Justin Bar

      Прошло несколько дней. Дин вернулся на работу, расправился с завалом, который там образовался, и спокойно влился в рабочий процесс, получая особенное удовольствие от занятий с Нейтаном. Да и все студенты, включая самого Нейтана, были рады возвращению старшего омеги, хотя бы потому, что его обычно заменял ужасный, маразматичный старик, который драл всех в хвост и в гриву. Собственно, в этот замечательный, пусть и очень холодный, пасмурный день, Дин стоял после последней своей пары на первой ступеньке лестницы к институту и неспешно завязывал шарф. Он ждал Нейтана, чтобы пойти на прогулку. Точнее это Нейтан думал, что они просто пойдут на прогулку, хотя его и смущала достаточно плохая, мерзкая погода. По прогнозу вовсе должен был быть снег.       Собственно, только младший омега вышел из института, как сорвались первые снежинки, падающие на холодный, сухой асфальт. Вздрагивая и поплотнее кутаясь в шарф, он прижал руки к груди и прошёл к Дину, хмуро смотря на него. Наверное, мальчик даже позавидовал старшему, одетому в длинное, толстотканое пальто молочного цвета, потому что сам был в одной только серой курточке, а ноги в джинсах явно мёрзли. — Ты уверен, что стоит гулять в такую погоду? Снег может перейти в дождь, — сказал Нейтан, потирая ладошки.       Пальчики его рук мгновенно покраснели, оцелованные холодом и снежинками. Многие сейчас остановились, разглядывая первый холодный хрусталь, украшающий землю и оголённые деревья. Сейчас не шёл дождь и можно было вдоволь полюбоваться снегом. Дин любовался не только им, но и Нейтаном. Хрусталь лёг на его пшеничные волосы, постепенно тая и превращаясь в бриллианты. — Мы недолго пробудем на улице, — сказал он, снимая кожаные перчатки и отдавая их младшему. — Что? Нет, не надо. — Нейтан попытался отказаться, боясь, что на них сейчас смотрят. — Возьми и пойдём, а то на нас действительно пялиться начнут, — сказал старший омега и подмигнул.       Не дожидаясь решения Нейтана, он пошёл по ступенькам вниз, сложив руки в карманы. Смущённо ворча, мальчик натянул перчатки, заведомо ему слишком большие, и поспешил следом за Дином. Вскоре они неспешно пошли рядом, обсуждая занятие, прошедшее утром. Наверное, за любопытство и поиск знания Дин любил мальчика только больше, с каким-то удовольствием и гордостью отвечая на его вопросы и пытаясь поделиться как можно большим количеством информации, что всплывала в голове, даже опережая программу.       Особенно удовольствие вызвала задумчивость и хмурость на аккуратном личике Нейтана, когда тот скоро обдумывал слова старшего, сразу прикусывая губу. Ворча, что не понимает, он стягивал перчатку и тёр переносицу. Успокаивая, что нет в этом ничего страшного, Дин брался объяснять снова, улыбаясь и мягко вздыхая. Так они покинули территорию при институте и вышли в город. Нейтан, холодно ёжась, взглянул на небо: сразу ему на нос приземлилась большая, остренькая снежинка. — Так куда ты собрался, раз мы долго не пробудем на улице? — спросил он, взглянул на старшего.       Его рыжие, уложенные сейчас волосы, тоже были украшены мелкой, сверкающей росой. Это придавало Дину ещё большего шарма. Наверное, он сам это даже не осознавал, просто глядя на медленное падение снежинок, неспешно выписывающих в прозрачном, лёгком воздухе незамысловатые пируэты. Улыбнувшись, Дин перевёл глаза к младшему, сразу даже меняясь в лице и приобретая мягкие, расслабленные черты. — Ты боишься бабочек? — спросил он. — Бабочек? Ну, нет, — ответил Нейтан и вздохнул, глядя на снег и бормоча: — Все бабочки сейчас спят. Нужно подождать лета... — Думаешь, что прям все? — Дин наклонил голову вбок, будто намекая уже на цель их прогулки. — Не смейся, где ты возьмёшь мне бабочек посреди снега? — с лёгкой обидой сказал младший. — Поверь, возьму, да ещё и таких, каких ты только на картинках видел. — Мы прямо сейчас поедем в аэропорт?       