Brilliant Bellatrix

      В конце июля Родольфус уехал на несколько недель, сославшись на «кое-какие семейные дела». Беллатрикс была готова дать руку на отсечение, что дела эти касаются семейства Лестрейнджей в последнюю очередь, и на самом деле Родольфус выполняет ответственное поручение Темного Лорда. Тем нестерпимее было ожидание его возвращения — Беллатрикс очень надеялась, что что-нибудь Родольфус всё-таки расскажет, когда вернется. Кроме того, накануне отъезда, завершив очередную совместную тренировку, Лестрейндж сказал следующее: — Когда я вернусь, если только всё будет благополучно, я хочу представить вас Темному Лорду, Белла. — Для меня это большая честь, но мой отец уже представил меня Темному Лорду месяц назад, — уж ответила Беллатрикс, почувствовав, как от одной этой фразы Родольфуса сердце у нее забилось вдвое быстрее. — Я имею в виду, что настало время для более обстоятельного знакомства, — добавил Лестрейндж. — Мне не терпится, чтобы Темный Лорд узнал вас так, как я, и увидел, как блестяще вы подготовлены к тому, чтобы стать одной из нас.       По тому, как светился гордостью Родольфус, Беллатрикс поняла, что он кичится её подготовкой, словно сама Белла — это его личный проект. Такое отношение могло бы задеть Беллатрикс, если бы все её мысли уже не обратились к Темному Лорду и перспективе более обстоятельного знакомства с ним. — Это мне не терпится, — вырвалось у неё сдавленным от волнения голосом.        Словом, ожидание возвращения Лестрейнджа было мучительным. Кроме того, где-то через пару недель с отъезда Родольфуса, Беллатрикс поймала себя на том, что ей не хватает его. Белла за прошедший месяц привыкла много и часто общаться с Родольфусом, обсуждая с ним политику, темную магию и новости магического мира. Их мнения практически всегда сходились, а иногда Лестрейндж рассказывал что-нибудь интересное, чего Беллатрикс не знала. Белле нравились их тренировки — Родольфус не поддавался ей и, сказать по правде, периодически давал весьма дельные советы. Конечно, Белла с Рабастаном продолжали тренировки, но в отсутствие Родольфуса это было не так интересно и захватывающе. Преимущественно молодые люди перебрасывались уже заученными проклятьями. Рабастан и вовсе регулярно валял дурака и использовал вообще не боевые заклинания — какую-нибудь таранталлегру или заклинание щекотки. Беллатрикс это злило — она уже переросла тот возраст, когда такая чепуха казалась забавной. Хотелось постигать глубины темной магии, а не терять время попусту. — Брось, Белла, ты не разучишься пользоваться палочкой, если мы пропустим пару тренировок! — как-то заявил Рабастан.        Было пасмурно, слишком промозгло для лета, накрапывал мелкий дождь. Басти явно хотелось посидеть в тепле у камина с чашечкой чая и чем-нибудь вкусненьким. Но Беллатрикс была беспощадна. Увязая в мокрой земле каблучками туфель, она упрямо перемещалась по поляне, то и дело посылая в Рабастана какие-нибудь заклинания и отбивая его ленивые потуги её проклясть. — Петрификус Тоталус! — выпалила Беллатрикс, и Рабастану пришлось поспешить, чтобы успеть выставить щит, о который разбилось заклинание. — Разве Тёмный Лорд отдыхает, Рабастан?! — Ты ведь не Темный Лорд, — фыркнул Рабастан, зябко ежась. — Но я стану одной из Пожирателей Смерти, и я должна быть готова соответствовать, — упрямо заявила Беллатрикс. — Ступефай! — Протего! Лайтус! — Рефлекто! — Протего! Белла, если ты не готова, то я уж и не знаю, кто готов, — отдуваясь, заявил Рабастан.       Он досадливо посмотрел на забрызганные грязью брюки и с тоской покосился в сторону замка. Беллатрикс закатила глаза и убрала палочку в кобуру. — Не хватало ещё ранить тебя из-за твоей же ленности, — сварливо проговорила девушка. — Просто удивительно, Рабастан, до чего же вы с Родольфусом разные!        