Проклятие Ассана

На арену выходит абсолютная победительница всех последних поединков, начиная фехтованием, заканчивая боем без правил. Катарину толпа обезумевших людей встретила криками ликования, овациями и свистом. Чей-то свист был пошлым, чей-то зазывающим и провокационным. Девушка морщится и тихо цокает, разминая затёкшую шею, пока ассистенты её "господина" прикладывают грелки к спине, плечам и коленям. Она находилась в небольшой комнате, напоминающей собой что-то вроде гроба: низкие потолки ровно под два метра, скрипучие половицы, комод со всеми вещами и куча разбросанных ватных дисков, антисептиков, бинтов и йода. Катарине нельзя было проиграть по многим причинам. Первая - если она проиграет, её убьют. А если её убьют, она на какое-то время вновь обо всём забудет. Вторая - Энджи Шейман, проклятый мудак, поставил на её победу всё своё состояние, как и во все прошлые разы. Этот больной азартный ублюдок всегда поступает так. Он рискует всем, уверенный в победе своей бешеной Катаны. Катарина ненавидела это прозвище, как минимум потому что оно было опасным. Слишком сильная отсылка к азиатской культуре, которой в Аду не существовало. Третья причина - она не могла опозориться. Это уже что-то вроде принципа. Катарина всегда дерётся до победного, до оторванных конечностей, до криков боли, литров крови и отчаянных стонов. Словно дикий зверь, она защищает свою жизнь под восторженные крики пошлых мужчин, готовых заплатить огромные, баснословные деньги за ночь с ней. В один момент Шейман даже хотел организовать что-то подобное. Но Катарина столько раз подряд убивала его медленной, до одури мучительной смертью, что Энджи быстро передумал. —Катарина, на выход. Это ассистент Шеймана боязливо покосился на девушку, ещё не заляпанную кровью, и открыл ей дверь, головой кивая идти. Катарина вставила в рот капу, заранее смачно облизав распухшие губы. Она вышла из тёмной комнаты и пошла по длинному коридору, освещённому неоновыми гирляндами. Красный свет слепил глаза и раззадоривал, подобно тряпке для быка. —Встречайте: непобедимая Катарина Йович! Ведущий громко кричал в микрофон, но его голос потонул раньше, чем он смог договорить. Девушка вышла к лестнице, ведущей наверх, к рингу. Вокруг - прочная сетка и забор из проволоки. Их принимали за животных, которые могут накинуться и порвать в любой момент. И они были правы. Катарина перелезла через барьер в ринге, после чего дыру закрыли. Выхода больше не было: лишь победив можно выбраться из этого места. Катарина плотнее натянула эластичные бинты на пальцы, чтобы удары не приносили сильной отдачи на кости. Сотни раз ей вырывали фаланги, ломали кисти, отрубали ноги... Катарина пережила свой собственный Ад здесь, в подземном царстве жестокости и разгрома. —Её соперник сегодня не просто очередной боец. Мы учли все пожелания наших зрителей и посетителей... И решили устроить настоящее шоу! Зал взорвался. Катарина лишь вскинула бровь, разминаясь на месте, чтобы не стоять просто так. Красные короткие волосы зачёсаны назад и обильно залиты лаком. Губы - как обычно, по извращённому желанию Шеймана - подкрашены с внутренней части. Узкие глаза подведены чёрной подводкой, красные и белые стразы наклеены в форме стрелок, зрительно удлиняя миндалевидные глаза серебристого цвета. На шее - чокер с шипами. На носу - серебряная перегородка, напоминающая пластырь. Пирсинг в губе, брови и ушах. На ней было так много металла и серебра, что Катарина буквально светилась в неоново-красном свете прожекторов. И самое отвратительное - кожаные лосины и чёрный топ, сжимающий грудь. Энджи сделал из неё сексуальную фантазию всех собравшихся здесь извращенцев. Пятая причина, почему Катарина не могла проиграть - она не могла позволить всем этим мразям получить удовольствие, глядя, как её заваливают. —Встречайте!.. Баал! Катарина не поняла юмора ведущего. Зал тоже не понял, но на всякий случай