеть твои прикосновения, ясно? И не смей больше целовать меня! Взгляд Серкана излучал железобетонную уверенность. — Ты ответила на поцелуй так, что я решил, что тебе понравилось. Глупая, глупая Эда. Что ты натворила? Хотела пробежаться по горящим углям и не обжечься? — Зачем ты сделал это, скажи? Я собственными ушами слышала, как Селин сказала тебе, что хочет тебя вернуть. Зачем ты всё портишь? Неужели думаешь, что после этого спектакля она примет тебя с распростёртыми объятиями? — Сейчас это последнее, что меня интересует, Эда. И вообще, они уже уехали, вряд ли кто-то из них видел. Скажи лучше, в чём твоя проблема? — Моя проблема? Я хочу, чтобы чёртов контракт закончился! Хочу быть подальше от тебя! — Ты противоречишь себе. Той, настоящей, которая выходит наружу лишь изредка. Которая только что охотно целовалась со мной. Эда закрыла лицо руками. Мышеловка захлопнулась, она чувствовала это. — Что ты хочешь услышать, Серкан? — Правду и только её. — Он приблизился и убрал её руки от лица, не спеша отпускать их. Эда сама вывернулась из его хватки. — Я влюбилась. Ещё будут вопросы? На вмиг напрягшемся лице Серкана можно было прочесть как минимум сотню вопросов. — Кто он, Эда? Я его знаю? — Какая тебе разница? — Ей хотелось кричать, дерзить, злиться, и не только потому, что она так глупо выдала свой секрет, но и из-за сцены, свидетельницей которой стала пятью минутами ранее, и ревности, которая сбивала с ног. — Считаешь, я не имею права знать? Может, ты поставишь под угрозу весь наш план своим витанием в облаках. — В отличие от тебя, я делаю всё, что от меня зависит! А ты берёшь и портишь всё, будто назло, как будто знаешь… Эда осеклась. — Что знаю? Молчание Эды подогревало его в кипящем котле. — Ненавижу, когда ты так делаешь. Договаривай! — Что я влюбилась в тебя, вот что! Брови Серкана сошлись на переносице. — Значит, всё это время… — Не всё. — Как давно? — Я не знаю. Кажется, с твоего дня рождения. Какая вообще разница? — Значит, ты врала мне, когда кричала, что ненавидишь меня? Что хочешь поскорее избавиться от моего общества? Эда молчала. — То есть ты поэтому не можешь выносить мои прикосновения? — Его чуть хриплый голос отзывался эхом где-то в грудной клетке. Он подошёл так близко, что она почувствовала прохладу его дыхания на ухе. Тёплые ладони обхватили предплечья. — Это тебе за ложь. — Серкан медленно опустил голову и оставил влажный поцелуй у основания шеи, разгоняя мурашки по всему телу. — Это за дерзость. — Горячие губы коснулись щеки, и Эда вздрогнула, прикрыв глаза. Она не понимала, чего он добивается? Хочет соблазнить её? Хочет, чтобы сама накинулась на него? Эда не намерена была сдаваться, но её решимость таяла с каждым нежным прикосновением. Указательный палец Серкана обвёл цепочку, висевшую на её шее. — Это за каждый твой грёбаный короткий наряд. Чуть сдвинув кулон в сторону, он прижался губами к ямке между ключиц, не спеша отстраняться и не переставая касаться её шеи. Эда с трудом подавила желание запустить руку в его волосы. Он оторвался от места, где обычно покоилось её украшение, и смотрел на неё. Хотя в тот момент она не была способна адекватно оценивать происходящее, всё же желание во взгляде Серкана было слишком очевидно. Их носы соприкасались, дыхание выдавало волнение обоих с потрохами. Серкан знал, что скажет, прежде чем поцеловать её снова, медленно и осторожно увлекая за собой, но на этот раз давая право выбора. Он взял лицо Эды в ладони, а она забыла, как дышать. — А это тебе за то, что я влюбился первым.