Искупление

Едва нога Дино переступила порог огромного белого здания бывшей оперетты — нынешнего Дома Удовольствия «ИСКУПЛЕНИЕ», в его нос ударила смесь тысячи запахов. Табак, алкоголь, благовония, мускус и шлейф парфюмов гармонировали между собой в неповторимом аромате, что способен сбить с ног неподготовленного. А шум и гомон били по ушам и музыкой, и хохотом, и стуком медных кубков, полных сладкого вина, кислого эля и пенного пива. Дино завороженно озирался по сторонам. В воспоминаниях всплывали рассказы Мими о роскоши зрительного зала, увитого барельефами из золота. Когда-то сотня зрительских мест были обвиты дорогущим вельветом и кожей и выстроены стройными рядами, обращенными к полукруглой сцене с алым занавесом из плотного бархата. Теперь же вместо рядов просторно расположилось множество столиков с черными скатертями, за которыми наперебой гуляли самые разные жители Пандемониума. Горельефы в позолоте над головами преобразились: теперь же к стенам льнули обнаженные гипсовые женщины и мужчины, сплетаясь друг с другом в самых сладострастных позах. По обе стороны от сцены поднимались широкие лестницы, ведущими на верхние этажи. Только сцена осталась прежней, и прямо сейчас на ней выступала полуобнаженная девушка. Суккуб. Она царственно лежала на закрытой крышке рояля, за клавишами которого заведено играл сутулый демон с угольно-черной кожей и перепончатыми крыльями. Девушка гладила себя по лицу и шее, кокетливо и томно перекидывая ногу на ногу, распеваясь и раскачивая зал на волнах джазовой импровизации. Мало кто обращал на нее внимание, по большей степени будучи сильно увлеченными распитием и жаркими разговорами. По залу шныряли официанты, одетые в кожаные портупеи и набедренные повязки, из-под которых игриво выглядывали хвосты с пушистыми кончиками. Ангел попал в поле зрения одной из работниц. Светлые волосы и молочная кожа стянулись широкой черной лентой, венчаясь на ее шее кокетливым бантиком. Казалось, только потяни — и вся намотанная конструкция сползет к ее ногам, явив суккуба в первозданной виде. — Добро Пожаловать в Дом вашего Удовольствия, добрый господин, — промурлыкала она, пристально окидывая Дино взглядом змеиных глаз. Дино что-то брякнул невпопад, стараясь не смотреть лишний раз на девушку, чей внешний вид скорее смущал, чем внушал вожделение. — Вы впервые у нас? — работница мягко погладила себя ладонью, останавливаясь на середине грудной клетки. — Конечно, впервые, — сказала ещё одна девушка, возникшая будто из воздуха, — я бы запомнила такого красавчика, зайди он к нам хоть с десяток лет назад. В поле зрения ангела вальяжно покачивая бедрами вошла рыжеволосая фурия. Серебряные татуировки завитками спускались на ее коже лилового цвета от лица к животу, прячась в районе груди под громоздким колье с драгоценными камнями. — Да, — выдохнул Дино, чувствуя, как ворот рубашки вдруг стал теснее давить на горло, — Да, я здесь впервые. — Как же так вышло? — первая девушка очаровательно поджала губы, сочувственно покачав головой. — Это потому что наш гость ангел, Леллиана! — суккуб с рыжими волосами погладила его по белым перьям, а после обошла ангела кругом рассматривая со всех сторон. — О, ангелов мы очень любим! Особенно таких красивых, — блондинка хотела уже подойти к Дино еще ближе, но вторая дама игриво оттолкнула ее бедром, заставив ту глянуть на себя с шутливым укором. — Я — Фрейя, администратор места для ваших самых сокровенных желаний, — Она подошла почти вплотную, игриво коснувшись пушистым кончиком хвоста скулы ангела. — Ужасное упущение с вашей стороны, не приходить к нам прежде, господин… — Дино, — стараясь не дернуться от щекотного прикосновения, представился он. Девушка резко отдернула хвост, слегка изменившись в лице. Её янтарные въедливые глаза всего секунду изучали его лицо, но она быстро вернула себе более игривый вид: — Вы голодны? — Ничуть, — честно ответил Дино, теряясь в догадках, о каком именно голоде говорила собеседница. — Тогда, — она встала по левую сторону от ангела, демонстративно поведя рукой, — позвольте познакомить Вас с нашей скромной обителью! Фрейя повела его на экскурсию попутно увлеченно рассказывая о тех услугах, которые только они могли исполнить. Дино слушал, стараясь душить смущение в зачатке, и не понимал, как поступиться к главному вопросу, да и сама Фрейя не оставляла и шанса Дино вставить хоть