Любовь? Любовь с первого взгляда

🎵Danger Mouse & Daniele Luppi - Black (feat. Norah Johnes)

Ночное море всегда нравилось Серкану больше. Он сидел на песке и смотрел, как волны медленно подбираются к берегу только для того, чтобы снова отпрянуть назад. Хлебнув виски прямо из прихваченной с застолья бутылки, он устало потёр лицо. Ничего не получается. Не получается обезопасить холдинг от влияния Карадага, не получается добиться уважения отца, но всё это мелочи. Не получается остаться с ней. Она совсем не стремится в его жизнь, как он когда-то предполагал — думал, юная студентка будет из кожи вон лезть, чтобы оказаться в его постели. К сожалению, ничего подобного, а совсем наоборот, Эда шарахалась от него, как от огня. Хотя за это время они, можно сказать, спелись и обрели взаимопонимание, которое, как солнышко, иногда выходило среди туч их постоянной ругани. Объективно, ему нечего было ей предложить. Деньги, частные самолёты, красивая жизнь — далеко не полный список того, что Эду абсолютно не интересовало. Ей нужны вещи настолько более глубокие, что и сам Серкан порой чувствовал себя поверхностным по сравнению с ней. Он снова отхлебнул и зарыл голые ноги в тёплый песок. Боковое зрение приметило движение справа, и он повернулся. А вот и госпожа собственной персоной. Сердце приятно сжалось, а губы тронула улыбка, когда порыв морского ветра разметал её волосы. Она дошла до воды, потрогала волну рукой. Серкан неприкрыто любовался, насколько это было возможно в темноте. Подперев щёку рукой, он смотрел, как Эда подняла голову и рассматривала звёздное небо. Откуда ты тут взялась такая? Упала с неба, как звёздочка? Или вышла из морской пены? Она пошла в его сторону, и встречный ветер обтянул её фигуру тканью лёгкого летнего платья, подчёркивая каждый изгиб, а волосы летели назад слишком красиво. — Аллах, я и так знаю, что она прекрасна, не обязательно указывать на это каждую секунду, — пробормотал Серкан, надеясь, что ветер не донесёт его слова. Эда подошла и опустилась рядом на песок. Какое-то время они молчали, глядя на тёмную воду. Серкан косился на её лицо и видел, что она чем-то озабочена. Вот бы знать, о чём болит её сердце. Вот бы вылечить эту боль, забрать себе. А её отпустить шагать дальше, расчищая своими руками стекло перед её босыми ступнями. Только бы ей никогда не было грустно. Она повернулась к нему и посмотрела в лицо, чуть нахмурившись. — Ты в порядке? — В порядке. А ты? — Тоже. — Ребята разошлись? Она кивнула и протянула руку. Серкан покачал головой. — Ну дай! — Нельзя тебе такую гадость. — Серкан! Он закатил глаза и протянул бутылку. Эда отхлебнула и поморщилась. — И правда, гадость. — Вот-вот. Давай сюда. Она отвела руку с бутылкой подальше. Он потянулся достать, но Эда вскочила и побежала, звонко смеясь. — Вернись, не буду я за тобой бегать. — Да кому он врёт, даже не смог сдержать улыбки. Она сделала ещё несколько глотков виски, поморщилась и потрясла бутылкой. — И правильно, не бегай. Ты всё равно не станешь после меня пить. — После тебя-то? Уверена? Мы уже столько раз обменивались ДНК. Серкан поднялся на ноги и пошёл в её сторону. — Да брось, она тебе уже не нужна, — ветер почти ласково трепал её волосы, но из-за голых плеч Серкан переживал, что она замёрзнет. Он приближался, и Эда отбегала на безопасное расстояние, показывая язык. Если бы он хотел, нагнал бы её в три прыжка, но ему нравилась эта игра в догонялки. Он давно не чувствовал себя таким счастливым, беззаботным и свободным. Наконец она перестала убегать и села на песок ближе к воде, а потом легла, рассматривая созвездия. Серкан опустился рядом. — У тебя все волосы в песке будут. — Ну и пусть. Это Сириус? Он тоже лёг, и теперь их головы