Дин засмеялся и отрицательно помотал головой. — А куда? — Это будет сюрприз, — ухмыльнулся старший. — Если ты приведёшь меня на выставку с уже мёртвыми бабочками, я буду плакать... — хмуро сказал Нейтан, кладя руку на сгиб локтя старшего и покорно идя за ним.       Идти пришлось недолго, но всё это время младший пытался выпытать у Дина, куда же они идут. Когда проходили мимо зоопарка, Нейтан решил, что это их конечная цель, но и тут ошибся. Он проводил взглядом массивные ворота, сейчас открытые, хотя посетителей было мало, и побрёл дальше за Дином. Некоторое время пришлось идти вдоль территории зоопарка, но вскоре старший омега вывел младшего к небольшому павильону, вдающемуся в массив других таких же выставочных павильонов.       Нейтан нахмурился, рассматривая массивные, по-своему величественные здания. Он никогда здесь не был, хотя Джастин предлагал пойти на какую-нибудь выставку, особенно учитывая плохую погоду. Сам альфа, конечно, идти не захотел, сославшись, что у него есть дела поинетереснее, потому, наверное, Нейтан и забыл о выставках, ведь пойти ему было не с кем. А теперь появился Дин, которого так и манили все эти выставки и другие достаточно светские увеселения, хоть и манили ровно с той же силой, что клубы и бары, хорошо хоть от борделя он отказался.       Нейтан вскоре нагляделся на павильоны, их величественные колоны и мозаичные стены, вспоминая, что сюда они пришли в поисках бабочек. Подумав, что сейчас Дин действительно поведёт на выставку уже мёртвых крылышек под стёклышками, Нейтан вздрогнул и нахмурился. Ему было жаль несчастных насекомых, которых ловили из-за красивых крыльев и делали предметом всеобщего любования. — Ты плакать что ли собрался, — вздохнул Дин, видя, что у младшего мгновенно покраснели глаза. — Ну я же сказал, что к мёртвым бабочкам я тебя не поведу. — А вдруг поведёшь, — тихо сказал он, утирая нос запястьем. — Ну всё, не расстраивайся. Холодно, чтобы плакать, щёки обветрятся.       Дин вытащил руку из кармана, мягко касаясь холодной щеки младшего. Тот вздрогнул, будто вспомнил, что они на улице, да ещё и в людном месте, но затем выдохнул, позволяя себя успокоить. Напоследок коснувшись кончика тонкого носа, старший отнял руку и повёл Нейтана вдоль павильонов, постепенно ища тот самый, где были бы заветные бабочки. Собственно, возле одного из зданий, совсем лишённого очередей, Дин остановился, сверился с картами и повёл Нейтана внутрь.       Тот заволновался, но, прочитав вывески внутри и расценки различных услуг, не смог сдержать улыбки. Сжимая кулаки, он чуть не запрыгал, с трудом оставаясь спокойным, хотя хотелось повиснуть на шее Дина и зацеловать его до смерти. Тот, краем глаза видя счастливые метания младшего, поздоровался с кассиром, попросил два билета, к одному из которых прикладывалась ещё и фотосессия. Собственно, этот билет и достался Нейтану. Сдав вещи в гардероб, Дин провёл мальчика ко входу в основную часть павильона, где у них проверили билеты и провели инструктаж. — Бабочек руками не трогайте, — говорил незнакомый омега, хотя Нейтан его слушал с трудом, глупо-глупо улыбаясь, — но их можно подержать на кусочке апельсина.       Далее омегам объясняли, как предложить бабочке кусочек фрукта, чтобы она сама на него забралась. Нейтан уже от этого только пришёл в восторг, а услышав, что бабочка может на него сесть сама, если встать на солнце, он даже рот приоткрыл, заламывая пальцы. Дина больше волновал штраф за убитую или покалеченную бабочку, как и то, что его может затоптать стадо бабочек. И когда, наконец-то, их пропустили в павильон, Нейтан буквально замер у входа.       