Крепкие объятия

Конечно, Вэй Ин был Лисом. Лань Чжань узнал об этом еще до его приезда, когда Лань Сичэнь в один вечер поделился с ним наблюдением, что дядя весь на взводе, с тех пор как узнал, кто в числе молодых господ других кланов пожалует в этот раз на обучение в Облачные глубины. Сынок покойной Цансэ-саньжэнь, бурохвостой лисички. О ее похождениях даже Лань Чжань был наслышан, и потому сразу понял дядины тревоги. Однако он сам не стал раньше времени думать об этом, понимая, что составлять мнение о человеке, не видя его, неразумно. Лань Чжань спокойно удалился на уединенную медитацию, не позволив мыслям о новых учениках забить себе голову. Кто же мог предположить, что Вэй Ин действительно окажется бедствием, ко встрече с которым надо было быть готовым во всеоружии? Лань Чжань, вернувшись из медитации, бесшумно обходил дозором границы Облачных глубин, когда заметил мелькнувший на белоснежной стене огненно-рыжий хвост. Он даже замер на мгновение, впервые в своей жизни увидев нечто столь поразительное. Ученик ночью возвращается через стену?.. Лань Чжаню даже в кошмарных снах такого не являлось. Хвост осторожно спрятался за карниз стены, и в поле зрения Лань Чжаня тут же очутилась макушка с двумя пушистыми ушами, которые непрестанно двигались, будто прислушиваясь. Наконец ученик показался весь, перекинул через стену ногу и огляделся. С его лица не сходила шкодная улыбка, словно он наслаждался происходящим, а вовсе не боялся, нарушая все мыслимые правила. Уже намереваясь спрыгнуть со стены, дерзкий нарушитель порядка вдруг заметил Лань Чжаня, который стоял под стеной словно источающая холод суровости глыба льда, способная отнять своим взглядом последние крохи тепла. Но огонёк улыбки Лиса не погас ни на миг. Он даже вознамерился все же спрыгнуть вниз, чего Лань Чжань допустить, конечно, не мог. — Тому, кто отсутствует ночью, нельзя возвращаться до семи утра, — тяжело произнес он. — Убери ногу. Обычно нескольких его слов было достаточно, чтобы даже старшие заклинатели прислушались. Но Лис был явно вылеплен не из такого теста! Улыбнувшись еще шире, он и не думал подчиняться, и Лань Чжаню пришлось взмыть по воздуху к нему на стену, чтобы остановить. Лис, который рассчитывал успеть спрыгнуть, даже дар речи потерял, так быстро он оказался перед ним. Очевидно, еще не знал об впечатляющей способности к полетам у Ланей из-за силы духовных щупалец, которые были проявлением особенности их золотых ядер. — Что это у тебя в руках? — сурово спросил Лань Чжань, заметив пару пузатых кувшинчиков, которые Лис бережно прижимал к груди, как сокровище. У Лиса на мгновение ушки остолбенело встали торчком, но тут же расслабились, и он широко улыбнулся, показав остренькие зубки. Ничуть не смутившись, он заговорщически подмигнул. — Вино! Улыбка императора! — Лис покачал перед носом Лань Чжаня одним кувшином. Хвост за его спиной качнулся в такт. — Давай, я с тобой поделюсь и ты сделаешь вид, что меня не видел! Увы, его щедрость не тронула сердце Лань Чжаня, который в жизни не сталкивался с подобной дерзостью! Если бы это было возможно, у него бы все лицо перекосило от ярости. К счастью, маска холодности намертво прилипла к нему, и лишь губы шевельнулись, произнося спасительные слова правил. — В Облачных глубинах запрещён алкоголь!.. Только теперь Лань Чжань смог понять дядю, который выходил из себя, ругая кого-то. На некоторых слова и правда не действовали! Уже вернувшись в цзинши, Лань Чжань дрожал всем телом. Он подрался! Разбил бутылку вина! С уст едва не сорвались — впервые в жизни! — бранные слова. Лань Чжань медленно и аккуратно снимал с себя одежду, а щупальца все еще выгибались от ярости. Никогда прежде он не испытывал подобного запала во время сражения. Лис еще и не уступал ему в мастерстве, потому Лань Чжань бился в полную силу и даже чуть не пустил в ход щупальца! Кажется, придётся уже завтра отправиться успокаивать свой