соприкасались. — Да. — Всё кружится… — Эда прикрыла глаза, и Серкан всерьёз забеспокоился, что она могла перебрать. Он сел и помог ей подняться, чтобы головокружение не сыграло злую шутку с его ночной компаньонкой. Сидя чуть сзади Эды, он наблюдал, как она перебирала изящными руками тёплый песок. Мысли Серкана крутились исключительно вокруг правил, которые ему никак нельзя было сейчас нарушать. Запретить своим ладоням встречаться в замке на её талии. Не дать губам коснуться её щеки, подбородка, шеи. Удержать то единственное слово «люблю», которое приходит в голову при виде неё, не прошептать его прямо в быстро бьющееся сердце, касаясь лицом груди через невесомую ткань платья. Одному Аллаху известно, как голые загорелые плечи не воспламенились под его взглядом, заменившим собой прикосновения губ, но заметившим мурашки от очередного порыва прохладного влажного ветра. Стянув с себя джинсовку, Серкан накинул её на плечи Эды и плотнее запахнул под грудью, не спеша убирать руки. Первая же миссия с треском провалена. Эда отклонилась назад и облокотилась на его плечо, разгоняя искры от солнечного сплетения до кончиков пальцев, неимоверно жаждущих прикосновений. Серкан только крепче вцепился в полы своей куртки, напрягаясь каждым мускулом, но чувствуя, как она, напротив, расслабилась и выдохнула в его руках. Она даже не рушила его стены, а просто легко перешагнула их, и теперь ему показалось, что они вдвоём в этой крепости против всего мира. Прохладная ладонь коснулась его запястья, но только на один короткий миг. — Уже поздно. Её голос разрезал тишину их тайного и короткого единения. Обычно он готов был слушать её вечно, но сейчас эти слова означали, что придется выпустить её из кольца своих рук, и Серкан спешно отпустил куртку, а через мгновение и её. Помогая Эде подняться, он размышлял, как сегодняшний день, на котором он почти поставил крест, развернулся на 180 градусов и дал ему маленький кусочек того, что он так сильно боялся потерять. Они молча брели по пляжу в сторону отеля. Того самого, куда Селин и Ферит пригласили их и ещё несколько пар на выходные. Изначально это должен был быть мальчишник, но Селин прекрасно знала, что в этом случае Серкана точно не было бы среди гостей жениха, и предложила ненаглядному устроить современный вариант праздника, пригласив друзей парочками. Ей всё ещё не терпелось утереть Серкану нос своим новым счастьем, но даже она чувствовала, что ему давно наплевать. Даже Селин. Осторожно отсчитав на ресепшене щедрые чаевые, во время заезда Серкан конфиденциально заменил предоставленный Феритом номер на двухкомнатный люкс с гостиной. Опыт предыдущих поездок показал ему, как тяжело ночевать с ней в одном помещении — он так и не смог сомкнуть глаз в Анталии, думая о девушке, которую прекрасно видел со своего места, и рассматривая её очертания под простыней, под которой тоже отчаянно мечтал оказаться. Они неловко попрощались в гостиной и разошлись по спальням. Серкан мог только гадать, чем занята она, пока сам ходил по своей комнате из угла в угол. Однажды Эда сказала ему, что для принятия решений подкидывает монетку. На его полный непонимания взгляд и вопрос, как она может доверять действительно важные вещи воле случая, она ответила прописной истиной, которой он даже не придал значения. Он долго шарил по карманам брюк, по чемодану, но нигде не мог найти ни одной чёртовой монеты. Наконец, блестящий кругляш достоинством в одну лиру нашёлся в недрах бумажника. Орёл — пойдет и поговорит прямо сейчас. Решка — не признается никогда. Нервная рука подбросила монету, но та не вернулась обратно в ладони, а упала на пол и укатилась под кровать. Серкану даже не пришлось лезть за ней. Слова Эды, сказанные тогда, прозвучали