Внутри было очень много зелени, различных растений, чуть-чуть гудел увлажнитель воздуха и были включены звуки природы, в основном возгласы каких-то тропических птиц. Людей оказалось в павильоне не очень много, но больше, чем Дин предполагал. Нейтана ни люди, ни звуки не волновали, он смотрел вокруг, замечая то на листиках, то на стенах и потолке крупных, даже огромных бабочек. Они вспархивали, открывали и закрывали крылья, а стоило выглянуть солнцу, как тут же собирались в его лучах, летая друг за другом, будто играли в салочки. — Закрой рот, бабочка залетит, — усмехнулся Дин, беря младшего за руку и ведя вглубь павильона.       Тут уже Нейтан заметил тарелочку с кусочками апельсина, где сидело чуть ли не десять-пятнадцать бабочек сразу. Он сразу присел на корточки у столика, разглядывая то синенькую, то чёрную с красненькими пятнышками, то изумрудно-зелёную, бархатную. Но долго Нейтан и тут не просидел. Его взгляд упал на тенистую часть стены за каким-то большим кустом, где отдыхали ночные бабочки. Он даже пальцем на них показал, открывая рот, но от радости и удивления ничего не говоря. — Они же просто огромные! — воскликнул он, ручками показывая расстояние размаха крылышек ночной бабочки. — Ну, как нам и сказали, сантиметров двадцать в них есть, — сказал Дин. — Ну где твой восторг? Ты такой бесчувственный! — вновь воскликнул омега, засмеялся и крепко-крепко обнял старшего. — Что ты меня обнимаешь? Потом обниматься будем, у нас оплачен час. — Тот улыбнулся, мягко поглаживая мальчика по спине, но потом отправляя его к бабочкам.       Сам Дин встал на одном из мест, где редко-редко показывалось солнце, выглядывающее из-за туч, наблюдая, как Нейтан бродит по павильону, разглядывая каждую бабочку, изредка поднося руки ко рту, если большая бабочка, с виду невзрачная и коричневая, вдруг открывала крылышки, которые оказывались ярко синими. Иногда мальчик подносил Дину какую-нибудь бабочку, сидящую на кусочке апельсина. Дин тогда отшагивал на четверть шага, улыбался и говорил, что бабочка замечательная, и Нейтан вновь отправлялся разглядывать бабочек.       Постепенно солнце стало выглядывать всё чаще и бабочки совсем активизировались, садясь на посетителей. Собственно, этой участи не избежал и Дин. В очередной раз, искрясь радостью, к нему подошёл Нейтан, показывая очередную бабочку, но тут же о ней забыл, показывая на волосы старшего. — На тебя бабочка села! Ой, ещё одна! — с детским восторгом воскликнул он. — Оу... Ну, пускай сидит, — напряжённо сказал Дин, пытаясь посмотреть наверх, но, конечно, безрезультатно.       Нейтан тем временем аккуратно положил кусочек апельсина, на котором принёс бабочку, и поспешно достал телефон, фотографируя старшего. Тот и с бабочкой на голове остался достаточно фотогеничным, потому сколько бы Нейтан не делал фотографий, Дин получался на фото улыбающимся, вполне довольным и неизменно красивым. Смотря вместе с мальчиком получившиеся фотографии, хотя бабочки так и не покинули рыжие волосы, Дин к своему неудовольствию обнаружил на себе около пяти бабочек, но хоть фотографии получились красивыми. — Жаль, что на меня бабочки не садятся, — вздохнул Нейтан, взглядом провожая бабочку, всё же вспорхнувшую с волос старшего. — Я же тут долго стою спокойно. — Дин пожал плечами, но, видя, что мальчик начинает хмуриться и грустить, тихо вздохнул.       С помощью Нейтана он пересадил бабочек на листья, чтобы вдруг им не навредить при движении, и наконец-то оказался свободен. До конца посещения оставалось около десяти минут, но Нейтан уже загрустил, с ребяческой завистью и надутыми щеками поглядывая на старшего. Закатив глаза, Дин взял его за руку и повёл к фотографу, который безучастно сидел в уголке павильона, даже не разговаривая с другими работниками, которые приглядывали за посетителями, чтобы они вдруг не навредили бабочкам.       