разум в ледяной источник. Лань Чжань улегся в подобающей позе, аккуратно разложив щупальца на кровати и дыханием успокаивая колотящееся сердце. Завтра они с дядей непременно вместе придумают, как привести этого негодного Лиса в чувство. Кто бы мог подумать, что Лис назавтра сам доведёт мудрого и достойного Учителя до белого каления? Во время занятия, на которое дядя пригласил Лань Чжаня, чтобы тот подал приглашенным ученикам пример достойного поведения и ответственного отношения к учёбе, Вэй Ин превзошёл самого себя. Лань Чжань в жизни не слышал ничего столь порочного и возмутительного. И про использование тёмных сил для совершенствования говорил не какой-то дикий разбойник, а первый ученик достойного клана. Неудивительно, что дядя, позабыв о манерах, швырнул в него учебник и раскричался, нарушая покой Облачных глубин. Но нет. Это как раз и было в корне неправильно. Мысль ошарашила Лань Чжаня, неспешно покинувшего ланьши после окончания занятия. Он замер под деревом, невидяще глядя перед собой. До этого ему казалось, что безупречные манеры и самоконтроль делают адептов клана Лань неуязвимыми в любой непростой ситуации. Именно это внушал ему дядя всю жизнь. Именно так он требовал от Лань Чжаня бороться со своей скорбью после смерти матери. Держать спину прямо. Помнить о долге. Держать лицо. Ни одной слезинке не было позволено скатиться по щекам маленького Лань Чжаня, когда он часами сидел перед домишком, где жила мама. Даже когда с годами он понял, что она действительно больше никогда не вернется к нему. Так почему же дядя позволил себе потерять лицо перед всеми из-за этого маленького ученика? Лань Чжань похолодел. Он не сразу заметил, что приглашенные ученики столпились неподалеку и громко обсуждали урок, смеясь и фырча. Лань Чжань с внутренней тревогой оглядел их несобранную толпу, ища знакомый рыжий хвост, пока не понял, что мальчишки переговариваются с кем-то наверху. Лань Чжань медленно поднял взгляд. Это несносное создание опять сидело на крыше! Причем в такой вольготной и неприличной позе, облокачиваясь на колено и подпирая кулаком щеку. Одна нога свисала вниз и свободно, легкомысленно покачивалась. Но отчего-то Лань Чжаня особенно задел подрагивающий от сдерживаемого озорства хвост, расположившийся на черепице широкой пушистой дугой. Надо ли упоминать, что заклинатели обычно старались не выставлять напоказ хвосты и другие животные признаки, если это было возможно? У дяди кровь бы пошла горлом, если бы один из двух драгоценных Нефритов обнажил на публике краешек щупальца, хотя они частенько использовались в бою. Клан Лань гордился тем, что мало кто видел их особенность, и даже не все о ней знали. И хотя Пристань лотоса придерживалась более вольных нравов, тот же Цзян Чэн, сын Главы клана, приструнял свой собачий хвост, что требовало от него чудовищного самоконтроля — Лань Чжань видел это, так как сам испытывал те же мучения с щупальцами. А вот шисюн Цзян Чэна этим озаботиться не желал. У Лань Чжаня дрогнула челюсть при взгляде на этот вольнолюбивый пушистый хвост. — Ванцзи-сюн! — вдруг затявкал Вэй Ин, спрыгивая с крыши и бросаясь к нему навстречу, как к дорогому другу. Лань Чжань содрогнулся всем телом и поспешил прочь, пока Лис и его не заставил потерять лицо. — Ванцзи-сюн, куда же ты, подожди меня! Чувствуя себя убегающим от хищника кроликом, Лань Чжань вспомнил про щупальца и одним рывком оторвался от преследования. Красиво взлетев на крышу ланьши, он наблюдал за мечущимся по двору рыжим хвостом. Вэй Ин не понимал, куда он испарился. — Он даже не посмотрел на меня!.. — пожаловался он приятелям, возвращаясь к ним. Лань Чжань с трудом унял дрожь, охватившую все тело. Он не опозорился перед другими учениками. Но все же не справился с контролем. Не оставалось ничего другого, как немедленно отправиться на несколько часов на ледяной источник. Щупальца еле заметно поджались от страха. Они не любили холод.