У Беллатрикс просто в голове не укладывалось то, как Рабастан позволяет себе пропускать тренировки и бездельничать, когда как он не меньше её самой вожделеет получить Темную Метку. Неужели так сильно надеется на положение отца и репутацию брата? — Белла, ты не умеешь отдыхать, — философски изрек Рабастан. — Как и Родольфус. А между тем Темному Лорду не будет никакого толка от Пожирателя Смерти, который от тренировок устает настолько, что едва волочит ноги. Расслабься, я и так уверен, что у тебя не будет проблем с получением Метки. Как и у меня. Мы знаем достаточно, и вряд ли за последующие месяц-другой ты вдруг станешь вдвое сильнее или ловчее.        Последние слова Рабастана несколько успокоили Беллатрикс, и она сменила гнев на милость. — Ладно, я не против выпить чаю, — снисходительно проговорила она. — Тем более, что дождь усиливается.        Рабастан просиял и тоже убрал палочку. Пока Беллатрикс не признавала, что тренировка окончена, он не рисковал выпускать оружие из рук.        Молодые люди направились в замок. По дороге туда Рабастан с большим энтузиазмом рассказывал о том, что сегодня готовят банановый кекс, и предлагал Беллатрикс взглянуть на новые книги, которые купил отец. Это были огромные фолианты про восстания гоблинов, полные красочных живых иллюстраций и самых кровавых подробностей.        Вернувшись в замок, Беллатрикс и Рабастан едва успели очистить с себя грязь заклинаниями, как перед ними с хлопком появился домовой эльф с носом-картошкой. На молодого хозяина он смотрел со скорбным видом. — Хозяин ждет в кабинете, — скрипучим голосом оповестил он. — Вот инферналы, что я на этот то раз натворил? — сразу же выругался Рабастан. — Хозяин узнал, что молодой хозяин не ночевал дома прошлой ночью, — проговорил домовой эльф. — То есть, ты ему разболтал? — грозно поинтересовался Рабастан. — Где это ты был ночью? — встряла Беллатрикс. — Где был, там уже нет, — нахально ответил Лестрейндж. — Белла, подождешь меня в библиотеке? Пойду скажу то же самое отцу. — Удачи, — усмехнулась Белла в ответ.        Беллатрикс направилась в библиотеку. И хотя в голове у девушки уже роились десятки шуточек в адрес Рабастана, подспудно в душе зудело любопытство — неужели Басти Лестрейндж тоже получает какие-то задания от Тёмного Лорда? Или же он провел ночь в каком-нибудь злачном месте? Беллатрикс поморщилась от отвращения. Разумеется, с кем-либо из девушек их круга у Рабастана ничего такого быть не могло. Значит, он унижает себя до связи с отребьем. Да и просто уму непостижимо — её однокурсник, Рабастан Лестрейндж, имеет какую-то личную жизнь!        Белла прошла по коридору, не обращая внимания на чванливые портреты на стенах, и толкнула резные двери библиотеки. Это было просторное помещение с высокими потолками и большим камином, украшенным резными сценками из жизни предков Рабастана и Родольфуса. Окно во всю стену позволяло читать при естественном свете даже в столь мрачную, дождливую погоду. Вдоль остальных трех стен тянулись многочисленные стеллажи с книгами, продолжающиеся почти до самого потолка. Только на верхних полках стояли старинные глобусы, какие-то волшебные приборы и другие памятные предметы.        Беллатрикс, пребывая в задумчивости прошла мимо книжных стеллажей, проводя пальчикам по корешкам старинных фолиантов. Найти что-либо без Рабастана не представлялось возможным, но Белле повезло: новые книги были предусмотрительно разложены на журнальном столике между диваном и камином. Увидев их, Беллатрикс опустилась на диван и взяла себе на колени большой и тяжелый том. Сразу чувствовалась добротная старая работа: кожаная обложка с тиснением, на обрезе страниц — тончайший рисунок, изображающий перекрещенные волшебную палочку и меч, а когда Белла раскрыла книгу, она обнаружила маргиналии на полях. Не дожидаясь Рабастана, Беллатрикс открыла первую же гравюру и восхитилась детализацией — нарисованные волшебники пытали захваченных гоблинов, а те корчились, извивались и корчили дикие рожи.        