***
…Ты плачешь? Не нужно этого, дорогуша, а не то я тоже заплачу. А я, знаешь ли, не хочу, отправиться туда в столь отвратительном виде! …Ну-ну, не нужно слез. Сейчас ты проснешься, и все будет хорошо. …Прошу тебя, не надо плакать. Помнишь, что говорил твой отец? Я не умру. Я стану розой. Большой-пребольшой красивой алой розой. Если тебе будет так легче, думай об этом именно так. Все взгляды — на нее. Незнакомый зал, незнакомая страна, незнакомая жизнь. И нет той, кто подсказал бы Юи, правильно ли она одета и правильные ли вещи сейчас будет говорить. От мелкой дрожи по всему телу ее спасает только оставшаяся эйфория от первого большого чемодана с ее вещами, первого полета на самолете, первого маленького шага к большому Voyage. А еще вон там, совсем недалеко, стоит Аято. Он среди своих братьев. Он аккуратно причесан. Его галстук завязан аккуратно и правильно, но он все равно пытается его оттянуть. Как же давно Юи его не видела. Она только слышала его голос. Сначала в трубке телефонной будки, а потом — в своей собственной. Как же ей его не хватало. А позади — Юи знала это — стоит папа. И сэр Сейджи. И еще множество других Охотников, с которыми она прилетела сюда. На конференцию с Центральным отделением Союза Охотников и Центральным Департаментом официального представительства Вампирской расы. Члены обоих органов власти сидели за разными столами и готовились слушать. С листочка начал читать Такуми Ямада — глава японского подразделения Союза Охотников. Юи сделала глубокий вдох. Они много раз репетировали эту речь, но она все еще переживала. Лишь бы не напутать слова! Лишь бы сказать все правильно. Юи не помнила, как начала говорить. До собственных ушей долетали лишь обрывки фраз. — …Таким образом, проведя тщательнейшее расследование и допросив вампиров, поддержавших происходивший хаос, мы выявили возможные причины произошедшего, — говорила она на удивление громко и четко. — Прежде всего, Тоуго Сакамаки, известный как король вампиров Карлхайнц, на данный момент находящийся под стражей, сознался в том, что являлся инициатором так называемого взрыва вампиризма в Токио. В своих показаниях он открыто признался, что намеренно хотел построить «новый мир» посредством тотального обращения людей в вампиров и стать в его главе. В этом стремлении его поддержали многие вампиры, также начавшие заражать людей вампиризмом. В ходе допросов нам удалось выяснить следующее: вампиры недовольны некоторыми аспектами своей жизни, а именно — слишком жесткими рамками правонарушений и чересчур жестокими наказаниями; дискриминацией по отношению к вампирам в вопросах судебных разбирательств, свободного ведения предпринимательской деятельности, получения профессии и высшего образования; запретом на употребление алкогольной продукции, а также вкусовыми свойствами искусственного заменителя крови. Исходя из этого, мы требуем тщательного обсуждения вышеперечисленных вопросов у Союза Охотников и… разрешения на смертную казнь нынешнего короля вампиров у официального представительства Вампирской расы. Юи замолчала. Французская сторона — и Охотники, и вампиры — начали тихо переговариваться между собой. Жаль, Юи не слышала, что именно они обсуждали. Нервно ожидая решения, она сжала блузку в области груди. Эта конференция чрезвычайно важна. Это первый маленький шаг к лучшему будущему — без дискриминации. К «новому миру». Он непременно должен настать, чтобы больше ни один человек или вампир в мире не пострадал. Чтобы больше не пришлось никого терять… — …Ситуация в Токио не должна повториться, — вдруг сказала Юи. — Я была там, я видела все это… гибли как люди, так и вампиры. И поэтому от лица меня самой я очень прошу уважаемых представителей власти подвергнуть рассмотрению выдвинутые нами вопросы. Чтобы подобного больше никогда не происходило, — Юи поклонилась, вспомнив, что не должна была сейчас говорить. — Прошу простить меня за мою дерзость. Она поспешно отошла к «своим». Она чувствовала, как папа гладит ее по плечу, как Такуми Ямада — толстоватый старик — жмет ей руку, как