слово. Пересеча зал с пирующими гостями, они неторопливо поднялись на верхний этаж. Здесь находился зал для азартных игр. В самом углу ярко освещался клочок помещения с подиума для музыкантов. Живой квартет чертей увлеченно играл музыку, поддерживающую живость и напряжение, что царили в этой комнате, заглушая тирады ругательств от проигравших. Здесь было куда меньше народа, и то те прятались за резными тонкими ширмами, которые хранили тайны колод и раскладов у игроков. — Быть может, партия Руки Судьбы или Кости Лжеца смогут скрасить ваш вечер? — Фрейя похлопала ресницами, искренне любопытствуя. — Игра как на чеканную монету, так и на душу смертную, шевелит сердце подобно любовной страсти. — Спасибо, но всё же, нет. Мои желания весьма… особенного характера, — Дино не пытался быть загадочным, просто не знал, как аккуратнее спросить о Люцифере, не вызвав подозрений. Все-таки, демон нынче весьма популярная персона, и Дино, наверняка, не единственный, кто возжелал бы увидеть его. — Все вы так говорите, — рассмеялась Фрейя, и взгляд ее загорелся особым озорным огоньком, — тогда я могу проводить вас в подвал для… особенных удовольствий. — Нет-нет, — с секундным испугом заверил Дино, смутившись того, куда свернул разговор. Фантазия его уже успела нарисовать этот подвал для особенных удовольствий, однако, ангел был уверен, что она все равно не переплюнет реальность. — Мне нужен кое-кто конкретный. Суккуб уже вела его выше по лестнице. Следующий этаж состоял из маленькой гостиной с мягкими диванами, занавешенными полупрозрачным фатином, сквозь который просматривалось несколько полуобнаженных фигур. Из комнаты в противоположные концы расходилось два коридора, из глубин которых доносились сладострастные стоны и крики. — Хм, — Фрейя прикусила губу, призадумавшись, — Конкретный работник? — О, Шепфа, надеюсь, нет, — нервно усмехнулся ангел, но встретившись с красноречивым взглядом девушки, проглотил смешок. Из-под фатина выглянуло несколько девичьих лиц, что из любопытства высунулись на голоса пришедших. Фрейя быстро осмотрела присутствующих. — То есть кто-то конкретный, кто у нас не работает… Что ж. Это будет стоить дороже, и боюсь, что в данный момент, все наши доппельгангеры с другими гостями. — Доппель-кто? Девушки захихикали, но Дино не обратил на это внимание. — Доппельгангер — это тот, кто может принимать облик других! — мягко разъяснила суккуб, но видя непонимание на лице ангела, добавила — очень востребованные ребята. Многие хотят трахнуть того, кого не могут. Отдушина для безответно-влюбленных, злых трудяг, ну, или для гостей с особенностями. — Ох. Нет, мы опять друг друга не так поняли, — Дино, хоть и был закален длительным общением с демонами, все равно чувствовал себя неуютно, отчего ему хотелось побыстрее смыться… и помыться. Он выпалил неосторожно, — Я ищу Люцифера. — Мессир? — удивленно хмыкнула одна из девушек, укладываясь на диване поудобнее. Девушки зашептались, принявшись смотреть на ангела с еще большим интересом. — Он не вылезает из кабинета маман с самого утра. Фрейя метнула в девушку красноречивый взгляд, на которых она лишь фыркнула: — Не стоит разбалтывать гостям то, чем заняты другие гости, — даже мягкий голос Фрейи не скрывал сталь, скрытой в замечании. — Маман — Ости, я правильно понял? — обратился Дино к болтливой неназванной работнице. — Вы знакомы? — усмехнулась она, закинув ногу на ногу, цепляясь с Дино взглядами. — С очень давних времен. Девушка ничего не ответила, лишь взгляд подвела к потолку. Дино намек понял и коротко кивнул, поблагодарив девушку. — К сожалению, это невозможно, — попыталась вклиниться Фрейя, — маман не принимает никого, когда к ней приходит мессир. — Думаю, эти двое сделают для меня исключение, — ангел выразительно посмотрел Фрейе в глаза. Та задумалась на пару секунду и с неохотой призналась: — Выше по этажу. По коридору до конца и по винтовой лестнице наверх, — она вздохнула, все еще терзаясь с сомнением, поэтому окликнула ангела, пока он совсем не скрылся из виду. — Господин! Дино обернулся слегка раздраженно, мысленно несясь уже по коридору до самого высокого этажа. — Вы же… тот самый ангел Дино, не так ли? — и он почувствовал на себя пронизывающий взгляд, полный неожиданной надежды, будто у Фрейи сложился в голове пазл. — Тот самый, — Дино пожал плечами, выдавив улыбку, и сорвался с места, спеша по назначению.