Белла услышала, как открылась дверь, и кто-то вошел. Не отрываясь от созерцания великолепнейшей гравюры, Беллатрикс проговорила через плечо: — Рабастан, нам не хватает практики пыточных заклинаний. Надо будет сказать про это Родольфусу, может быть, он научит нас чему-нибудь новому? — Не дожидаясь ответа, Белла добавила: — Хотя для этого все равно нужен кто-то живой. Мы никогда не поймем, насколько хороши в пыточных, если не будем видеть реакцию жертвы. — Весьма рациональное замечание, — ответил приятный мужской голос, который Беллатрикс узнала бы из тысячи.       По спине у Беллы пробежали мурашки, хотя саму девушку напротив кинуло в жар. Беллатрикс подлетела с дивана так, словно её подогнали жалящим заклинанием, и быстро обернулась. Прямо перед ней стоял Тёмный Лорд. На какой-то миг неожиданная радость и легкий богобоязненный испуг поглотили Беллатрикс до такой степени, что её смятенный взгляд смог выхватить только бледное красивое лицо и темные глаза, глядящие на неё пристальным, могучим взглядом. От волнения у Беллы слегка задрожали колени. — Мой Лорд… — выдохнула она, изо всех сил стараясь сдержать рвущуюся восторженную улыбку. — Я уже успел взглянуть на эти книги. Рад, что они натолкнули вас на правильные мысли, мисс Блэк.        Совершенно неожиданная встреча и шок, вызванный ею, лишил Беллу Блэк способности говорить или хотя бы мыслить на несколько мгновений. И всё же богобоязненный страх, который испытывают перед могущественным и таинственным божеством, заставил Беллатрикс ответить хоть и взволнованно, но внятно: — Да, мой Лорд. История войн с гоблинами всегда живо меня интересовала. Я считаю, что всем волшебникам следует хорошо знать историю магии, чтобы не питать иллюзий касательно существ с почти человеческим разумом и в том числе грязнокровок.        Белла думала, что она всё-таки лишилась рассудка. И ведь надо было семейному недугу овладеть ею так внезапно и в таком юном возрасте! Но симптомы были налицо — в ушах стоял легкий звон, вся комната за исключением бледного лица с темными глазами расплывалась, а щёки без всякой причины заливал огненный румянец. Радость от встречи с Темным Лордом была оглушающе сильной, и Беллу саму пугала её реакция. И всё же девушке удалось собраться с силами и хотя бы поднять фолиант с пола и положить на журнальный столик к остальным книгам. — Я вас напугал? — спросил Темный Лорд, и Белле показалось, что в его голосе сквозит легкая усмешка.       Беллатрикс вскинула на волшебника смелый, даже дерзкий взгляд. Раз уж так вышло, что Темный Лорд оказался прямо перед ней, нужно постараться произвести правильное впечатление. Она Блэк, и она не будет стоять и жалко мямлить и трястись. — Я думала, что пришел Рабастан. И растерялась, увидев Вас, — ответила Беллатрикс вполне сносно, глядя прямо в глаза Темного Лорда.       Его взгляд гипнотизировал. Очень тяжелый, пробирающий до мурашек. Беллатрикс боялась, что, если отведет глаза, уже не найдет в себе моральных сил вновь смотреть на Темного Лорда так прямо и смело. И хотя некстати вспомнился давний сон, в котором Белла так же стояла перед Темным Лордом, а его взор пронзал её насквозь, Беллатрикс не дрогнула: ей было нечего скрывать, и она была бы даже рада, если бы Милорд увидел всю её душу. Он бы сразу же понял, как верно она будет ему служить и как яростно сможет разить его врагов во имя чистоты крови.       Белла заметила, что Тёмный Лорд улыбнулся краешком губ, и все же стушевалась и опустила взгляд. Имеет ли она право так дерзко заявлять о себе, пусть и без слов? Не кажется ли ему смешной и глупой девчонкой? Хотя он ведь помнил её имя и, кажется, был настроен благожелательно… — Удивлен, что застал вас с книгой, мисс Блэк. Насколько мне известно, куда как чаще у вас в руках волшебная палочка, — проговорил Тёмный Лорд.       Видимо, чтобы не смущать Беллатрикс, он перестал буравить её взглядом, обошел журнальный столик и заинтересовался одним из фолиантов. Белла же внутренне почти кричала от восторга — Темный Лорд знал, как старательно и много она тренируется! Но откуда? Это Родольфус сказал ему? Нужно тоже упомянуть Лестрейнджа в хорошем свете, как это принято в таких случаях. — Родольфус Лестрейндж так добр, что регулярно тренируется вместе со мной и Рабастаном, — ровно ответила Беллатрикс.       