Маска

Совершенно беззастенчиво, но почему-то брезгливо, Лекса двумя пальцами уцепил свой актёрский скраб и выкинул в ведро вслед маске. Интересно, Его Величеству мерзко, а что должна была испытать я? — Ну вы же знаете теперь, — парень горделиво задрал свой аристократический нос. — Я не посещал ваши занятия. Но успевал на репетиции бала, а вы стали его организатором. К сожалению... Что?! Жалко в попке не доросло ещё! Сожалеет он! Я не выдержала и злобно насупилась, когда взглянула ему за спину. Будущие должники беззаботно посмеивались. Скоро наступит и ваша очередь! — В первый день репетиции я удачно опоздал. А когда поднимался по лестнице, услышал, как вы говорили про курсовые по электротехнике. Понял, кто вы такая. Решил, что мне нужно перестраховаться. Спрятал лицо и собирался быстро пройти мимо. А вы до меня... докопались. Вау, сколько гремящих басом слов изверглось в аудиторию. Эхо подметало последние пустые ряды. Мне же не послышалось? — Что я сделала?! — ехидные вырывающиеся смешки заполнили аудиторию. — Повтори-ка. — Вы меня задержали и... устроили допрос с пристрастием! — на секундочку невозмутимо улыбающийся Лекса поджал губы, раздумывая над своей речью. Но по-моему, выходило у него всё гаже. — А когда вы следом вошли в зал... — тут он недовольно тряхнул головой, не подобрав приличного описания. Да у нас проблемы, к тому же со словарным запасом?! — Я понял, что вы организатор. И хорошо запомнили меня... «Допрос с пристрастием», «докопались»?! Такими категориями можно было мыслить только мне! Ты что-то перепутал, Кудрявая Башка! Неужели рассчитывал сдать зачёт?.. После всего этого плохо отыгранного концерта и нефильтрованной речи в мой адрес? Ох ё! Реально больное самолюбие! — Да, запомнила. Ты хлопнул дверью у моего носа, хамишь мне в который раз. Не посещал занятия полгода, явился в конце семестра в образе больного, — я обиженно ткнула пальцем в его сторону. — Позволил себе обмануть преподавателя! Наверное, ещё и на отличную оценку рассчитываешь? Новоиспеченный Алексей с виду ничуть не застыдился, продолжая нагло пялиться. Внешность, конечно, у него была удивительная. Я до сих пор пребывала в лёгком одурении. Нечестные по отношению к окружающим людям, правильные черты — были такими только на первый взгляд. Скрывалось за ними и что-то незнакомое мне прежде. Дикое, ригидное. Глаза голубые и честные, но жгучие. Тонкий нос, вроде бы имел едва заметную горбинку. Губы, как у капризной девчонки! Была в его внешности перчинка. Не знаю... но это не портило парня. Наоборот! Его родители, что — инопришеленцы? Мне так хотелось спрятать от самой себя напрашивающуюся мысль. Понятно и вроде даже... честно, что он отличник? Да бред! Эта его вездесущая башка, бестолковая! БЕСТОЛКОВАЯ! И кудрявая, как у Той Пуделя! Ладно. Вовсе нет! Как у кокетливой девушки, закрутившейся на плойку! Его рот вдруг уверенно зашевелился. — Мне нужна пятёрка. Я выучу всё, что нужно. Ах, нужна ему! Пятерка! По посещаемости заметно, какой он ответственный! Я нырнула взглядом в журнал, не понимая, куда смотрю. — До сдачи зачёта тебе, как вечному двигателю до первого закона термодинамики! Сначала перепишешь все пропущенные лекции и прорешаешь коллоквиумы, — ишь, шустрый какой! Отшкрябав от стола свои записи, я скрутила их и угрожающе похлопала по свободной руке. И всё-таки! Таких как ты нужно наказывать! — Посмотрим, заслуживаешь ли ты хотя бы допуститься! — Я переписал