***

Кабинет Ости. Тем временем.

— То есть праведник проскакал по чужим постелям, чтобы забыть тебя? — Ости проглотила смешок, передавая трубку кальяна собеседнику, что лежал подле нее, расслаблено распластав руки, ноги и крылья. — Все так, дорогая. Все так, — не без горечи ответил Люцифер, затягиваясь дымом. Демоны устроились в ее покоях, на целой горе из гостеприимно-мягких подушек и покрывал. Они были настолько мягкими, что создавалось впечатление невесомости, абсолютно не напрягая крылья. Отчего опьянение ощущалось сильнее, а кумар кальяна с горящими травами дурманил и кружил голову еще усерднее. Люцифер и Ости лежали рядом на расстоянии достаточно близком, но недостаточно интимном, как могли лежать близкие, не особо стесняющиеся друг друга друзья. Близость в этом деле слишком полна предрассудков, незнакомых им обоим. — Мудрое и действенное решение, на самом деле, — хмыкнула Ости, но как только почувствовала на себе резкий взгляд собеседника, добавила, — Я его понимаю, по крайней мере. Сама так делала. — Сравнила, — фыркнул демон. — Хм. И то верно, — согласилась Ости. — Но, может, ангелы не так уж и сильно от нас отличаются. — Дино отличается от всех, кого я когда-либо знал. — Это потому что он твоя точная копия в ангельских тонах, неповторимый ты мой, — рассмеялась Ости, и с легкой тоской вздохнула. Она недолго повитала в собственных мыслях, от нечего делать игриво пошевелив пальцами на босых ногах, но вдруг остановилась. — Слушай! А может, клин клином, а? Ости приподнялась на локте, посмотрев демону в глаза. Настала очередь смеяться Люциферу. Тот едва не закашлялся клубами дыма, выдавив хохот гортанью. Демонесса стушевалась. — Прости, — успокаивающе протянул демон, — слишком долго я не практиковался с женщинами. Она откинулась на подушки: — Ладно, не очень-то, если честно, и хотелось… Но если что, я могу позвать своих мальчиков. — Спасибо за заботу, но ни одна даже самая искусная шлюха не уймет мою боль. — Ой, Шепфа, какой же ты нытик… — Ости тяжко вздохнула, не впечатленная излишним драматизмом лучшего друга. Люцифер вновь усмехнулся, глубоко затягиваясь дымом, и выдохнул в потолок. Кружева и кольца затянули комнату Ости пеленой, застилая стремительно отварившуюся дверь кабинета. Раздалось закономерное: «Э, куда?!» от громилы-охранника, сторожившего, как цепной пес, покои хозяйки. Ангел явился на пороге комнаты, весь в свете непрестанно трудящегося борделя, пляшущим где-то за пределами полумрака главного кабинета и донося отзвуки песен со сцены. Кабинет маман Ости стилистикой своей походил больше на султанские покои, занавешенным тонкими узорчатыми тканями. По периметру круглой комнаты с очень приглушённым светом из нескольких серебряных лампадок были раскиданы подушки, обитые бархатом, и было совершенно неясно, где заканчивается пол и начинается зона для царского возлежания. У одной стороны стоял широкий письменный стол, заставленный угощениями из фруктов, сыров и початой бутылки вина, и туалетный столик с большим зеркалом из резной кости. Куполообразный стеклянный потолок украшал убранство цветным витражом, а на противоположной от стола стороне нагромоздилось ложе, похожее на пухового пестрого зверя, с краю которого пыхтел причудливый кальян. Угли в нём светились ярко-фиалковым цветом, таким же, каким был дым, выпускаемый узорчатыми клубами из рта и ноздрей демонов. В комнате висел непрошибаемый запах горящей смеси табака и трав, а также благовоний, отчего становилось тяжело дышать с каждой секундой. Ости суетливо вздернула голову, отрываясь от их совместного с Люцифером рассматривания потолка и подавилась воздухом, увидев ангела на пороге своей территории. Её кашель привлёк внимание демона, и Люцифер тоже с любопытством поднял голову. Даже в приглушенном свете Дино разглядел, как с его лица сползают всё краски, а расслабленный взгляд стремительно начал трезветь. — Ты, — только и вымолвил Люцифер, пожирая ангела глазами. — Прости, — тихо ответил Дино. Из-за двери показалась бритая голова охранника, смотрящая на своё начальницу исподлобья: — Простите, Госпожа, я… — Вон, — отмахнулась Ости, даже не взглянув на подчинённого, но продолжая буравить полупьяными глазами Дино, как будто бы он был диковинным зверем. Раздался щелчок закрывшейся двери. Дино, наплевав на свидетельницу и на то, как сильно щиплет от дыма и переполнивших эмоций глаза, приблизился к Люциферу, упав перед ним на колени. Схватил его за плечи, завлекая в