Дин показал фотографу билет младшего, указывая, что была куплена ещё и фотосессия. Тот сразу же оживился и встал, с улыбкой потирая руки. Нейтан до сих пор дулся, но стоило фотографу сказать несколько слов своему напарнику, который сидел возле сачка, где сама сетка была плотно натянута, не образовывая конуса, как мальчик сразу же оживился. — А бабочек будет много? — спросил он. — Много, — кивнул незнакомец, — сейчас их принесут. Вы так не нервничайте, а то покраснели. — И не надо было на меня дуться, — с улыбкой сказал Дин и подмигнул младшему.       Ему осталось только наблюдать, как Нейтан снова улыбается, едва ли справляясь с радостным волнением. Фотограф подсказал несколько поз для фотографии, а вскоре принесли и бабочек, постепенно рассаживая их на голове, плечах и руках младшего. Тот пришёл в неописуемый восторг, разглядывая крылышки красавиц и забывая, что нужно смотреть в камеру. Наверное, если бы Дин не догадался встать позади фотографа, то никто так бы и не привлёк внимание Нейтана, чтобы он посмотрел-таки в объектив.       Собственно, как раз по просьбе Дина из тенистого уголка аккуратно взяли большую, ночную бабочку, усаживая только её одну на плечо мальчика. Своими колоссальными размерами она, в сравнении с головой самого Нейтана, поразила даже Дина, а младший улыбался, борясь с желанием её погладить по мохнатым, пушистым крыльям и спинке. Собственно, через минут десять Нейтана отпустили совершенно счастливого и почти в слезах. Он тут же прильнул к Дину, крепко-крепко его обнимая и что-то радостно бормоча. Обнимая Нейтана в ответ, старший омега с улыбкой поцеловал его в макушку, слушая счастливо урчание и не переставая довольно жмуриться.       Посещение уже подходило к концу, потому пришлось покинуть павильон. Нейтан очень этого не хотел, потому даже прощался с бабочками, которые ему особенно понравились. Помахав им ручкой, он всё же вышел вслед за Дином, перед этим внимательно осмотрев и его, и себя, чтобы вдруг какая-нибудь бабочка не увязалась следом. Выйдя к кассе, где нужно было дождаться фотографа, который принёс бы готовые фотографии, Нейтан вновь стал рассматривать лист с ценами. Вздохнув, он глянул на Дина, который оправлял пальто на вешалке, мальчик тихо прошёл к нему, в очередной раз обнимая. — Бабочки такие красивые, но такие дорогие и так быстро закончились, — тихо сказал он. — Давай возьмём ещё час, — предложил Дин. — Ну, не знаю. Я ведь уже всё посмотрел. — Нейтан нахмурился, отстранился, пытаясь понять, хочется ли ему провести второй час в этом раю. — Может просто ещё раз сюда как-нибудь сходим? — Хорошо, давай так. Ты пока одевайся, мне ещё надо заплатить. — Что? В смысле? Ты ведь уже, ну... — Мальчик смутился, заламывая пальцы. — Одевайся, бусинка. — Дин подмигнул и отошёл к кассе, где как раз ждал фотограф с распечатанными фотографиями.       Расплатившись за наглую эксплуатацию неприкосновенной ночной бабочки, Дин попрощался с хозяевами этих замечательных бабочек, придирчиво рассмотрел фотографии и вернулся с ними к Нейтану. Тот тоже долго разглядывал фото, пока Дин одевался, но затем фотографии убрали в папку с бумагами, чтобы не помялись. Перед тем, как выйти на улицу, старший омега неспешно поправил шарф Нейтана, подумав, что тот не слишком хорошо в него укутался.       Потому, наверное, когда уже почти захлопнулась дверь в павильон, долетели до слух омег слова фотографа: — Какие хорошенькие. Думаешь парочка, м? — Возможно, — согласился омега за кассой.       Нейтан сразу закрыл лицо руками, не пройдя и нескольких шагов. Уши у него мгновенно покраснели, а сам он притих, будто постарался стать маленьким или вовсе хотел провалиться под землю. Наверное, услышь он это раньше, то вовсе бы расплакался, но сейчас было лишь ужасно стыдно. Дин, которого это никак не смутило, а, наоборот, дало повод для какой-то гордости, прошёл к младшему, отнимая руки от лица. — Ну чего ты? — Они поняли, что мы парочка, — сказал Нейтан, с неожиданной виной смотря в глаза старшего. — И что? Видишь, мы им даже понравились. Разве стоит переживать?       