взорвался оглушительным свистом и криками. Но это не было шуткой. На ринг, в цепях, вели трёхметрового баала. —Что за.. Шейман, что происходит? Катарина схватилась за сетку, разделяющую её и мужчину за ней. Энджи даже не дёрнулся, продолжая стоять в метре от девушки. Полностью белые волосы, словно выцветшие на солнце, были также залиты назад лаком. Чёрная матовая рубашка расстегнута, оголяя плотную сильную грудь, цепочку с алмазными вставками и кучу шрамов. Рукава подвёрнуты, открывая вид на сильные руки и сплетения вен. Вниз по талии спускались шикарные дорогие штаны со стрелками. Образ завершали отчищенные лакированные ботинки, которыми Шейман мог и любил легко наступать на чужое лицо, ломая. Высокие скулы тронула почти насмешливая ухмылка. Шейман подвинулся, наклоняясь ближе, чтобы Катарина могла его слышать сквозь шум толпы. Его губы коснулись её уха и холодной металлической сетки. —Ты знаешь, что это значит. Сражайся или сдохни, моя Катана. Бархатный голос мог бы вызвать мурашки, но у Катерины вызывал лишь желание убивать. Девушка зарычала, пытаясь схватить мужчина за шиворот, но тот сделал проворный шаг назад, ласково улыбаясь. Зато ледяной взгляд серых глаз подтверждал - это не шутка. Она и правда сейчас должна будет сразиться с баалом. Катарина старалась не показывать паники. Сжала челюсть, ходила по своей стороне ринга как дикий зверь, тяжело дыша. Успокоившись, крикнула ассистенту нести её меч. Шейман подсказал - катану взять явно будет самым разумным решением. Тем более здесь, на ринге, где нет правил. Девушка взвесили в руке оружие. Красная рукоять почти светилась, отражая неон. А по длинному тончайшему лезвию шли узоры ветвей сакуры. Шейман сам выплавил ей катану. В подарок за тяжкий труд, но, вообще, в насмешку за прозвище. —Баал попался дикий - только посмотрите, как он истошно вопит! Но кто же из них более дикий? Эта тварь или наша любимая дикая кошечка? Катарина тоже взглянула. Трёхметровый урод, худющий, будто богомол. Существо с тремя ногами и лапами, будто у паука. Тонкие лапки мелко-мелко дрожали, но явно не от испуга. От желания крови. Вся тысяча маленьких красных глаз смотрела на Катарину. Сердце бешено стучало. Существо пронзительно закричало. Этот звук можно было сравнить... С нотой скрипки. Если пройтись смычком по расстроенному инструменту, получится такой звук. Или если провести по стеклу мокрой губкой, пенопластом, ногтем - по доске... Она могла вспомнить кучу всего. Но звук был до ужаса пугающим. Катарина едва успела уклониться, когда существо, перевернувшись, бросилось на неё с нечеловеческой быстротой. Ринг десять метров вверх - на двадцать вширь. Катарина поняла быстро - ей не выжить, как бы забавно это не звучало для того, кто итак мёртв. Девушка бросилась лезть по сетке, уходя к потолку. Существо, словно и ожидало этого, кинулось за ней. Катарина обхватила плотнее катану и со всей дури вставила лезвие в приближающегося баала, отрубив пару лапок. Хлынула чёрная жижа, похожая на нефть. Катарина резко отпустила пальцы от сетки и полетела вниз. Всего секунда - и она уже лежит на полу, пытаясь сориентироваться. Зал орал, ведущий комментировал, а Шейман... Он стоял всё там же. И улыбался своей проклятой ухмылкой, которую хотелось стереть одним ударом. Ведь она значила вызов. Очередной вызов, очередное несказанное вслух "Ну что, в этот раз точно проигрыш?". Проигнорировав огненную боль в спине и голове, которую будто разломили на части, Катарина резко поднялась и встала в позицию для атаки. Она наносила один резкий удар за другим, но существо изгибалось, подобно воде. Чёрная жижа сформировалась в настоящий кулак и со всей силы ударила снизу в подбородок. Голова откинулась назад, шея хрустнула. Катарина потеряла капу, а заодно и пару зубов, но не медлила, уворачиваясь из-под очередного нападения. Она шипела, рычала, кричала на существо, но одолеть его не