Only mine

      — Чимин-и, ты же понимаешь, что эта идея немного сомнительная? Опасная? Причём именно для тебя.       Юнги смотрит с ужасающим безразличием и говорит это просто невыносимо раздражающим спокойным тоном. Они говорят на серьёзную тему, обсуждают, мать твою, их какое-никакое, но будущее. А этот чёрствый взрослый дяденька спокоен как удав. Нет, Чимина это, конечно, привлекает, но и выводит не меньше.       — Да, я прекрасно, блять, это понимаю, но не понимаю того, почему ты мне об этом говоришь. Ты же сам прекрасно всё знаешь и должен бы уже понять, что и как я думаю по этому поводу, — губки непроизвольно надуваются, и Пак смотрит умоляющими глазками. Хоть что-то же должно помочь в размораживании этой ледяной глыбы.       Юнги тяжело вздыхает, откидывается на спинку кресла и отъезжает от стола. Глаза не выражают абсолютно ничего, точно так же, как и голос. Но Чимин привык к такой безэмоциональности и игнорирует этот факт.       — Теперь я тем более не понимаю твои мотивы. Я как раз-таки и говорю это потому, что не хочу никаких последствий или проблем, — Мин по-хозяйски укладывает руку на чужое бедро и пододвигает её на опасно близкое расстояние к паху.       Просовывает глубже и этим жестом заставляет младшего немного раздвинуть ноги. По телу проходятся разряды тока, а на месте соприкосновения идут табуном мурашки.       Невыносимо приятно ощущать эти прикосновения и знать, что только он получает это. Только ему позволено врываться в чужой кабинет без стука и приглашения, и только ему можно так своевольно сидеть на столе, где вообще-то лежат разные очень важные документы. Юнги себе такого не позволяет. А вот Чимину можно. Ему всё сходит с рук с этим мужчиной.       — Тебе нужны какие-то мотивы? — Пак хмыкает. Ну да, этого вполне себе стоило ожидать. — Ну раз тебе так хочется это знать, то всё до банального просто: те самые невидимые ярлыки и просто осознание, что я кому-то принадлежу.       — Тогда это вообще абсурдно, — Мин хмурит густые брови и непонимающе смотрит. — Ты и так знаешь, что принадлежишь мне, а я в свою очередь — тебе. К чему этот официоз?       Зубы непроизвольно скрипят и невыносимо хочется выдать что-нибудь отвратительное и обижающее. Пак борется с этим желанием и продолжает строить из себя паиньку. Он сюда пришёл с добрыми намерениями и прекрасно знает, как старший любит то, что Чимин строит из себя всего такого хорошего. Как он говорит: «За этим весело наблюдать. И такое твоё поведение невероятно возбуждает».       Конечно, блять, возбуждает. Паиньку ведь Пак из себя строит только с отцом и когда хочет чего-то от Мина. Всё же с их характерами иногда бывает тяжело вместе ужиться.       — Но твой котёночек ведь так хочет, чтобы он был только для папочки, — Чимин заправляет за ухо розовую прядку и говорит это приторно-сладким голосом. Пододвигается ближе к Юнги и склоняет голову. — Ведь без этого я беспризорный паренёк, который просто иногда заскакивает ублажить такого взрослого дяденьку, как ты.       Прикладывает пальчик к пухлым губам, делая невинный вид, и смотрит умоляющим взглядом. Видит, как Мин заводится от произнесённых слов, и как в глазах пляшут черти. Вместе с этим видит, как тот возбуждается, и от этого темнеет радужка.       — Ты перегибаешь, — рука на бедре сжимается, раздвигает чужие ноги шире, и Юнги, подъехав в кресле, устраивается прямо между них. Подвигается ближе и грозно говорит. — Чтобы я последний раз слышал о том, что ты сюда просто заезжаешь лишь для того, чтобы потрахаться.       — Если папочка больше не хочет такого слышать, то ему нужно согласиться на условия, — всё также играя, говорит младший. — Иначе никак.       