Мальчик нахмурился, перебирая складочки шарфа пальцами, усиленно думая, но, в конце концов, он согласился с Дином, натягивая перчатки. Только отпечаток застарелой грусти и тоски на мгновение коснулся нежного личика, но быстро покинул его, сменяясь улыбкой. Устроив руку на сгибе локтя старшего, Нейтан побрёл за ним следом, спрашивая о дальнейших планах Дина, раз уж он спланировал эту прогулку. — Тут недалеко торговый центр, надо кое-что там купить, — хитро сказал Дин. — Хм, это подарок твоему мужу?       Дин даже остановился, то ли со скепсисом, то ли с искренним удивлением смотря на младшего. — С чего бы это? — всё же спросил он. — Ну... у вас же годовщина, — неловко ответил Нейтан, мягко смотря в глаза старшего.       Он чуть-чуть губу прикусил, становясь оттого ещё более милым, чем был. Дин невольно отвлёкся и засмотрелся на него: пришлось даже головой помотать, чтобы прийти в чувство. Неожиданный порыв ветра принёс густой запах булочек с сахаром, корицей и какао. К собственному удовольствию Дин сразу отличил этот запах от тонов мальчика перед ним. Не удержавшись, он склонился к Нейтану, быстро срывая лёгкий поцелуй и сильно смущая мальчика. — Дин! Мы же на улице, — воскликнул он и надул щёки. — Прости, я не удержался, ты просто заботливая, милая бусинка, — нежно сказал Дин.       Наверное, он бы сам не поверил, что может так говорить. — Ну хватит, Дин, если не хочешь говорить об Аллене, то так и скажи, не надо меня смущать... — Аллен тут не причём. — Тогда просто не смущай меня! — Дует щёки. — Хорошо, как скажешь. И не дуй щёчки, сразу хочется потрепать тебя за щёку, — сказал старший.       Он взял Нейтана за руку, увлекая его дальше по тротуару, теперь уже направляясь к торговому центру, видневшемуся меж домов. Там же поднимались высокие пики-небоскрёбы, грозно сверкающие взглядами-отражениями. Их вид, их чёрные тени, оттеняющие хрустальный снег, навевали некое холодящее благоговение. — Так что на счёт вашей годовщины... — снова заговорил Нейтан. — Ну, это не праздник жизни, — усмехнулся Дин. — Обычно родители наши приезжают. Аллен каждый год делает какой-то подарок, а я... всегда обижался и думал, что муж обойдётся. А сейчас, когда у него Джастин, а у меня ты... ещё более странно будет дарить какие-нибудь подарки. — Не знаю. Может Аллен тебя и не любит, но ты для него близкий человек, может друг... Вы же столько лет прожили вместе.       Дин вздохнул, чуть-чуть хмурясь. Он и сам обнаружил в себе чувство, что Аллен, стоило только примириться с ним, неожиданно стал очень близким, очень дорогим другом, за которого хочется радоваться и перед которым хочется быть человеком. Вздохнув, старший омега чуть-чуть повёл плечом. — И почему ты так о нём заботишься? — спросил он. — Он как минимум нравится Джастину, и... мне просто его жаль, как человека. Он такой грустный всегда, — вздохнул Нейтан, — сколько бы я его не видел. Даже возле Джастина. — Какой ты у меня... добрый? — Дин тоже вздохнул и всё же согласился: — Хорошо, только я не знаю, что может его порадовать. — Я тем более... — Может купить ему машину? — задумчиво сказал старший. — Дин! Ты невыносим! — воскликнул Нейтан, видя, что тот смеётся.       Так они постепенно приближались к торговому центру, вместе думая, что могло бы понравиться Аллену. Дин, к их общему удивлению, понял, что знает достаточно много о своём муже, куда больше, чем ожидалось. Решив, что как-нибудь поделится этим с Джастином, омега вновь вернулся к выбору подарков. Если сам старший витал в облаках, выбирая не слишком практичные, или практичные, но очень дорогие вещи, то Нейтан в силу привычки думал только о практичных и не слишком дорогих вещах. В итоге, перебрав фартуки, футболки, алкоголь, посуду, ежедневники и прочую мишуру, решили просто остановиться на часах.       