объятие, и выдохнул: — Прости… Люцифер не ответил на касание, но и отталкивать Дино не стал. Всё смотрел на него изучающими глазами, пронизывая краснотой как иглами, пока не сказал, дождавшись, когда Дино слегка отстранится: — Ости… Больше не давай мне эту дрянь. — Я сейчас уверую в общий приход с коллективными галлюцинациями, — отрешенно ответила демонесса. Она отбросила трубку и привстала на подушках. В движениях виднелась почти животная грация и настороженность. — Я не галлюцинация, — шепнул Дино демону на ухо. — Я вернулся к тебе. Как ты и хотел. Прости меня за всё. Люцифер сдавленно рассмеялся: — Ахереть, он как живой… — издеваясь, демон пару раз ткнул указательным пальцем Дино в плечо. — Но, сука, не живой, — подхватила Ости. Дино влепил Люциферу отрезвляющую пощечину. После чего ангел щелкнул пальцами и обнажил в предлагающем жесте ладонь. Кумар комнаты закрутился тонкими струйками сиреневого дыма и принялся стекаться, как в слив в раковине, к его ладони, формируясь в непрозрачную сферу. Он сжал руку в кулак и шар исчез, а вместо него в покои бордель-маман пришла редкая гостья — трезвость. Лампадки принялись сиять белым светом, наполняя комнату прохладой. — Твою мать, это не видение! — Ости отерла глаза ладонями, забыв о привычном макияже. Дино возвел глаза к потолку, мысленно считая до десяти. Ости шевельнула пальцами, заворожив лампадки светить как можно ярче. Долго смотрела на двоих гостей, задумчиво жуя свою нижнюю губу. Дино и Люцифер смотрели друг на друга, обмениваясь закипающей немой ссорой. Почувствовав свою ненужность и общее накаляющееся напряжение, Ости накинула полупрозрачный халат с длинными подолом и рукавами, подбитыми пухом и перьями, и кинула в пространство, будто сама себе: — Давненько я не проведывала дорогих гостей, — втиснув ноги в узкие лакированные лодочки на высоком каблуке, она глянула в зеркало туалетного столика, что стоял поодаль от стола с угощениями, за секунду поправив размазавшийся макияж, и выпорхнула из комнаты, уводя пса-охранника за собой. Люцифер встал с перины. Шальная мысль попала в сердце Дино отравленной иглой. Люцифер хочет уйти вслед за ней? Черт. Нет. Все должно быть не так. Но вместо собственного ухода демон просто запер дверь кабинета изнутри. Долго стоял, гипнотизируя взглядом замок. Дино поспешно поднялся с колен и попытался сделать несколько стремительных шагов к демону: — Стой, — выдохнул Люцифер тихим и очень сдержанным тоном. Дино послушался. Горло сжалось, сделав голос хриплым, не своим: — Mea Laavh… — Не смей. Дино осекся, понимая, что не может называть Люцифера так. Не сейчас. Но оно само слетело с губ, в попытке достучаться до демона. Ведь это обращение звучало в изнеженно-счастливые моменты их жизни, когда накал и вражда сменились страстью, а та растаяла в спокойствии и неге…

***

Рай. Академия. 6 лет назад

. — Ох, mea arth! — лихо сорвалось с языка. Ангел так увлёкся чтением, что не заметил, как в его комнату влетел Люцифер через распахнутое окно. Тот ступил по ворсу ковра тихо, застав Дино сидящем в широком кресле за письменным столом спиной к демону. Люцифер резво настиг ангела, заключая в объятия и смазанно целуя в висок. Дино отбросил пыльный талмуд енохианского эпоса на собственные колени (потому что на столе уже буквально не оставалось и клочка свободного места от таких же древних книг). — Чего? — усмехнулся Люцифер, не разобрав возгласа ангела. — Ты снова это сделал. — Ах, да, прости, — Дино со смущением закрыл книгу и принялся пытаться приткнуть её к стопке на столе. Казалось, будто Дино совершил самое страшное преступление в жизни — он ограбил библиотеку. Откровенно говоря, после того, как Люцифер указал ему на его привычку иногда кидаться пространными словами на енохианском языке, ангел стал все чаще ловить себя на этом. Демона это забавляло. — Просто зачитался, — Дино чуть отодвинулся вместе с креслом, позволив Люциферу устроиться у него на коленях, — мой мозг не успел переключиться. — Вот как? — демон удобнее уселся, и принялся гладить плечи и шею собеседника. Это все еще немного странно: чувствовать Люцифера таким нежным. Чувствовать тепло его ладоней, гладящих его сквозь одежду. Видеть, как открыто и радостно демон смотрит ему в глаза, горя интересом. Как его губы тянутся в улыбке, именно, улыбке, а не самодовольной усмешке, которая не слезала с его лица никогда. Даже несмотря на то, что прошёл уже по людским меркам год. Дино до сих пор слабо верил в