выходило. Силы кончились, в ушах бил пульс, давление давило к полу. Катарина чувствовала, как губа порвалась на две части, а серёжка от пирсинга куда-то укатилась. Она глубоко дышала, но даже не думала сдаваться. Тут и нельзя было. Единственное правило: либо проигрыш и смерть, либо победа. Она вспомнила жизнь в Японии в детстве, и в Сербии – после совершеннолетия. Две чудесные, такие разные страны со своей культурой и обычаями. Катарина занималась бизнесом отца – продавала оружие, перевозила его за границу, договаривалась о поставках. Мужчины находили её сексуальной, девушки – распутной. Очнувшись от долгого «сна», после встречи с Шейманом, Катарина поняла – в Аду ей самое место. Баал пронзил клешнёй бедро девушки и с садистским наслаждением провёл вниз, разрезая плоть. Йович протяжно простонала от боли, но сумела убрать голову, ведь удара туда бы не пережила. Из раны сочилась чёрная жижа, в ушах звенело. Существо металось по клетке, изводя её. Катарина снова отыскала глазами Шеймана. Энджи стоял, будь он проклят, в такой же позе. Ни один мускул не дрогнул. Вновь и вновь каждый новый день она убеждалась: в Аду – всё равно, что при жизни. Также нет правил, также нет второго шанса, всё те же люди, только мёртвые. Такие же взгляды, крики, свисты... И всё также нельзя ни на кого положиться. Девушка накинулась на баала первая. Она бросила катану и в какой-то животной ярости начала рвать его на части, скрутившись вокруг тонкого тела ногами. Катарина повалила тварь на пол, игнорируя пронзительный высокий крик, яд, сочащийся отовсюду. Она не слышала комментариев толпы, чьи-то слова. Даже не понимал, что лишилась одного глаза. Рвала кожу баала, ногтями раздирала, ломала скелет, давила и душила. Дыхание сбилось, изо рта текла слюна от усталости и боли. Катарина била кулаками, когда существо начинало вырываться, вопя во весь голос. Клешня отрубила левую руку. Катарина даже не могла кричать. Упав на спину, она перекатилась, наощупь нашла свою катану. Как её сердце ещё стучало? Девушка стояла перед фаршем из баала. Из обрубка руки шла кровь, всё лицо, всё тело было залито ею. Красные волосы растрепались, одежда порвалась, разорванная половина топа оголила аккуратную левую грудь. Клешни рвали её, и Катарина решила действовать так же. Ткань на теле рвалась, черная жижа заливала лицо, когда Катарина из последних сил повалилась на неубиваемую мразь, вонзая остриё прямо по центру головы. Наполовину голая, вся в своей крови и чёрном яде, Катарина стояла на коленях перед несколькими тысячами людей и миллионами зрителей. Лёгкие раздирала жуткая боль, кожа потеряла цвет, став полностью бледной. Йович, шумно дыша сквозь сломанный нос, медленно подняла глаза. Каждый чёртов раз ей нужно было видеть лишь одно выражение лица, лишь одну гордую улыбку и проблеск беспокойства лишь в одних серых ледяных глазах. Ведущий схватил Катарину за единственную руку и резко поднял вверх, оглашая победу. Катарина смотрела вниз, чувствуя, как изо рта льётся кровь. Ноги не держали, но каким-то чудом она могла ещё недолго стоять. Десятки шуток про её страсть на ринге с баалом, миллионы взглядов на голую раненую грудь, пошлые шутки, крики обезумевших возбуждённых людей. Но Катарина слышала лишь приближающиеся неспешные шаги. Вскоре на плечи легла ткань чёрного пиджака, пахнущего сандалом, закрывая уязвимую наготу от миллионов. Сильные руки обхватили за плечи, повернули к себе, помогли выпить воды, спуститься вниз, затем – обратно в комнату-гроб. А затем эти же руки, когда вокруг не осталось ни единого взгляда, прикрыли усталые веки, убрали полы пиджака... И занесли над сердцем острый кинжал. Энджи действовал быстро и максимально точно. Катарина, дёргаясь в предсмертной агонии, наконец-то умерла... И очнулась через несколько минут, лёжа головой на чужих коленях. Энджи Шейман не шевелился, позволяя ей провалиться в долгожданный блаженный сон.