прочие говорят ей, какая она молодец, но Юи только впивается глазами и ушами в представителей высших органов власти, которые совещались теперь уже между собой. Уже через несколько минут Юи шептала главе японского подразделения, искренне надеясь, что не напутала слов: «Мы согласны. Все вопросы будут вынесены на ближайшее совещание Союза Охотников» и «Мы даем свое согласие на казнь Тоуго Сакамаки и смену короля вампиров.» Радости не было предела. Юи с наслаждением смотрела, как выходит вперед новый король вампиров, уже избранный и утвержденный, — Шу Сакамаки. Когда Юи на трясущихся ногах ненадолго покинула зал конференции, то сразу увидела Аято и склонившуюся над ним копну темно-каштановых волос, у которых уже немного отросли розовые корни. Длинный накрашенный ноготь водил по предплечью Аято. — Что, прям вот здесь хочешь? — спросил звонкий голос, который Юи сразу узнала. — …Джулия? — произнесла она, машинально подходя к Аято и хватая его за локоть. Даже с новым цветом волос и серыми линзами она нисколько не изменилась. Сразу Юи вспомнила и о том, что Джиллиан Роу тоже приехала сегодня. — Моя Мэри!!! — запищала Джулия, стискивая Юи в объятиях. — Как же я скучала! Сто лет тебя не видела! Выглядишь просто отпад! Как я рада, что ты здесь! — она потянулась к лицу Юи губами, но Аято резко преградил ей путь. — Но-но, Роу! Пообжимались и хватит! — сказал он. — Ой, вы посмотрите — неужели ревнует? — Джули хихикнула. — Куколка, неужто Сакамаки мне не врет и вы действительно сошлись? Юи резко замотала головой. — Н-нет, мы д-действительно… встречаемся, — пролепетала она, почувствовав, как Аято обнимает ее за плечи. — Я не могу понять, откуда такая реакция?! — обозлился он на Джулию. — Я что, по-твоему, не могу ни с кем встречаться? Должен был все это время по тебе убиваться?! А я, между прочим, первым признался! И Юи согласилась! Мы любим друг друга, и у нас все замечательно! — Ладно-ладно, горжусь тобой, — засмеялась она. — Не переживай, Сакамаки, не собираюсь разрушать вашу идиллию. Я, между прочим, тоже не шибко убивалась. Познакомилась, вот, кое с кем. Сейчас просто общаемся, но велика вероятность, что скоро это перерастет во что-то большее. Я, правда, пока не говорила ему, что я вампирша. Как я вам? Сильно похожа на человека? — Кожу бы тебе потемнее, конечно, — протянул Аято. — Пыталась. Не выходит. Даже моя ослабленная регенерация кожи не дает нормально загореть, — ответила Джули. — Но он, кажется, пока ничего не заподозрил. Так что пока вот так. — Желаю тебе счастья, Джулия, — сказала Юи от чистого сердца. Джули улыбнулась. — Я тебе тоже, куколка. И терпения. Много терпения. — Эй! — возмутился Аято. — Тебе тоже терпения, Сакамаки! — воскликнула Джули, уже уходя на голос своей матери. — Татуировка — это очень муторно и долго! — И без тебя знаю, — пробурчал Аято, поворачиваясь к Юи. — Ты собрался делать татуировку? — спросила Юи, когда он уже наклонился к ней и смахнул волосы с ее шеи. — На предплечье? Аято, казалось, растерялся, но тут же вздохнул и оторвался от лица Юи. — Ну… да, — ответил он, почесав правую руку. — Имя твое хочу набить. Вот, консультировался с… Джули. Только по поводу татуировок. Ничего не было, правда. Юи часто заморгала. — Ты… боишься забыть мое имя? Поэтому тебе нужна татуировка? — Нет. Как я могу вдруг забыть, как зовут мою собственную девушку? — Тогда мне кажется, что это очень… опрометчиво с твоей стороны. — Почему это?! — Люди могут приходить и уходить, а татуировка останется с тобой навсегда, — пожала плечами Юи. — Не понял, — Аято схватил ее за плечи. — Ты куда-то уходить от меня собираешься? — Пока никуда. Просто… всякое же может случиться… — Что значит «пока никуда»?! Капец, блинчик, так и оставляй тебя после этого с людьми… Стараешься тут, любовь пытаешься проявить, а она… Юи обняла его. Просто потому что очень соскучилась. — Я просто хотела сказать, что люблю тебя и без татуировки, — сказала она. — Тем более, мое имя при написании даже выглядит некрасиво. — В смысле? По-моему, очень даже ничего, — хмыкнул