это, глупо улыбаясь Люциферу в ответ. В душе на мягкой ноте звенело что-то подозрительно напоминающее счастье, к которому он все никак не мог привыкнуть. — И что это значит, — спросил Люцифер, но стоило Дино только открыть рот, чтобы ответить, демон тут же положил указательный палец на его губы. — Нет, стой, я сам догадаюсь… Ты грязно выругался, испугавшись моего неожиданного появления? Дино закатил глаза и оставил поцелуй на чужом пальце: — Ты иногда такой чудак… — У меня есть другое слово для сравнения, но оно удивительно рифмуется с твоим. Дино тихо рассмеялся, прижался ближе к Люциферу, обнимая его и зарываясь носом в смуглую щеку. — «Mea arth», — шепотом пояснил Дино, чувствуя, как кожа на шее под его пальцами покрывается крупными мурашками, — с енохианского означает «Радость моя». — Ох, эм…а, — Демон на пару секунд утратил способность ясно выражаться, напрягаяясь в чужих руках, — Очень… Очень интересный язык. Дашь пару уроков? Дино согласно замычал, оставив под ухом демона несколькр тихих и осторожным поцелуев. Мягких, как лёгкое прикосновение пуха. — Предлагаю обмен знаниями, — демон резво развернулся на его коленях, седлая бедра ангела и полностью прижимаясь собственным торсом к Дино. Тот откинулся на спинку кресла удобнее, скользя по Люцифера опьяневшими синими глазами, — ты учишь меня енохианскому, а я учу тебя материться как сапожник. — Потрясающий акт обмена культурой, — Дино вёл руками по его телу неторопливо, изучающие, даже чуточку дразнясь, поддавшись зародившейся игре. — Отлично, — демон игрался пальцами с верхними пуговицами рубашки, так же неторопливо оголяя напряжённую ангельскую шею и мышцы надплечий. — Тогда начнем прямо сейчас. Я очень решительно настроен. — У меня что-то с голосом, — игриво усмехнулся Дино, прикрыв глаза от касания, — могу только говорить шепотом. — Ц, какая досада, придется быть поближе, — Люцифер прижался к ангелу крепче, подставив шею и ухо в зону досягаемости Дино. Его пальцы стянули с головы ангела резинку, распутив волосы, и теперь вовсю гуляли по светлому затылку и загривку. Опасливо скрипнуло кресло, заглушив Дино и его тихий облегчённый стон. Демон всегда догадывался, что голова его слабое место, и сейчас был намерен снова и снова подтверждать свою догадку. Снова и снова. — «Ilaa», — зашептал Дино, — Нежность. — Ilaa, — повторил Люцифер, поцеловав Дино в висок. — «Limlal», — пальцы ангела зарылись в основание багряных крыльев, — Сокровище. — Limlal, — Люцифер прижался крепче бедрами, чувствуя как тягостное и сладкое напряжение набирает свои обороты. — Ma chirlan. Моя радость. Демон отвернул голову, игриво прикусив Дино за подбородок и отстранился, заглядывая в голубые глаза: — Слишком сладко, — взор загорелся красными лампадами, ладонь соскользнула, принявшими изучать подушечкой большого пальца четкую линию челюсти, — И разве радость не Arth? — У этого слова много версий перевода, — Дино приподнял руки в капитулирующем жесте, стараясь не показывать так скоро то, как приятны для него эти прикосновения. — Ну, хорошо, — Люцифер склонил голову в бок, — а как будет «Страсть»? Большой палец демона прошелся по губам. — Pashsheh, — выдохнул Дино, борясь желанием прихватить палец влажными касанием. Ведь тогда их урок точно пойдет не по сценарию. — Это точно не ругательство? Звучит уж очень на него похоже. Дино, все же, прикусил палец, но совсем слегка. Зыркнул из-под шутливо серьезных бровей, а затем притянул Люцифера обратно. — Ладно-ладно, — усмехнулся Люцифер, отдернув руку, но лишь для того, чтобы уложить её на грудную клетку Дино, где сейчас очень громко стучало ангельское сердце. — О. А как будет «Сердце»? — Mea… Ох, — Ангел споткнулся в переводе, ощутив чувственный укус в шею, отчего его пальцы на багряных перьях сжались сильнее, заставив Люцифера с упоением мыкнуть, — Mea d'aar. — Потрясающе, — Люцифер приподнялся, ошпаривая Дино своим тяжёлым дыханием, а после бессовестно прикусил его за ухо, за самый хрящ. Руки Дино впились в мускулистую спину, силясь притянуть демона ещё крепче к себе, хотя это физически было невозможно. — Mea D'aar. Буду так называть тебя иногда. Дино терялся. Вдыхал полные лёгкие запах уже ставшей родной энергии, впитывал тепло демонического тела и терялся. — Mea Laavh, — ответил ангел, отодвинувшись и поймав взгляд демона, — Моя Любовь. — А так ты будешь называть меня. И Дино не нашёл ни одной веской причины для отказа, пропав окончательно в чувственном поцелуе.