лекции! — парень решительно обернулся в сторону своего стола. Злость зашкалила внутри меня, чуть ли не брызжа столпом из вскипевшей головы. Я схватилась за лоб и шлепнула журналом по столу. Переписал он лекции! Посмотрите! Своим этим почерком человека без личной жизни?! Лекса вернулся побледневшим взглядом к моему лицу под громкий хлопок. — В среду покажешь! В пять часов у меня будет совещание во втором корпусе. Дождёшься. И будешь писать коллоквиумы! При мне! Все! — Кроме последнего? — он издевательски ухмыльнулся и утащил с моего стола свою до неприличия вылизанную образцовыми буковками бумажку. — А сколько это займёт по времени? Он спрашивает? Нет, он спрашивает? У МЕНЯ?! Колбаса деловая! — За сколько напишешь, столько и займёт! Даю единственный шанс! Где вообще чувство такта? Музыкой вроде занимается! Я иду бесстыжему олуху навстречу, а он торгуется! — Хорошо, просто... в семь репетиция бала, помните? А-а-а, репетиция… Ну тогда да! ПЯТЬ ТЕБЕ АВТОМАТОМ! Я оскорблено захлопала ресницами, шумно перерабатывая воздух в углекислый газ. — Ну, это, конечно, важнее, чем моя дисциплина... — первые парты схватились за животики. Ох, и надоело же мне возиться с Кудрявой Башкой! Пора его уничтожить! — Просто... я думал, вам нужно быть на ней. Вы же сами приходили прямо к началу два раза, — Лекса многозначительно поднял свои идеально причёсанные брови. Говнюшонок! Намекает мне на то самое предложение исполнить надзирательский долг в день бала! Уж разберусь, как распорядиться своим временем без чужих советов! А вот как распорядился временем ты?! — Я помню. Будем надеяться, что ты успеешь написать коллоквиумы до начала репетиции! А теперь расскажи, где пропадал во время моих занятий? Справка есть какая-нибудь? Хоть жопу ей подотрёшь! Лицо Лексы приобрело серьезное выражение. Ну-ка, удиви. — Нет... я играю в группе и по субботам хожу на репетиции в бар. Я там работаю. Так это же достойная причина! Что же ты сразу не сказал?! Увы! Мы не сэкономили на туалетной бумаге. Из последних сил я шумно вздохнула. А это означало, что электрические импульсы между нервными клетками перемкнуло, и сейчас я завизжу, как пожарная сирена. Всем бежать! — Всё! Уйди! Не хочу больше тебя видеть! — я строго тявкнула и указала в сторону парт. Боже, помоги мне это стерпеть! Кто следующий по списку?! — Абарина, идёмте ко мне со своими лекциями! — Мы же договорились на среду? — Кудрявая Башка пододвинулся ближе, взволновано заглядывая мне в глаза. Ха! Ничего не смущает? У преподавателя есть имя, вообще-то! И вообще-то! Я не договариваюсь со студентами! Я ИХ ВЫНУЖДАЮ! — Посмотрим, найдётся ли у меня время. А сейчас! Ваше время закончилось! Я зло зарычала, вдруг почувствовав во рту незнакомое сочетание букв. Мне не нравилось обращаться к Кудрявой Башке «на вы», даже если это звучало, как колкость. Он не достоин таких почестей! Топай отсюда! Балалаечник! К моему столу подошла та единственная девочка с потока и неуверенно опустилась на стул. Возмущённый Муратов сложил руки на груди и, как коршун, выжидая над хлипкой фигуркой, вонзился в меня взглядом. Всё, заняли твоё место! Поплакать не забудь. — У вас сплошные пропуски, поздравляю, — без лишних церемоний я схватила тетрадку из рук напрягшейся девушки, нервно развернула, делая вид, что супер-занята, и увидела уродливые каракули. Жалкие два листочка на первом занятии она исписала... Пу! Может, эти двое тетрадями поменялись?!