Слышится ещё один тяжёлый выдох, и Юнги опять откидывается на спинку. Теперь уже две руки покоятся на чужих бёдрах и легко поглаживают. Это личное успокоение Мина, и Чимин об этом прекрасно знает, поэтому только удобнее устраивается, чтобы обоим это доставляло удовольствие.       — Тебе настолько сильно хочется этот чёртов статус отношений? — спрашивает Юнги и в ответ получает утвердительный кивок. — Это же всего лишь статус. У нас и без него всё идеально.       — Да, но я хочу принадлежать тебе по праву. И чтобы ты мне так же принадлежал. А то так у нас выходит не пойми что, — неожиданно вздрагивает и чуть ли не стонет, когда чужая рука слегка задевает пах. С этим мужчиной всегда так — завестись получается с пол-оборота и стонать хочется безостановочно. Чимин ведь знает, как его стоны обожает Юнги.       — А если об этом узнают СМИ? Ты же любишь болтать языком направо и налево, — старший произносит это с маленьким укором. Ведь именно так и есть. — Проблем ведь не оберёшься. И они ведь будут не у меня. А именно у тебя. С твоим отцом. А ещё этого явно не примет наше ужасное высшее общество. Так же, как и обычные люди. Ты же помнишь, где мы живём.       Слова режут по больному, но по-другому никак. Они живут в чёртовой Корее, где гомосексуальность — это плохо и это фу. Это повод для того, чтобы унизить человека и полить его грязью с головы до ног. А если ты ещё и входишь в упомянутое «высшее общество», то ситуация ухудшается в миллионы раз. Об этом обязательно напишут во всех новостных газетах и журналах. Это обсудят на всех возможных форумах и сайтах, ведь сплетни и перемывание чужих косточек — невероятно интересное занятие.       — Помню и знаю, но я всё равно этого хочу, — Чимин изображает невыносимо милую моську с надутыми и без того большими губками. — Папочка ведь любит делать так, чтобы его котёнку было хорошо.       Мин прикрывает глаза и что-то обдумывает. Руки сжимаются на ляжках, движения резко останавливаются. Ответ звучит спустя пару невыносимо тихих секунд.       — Хорошо. Хочешь ярлыки — будут тебе эти грёбанные ярлыки.       Чимин пищит от радости, ведь сделать это было намного проще, чем тот рассчитывал. Бросается на шею старшему и быстро чмокает в губы.       — Я знал, что ты не откажешься.       Утыкается носом в крепкую шею и вдыхает любимый терпкий цитрусовый аромат. Это успокаивает, и хочется, чтобы так было всегда.       — Тебе тяжело отказать, когда ты играешь против правил, — говорит Юнги в самое ухо и выдыхает. Тяжело сопротивляться этому парнишке, когда он начинает говорить так слащаво. — Что будешь делать, когда об этом узнает отец?       Чувствует, как обнимающее его тело вздрагивает и прижимается настолько близко, насколько вообще позволяет их поза.       — Тогда я приду к тебе и ты меня приютишь. Не зря же ты мне нужен.       — То есть, ты сейчас сказал, что я тебе нужен только для того, чтобы прикрывать твою задницу и пускать к себе жить? — скептически звучит в ответ на сказанные слова.       Чимин тихо смеётся и поднимает голову. Встречается с чужими лисьими глазами и любуется. Невозможно не наслаждаться этим мужчиной.       — Ты знаешь, что я имел ввиду.       — Знаю, — тихо выдаёт Юнги и качает головой. И повезло же ему забрать себе именно этого парня.       К слову, встреча их была не менее интересная. Произошло это на приёме у одного из чеболей по какому-то там важному событию. Юнги особо не запоминал, что да к чему, просто принял приглашение. Ему, как владельцу музыкальной компании — той самой, откуда выходят к-поп группы, было полезно посещать такие мероприятия. Да, его лейбл входил в большую тройку, славился на всю Корею и даже за её пределами, но выгодные партии всегда нужно искать. А на таких своеобразных торжествах можно поймать хороший улов. Туда кого попало не зовут и именно поэтому надо периодично заглядывать в такие места.       