***

Ад. Искупление. Наши дни.

О, Шепфа, сколько лет прошло? Дино называл Люцифера так очень, очень давно. Когда мирное райское небо над Академией занималось зарей, крадя темноту ночи у них двоих. Когда ангел с блаженной улыбкой перебирал его багряные шелковые перья у самого основания крыльев. Там, где они были чувствительней всего. Когда Люцифер лежал на ангельской груди, щуря не спавшие глаза от дразнящих лучей. Он улыбался, вдыхая аромат теплой кожи, гладил пальцами чужое утонченное лицо, запоминая в касснии каждый миллиметр колючей челюсти. Чувствовал собственной грудной клеткой, как стучит доброе сердце. Чувствовал себя абсолютно счастливым, а от того и всесильным. Нет, Дино права не имел звать его так. Не сейчас, когда демон посмотрел на него через плечо. Пугающе медленно обернулся всем корпусом, шпаря по душе ангела таким взглядом, что Дино чувствовал, как его начало сковывать льдом и тоской. Люцифер угрожающе шагнул, не говоря ни слова, но крича душой одними глазами. Ангел попятился, пока не прижался спиной к стене, чувствуя, как одновременно леденеет и сгорает от злого взгляда. Осознание всей боли, что он причинил демону, стоящему перед ним, накрыли раскалённой магмой, будто он добровольно нырнул в лавовую реку головой вперёд. Стало все предельно ясно: Да, он виновен. Да, его не простят. Да, он никогда не исправит то, что натворил. Люцифер дышал часто, отчего его грудная клетка вздымалась вместе с багряными крыльями. На лицо легла мрачная тень горечи, неверия и злости. Демон выдавил: — ЗАЧЕМ? — Я… — ЗАЧЕМ, БЛЯДЬ?! — Люцифер порывисто выкинул руку вперёд, срывая с кончиков пальцев огненный шар. Сфера летела прямо в Дино, но вдруг резко ринулась вверх, врезаясь в стену над головой ангела. — ЗАЧЕМ? Для чего ты, ебаный твой блядский рот, вернулся?! Он принялся громить убранство комнаты, швыряясь предметами и выплескивая неконтролируемую магию. В разнос шло всё: посуда, стоящая на столе, сам стол, жалобно вскрикнувший разложившейся столешницей от удара кулака, хрустальные подсвечники, лопнувшие за спиной демона как мыльные пузыри, по очереди и с легкостью. Вспыхнуло огниво в камине до бела. Кажется, даже каменные булыжники в стенах дали трещины. Комната не выдерживала гнева Люцифера, расползались по швам, но Дино стоял, не шелохнувшись. — Мало тебе было, да? Захотел растоптать меня, сука? Да что я тебе сделал, Дино? Что я тебе такого сделал, что ты так со мной поступаешь?! — Люцифер, клянусь… — Мне не нужны твои лживые клятвы, — блестящие лихорадкой алые глаза уставились на ангела из-под нахмуренных бровей. Демон стремительно подошёл к нему, несколько раз ткнув указательным пальцем в его солнечное сплетение. — Мне не нужны твои оправдания. Мне нужен только ответ на мой единственный вопрос. — Люцифер я не могу… Демон несдержанно вскрикнул от злости и бессилия. И тут же витражное стекло лопнуло в комнате, осыпая осколками ворс ковра. Он был похож на озлобленного Цербера, готового вцепиться в глотку ангелу, едва он сделает хоть что-нибудь. Люцифер оказался достаточно близко, чтобы Дино смог аккуратно коснуться сжатых кулаков. Холодные пальцы коснулись дрожащих рук. Дино сделал шаг ещё ближе, смиренно признавая поражение и ожидая заслуженной кары. Да, он вёл себя как конченный идиот, и Люцифер имеет полное право на него злиться. Он и сам был бы вне себя от ярости, выкинь демон что-нибудь подобное, и Дино только удивлялся тому, как много выдержки таилось в Люцифере, способной стоически принять все злые и горестные слова, произнесённые ангелом. Люцифер зажмурился, и на лице его расползлись хмурые морщины, кричащие от едва сдерживаемой боли. — Клянусь тебе, всё что я делал так или иначе, — Дино скользнул ладонями вверх по напряжённым рукам, накрывая