Её голос звучал вполне сносно: спокойный и бархатистый тембр, словно всё её существо не содрогалось от восторга и благоговейного трепета. — О да, я наслышан об этом, — усмехнулся Темный Лорд, перелистывая книги фолианта, который сам собой завис перед ним в воздухе. — Родольфус говорит про ваши таланты, мисс Блэк, так часто и так много, что я уже склонен ему поверить. — Я была бы счастлива, если бы вы сами испытали меня и дали оценку, — выпалила Беллатрикс.       И хотя внутри у неё все сжималось, Белла твердо решила идти до конца. Не каждый день она сталкивалась с Темным Лордом и была намерена в этот раз четко дать понять, насколько сильно она хочет примкнуть к его сторонникам.       Темный Лорд вскинул на Беллатрикс заинтересованный взгляд. Он словно изучал её, прощупывал и оценивал. И не спешил с ответом. И хотя Беллатрикс ждала с замиранием сердца, Темный Лорд молча взял в руки фолиант, проследовал к дивану и опустился на него. Беллатрикс, терзаясь от незнания, что говорить и делать дальше, исподволь рассматривала Темного Лорда, пока тот рассматривал книгу.       Она подмечала каждую деталь. Темному Лорду к лицу черный цвет мантии (интересно, знает ли он, как выгодно черный подчеркивает темные глаза?). Гладко выбритое бледное лицо исполнено холодной сдержанной красоты, оттененной возрастом и явным магическим вмешательством. И руки очень красивы — длинная узкая кисть, длинные пальцы. При этом не такие маленькие и изящные ладони, как у Родольфуса, а более мужские, и в них чувствуется сила. От Темного Лорда в принципе веяло могуществом и скрытой силой, хотя он, казалось бы, расслабленно сидел на диване и читал книгу. Но это ощущение властности и какая-то квинтэссенция магии, которую Беллатрикс ощущала буквально кожей, наполняли и наэлектризовывали пространство вокруг Милорда. Малейшее его движение таило эту скрытую силу, которая нравилась Беллатрикс, заставляла её дышать быстрее и машинально приближаться к Темному Лорду. — Почему ты так сильно хочешь примкнуть к моим сторонникам? — спросил Тёмный Лорд, вновь обратив взор на Беллатрикс. — Сядь и расскажи мне.       Беллатрикс быстро опустила глаза, испугавшись, что в них сейчас может прочитаться что-то не то, и опустилась на самый краешек дивана. От напряжения её спина была такой прямой, словно кто-то незаметно применил Петрификус тоталус. Было нечто абсолютно удивительное в том, чтобы сидеть на одном диване с Тёмным Лордом — пусть и на разных его углах и на приличном расстоянии друг от друга. И всё же, если бы Темный Лорд захотел, он мог бы дотянуться до Беллы, хотя для этого ему и пришлось бы наклониться в её сторону. Почему-то эта мысль, вспыхнувшая в рассудке столь внезапно, не давала покоя.       Белла глубоко вздохнула и заговорила: — Я всегда знала, что, если чистота крови окажется под угрозой, я не пожалею жизни для спасения нашего мира. Две важных вещи способствовали этому — знание истории магии и знание истории моей семьи. Я Блэк, и этим сказано всё. Для меня нет иного пути. — Ты хочешь соответствовать своей фамилии? — Мне не надо ей соответствовать. Я с молоком матери впитала в себя единственно правильные ценности.       Беллатрикс отвечала спокойно и размеренно. Эти прописные истины были понятны ей слишком давно, чтобы теперь она терялась или была вынуждена придумывать на ходу. Мисс Блэк даже немного успокоилась, словно знакомые и родные постулаты подействовали на неё умиротворяюще. Она чувствовала, что разговаривает с человеком, который абсолютно разделяет её представление о мире. — За мир без грязнокровок придется заплатить цену, мисс Блэк, — проговорил Темный Лорд, опять глядя на Беллу изучающе и очень внимательно. — Победы не даются просто так, — ответила Белла. — Тот, кто однажды принимает Темную Метку, остается Пожирателем Смерти до конца своих дней. Это значит, что вы всегда в первую очередь будете борцом за чистоту крови и моей преданной сторонницей, а уже после — дочерью, женой или матерью. — Для меня нет ничего превыше чистоты крови и искоренения маггловской заразы, — отчеканила Беллатрикс.       