***

Успокоиться у меня никак не получалось. Вся суббота трансформатору под слив! Я устроила приём для утопающих, каждому уделила минутку для допуска к зачёту, а Кудрявая Башка всё сидел вдалеке и угрюмо глазел. Ковырялся там в своей сумке — надеюсь, он не умел шить. Иначе в моём серванте просто не хватит места для очередной куклы вуду! За вопросами и очередями не так уж и медленно прошла последняя пара, а затем было принято решение разбежаться на десять минут пораньше. Что их держать, когда все получили свои диагнозы? Нет, я не добрая. Просто устала от пристальной слежки. Ещё бы бинокль достал! Толпы схлынули с «амфитеатра». Я теребила ключи и ждала, когда студенты вывалятся за порог. С Муратовым мы расходились медленно, сцепившись упрямыми взглядами, словно предвкушая словесный дуэль на следующей неделе. Для пущей убедительности он угрожающе щурился, а я побаивалась, что он задержится и начнёт качать права. Да не стану я изворачиваться! Потреплю немного нервы и приглашу на кафедру доставать долги. Правда, на последнем пункте все спотыкаются... На удивление, аудитория быстро опустела. Муратов вместе с хвостом очереди молчаливо скрылся в дверях. Удачно в среду тебе облажаться! Напоследок, я осмотрела теперь одинокие ряды, свой стол, представляя, как забавно выгляжу, проводя занятия… Она была величественна и строга! Поразительно умна и невыносимо справедлива! Кандидат технических наук, доцент, Уварова Виолетта Сергеевна. Я довольно ухмыльнулась и двинулась к выходу. Иришка, как чувствовала — кстати, она упорно игнорировала расписание ВУЗа, — атаковала мой телефон. Расправляясь с замком, я не торопилась принимать вызов. Но вибрация в кармане не утихала и, кажется, звонок начал повторяться. Я потопала вниз по ступеням и недовольно приложила телефон к уху. — Аллё? Чё названиваешь? — Вилка! Я думала ты не возьмёшь… — а на фига тогда звонить? — Слушай! Как будешь домой собираться, захвати пакеты из актового зала с тюлями. Пожалуйста! Ну всё, нанюхалась дома Мистера Проппера?! — Зачем? — Да я хочу их постирать. Вот эти пылесборники в моей новой машинке? Конечно, можешь даже не спрашивать! Я не выдержала и цокнула. — А чего вчера не забрала? — я спустилась на несколько этажей и направилась на кафедру за вещами, фантазируя, как Иришка тащит в метель тюки. — Ты меня торопила! Ну возьмёшь, нет? Устроила, блин, работничка на свою голову! — Ну-у... ладно. Не ожидала, что ты настолько хозяйственная. Иришка запищала в трубку благодарности и побежала дальше крутиться на кухне. А я закатила глаза, поняв, что придётся спускаться к главному входу за ключами от актового и идти через переход. На кафедре я упаковалась в пуховик, набила новую, ещё не драную сумку всё теми же курсовыми и направилась по поручению Ирки в актовый зал. А уже на выходе, нагрузившись мешками с тканями, я поняла, что это самая идиотская просьба, на которую я могла согласится... Из корпуса я выкатилась, как снеговик с четырьмя лишними комами из каких-то вонючих сумок, перекрывающих мне обзор. Дороги под ногами вообще не было видно, повсюду торчали тюли. В это время у студентов заканчивались занятия. Цыплячьими шагами я попыталась в потоке выплывающей из университета толпы направиться к остановке, но быстро поняла, что лучше не смешить народ. Нужно было заказать такси. Ну Иришка, блин! Мартышка! Я потеряно остановилась на краю расчищенной дороги и, похрустывая снегом, обернулась к универу. Лучше подгребать к правому выезду, чтобы свалить там мешки и спокойно дождаться водителя. Придётся идти в обратную сторону. Уже раздраженно вздыхая, наблюдая, как клубится у рта тёплый пар, я подтянула сумки и деловито отправилась через бывшие летом клумбы напролом. Вот нельзя же было позаботиться об этом самостоятельно?! Нет, нашла всё-таки, что на меня делегировать! Не уверена, но, возможно, я бубнила вслух. Потому что моя претензия перешла на визг, когда ногу повело на льду, и я взмахнула ботинками кверху, а макушкой к подножию МПТУ. Прямо в кучу