плечи и заползая за шею. — Я делал ради тебя. — Ты разбил мне сердце ради меня? — тон демона резко сменился, став насмешливым, ядовитым. Контрастный душ из эмоций всегда были частью Люцифера. Дино всё помнил. Дино принимал. — Мог бы придумать что-то менее избитое и тупое. Я вернул твое сердце туда, где ему должно быть. Но Дино не мог ответить ему вслух. Вместо этого он сказал: — Ты злишься из-за моего ухода или из-за моих… измен? — Дино был уверен, что будь Люцифер хоть на толику менее слеп от эмоций, он бы почувствовал фальшь и неловкое спотыкание на треклятом слове, противоестественное его ангельскому началу. Но ярость Люцифера была слепа, хоть справедлива. — Я злюсь на тебя всего. За все. И сразу. — Ну неужели ты до сих пор не мог осознать, что простой ангел не мог быть подле короля? Мой уход был неизбежен, если бы не я, так ты бы… Демон вскинул руки, разорвав касание, и больно впечатал Дино обратно в стену, схватив его за грудки и сильнее вжимая в стену: — Не смей, — прорычал он, сквозь стиснутые зубы, — решать за меня. Слышишь? Ты дорешался уже, и к чему это привело?! Дино лихорадочно всматривался в некогда родное лицо, чувствуя, как паника сдавливает его голову вместе со стальной хваткой. Напряжение завибрировало с измученным волнением под грудной клеткой. Пульс подскочил, выбивая дробь быстро мчащегося скакуна. Молчание электризовалось с каждым мгновением, тягучим и медленным, как будто время стало вязким как мёртвая топь. Люцифер пару мгновений всматривался ангелу в глаза, и то, что он сказал далее заставило душу Дино сделать кувырок. — Будь проклят тот день, когда я полюбил тебя. Хватка ослабла, но Люцифер не дал ангелу вдохнуть. Вместо этого его губы, злые и горькие, впились в губы ангела. Страх сменился облегчением. Боль скрылась в тени наваждения. И взрыв тысячи огненных залпов не сравнился бы с той бурей, разорвавшей душу ангела изнутри. Сдавленный стон потерялся между ними, похожий на незаконченное возражение, которому не было суждено быть произнесенным. Ангел распахнул губы, позволяя демону вновь и вновь убивать его медленно и мучительно сладко. Кровь зашумела в ушах. Воздух в лёгких закончился, но Дино забыл, как вдыхать, чувствуя этот пронизывающий до костей поцелуй. Головокружительный. Отчаянный. Жадный. Люцифер повалил Дино на ложе. Ангел сам потянулся чешущимися руками к пуговицам черной рубашки. Демон в ответ, как сорвавшийся, услышав долгожданную команду, вторил его движениям. Это помешательство. Это одержимость, сравнимая с ломкой. Его ладони скользили по открывающимся участкам кожи. Вымеряли каждый сантиметр, трогали, проверяли, он ли это. Взаправду ли это. Дино захлебывался касаниями. Я здесь. Бери. Забирай. Молю. Прости. Злись. Сорвись. Люби. Люби. Люби. Руки ангела дотронулись до обнажённой кожи на украшенной татуировками груди. Там, где громче всего стучало демоническое сердце. Сквозь поцелуй легла улыбка. Вот оно. Сердце. Живое, полное чувств. Бьётся так, что вот-вот сломает демону рёбра. Горячее. Родное. Здесь. Здесь. Здесь. Сумасшествие. Истеричное сумасшествие, граничащее с эмоциональной пыткой. Сердце с болью стучало изо всех сил. Хотелось многого. Хотелось сразу. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю. Люблю. Я. Люблю. Люблю. Люблю. Люблю. Люблю. Люблю. Люблю. Послание, оставленное на чужом теле. Соль вспотевшей кожи на языке. Следы сжатых пальцев, румяные и едва остывающие. Дыхание. Тяжёлое. Сбивчивое. Целуй. Прости. Прости. Целуй. Исступление звенело в раскалившемся воздухе. Между ними нет ни запретов, ни расстояния. Ни одежды. Одурманенные. Дорвавшиеся. Будто впервые поистине чувствующие друг друга, с жадностью и резкостью пытающиеся собрать в себя как можно больше этого крышесносного