Как и всегда, говоря с кем-либо на эту тему, Белла быстро начинала включаться эмоционально. Её глаза уже горели недобрым, яростным огоньком, который как бы говорил — дайте мне волю, и я испепелю всё вокруг. — Это любопытно, — медленно проговорил Темный Лорд, задумчиво наблюдавший за метаморфозами Беллатрикс. — Вы напоминаете мне Родольфуса, мисс Блэк. Он тоже весьма возбуждается, когда речь заходит о чистоте крови и нашей общей борьбе. Но почему-то мне кажется, что вы в целом пассионарный человек, не так ли?       Беллатрикс всегда сетовала на свою Блэковскую горячность и недостаток слизеринского хладнокровия. Она могла бы попытаться соврать, сказав, что, как и Родольфус, очень сильно переживает за судьбы их мира. Но отчего-то Белла знала, что врать Темному Лорду бессмысленно, да и не хотела она ему лгать. Это было бы крамольно. — Апеллируя к истории можно утверждать, что именно пассионарные волшебники выигрывали войны и меняли наш мир к лучшему. А управляли ими хладнокровные лидеры, не склонные к скоропалительным решениям. Считаю, что невозможно представить лучшего тандема. — Браво! — неожиданно звонко сказал Темный Лорд и коротко рассмеялся.       Беллатрикс напряженно наблюдала за ним — не насмешка ли это? — Вы и правда весьма сообразительны, мисс Блэк, Родольфус не преувеличивал, — резюмировал Милорд. — И если так хороши в боевой магии, как Лестрейнджи наперебой рассказывают, то попросту стоите половины моего Ближнего Круга. Мне интересно испытать вас, Беллатрикс, и я подумаю над тем, как это сделать.       У Беллы отлегло от сердца. Вдобавок «Беллатрикс» из уст Темного Лорда звучало так неожиданно приятно, что она улыбнулась какой-то слабой, беспомощной улыбкой. Опомнившись, вскинула подбородок и улыбнулась снова, уже в своей привычной манере — дерзко и с пониманием, что она и правда хороша во всех смыслах. — Спасибо, мой Лорд, — проговорила мисс Блэк, чуть склонив голову.       Темный Лорд милостиво кивнул и, резко захлопнув книгу, отложил её на журнальный столик. Поднялся на ноги, Беллатрикс — следом за ним. — Я сообщу, когда найду подходящее испытание, — сказал он. — Я буду ждать, — выдохнула Беллатрикс, глядя на Милорда со смесью восторга и благодарности.       Темный Лорд опять посмотрел на Беллу задумчиво и изучающе, его взгляд скользнул по всей её фигуре от головы до пят, и Беллатрикс, хотя тело отозвалось предательской дрожью на этот взгляд, подумала, что Тёмный Лорд оценивает её боеспособность, и постаралась ещё расправить плечи. — И правда любопытно, — заметил Милорд, словно обращаясь к самому себе. — Читайте, Беллатрикс. Это и правда очень хорошие книги. — Да, мой Лорд.       Беллатрикс проводила Темного Лорда немигающим взглядом. Она хотела запомнить его получше еще не веря в то, что скоро вновь его увидит. Вновь отметила, как он высок и статен и как властно и уверенно держится.       Когда дверь за Милордом захлопнулась, Беллатрикс без сил опустилась на диван. И, воровски покосившись на дверь, придвинулась к тому месту, где сидел Темный Лорд, и коснулась его рукой, отчего-то захотев ощутить тепло чужого тела, ещё хранимое кожей дивана. Это было как будто она дотронулась до Тёмного Лорда — мысль, конечно, совершенно безумная, но доводящая до крайнего волнения.       Беллатрикс одернула руку, услышав, как отворяется дверь, и вскочила на ноги. Но это был всего лишь Рабастан, который при виде Беллатрикс покачал головой и пожал плечами. — Не представляешь, что сейчас выслушал от отца. Целую лекцию про то, что, если я напложу полукровок, он своими руками меня проклянет… Великий Мерлин, всего-то зашли с Яксли в одно заведение, да и то — исключительно из любопытства, хотелось посмотреть… Что это с тобой, Белла? Ты прямо вся горишь!       Белла замялась, приложила руку к пылающей щеке. — И правда… От камина невыносимо душно, — выпалила она первое, что пришло в голову. — Ну так потушила бы, — фыркнул Рабастан и, направив палочку на камин, сделал это сам. — Эээ… Точно все нормально? Ты даже никак не прокомментировала то, что я сказал.       