снега, которую намело ночью на огороженные бордюром клумбы. — Ма-а-а-а-амочки! Я взлетела в воздух, одно мгновение «левитируя», и успела подумать, что фасад универа облетел. Ему давно требовался ремонт... долбанная бюрократия! Вместе с круглыми мешками я гулко ухнула рыбкой в жёсткий снег. Верхняя и нижняя челюсти клацнули друг о друга, а затылок, провалившийся в капюшон и пробитое под размер головы отверстие в сугробе, жалобно заныл. Темнота... Честно говоря, не хотелось открывать глаза. Вдруг, надо мной столпились знакомые студенты... или ещё хуже — никто. Но на моём сморщившемся лице ощутилась чья-то тень, спрятавшая меня от насмехающегося тёплого солнца. — К-хм... вы там не умерли? Ты там охренел?! Я тут же вынырнула одной шеей из капюшона, накрывшего мой лоб, и с усилием сосредоточилась на голубых радостных глазах. Ну и кто, вы думаете? Лекса свысока рассматривал меня, лежащую в позе зю. Его голос напомнил мне, что я как минимум не попала в рай! Муратов едва сдерживался, чтобы не заржать, кривя губы. В какой-то момент даже прыснул, но мне было заметно, как он продолжал бороться с позывами смеха. Дебил, помоги мне! Мы выжидающе смотрели друг на друга — он сверху, я снизу. Мне стоило сделать вид, что я прилегла позагорать, но он встал столбом, загородив солнце. Не предлагая помощи, но и не оставляя меня в гордом одиночестве, он вдруг задумчиво поковырял носом ботинка снег. Как будто у него есть какое-то преимущество! Я и загипсованная от носа до пяток смогу завалить его на зачёте... — Вам помочь? Разродился! Лекса самодовольно улыбнулся, издевательски высоко предложив свою руку. Я брезгливо уставилась на ладонь в той самой беспалой перчатке. Она заслонила мне обзор ненавистных кудрявых прядей, выглядывающих из-под вязаной шапки. Весь в чёрном, как будто на похороны собрался! Не на мои ли?! — Не нужна мне твоя помощь! А я могла ответить иначе? Я покрепче обняла свои набитые сумочки, словно в них заключалось единственное спасение. — Хорошо. Счастливо оставаться. Засранец заранее знал, что услышит! Вовсю улыбающийся, счастливый Лекса развернулся и безжалостно зашагал вдоль корпуса. Не быстро, конечно — скользко же. И ведь никто! Никто даже не вызвался вместо него! Не успев толком и подумать, я схватилась голой пятерней за шмоток снега, смяла его. Собрала в кучку все оставшиеся силы, чтобы приподняться, и швырнула в спину Муратову. Снежок прилетел прямо в его голову, а я, быстро меняя ликование на ужас, втянула воздух и рухнула обратно, в сугроб. Не знаю, что это было... обдумаю попозже. Сквозь головокружение я увидела, как парень замер посреди дороги, не поворачиваясь. Наверное, он был в ступоре, что буквально получил по башке от преподавательницы. Надо же... в яблочко! Жалко не было видно его прифигевшего выражения лица! Я устала от торжествующей спеси на наглой морде! И вдруг он, так и не избавившись от ухмылки, превратившейся в кровожадную, резво обернулся, уже направляясь ко мне. Сердечко моё заклокотало от страха. Точно прикончит сейчас! Лекса уверенно приблизился. Обдав меня тёплым дыханием, легко привёл в равновесие, одёрнув горячими цепкими пальцами за ледяные руки. У меня промокла жопа. А голова в миг перестала кружиться. Он раздраженно схватился за сумки, валяющиеся возле следа на снегу в форме гусеницы, и вручил их мне, не справившись о самочувствии. Потом ещё и с силой отряхнул мою куртку, как это делают мамочки бесящимся на улице детям. Размазал растаявший снег по спине и заднице и, недовольно вздохнув, грозно уложил руки на свои бока. Пока я пребывала в трансе от его непредсказуемого поведения, Лекса нагнулся к моему уху. — Кажется, вам нужны новые сапоги. Эти какие-то скользкие… — Что? Он распрямился и вдруг прорычал прямо мне в лицо. — Или новый пуховик? Чтобы в следующий раз не больно было падать? Я охреневше уставилась в бледнючие, кажущиеся сумасшедшими глаза. — Муратов, у тебя сотрясение? — Нет! Я пытаюсь уточнить, что я должен вам купить, чтобы вы меня не завалили на зачёте!