прямо в его ушах. «Когда монетка ещё в воздухе, ты уже знаешь, как на самом деле хочешь поступить.» Всё, что было когда-либо важно, как будто обнулилось. Он давно заплыл за буйки, и его совсем не тянуло обратно в тихую гавань, туда, где он не знал сокрушительных по своей мощности чувств. Туда, где он не знал её. У двери Эды он сделал несколько глубоких вдохов. Серкан совершенно не представлял, что будет говорить, и откроет ли она вообще — возможно, давно уже спит. Он не успел постучать — дверь открылась. Эда вздрогнула от неожиданности, практически налетев на него. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, не произнося ни звука. Дорога назад исчезла. Тоннель засыпало валунами, мост смыло наводнением. Серкан сглотнул, сделал шаг и взял её лицо в ладони, прижимаясь губами к её губам. Этот поцелуй длился несколько секунд, пока он не отстранился, шокированный своим же поступком. Следующая бесконечная секунда дала ему повод думать, что он обладает даром ясновидения — на щеке уже горела будущая пощёчина. Но вместо неё Эда посмотрела ему в глаза, приподнялась на цыпочки, положив руки на его широкие плечи, и поцеловала его. Он ничего не понял и в то же время понял абсолютно всё. Они ввалились в её спальню, даже не собираясь отрываться друг от друга. Руки Серкана не прекращали касаться её спины, затылка, пальцы перебирали волосы и нежно поглаживали лицо. Эда вздохнула и отстранилась, опустив глаза. — Серкан, это неправильно. Ты расстроен и пьян, мы не должны… Он улыбался, не отрывая восхищённых глаз от её лица. — Глупая… какая же ты глупая, моя милая. Все вокруг видят, а ты готова отрицать до последнего. — Серкан ласково провёл рукой по тёмным кудрям. — Что ты говоришь? — Я говорю, что абсолютно все знают, что я потерял голову. А ты делаешь вид, что ничего не замечаешь. — Но Селин… — Забудь о ней, Эда. Я с тобой сейчас, и ты — всё, чего я хочу. — Ты уверен? — Я никогда не был так уверен. — Он покрывал её лицо поцелуями, просто потому что ему давно этого хотелось. — Ты был таким расстроенным. — И ты думала, это из-за Селин? — А из-за чего? — Из-за тебя. Эти слова потрясли его самого не меньше, чем Эду, но не содержание, а бесцеремонность, с которой эта правда нагло рвалась с тех губ, которые только что целовали самую желанную в жизни женщину. Остановить эту правду уже было нельзя. — Я схожу с ума по тебе. Я боюсь тебя потерять, ты для меня дороже всего. Они собрались жениться на следующей неделе, и я думал, что ты будешь счастлива уйти. Обнажив свою главную и единственную уязвимость, он, гора рафинированных мускулов, чувствовал себя беззащитным перед худенькой девчонкой, которая могла убить его одним словом. Вместо ответа она крепко обняла его, уткнувшись носом в шею. Правда не заканчивалась. — Я люблю тебя. Ужасно сильно. — Серкан прошептал это признание, крепче сжимая девушку в своих объятиях. Неужели всё это время ему достаточно было протянуть руку, и она схватилась бы за его ладонь, готовая пойти за ним? Неужели она выходила из своей спальни, чтобы прийти к нему? Если бы не Селин и Ферит, если бы не отменённая стипендия, если бы не поцелуй на пресс-конференции… Всего этого могло не быть, если бы не череда случайностей, которая запустила цепь дальнейших событий. Или их дороги пересеклись бы в любом случае? Споря с самим собой, находя тысячи причин и отговорок, отрицая очевидное, Серкан просто вёл себя по самому длинному из двух путей, каждый из которых неизменно заканчивался у её ног. Других вариантов не существовало — кажется, впервые увидев её, он уже бросил монетку и оставил её пылиться на дороге. Орёл — сделать всё, чтобы она была в его жизни. Решка — сделать всё, чтобы она была в его жизни, и даже чуть больше.