Аято. — Такое не стыдно даже где-нибудь на шее набить… — Нет же… — Да, блинчик. — Нет. — Ладно, это я погорячился, — вздохнул Аято. — К татуировке я пока не готов. Давай я сделаю для тебя что-нибудь другое… Юи обхватила его шею руками и поцеловала его. Она не помнила, как оказалась без обуви и припертой спиной к стене. Как же ей не хватало Аято! Как же она по нему скучала! Когда они разняли губы, Юи подумала о том, что, должно быть, выглядит очень растрепанной и красной. От стыда она покраснела еще сильнее. В таком виде нельзя снова идти в зал конференции — это уж точно. — Пойдем прогуляемся? — Аято словно прочитал ее мысли. — Да, — тут же, без раздумий ответила Юи. Их руки соединились. Впервые за долгое время. Все это время у них даже не было времени увидеться. — Аято, — вдруг спросила Юи. — А почему королем стал именно сэр Шу? Я до конца была уверена, что Департамент выберет тебя либо сэра Рейджи. — Не-а, хватит с меня этого королевского дерьма. Я, знаешь ли, в спорт планирую возвращаться, — ответил Аято. — Тут такая ситуация… по сути, королем-то стал именно Рейджи. Из-за его астигматизма, который в высших вампирских кругах является диким уродством и несовершенством, путь в короли ему заказан. Зато Шу здоров, как бык, и имеет смазливую мордашку. Из него выйдет хорошая кукла на троне, которая будет транслировать умные мысли Рейджи. Кажется, их маменька, Беатрикс, хотела сделать именно так после свержения своего «партнера по революции» и по совместительству отца ее детей. М-да, странная у нас семейка… Юи прыснула и искренне рассмеялась. Впервые за долгое время. — Возможно, — сказала она, когда они вышли на улицу. И в следующий момент Юи совершила, должно быть, один из самых наглых поступков в своей жизни.***
— …Правда, ее смелое выступление было немного омрачено ее побегом, — усмехнулся Сейджи. — Все-таки она еще совсем ребенок. — Боже, не напоминай мне, — Ичиру схватился за голову. — Я знаю, что Юи хотела увидеть Париж, но ее же не было всю ночь! С ней могло случиться что-то страшное! Я не могу понять, о чем она думала в тот момент! — Помнится, кто-то, когда Юрика сказала, что ей нужно на три месяца полететь за границу на лечение, чуть было не увязался за ней, забыв про выпускные экзамены, — Сейджи заметил, как друг замолчал, и отпил кофе. — Все-таки она твоя дочь. Ичиру сглотнул. — …Однако оставшиеся два дня конференции она была как огурчик, — продолжил Сейджи. — Ямада явно оценил это и сейчас строит большие планы на ее будущее. Не просто же так согласился выделить средства на ее учебу на переводчицу. Он хочет сделать ее «особенным сотрудником» не одним, так другим способом. — Юи сама решит, куда отправится по окончании учебы. Я со своей стороны позабочусь о том, чтобы на этот выбор не повлиял никто посторонний, — грозно сказал Ичиру. — Пойду позвоню ей сам.***
— …Папа, Киото просто чудесный! Спасибо, что разрешил мне поехать! — сказала в трубку Юи. — …Нет, не простыла… Что с голосом? Наверное, это из-за того, что я только недавно проснулась… Да, тут довольно пасмурно, поэтому мы решили пойти куда-нибудь ближе к вечеру. Твой голос тоже довольно усталый… Загрузили отчетами? Не перетруждайся слишком сильно и побольше отдыхай, хорошо?.. Я тоже скучаю. Не волнуйся — через три дня уже вернусь… И я тебя. Пока. — Ну? Что там? — спросил Аято, когда Юи вышла из ванной и положила мобильник на тумбочку. — Допытывался, не обижал ли я тебя? — Нет. О таком он не спрашивал, — Юи легла рядом с ним на кровать. — Почему ты до сих пор относишься к папе с такой настороженностью? — Потому что ты видела, какими глазами он на меня смотрел, когда мы улетали? Я тогда подумал о том, стоит ли мне вообще возвращаться. — Не переживай. Папа больше не считает тебя угрозой. Он очень благодарен тебе, — Юи прижалась к нему сильнее. — Да, наверное ему до сих пор тяжело. Раньше нас было только двое, а теперь у меня есть еще и ты. Полагаю, ему нужно время… освоиться. — И когда он «освоится», то я сразу устрою его по всем параметрам? — Не знаю, — пожала плечами Юи. — А