В тот раз ему повезло по своей же неосторожности налететь на молодого паренька и пролить на него шампанское, которое тот держал в руках. Криков было много, шумиха поднялась знатная. Парень оказался настоящей, если так можно выразиться, стервой и сукой, разорался и обматерил Мина с головы до ног. Правил приличия тот не знал, не понимал, что можно спокойно извиниться, разобраться в ситуации, а не кричать: «Ты облил мою кофту от Prada! Она была из лимитированной коллекции!» и прочее. Дело, слава богу, замяли, Юнги извинился и разошлись по сторонам. Правда, весь остаток вечера на него и на того парня все косо смотрели и приходилось это настойчиво игнорировать.       А потом торжество закончилось, и как-то так вышло, что домой Мин уехал не сам, а с тем стервозным малым, после чего жёстко оттрахал его у себя в спальне. А потом в душе, а с утра ещё на кухонном столе.       Разбежались сразу же в тот день и больше не пересекались. А после, через месяц, была закрытая вечеринка в честь выхода альбома одного из артистов лейбла Юнги, и каким-то чудом эта стерва оказалась приглашена туда. Вечер и половина ночи похождений вокруг да около привели к той же ситуации, и на утро они проснулись в одной постели затраханные и довольные.       Так повторялось ещё пару раз, а потом они решили, что уж слишком сильно их тянет друг к другу в сексуальном плане и стали партнёрами по сексу.       Позже выяснилось, что ужиться с их хреновыми характерами вместе максимально тяжело, но больно великолепный секс у них был, поэтому пришлось терпеть то, что они бывало выкидывали друг другу.       Спустя два месяца этих недоотношений Юнги соизволил узнать, кем всё же являлся этот малец, и был просто до глубины души шокирован. Эта стерва и сука в одном человеке оказался сыном генерала корейской армии — достопочтенного и всеми уважаемого человека со стальным характером. Как не крути, а по Чимину нужного достойного сына такого человека было не видно: в первую их встречу он был с голубыми волосами, ярким макияжем и в далеко не самом деловом наряде. Как, собственно, и всё остальное время. Поэтому сказать, что сыном генерала являлась вот эта молодая крашеная шавка, которая шикарно отсасывала, громко красиво стонала и скулила с членом в заднице, было невозможно.       Хотелось всё разорвать и закончить это недоразумение между ними, ведь каждый знал, что такие люди, как отец Чимина, являлись ненавистниками нетрадиционных отношений и всего, что с ними связано. Получать проблемы на свою задницу от такого человека не хотелось совсем.       Мин попытался поговорить об этом, донести до фиолетовой на тот момент головы, что ничем хорошим это не кончится, что его отец точно будет против того, что его, сто процентов любимого сыночка, трахает в задницу мужчина, который, между прочем, на девять лет старше, но в итоге они только переспали. Последующие разговоры заканчивались тем же, и планы переубедить Пака канули в Лету.       И вот эти отношения длятся уже почти год, и всех всё устраивало до этого момента. Оба давно осознали, что чувствуют далеко не обычные чувства, как для сексуальных партнёров и спокойно это приняли. Но выходить на новый уровень не спешили и дотянули до этих пор.       Пока сегодня не явился Чимин в конце рабочего дня. Нагло залетел в чужой кабинет, сгрёб все лежащие документы в кучу, сдвинул на край и по-хозяйски умостил свою привлекательную тушку на стол. А потом заявил, что ему всё это надоело и он хочет нормальных отношений. Как у всех. С красивым статусом и клеймом «занят».       