Беллатрикс к своему стыду прослушала абсолютно всё, что сказал Рабастан при своём появлении. — Что тут скажешь… — протянула она. — Вот и я об этом, — с живостью подхватил Рабастан, которому не так важна была обратная связь от собеседника, как его внимание. — Вообще ничего не сделал, так ещё и получил за это. Как тебе это нравится? Сказал бы я, чем сам Яксли промышляет, да обещал ему молчать. Интересно, его-то папаша в курсе?       Белла наконец смекнула, о чём идет речь, и отчего-то разозлилась на товарищей. Хотя Яксли она не видела уже давненько, опять возникло стойкое желание треснуть его по голове учебником магии, как это бывало в школьные годы… — Какая мерзость, — скривившись, проговорила Беллатрикс. — О каком сохранении чистоты крови мы говорим, если вы с Яксли готовы осквернить кровь так просто! — Белла, и ты туда же, — страдальчески протянул Рабастан. — Говорю тебе: просто любопытство. Чистокровные волшебницы не пляшут в кабаре, знаешь ли, так что… — Избавь меня от гнусных подробностей, — велела Беллатрикс, отворачиваясь. — И так и знай: если что, я не посмотрю, что мы дружим семь лет. — Белла, «если что» быть не может, — обиженно отозвался Рабастан.       Беллатрикс вновь обратила внимание на книги, и Басти стал с удовольствием их показывать, раскрывая на самых больших и искусных гравюрах. Беллатрикс так живо заинтересовалась этими изданиями, что даже попросила одолжить ей почитать первое из них.       Про Милорда Белла не сказала Рабастану ни слова. Беллатрикс интуитивно она чувствовала, что о таких вещах не болтают, и не рассказала про разговор с Тёмным Лордом никому. И, хотя никакой конкретики пока что не было, Белла терпеливо ждала обещанного шанса. Она чувствовала, что, когда придёт время, Темный Лорд или кто-то из его доверенных лиц сам свяжется с ней.       А пока что Беллатрикс жила как обычно, встречалась с Рабастаном в Лестрейндж-холле в тщетных надеждах ещё раз повидаться с Темным Лордом, или же проводила время с сестрами в отчем доме. При всём при этом мысли Беллатрикс постоянно возвращались к разговору с Тёмным Лордом, и она раз за разом прокручивала в памяти все его слова. Видимо, при этом лицо Беллы приобретало слишком задумчивый или мечтательный вид, поскольку все домашние сошлись во мнении, что Беллатрикс скучает по Родольфусу. А Белла тем временем с ужасом понимала, что испытывает к Темному Лорду далеко не одно лишь уважение, как полагалось бы, и пугала саму себя…       Сестры шушукались между собой и поддразнивали Беллатрикс, когда она быстрыми, нервными движениями перебирала утреннюю почту. Друэлла улыбалась с таким таинственным видом, словно ей абсолютно всё известно. Сигнус Блэк ревниво фыркал и прятался за газетой. Белле это было безразлично. Она предпочитала, чтобы все считали её влюбленной дурочкой, но не лезли при этом в её дела.        Но пожилая леди Блэк, заметив непривычную молчаливость старшей внучки, начала наступательную кампанию. В воскресенье, когда все семейство собралось в особняке в Дорсете, Ирма Блэк улучила момент, чтобы поговорить с Беллатрикс наедине. Для этого она даже изобрела уловку — с немощным видом попросила, чтобы Белла проводила её наверх отдохнуть.        Ещё на лестнице Беллатрикс почуяла неладное, так как бабушка припустила по крутым ступенькам едва ли не живее её самой. И, как только они вошли в салон, пахнущий тяжелыми духами пожилой леди, Ирма Блэк пошла в атаку. — Посиди со мной, Белла, я так редко тебя вижу в последнее время, — начала она жалостливым голосом, не сводя цепкого, живого взгляда с внучки. — В самом деле? — скептически протянула Беллатрикс, которая исправно являлась на чай каждое воскресенье.        Все же она опустилась на стул напротив кресла-качалки бабушки. Пожилая леди продолжала изучающе рассматривать внучку, словно и правда не видела её очень-очень давно. — Белла-Белла, кажется, только вчера ты бегала по Блэк-хаусу девочкой и дергала домовиков за уши. А теперь только посмотри на себя — настоящая леди, — с ностальгией в голосе проговорила Ирма Блэк. — Когда-то и я была такой же юной и стройной, как ты. Хотя красотой ты пошла в Блэков, а не Крэббов, это уж точно.        