может проблема все-таки во мне? — задумчиво протянул Аято, положив руку на ее талию. — …Почему ты так решил? — Ну… Меня ведь нельзя назвать образцовым… партнером, — Аято почесал в затылке. — Косяков у меня… предостаточно. Я иногда… часто грублю, сильно ревную тебя к Субару, хотя понимаю, что он для тебя просто друг, забываю поздравлять тебя и дарить подарки на всякие важные даты… — Но ты же поздравлял меня и с пятьюдесятью, и со ста днями отношений, и с днем рождения тоже, — возразила ему Юи. — Я помню, как на мой день рождения ты пришел ко мне и подарил цветы и новые серьги. Это было очень мило. — Ты выбежала ко мне на улицу почти раздетая в гребаный снегопад! — воскликнул Аято. — Я хотел побежать тебе навстречу, но поскользнулся и упал на одно колено! И именно, сука, в этот момент выбежал твой отец! Я думал, он укокошит меня прям там. Сука, опять я грублю. — Возникло… недопонимание, — Юи густо покраснела. — Папа просто все не так понял… Просто коробочка, в которой лежали серьги, была очень похожа на ту, куда обычно кладут кольца… Папа просто переволновался. Я прояснила для него этот момент позже. Он совсем не держит на тебя зла. — Хрен с ним, с днем рождения, есть же еще и другие праздники. На следующий же день была годовщина нашей первой встречи, а в январе — годовщина первого поцелуя. Я даже не поздравил тебя. Сука, и после этого я удивляюсь, почему это отец моей девушки меня не выносит. — …Ты помнишь все эти даты? — Ну… не все. Базовые, — Аято начал загибать пальцы. — Первая встреча, первый поцелуй, первое свидание, начало отношений, первый секс — это все ведь надо знать. Говорят, для девушек это особенно важно. — Никогда об этом не думала… — А наш первый день святого Валентина? — продолжил причитать Аято. — Я ж его в больничке провел. — Ты слишком долго не принимал ИЗК, и твой организм истощился, — Юи сглотнула, вспоминая об этом. — Было так страшно, когда я узнала об этом от твоих братьев. Как же ты довел себя до такого состояния? — Да мне что-то конкретно башню снесло тогда. Баскетбол, братья, переговоры, политика, наш первый день святого Валентина. Я и думать забыл о том, что мне надо принимать. Но было круто, когда ты принесла мне шоколад в больницу. Я думал, ты не придешь. — Как я могла не прийти? Я ведь так волновалась за тебя! — Ну полежал под капельницей денек-другой. Как будто при смерти был, честное слово. — Вечно ты так, — Юи слегка стукнула его кулаком. — Ты никогда себя не бережешь. — Уж чья бы корова мычала, — хмыкнул Аято. — Я хотя бы никогда не пытался проткнуть себя. Юи потянулась руками к его левому плечу. Как же выделяется этот шрам на его бледном однотонном туловище. Юи все еще было тяжело вспоминать о том, как Аято его получил. Эта красная полоса была сделана при помощи серебряного оружия, а значит останется с ним навсегда. В порыве чувств Юи поцеловала шрам Аято. — Я… тогда я была так зла… и так растерянна, — сказала она. — Мне так хотелось закончить это и сделать твоему отцу как можно хуже, поэтому я… На самом деле, меня тоже нельзя назвать примерной… девушкой. Я позволила этому случиться, хотя ты пришел спасти меня… Мне так стыдно за это. Юи ощутила, как Аято поцеловал ее уродливый шрам во всю длину груди, который теперь состоял из двух, наслаивающихся друг на друга красных полос. Совсем как пару часов назад. Когда они были близки как никогда. Вспомнив об этом, Юи покраснела, пряча лицо в рукаве рубашки Аято, которая сейчас была единственным элементом ее одежды. — С прошедшим днем рождения, — прошептала она. — Правда, праздник получился скорее для меня. — Это почему же? — Аято поцеловал ее шею. — Мне понравился напульсник. Ты же сама вышила на нем надпись? Это круто. — Но… то, что случилось потом… Это ведь был мой… дебют, — Юи смутилась окончательно. — Мама говорила, что для женщины это большой праздник. Ты так старался сделать мне приятно… Быть может, ты привык делать это совсем по-другому… — Но тебе понравилось? — Это… было интересно, — произнесла девушка. — Я… мне трудно подобрать слова. Я никогда не