Потому, стоя перед торговым центром, оба омеги смотрели в телефон Дина, пытаясь понять, где был бы ближайший магазин, в который старший омега соизволил бы пойти, а это ещё Нейтан отговорил Дина брать часы на заказ. Собственно, решили всё же далеко не ходить и пройтись по магазину часов в тц, куда изначально собирались. — Давай только часы потом, — сказал Дин, заходя через вращающиеся двери в тц.       Внутри было приятно тепло, сразу пришлось снять пальто. Взяв у Нейтана курточку, старший омега сдал верхнюю одежду в гардероб и на этом их прогулка продолжилась, но уже внутри торгового центра. — Ты хочешь что-то взять для себя? — спросил Нейтан, держась за запястье старшего, будто боясь потеряться. — М-м, ну, если увижу что-нибудь, что мне захочется, то да, а так... — Ты меня загуляешь до смерти сегодня. — Ты против? — Дин приподнял брови. — Не-а!       Мальчик улыбнулся, обнимая руку старшего омеги и прижимаясь к его плечу щекой. Однако долго стоять так не стали. Хотелось просто пройтись по торговому центру, не говоря уже о том, чтобы как-нибудь развлечься. Проходя мимо ювелирного, Дин засмотрелся на витрину, но Нейтан его предусмотрительно увёл. Однако по пути вскоре попался второй. Вот тут уже Дин в него заглянул, разглядывая витрину с кольцами. Нейтан, не зная куда деться, сильно заалел, потому тоже уткнулся в витрину.       Тут только он заметил, что эта витрина не просто с кольцами, а с обручальными. Тут уже Нейтан не выдержал и покраснел буквально весь: и шея, и уши, и плечи, и даже грудь. Наверное, если бы Дин не держал его за руку, то он бы выскочил из магазина. — Дин, не надо, — зашептал он, быстро кусая губы. — В ювелирном всё... — Дорого? — Тот приподнял одну бровь, глянув на Нейтана, а затем кивнул ему на витрину. — Мне выбрать без тебя? — Нет, не надо, я... я тоже хочу посмотреть, — тяжело сглотнул тот.       Коснувшись пальцами тонкой серьги с изумрудами, младший омега тяжело выдохнул, стараясь прийти в чувство. Некоторые из молодых консультантов, наблюдающих за парой, радостно зашептались и зашушкались, продолжая смущать мальчика, но Дин пресёк болтовню одним взглядом на них. — Тебе что-нибудь понравилось? — спросил он у младшего. — Ну, они какие-то... вычурные слишком, — вздохнул Нейтан, окидывая взглядом кольца.       Конечно, он старался выбрать, раз уж пришлось выбирать, именно те кольца, которые не кричали бы о том, что они обручальные, или о том, что в них бриллиантов больше, чем звёзд на небе. Так по просьбе омег консультант достал около десяти пар, которые дал рассмотреть поближе. Половину из них уже не одобрил Дин, то ему не нравился металл, то модель казалась слишком простой или просто безвкусной, а далее некоторые кольца не подошли по размеру. В итоге осталось две пары. Одна — кольца из платины, достаточно простые, с гранёной поверхностью; более широкое кольцо не имело более никаких изысков, а в более маленьком кольце, некоторые грани были заполнены крохотными бриллиантами, будто звёздами. Вторая — в том же дизайне, но без бриллиантов, выполненная из серебра.       Нейтан в этих парах колец не видел никакой разницы, кроме кусающейся цены. Заметив, с каким кошачьим удовольствием улыбается консультант, младший омега посмотрел на Дина, вновь касаясь левой серьги пальцами. Какой-то тяжёлый, неприятный ком застрял в горле. Сглотнув, мальчик незаметно утёр нос запястьем, краем глаза внимательно посматривая на Дина. Тот общался с консультантом, обсуждая сплав. Осознав, что ничего в этом разговоре не понимает, Нейтан со стыдом опустил глаза. — Знаешь, мне обе пары не нравятся, — вздохнул он, сложил руки в карманы и вышел из магазина.       