Беллатрикс улыбнулась и покосилась на портрет бабушки в юности. На нём Ирма Блэк была в старомодном платье с корсетом, стискивающим крепкий молодой стан девушки, пышущей здоровьем. — И, конечно, я ещё помню пленительные соблазны юности: пылкие переписки тайком от матери, прогулки по вечернему Лондону и кружащие голову танцы на балах… — Бабушка, к чему вы ведете? — прямо спросила Беллатрикс. — Белла, я опасаюсь, как бы кто-то не вскружил тебе голову, — проговорила Ирма Блэк, подаваясь в кресле-качалке вперед. — Мне?! — опешила Беллатрикс, брови которой взлетели вверх.        Она даже рассмеялась, до того нелепыми показались опасения бабушки. — Беллатрикс, только, прошу тебя, не думай, что я уже впадаю в детство и не замечаю очевидных вещей, — попросила леди Блэк, снисходительно глядя на внучку. — Вы с старшим сыном Сильвия Лестрейнджа очень увлечены друг другом. — О, бабушка… — протянула Белла, поднимая руки, словно сдается. — Вы про это… — Про что же ещё, Беллатрикс? — ахнула пожилая леди. — Если ты думаешь, что никто не знает про вашу дружбу, то спешу огорчить тебя: уже несколько моих приятелей спросили, когда ожидается свадьба.        Беллатрикс возмущенно ахнула и норовисто помотала головой. — Неужели кому-то из ваших почтенных друзей настолько скучно, что они развлекаются придумыванием небылиц? — вопросила она. — Беллатрикс, не так давно в Лондоне вы с Лестрейнджем так увлеченно беседовали, что прошли в паре шагов от Аделаиды Гринграсс и даже не заметили её, — выложила свой козырь леди Блэк. — Аделаиде Гринграсс без малого сто лет, она-то точно именно нас заметила? — не удержалась Белла. — Значит, всё-таки вы прогуливались вместе? — жадно спросила леди Блэк, почувствовав свою правоту.        Беллатрикс поморщилась, поняв свою оплошность: бабушка без труда разыграла её, а слепая старуха Гринграсс может и вовсе не была в Косом переулке с тех пор, как ей стукнуло девяносто девять. — Я никогда и не делала из этого тайны, — ответила Беллатрикс с видом, полным достоинства. — Мне нечего скрывать, поскольку ничего предосудительного я не делаю. — В этом я не сомневаюсь, ведь ты моя внучка, — ответила леди Блэк с чувством. — Но ты должна учитывать, Беллатрикс, что, когда девушка и молодой человек из нашего круга вдруг обнаруживают взаимную симпатию, исход может быть лишь один — брак. — Великий Салазар, — мученически протянула Белла. — Осталось подождать, пока я обнаружу всё-таки симпатию к кому-нибудь. — К кому-нибудь — не надо, Родольфус Лестрейндж — блестящая партия для тебя, — торопливо проговорила Ирма Блэк. — И всё же я не считаю, что наше общение обязывает меня к чему-либо, — проговорила Беллатрикс. — Главное, чтобы так считал Родольфус, — со знанием дела заявила Ирма Блэк. — Он уже говорил с тобой о браке? — Бабушка! — ужаснулась Беллатрикс. — Мы говорим о других, куда более важных на данный момент вещах. Наш мир находится под угрозой вырождения, скопища магглов окружают мир магии, как паразиты, и их отродья пробираются в Хогвартс, а потом и в Министерство! Разве я могу думать о чём-либо ещё? И Родольфус так же, как и я, печется исключительно об этой проблеме! — О, вы вполне можете беспокоиться о маггловском засилье вместе, будучи супругами. Общие интересы всегда укрепляют брак, — невозмутимо проговорила Ирма Блэк. И, пользуясь тем, что Белла потеряла дар речи, продолжила: — Друэлла слишком тактична, чтобы заводить с тобой этот разговор. А ты куда современнее тех постулатов, которые сама же так яро отстаиваешь. В нашем обществе есть традиции и нормы, которыми не следует пренебрегать. А ты, Беллатрикс, старшая дочь в семействе Блэков, на тебя обращено очень много взглядов. Ты не можешь позволить себе поведение какой-нибудь второсортной волшебницы, семья которой даже не входит в список Священных Двадцати Восьми. Ты должна быть примером для всех остальных, и в первую очередь — для твоих сестер. И должна