Пак чему-то улыбается и отстраняется. Садится ровно, упираясь руками в стол за спиной, немного шире раздвигает ноги, а в глазах начинают играть привычные искорки. Вот и закончился режим паиньки, да здравствует сучка Чимин.       — Это было проще сделать, чем я думал. Рассчитывал, что ты будешь ломаться, как девчонка, — склоняет голову к плечу, наблюдает.       — А я думал, что смогу хоть ещё немного понаблюдать за тем, как ты мило выпрашиваешь. Твоё «папочка» очень заводит, знаешь ли. Уже было собирался трахнуть тебя в своём кабинете, — Юнги прищуривает глаза и склоняет голову к плечу. Вернулись их игры.       — Извини, но быть хорошим мальчиком немного не моё. Слишком скучно, — ставит одну ногу на краешек кресла и игриво добавляет. — А вот идея с «трахнуть меня здесь» мне нравится.       — Кто бы сомневался, — Юнги закатывает глаза и усмехается. — Мне иногда кажется, что тебе только один секс и нужен.       — О, ты в этом абсолютно точно прав. Для того, чтобы я был счастлив, мне нужен отличный секс, — Пак смотрит высокомерным взглядом и наклоняется к Мину. Хватает рукой за галстук и притягивает к себе, выдыхает в губы. — И такой властный папочка, как ты.       Мин подъезжает вплотную, обхватывает одной рукой чужую талию и впивается в губы напротив. Поцелуй с самого начала выходит глубоким и грубым, от чего Чимин тихо стонет, пуская вибрацию по языку.       Юнги так же резко разрывает поцелуй, как и начал, прокладывает дорожку мокрых чмоков до шеи и горячо выдыхает:       — Котёнок, обопрись немного лучше. У папочки сегодня хорошее настроение.       Чимин смотрит затуманенным взглядом и кивает. Опять ровно вытягивается и упирается руками в края стола. Наблюдает за тем, как руки старшего медленно расстёгивают пуговицы на рубашке, и Юнги оставляет всё ниже поцелуи. По пути обхватывает губами сосок и затягивает в рот, вырывая тихое мычание сверху. Затем опять продолжает прокладывать мокрую дорожку.       Полностью рубашку не снимает, а спускает немного с плеч, оставляя деталь гардероба почти на месте. Цепляет пряжку ремня и одним точным движением избавляется от него. Расстёгивает пуговицу и молнию.       — Приподними свою красивую задницу, будь добр.       Чимин послушно немного привстаёт, давая возможность стянуть ненужные сейчас джинсы. После Юнги кладёт ладонь на привставший член и слегка массирует сквозь тонкую ткань. Покрывает поцелуями живот и горячо выдыхает в пах, когда слышит первый слабый стон. Тянется к резинке трусов, спускает их вниз, пока младший опять поднимается.       — Котёнок хочет, чтобы папочка ему отсосал?       Мин смотрит взглядом из-под прикрытых век и ждёт ответа. Очевидно, что скажет Чимин, но хочется немного поиграть. Тот, в свою очередь, запускает ладошку в чёрные отросшие волосы и слегка их оттягивает.       — Конечно, хочу, — произносит на выдохе и опускает глаза, наблюдая за старшим.       — Как тогда нужно попросить? — Мин ухмыляется и прикрывает глаза, когда чужие пальчики начинают массировать затылок. Ему безумно нравится это действие. От чего-то хочется после такого стать послушным и сдаться в управление Паку. Но он держится и не сдаётся. Всё-таки именно Юнги старше, и он здесь командует.       — Пожалуйста, папочка, — тянет Пак и немного ёрзает, подползая ближе, — сделай мне приятно.       Юнги наклоняет ниже голову, дует слегка на головку. Одной рукой обхватывает у основания члена и проводит медленно вверх. Слышит, как сверху стонет Чимин, и делает пару движений. После обхватывает головку, посасывает и выпускает изо рта. Языком проводит по уздечке, чувствует, как чужое тело вздрагивает, и ведёт вниз. Облизывает выступающие венки, смачивает обильно слюной. После вновь берёт в рот и начинает слегка двигать головой. Всасывает не больше половины, но ощущает, как чужие руки сжимают крепко волосы и притягивают ближе.       — Не представляешь, как я обожаю наблюдать за тем, — из Чимина вырывается громкий стон, когда Юнги втягивает щёки и опускается ниже, — как ты мне сосёшь.       Опять громко выстанывает и на пробу двигает бёдрами. Юнги послушно всё принимает и берёт глубже. Добавляет язык и двигается быстрее.       — Ааах, чёрт, — Пак двигается навстречу, не видя сопротивления. — Кто бы мог подумать, что такой серьёзный взрослый мужчина будет отсасывать такому пареньку, как я.       Юнги крепко хватает чужие бёдра, вжимает в поверхность стола, запрещая двигаться. Выпускает член изо рта и поднимает голову. Видит затуманенный возбуждённый взгляд и слышит протестующий стон.       — Вижу, тебе сегодня болтается очень, — Мин опять дует на головку, обдавая холодным воздухом. Чимин на это слегка вскрикивает и пытается двинуть бёдрами, чтобы опять коснуться рта. Не получается.       — Очень, — младший злобно опускает глаза на Юнги и говорит. — Не каждому ведь повезёт застать такого ледяного босса отсасывающим. Невероятное зрелище.       — Уверен, что с тем, что вижу чаще я, точно не сравнится, — одной ладонью обхватывает налитый кровью ствол и проводит вверх-вниз. — Твой шлюховской вид, мой член меж твоих пухлых губ — вот это зрелище.       Не даёт Паку вымолвить и слова и снова обхватывает член губами. Заглатывает всю длину и чувствует, как головка упирается в стенку горла. Чимин от этого выгибается и громко стонет, вмиг забывая о том, что хотел только что сказать. Младший двигает бёдрами навстречу и откидывает голову. До ужаса приятно.       Юнги расслабляет рот и горло, позволяя вбиваться жёсткими толчками. Челюсть немного сводит от таких действий, но приходится терпеть, ведь очень хочется доставить удовольствие. Сам подмахивает головой, втягивает щёки, плотно обхватывая член, зная, как это нравится Чимину.       Стоны продолжают отбиваться от стен кабинета, и Чимина начинает потряхивать в конвульсиях. Тело требует немедленной разрядки, и это чувствует Юнги по тому, как движения становятся рваными и напрягается чужое тело. Тут же выпускает член, последний раз целует головку и поднимается. Чимин разочарованно стонет и опускает глаза.       — Почему ты остановился? — дыхание тяжёлое, по вискам и телу текут капельки пота.       — Потом, котёнок, всё потом.       — Но я хочу сейчас! — взгляд у Чимина требовательный, и рука жёстко сжимается в чужих волосах на затылке.       — Потерпишь, — Мин поднимается и оставляет быстрый поцелуй на губах. — Получишь больше кайфа в конце.       Пак обречённо выдыхает и кивает. Мин опять садиться на кресло и зазывающе хлопает ладонью по своим коленкам.       — Хочу, чтобы ты сегодня попрыгал, — Юнги руками обхватывает чужую талию и пересаживает Чимина к себе на руки.       Тот удобно умещается и придвигается вплотную. Обнимает руками за шею и томно выдыхает на ухо:       — А у меня для тебя есть маленький сюрприз.       Мин удивлённо выгибает брови. Немного неожиданно. Пак не славится любителем делать такое.       — И что же ты приготовил? — брюнет оставляет россыпь поцелуев на шее. Прижимает к себе за тонкую талию.       — А ты проверь, — Чимин трётся членом о чужую рубашку и постанывает. Хочется разрядки, но нельзя. Если он прикоснётся к себе, то непременно получит, ведь Юнги любит сам доводить его до конца. Без какой-либо помощи.       — Сиди смирно, — брюнет кладёт руки на бёдра и останавливает. Потом на секунду задумывается, и в голове мелькает мысль. — Знаешь, я, кажется, догадываюсь, что ты приготовил.       Протягивает руку за спину Чимина, проводит медленно по коже и скользит к ягодицам. Пальцами ведёт между половинок и доходит к сфинктеру. Хочет протолкнуть палец, но путь преграждает, как и думал Юнги, анальная пробка.       — О, котёнок постарался, — нажимает сильнее, чтобы толкнуть поглубже. Чимин в ответ тихо скулит и слабо выгибается. — А по тебе и видно не было, — оставляет поцелуй в губы. — Мой маленький развратник.       Мин ещё пару раз нажимает на великолепную игрушку внутри, наблюдая за ответной реакцией. В собственных штанах уже стоит, причиняя сильную боль от тесноты и возбуждения, но он терпит. Ради того, чтобы потом сильнее удовлетворить своего мальчика.       — Где у тебя смазка? — Юнги тихо шепчет на ухо. — Я уверен, что ты принёс её с собой.       Чимин закатывает глаза от очередной стимуляции и простанывает:       — В джинсах. Задний карман.       — Спасибо.       Юнги опять целует и тянется к штанам. Хорошо, что он их не отбросил, а просто отложил на стол. Не хотелось бы сейчас подниматься и снимать Чимина с себя. Лишать себя этого разгорячённого мальчика в такой момент… Да это самое что ни на есть издевательство. Поэтому Мин про себя думает, что он всё же гений, и вытаскивает заветный бутылёк. Ставит возле себя, но пока что не открывает. Не зря же ему такой подарочек сделали. Сначала с ним нужно наиграться, а только потом уже приступать в самому интересному.       — Знал бы ты, какой ты у меня сейчас красивый, — нашёптывает на ухо Чимину. По коже младшего сразу бегут мурашки и он вздрагивает. Юнги оглаживает чужие упругие ягодицы, наслаждается бархатистой кожей. Одной рукой массирует пробку, то проталкивая глубже, то практически вытягивая полностью. — Такой горячий, такой возбуждённый, такой податливый.       Брюнет целует ключицы, прикусывает, всасывает кожу и оставляет парочку расцветающих ярких засосов. Любуется проделанной работой и улыбается.       Как же ему нравится этот мальчик. Такой покладистый, так доверяет ему. Разрешает делать всё, что душе захочется. Просто прелесть. А во время секса ещё и подчиняется. Делает всё, что ему прикажут. Такой глупыш. И так хочется его любить, забрать только себе и ни с кем не делиться. Чтобы только его, чтобы ни с кем и чтобы никому.       — И только мой, — выдыхает в самые губы и затягивает в длительный поцелуй.       Чимин задыхается от этого поцелуя, от этой неожиданной, но до чёртиков приятной честности и от чёртовых рук, которые так умело стимулируют анал. Это всё невообразимо сильно бьёт по мозгам, по мыслительному процессу и хочется растечься лужицей, постанывая от удовольствия.       Только с этим человеком Пак такой. Только ему поддаётся и играет по его правилам. Не всегда, конечно, он ведь любит показывать свой характер, но это не важно. Ни перед кем он не превращался в комочек нервов, который не соображает, но охотно отвечает на всё, что ему говорят, что приказывают, что заставляют делать. Ни перед кем ему не хотелось так открываться и так доверять. И ни кому ещё он не был так верен.       А ведь они даже в отношениях не были. Всё это время был только секс по согласию. Но оба привязались и больше не хотят отпускать. Ни за что. Никому.       Юнги, решая, что пора бы прекращать эту мучительно-приятную пытку, последний раз толкает пробку глубже и вытаскивает. Откладывает подальше на стол и тянется к бутыльку. Выдавливает на пальцы вязкую приятно пахнущую жидкость, растирает, разогревая её.       