Дин даже рот приоткрыл, смотря на младшего, но почти сразу его губ коснулась улыбка. Он ещё немного задержался в магазине и вскоре вышел следом. Найдя Нейтана неподалёку, сидящего на скамейке, старший омега прошёл к нему и присел рядом, беря за руку. — Ну и чего ты убежал? — Дорого... и снова ты покупаешь мне украшения. — Теперь уже нам, — поправил Дин. — Да какая разница... тем более, зачем обручальные? Дин, ты женат, — прошептал мальчик. — Не переживай, после развода я куплю ещё одни кольца, чтобы сделать тебе предложение.       Нейтан приоткрыл рот, но ничего сказать не смог, только покраснел, опуская глаза и улыбаясь. Кажется, от этой улыбки стало даже больно, но боль была приятная. Прикрыв ненадолго глаза, омега быстро отёр сухие щёки, будто бы должен был заплакать. Тоже улыбаясь, Дин взял младшего за подбородок, склоняясь к нему, будто бы сейчас поцелует. Нейтан даже подумать не успел, что они на людях, как старший чуть приподнялся и быстро чмокнул покрасневший носик. — Попозже, — сказал он и подмигнул, показывая белую коробочку, в которой явно были кольца. — Я не мог уйти без них. — Я не смогу носить кольцо, Дин... Я не привык, и... как-то это, — мальчик вздохнул и закрыл лицо руками. — Ты иногда невыносим, ну зачем?.. — Эй, ну не плачь только.       Дин вздохнул, приобнимая младшего за плечи и целуя его в висок. — Позволишь надеть на твой пальчик кольцо? — нежно шепнул он на ушко. — Нет уж.       Нейтан надул щёки и отвернулся, а руки на груди скрестил, слушая только, как старший открывает коробочку. Звук удара металла о металл почему-то смутил; прикусывая губу, Нейтан хотел уже краем глаза взглянуть, что делает старший, но не успел. Дин обнял младшего за шею, шепча ему, что он ужасно упрямый, а вместе с тем застёгивая тонкую цепочку. Отстранившись, он взял кольцо, висящее на этой самой цепочке и показал Нейтану. — Если стесняешься носить на пальце, то носи под одеждой. Только пусть оно будет с тобой, — сказал он и протянул младшему руку. — Теперь твоя очередь. — Что моя? — никак не приходя в себя, спросил Нейтан. — Кольцо мне надень, бусинка, — смеётся.       Младший даже похлопал себя по щекам, никак не веря, что это всё не сон, что Дин не шутит. Бережно взяв с чёрной, бархатной подушечки тяжёлое кольцо, он, алея всё сильней, водрузил кольцо на безымянный палец Дина. Тот растянулся в блаженной улыбке и тут же откинулся на спинке скамейки, вытягивая перед собой руку и смотря на кольцо. Оно прекрасно сочеталось с его тонкой, светло-персиковой кожей. Решив, что полюбуется позже, Дин взглянул на младшего. Тот сидел тихо, держа в руках колечко и разглядывая его, цепочка была достаточно длинная и позволяла это сделать. — Серебряное? — спросил он.       Дин прокашлялся, ясно дав понять, что выбрал платиновые. Нейтан тут же бросил кольцо, обиженно даже смотря на старшего, пока тот довольно улыбался. — Дин! — Да не кричи ты, мы же на людях, — смеётся. — Ну почему тебе не жалко тратить на меня деньги? — А почему должно? Будь моя воля, я бы потратил на тебя все деньги мира и ещё чуть-чуть! — воскликнул Дин, беря мальчика за руку. — Была бы возможность, я бы сделал что-нибудь получше, чем покупка кольца. — Эти кольца... половина годовой стоимости моего обучения, — вздохнул Нейтан. — Если тебе так хочется, может вернём их... а то Джастин сломается столько платить. — Он уже не платит. — А кто? — спросил Нейтан раньше, чем подумал.       Видя довольного, счастливо жмурящегося Дина, он сразу понял, кто взял на себя эту обязанность. Осев на скамейке, мальчик закрыл лицо руками и, кажется, заплакал, потому что вскоре мелкие слезинки просочились сквозь его пальцы, скатываясь на пол и мгновенно разбиваясь на множество осколков, хрусталь и снежники. — Ты опять плачешь, — вздохнул Дин, обнимая младшего за плечи.       Нейтан всхлипнул и кивнул, поворачиваясь к старшему и обнимая его за шею. — Ну хватит, хватит плакать. Пойдём уже, купим пижамку тебе, м? — увещевал Дин, поглаживая младшего по спинке. — Какую к чёрту пижаму? — Тот отстранился, глупо смотря на старшего. — С бабочками.