испытывала ничего подобного. — Ты как будто диссертацию научную защищаешь, честное слово, — Аято скрестил руки на груди. — А я, может, все свои силы вложил для того, чтобы ты сказала, что это была лучшая ночь в твоей жизни! Вот как я, например: любимая, эта ночь была лучшим подарком на день рождения, я безумно рад, что ты у меня есть! Неужели сказать что-то подобное так сложно? Юи улыбнулась. — Я не знаю, что должна говорить в такие моменты. Хорошо, в следующий раз я обязательно скажу все более эмоционально, — она поцеловала Аято в губы. Он ответил на поцелуй — значит инцидент исчерпан. — Эх, а ведь после такого я обязан на тебе жениться, да? — протянул Аято. — Так ведь в вашей верующей тусовке принято? Юи испуганно посмотрела на него и замотала головой. — Нет, ты совсем не обязан! Конечно не обязан! — воскликнула она. — Е-если бы мы были обязаны пожениться после этого, я бы никогда не согласилась это сделать! — …И как это, блин, понимать?! — у Аято задергался глаз. — Я ей, можно сказать, предложение только что сделал! Сижу перед ней, весь такой влюбленный и готовый идти с ней по жизни вместе, а она что? Затащила в постель и отказывается?! Блинчик, это перестает быть смешным! — Я не отказываюсь! Ни в коем случае! — замахала руками Юи. — То есть… я не совсем это имела в виду. Просто я бы не хотела заставлять тебя делать это. Все-таки это невероятно серьезный шаг, и… с этим не стоит спешить. Где-то я читала, что первая любовь почти всегда заканчивается плачевно. — Но я ведь у тебя вторая, а ты у меня вообще третья, так что проблем возникнуть не должно, — пожал плечами Аято. — А вообще ты права — не будем спешить. Подождем еще немного. Когда ты будешь готова. Когда твой отец будет готов. Когда я как следует подготовлюсь. Куплю приличное кольцо, слова подходящие подберу и все такое… Юи обхватила его шею руками. — Хорошо. Я буду ждать, — прошептала она. — Я тоже постараюсь хорошо подготовиться к этому моменту. Они поцеловались. Рука Аято скользнула по ее спине, а затем по бедру. Миг их наивысшей близости повторится снова. Юи боялась признаться даже самой себе, что ждет этого с нетерпением. Совсем скоро их маленький Voyage закончится. Начнется учеба. Юи знала, что с наступлением апреля Аято тоже станет первокурсником, хотя получение высшего образования для вампиров еще недавно представлялось невероятно сложной задачей. Все это ради того, чтобы вернуться в баскетбол. Юи тоже будет усердно учиться. Совершенствовать французский и английский, осваивать китайский и еще какой-нибудь дополнительный язык. Все ради Voyage, уже более глобального. Наверное, спортсмены много путешествуют. А если Аято станет известным спортсменом и у него будут брать интервью, ему наверняка понадобится переводчик. — Я люблю тебя. — Я тебя тоже. Поцелуй. Интересно, закончится ли дождь к вечеру? Юи не знала этого, но это было вполне вероятно. Также вполне вероятно было то, что однажды мир изменится к лучшему, что она окончательно освоится в мире «вне церкви» и что однажды она… сменит фамилию. Уму непостижимо. Цветы, кольца, платье, всеобщее счастье. Неужели это будет с ней? Конечно будет. Потому что Юи пообещала это той, кого уже нет. …Похоже, мне действительно пора уходить. Даже жаль немного, что моя жизненная борьба закончилась… вот так. …Юи, можешь пообещать мне кое-что? Когда Аято сделает тебе предложение (а я почти уверена, что рано или поздно это произойдет), свое свадебное платье укрась темными акцентами. Если оно будет чисто белое, то будет сливаться с твоей кожей и волосами. Еще тебе очень пойдет вырез под ногу. А, и еще, умоляю тебя, заставь Аято хотя бы в этот день правильно завязать галстук и причесаться. …Не обижай моего мальчика, ладно? Он у меня очень ранимый. Только если за дело. Обними Аято, Канато и Райто на прощание. От меня. …Ты снова плачешь? Говоришь, никогда меня не забудешь? Хм. Приятно слышать. …Все, больше не могу здесь оставаться. Дерзай, моя девочка. Будь счастлива. «Я буду, мама. Обязательно буду,» — подумала Юи, закрывая глаза в блаженстве.