Одним пальцем оглаживает сжимающиеся стенки сфинктера. Медленно проталкивает во всю длину. Нежные стенки зазывающе подаются и легко принимают в себя. Брюнет сразу добавляет второй и аккуратно массирует, раздвигает и растягивает.       Чимин тихо терпит очередную пытку, ведь понимает, что без этого никак. Сам подаётся навстречу и принимает всё. Чувство наполненности радует, но хочется чего-то побольше, посущественней.       Юнги наблюдает за каждой эмоцией на чужом лице. Следит, не пропуская ничего. Видит возбуждённый блеск и желание, видит почти любовный затуманенный взгляд.       Толкается глубже и наконец находит заветный комочек. С нажимом проводит по нему, и Чимина будто током пронизывает. Перед глазами у него проносится вспышка, и он выгибается, вскрикивает, тяжело дыша. Подмахивает задницей сильнее, пытаясь насадиться ещё.       В ход идёт третий палец и от этого Чимин начинает постанывать и вытягиваться кошкой. Каждое движение глубокое и приносит удовольствие.       — Папочка, — дышит через раз, скулит и просит большего, — я уже готов.       — Хорошо, котёнок.       Юнги оставляет короткий поцелуй в висок и вытаскивает пальцы. Пак выдыхает из-за ощущения пустоты, но верно ждёт.       Брюнет немного сдвигает Чимина и тянется к ширинке. Быстро расстёгивает молнию и приспускает вместе с нижним бельём. Облегчённо выдыхает, ведь терпеть уже было невыносимо больно. А ещё учитывая, как Пак соблазнительно тёрся задницей прямо на члене, то держаться получалось и вовсе с огромным трудом.       Выдавливает ещё смазки, обильно смазывает по всей длине член.       Чимин приподнимается и руками разводит ягодицы, чтобы проникновение было легче. Мин подставляет головку ко входу и медленно проскальзывает. Пак тут же опускается вниз и довольно стонет. Юнги откидывает голову на спинку кресла от облегчения и оглаживает чужие бёдра.       — Давай, Чимин-и, хочу посмотреть на тебя в ведущей роли.       Брюнет легко бьёт ладонью по заднице, и младший принимается двигаться. Обеими руками опирается о чужие крепкие плечи, сжимая пальцы от скользящего по каждой нервной клеточке удовольствия.       Мин слабо толкается на встречу, ведь сегодня ведёт не он, но от этого не менее приятно. Наоборот, заводит ещё больше. Тугие стенки поддаются и податливо принимают каждый сантиметр. Жаром окутывает с головы до ног от ощущений.       Дыхание сбивается у обоих. Чимин раскачивается и насаживается глубже, откидывая голову и мыча от удовольствия. Юнги вторит ему, тихо порыкивая. Руками крепко сжимает ягодицы и немного помогает подниматься.       — Ах, блять, — вырывается у младшего.       Он наклоняется и мокро целует. Сплетает свой язык с чужим, посасывает, исследует. Прикусывает чужие губы и сразу же зализывает. Стон вырывается прямо в поцелуй, но приглушается и остаётся лёгкой вибрацией.       Чимин принимается резче насаживаться. Член глубоко входит, и чувствуется каждый сантиметр и каждая выпирающая венка. Головка проходится по простате, и Пак вскрикивает от нахлынувшего резкого прилива удовольствия. Остаётся под этим углом и принимает глубже, каждый раз стимулируя комочек нервов.       Собственный член невыносимо ноет и просит внимания. Пак одной рукой протискивается меж разгорячённых тел и только хочет обхватить член, как по руке шлёпает Юнги и убирает её подальше.       — Малыш, попробуй сегодня без какой-либо помощи, — протягивает руку и убирает выбившуюся розовую прядку волос за ухо. — Кончи только от ощущения моего члена в заднице.       Пак послушно кивает и принимается яростнее насаживаться. Обидно, что не разрешили сделать задуманного, но Чимин может и без этого. Всё для папочки. Для его удовлетворения.       Мышцы живота начинает скручивать от подступающей разрядки, а по телу идут разряды от постоянного попадания по простате. Голос уже хрипит от громких стонов.       — Я… Я скоро.       — Да, малыш, я тоже.       Чимин делает ещё пару рваных движений и кончает на чужую рубашку, громко выстанывая имя Юнги. Валится обмякшей тушкой на старшего и лицом утыкается в изгиб между шеей и плечом. Обнимает обеими руками и тяжело дышит.       Мин берёт инициативу в свои руки и подхватывает Пака. Грубо и размашисто вбивается ещё несколько раз и изливается внутри, но после этого не выходит. Нет желания, ведь хочется ещё побыть немного в таком положении.       Облегчённо откидывается на спинку, в ответ обнимая своего мальчика.       Они сидят так пару минут, и Чимин начинает шевелиться.       — Паршивец, ты кончил в меня, — зло шипит, всё так же лежит на Юнги с закрытыми глазами, но сжимает руку в кулак и ударяет куда-то в районе рёбер. Не больно, но так, чтобы показать, что он недоволен.       — Тебе же это нравится, — Мин усмехается, перехватывает только что ударивший кулак и подносит к губам, оставляя поцелуй.       — Но не у тебя на работе.       — Поверь, это не проблема, — брюнет отпускает чужую руку и обнимает ещё крепче.       — Подонок.       — Да, котёнок, я тебя тоже.       В кабинете повисает уютная тишина, и никто её не нарушает. В здании уже давно никого нет, кроме, разве что, охранников, ведь рабочий день закончился. За панорамными окнами сзади открывается невероятный вид на ночной Сеул.       Так и хочется остаться в таком положении навечно. В чужих руках тепло, удобно и до мурашек под кожей приятно. Не хочется возвращаться в обыденность к проблемам и вечно надоедающей суматохе.       Оргазм понемногу отпускает голову, и мысли возвращаются в прежнее русло. Первое, что приходит на ум, то, как скоро репортёры и журналисты доберутся до них. Потом приходит осознание, что такие новости могут повлиять на обоих, и закрадывается мысль, что это плохо скажется на репутации компании. Не хотелось бы сунуть проблемы в чужой бизнес, который с огромным трудом получилось построить.       — Юнги…       — М?       Тот лежит с закрытыми глазами и даже не хочет шевелится. Вся такая из себя ленивая натура.       — А если из-за слухов испортится репутация твоей компании? — беспокойство маленькой змейкой проскальзывает в голосе Чимина.       — С каких это пор тебя начала волновать моя компания и репутация? — Мин распахивает глаза и устремляет взгляд тёмных глаз на младшего. — Где же твой режим стервы и твоё «меня это не касается»?       Слова звучат немного обидно, и Чимин отворачивает голову.       — Просто почему-то подумал об этом, — слова звучат приглушённо и расстроенно.       — Эй, Чимин-и, я же просто пошутил, — брюнет одной рукой разворачивает лицо своего мальчика обратно. Оставляет лёгкий поцелуй на пухлых губах. — Ничего с компанией не будет. Даже если репутация немного упадёт, но со всем остальным всё будет отлично. Мы слишком хорошо себя зарекомендовали, чтобы от нас так быстро отказываться.       Вздох облегчения вырывается мимо воли, и Чимин тянет лёгкую улыбку. Опять жмётся ближе к Юнги и обнимает ещё крепче.       — Так ты меня заберёшь к себе, если меня всё-таки выгонят из дома? — ластится будто кот и чуть ли не мурчит в ухо.       И как отказать такой вот милоте?       — Заберу, — Юнги целует чужой висок и трётся носом. — И больше никуда не отпущу.       Встречается со взглядом Чимина, где мерцают в этот момент целые вселенные и огромная надежда. Брюнет улыбается своей скупой, но искренней улыбкой и целует своего котёнка.       Как же он его оставит? И не заберёт себе? Так уже не получится. Теперь он всегда уже будет рядом, и никто его никуда и ни к кому не отпустит.