чувства. Будто пытались догнать безвозвратно упущенное время. Надышаться друг другом до тошноты. До кружащейся пьяной головы. До хрипа. До кружев золотой паутины под плотно зажмуренными веками. Люцифер целовал отчаянно. Сжимал ангельские руки. Брал. Стон, похожий на мольбу. Укус. Заново открытые касания. От злой тоски по забытому счастью. От собственной несдержанности, растоптанной адским гневом. Это было больно. Это было приятно. Это было нужно. До хрипа. Как же кружило голову. Дино целовал демона везде. Гладил так, как умел и знал только он. Когда его горячие губы накрыли пах Люцифера, тот изогнулся в истоме, захлебнувшись воздухом. Запустил пальцы в светлые волосы на затылке, притягивая ближе, почти умоляя одними прикосновениями. Потому что Дино знал его наизусть. Потому что выучил все, что могло доставить демону наслаждение. И как же хорошо чувствовать это снова. Но демон не хотел наслаждаться только этими ласками слишком долго. Он нетерпеливо потянул Дино выше, усаживая его на себе, устроив колени ангела между своих бедер. Секунду рассматривал красивое лицо: раскрасневшиеся скулы, припухшие чувственные губы, мягкий взгляд из-под полуоткрытых век, совсем опьяненный. Дино взял его руку в свою. Поднес к лицу, оставляя на ладони поцелуй, втерся щекой, поцеловал каждый палец. Помнил, что на кончиках пальцев поцелуи самые чувственные, нежные. Большой палец Люцифера беспрепятственно скользнул по теплому языку, пропадая в ангельском рту. — Мхм, — Дино улыбался. Чуть насладился моментом и поспешил. Не терпелось. Жглось. Дав себя подготовить, Дино перехватил запястье Люцифера, заводя его руки над чернявой головой. Демон послушался. Наслаждался видом, поджарого тела, взявшим контроль в свои руки. Дино осторожно качнул бедрами, ощущая каждый дюйм и сгорая от пожирающего взгляда алых глаз, затуманенных чернотой и похотью. — Разведи их, — шепнул Люцифер. Дино развел крылья во всю ширь, дав демону вдоволь им налюбоваться. Он вновь качнул бедрами, не стесняясь собственного стона. Медленно. Мучительно медленно. Набирая обороты до тех пор, пока демон позволял ему это. Пока Люцифер не сорвался, едва убедившись в ангельском комфорте. Он повалил Дино на живот, подтянув к себе его бедра. Вошел скоро, на всю длину, придерживая и гладя ангельский пресс. Брал его так, как нравилось ангелу, самым лучшим образом. Так, чтобы до летящих искр под зажмуренными глазами, до несдержанных вздохов самого демона и страсти-страсти-страсти, в которой они потеряли счет времени. До яркого пика, заставшего их в идельно нужное время. Люцифер вышел медленно, даже неохотно. Дал себе пару секунд отдышаться. Дино перевернулся на спину, пожирая вспотевшее и разгоряченное тело сытым, но все еще любопытствующими глазами. — Мы не закончили, — ухмыльнулся Дино. Люцифер поймал смешок, отзеркалив его на свое лице. Облизнул пересохшие губы. Склонился ниже, ошпаривая дыханием и даря долгожданные касания, позволил Дино провалиться в омут окончательно и довел его до исступления губами, руками и языком. Гладил бедра. Брал глубоко. Жадно. Горячо. Дино кончил на выдохе, когда от наслаждения сводило пальцы на ногах. Люцифер с уверенным видом поднялся, элегантно вытерев уголок губ подушечкой большого пальца. Даже в столь уязвленном положении демон всегда оставался до скрежета в зубах самодовольным. Помолчал, размяв затекшую шею. Кинул через плечо: — Это ничего не… — Знаю, — ответил Дино, уставившись в разбитое окно, где еще час назад красовался искусный витраж. Демон беззвучно хмыкнул. Спрятал глаза под ладонью, устало позволив неопределенности вновь встать толстой стеной между ними. Конечно, это ничего не меняет. Абсолютно. Лгать и проваливаться в самообман у них получалось даже лучше, чем заниматься любовью.