понимать, что, если ты сближаешься с молодым человеком у всех на виду, последнее, о чем подумают окружающие, так это о том, что вы беседуете о политике целыми днями. И в дальнейшем, если ваши с Родольфусом Лестрейнджем пути разойдутся, злые языки начнут распускать сплетни. — Какие сплетни? — возмутилась Беллатрикс. — Для них нет ни единого повода! — Как будто для сплетен когда-либо были нужны поводы, — покачав головой, проговорила пожилая волшебница. — Но кто-нибудь скажет, что, раз не дошло до помолвки, то Белла Блэк оказалась в чём-то нехороша. Люди начнут искать в тебе недостатки, кто-то из зависти, кто-то из ревности. И в результате твои шансы на выгодную партию в значительной степени уменьшатся. А наш круг и без того слишком узок, чтобы ты могла разбрасываться претендентами. Кончится всё тем, что останутся малолетние кузены или овдовевшие отцы твоих школьных товарищей… — В таком случае отдам предпочтения отцам, — заявила Белла, опять поморщившись. — Бабушка, извините, но я считаю, что вы утрируете. Может быть, лет двадцать назад было именно так, но теперь дружба с молодым человеком вряд ли вызовет такой ажиотаж. — Не уверена, что Родольфус знает о том, что вы всего лишь друзья, — с сомнением протянула Ирма Блэк.       И хотя Беллатрикс не восприняла всерьез слова пожилой леди Блэк, последнее её изречение заставило Беллу задуматься. Беллатрикс была слишком сильно увлечена стремлением присоединиться к Пожирателям Смерти, чтобы давать оценку мотивам Родольфуса. Собственно, ей всегда казалось, что Лестрейндж фанатично предан идеям Темного Лорда и их общение в основном строится на этой общей черте. Если попутно Дольф проявлял какие-то знаки внимания, Белла воспринимала это как что-то вторичное и неважное. Впрочем, вскоре мысли Беллатрикс вновь потекли в привычном направлении, а именно — вернулись к последней встрече с Темным Лордом, и остальное вылетело из головы девушки.       К началу августа Беллатрикс совсем измаялась и даже опустилась до того, что позволила Нарциссе погадать ей. Цисси, начавшая изучать Прорицания на третьем курсе, настолько увлеклась этим разделом магии, что уже освоила гадание на картах Таро в опережение школьной программы. С потворства Друэллы девочка обзавелась несколькими колодами и гадала так часто и старательно, что даже натерла шершавыми, плотными картами пару мозолей на своих тонких нежных пальчиках. — Я знала, что однажды ты обратишься ко мне, Белла, — томно заявила Нарцисса, напустив на себя загадочности.       Большие карты из плотного картона, искусно расписанные волшебными красками, быстро-быстро загуляли в руках Нарциссы, которая ловко перемешивала их каким-то затейливым способом. — Я над тобой сжалилась, глупышка. Ты успела погадать каждому в этом доме по десятку раз и уже успела заскучать, — надменно уронила Белла, отворачиваясь в окну, за которым накрапывал дождик, и делая вид, что ей абсолютно не интересно. — Конечно, Беллатрикс, и тебе ни капли не любопытно узнать, что ждет тебя и одного симпатичного молодого волшебника, — ехидно пропела Андромеда.       Все три сестры Блэк были в большой гостинной. Нарцисса расположилась на толстом ковре у камина, где могла раскладывать свои карты широким полем прямо на полу. Андромеда полулежала на диване с какой-то книжкой в руках, которую уже давно не читала, поскольку наблюдала за Нарциссой — та только что погадала ей на результаты СОВ и объявила, что оценки Меды станут для неё приятной неожиданностью. — Великий Салазар, Андромеда, откуда в твоей голове столько чепухи, когда ты так много читаешь, — проговорила Белла, поморщившись. — Впрочем, ещё бы разобраться, что именно ты читаешь. Может за благовидной обложкой кроется какой-нибудь дешевый роман? Это многое бы объяснило. — Даже если и так? — с невозмутимым спокойствием переспросила Андромеда. — Мечтаешь опять нажаловаться на меня родителям?        После того, как Беллатрикс указала их матери на сомнительных знакомых Андромеды, родители девочек призадумались и ввели кое-какие новые правила. Теперь Андромеда должна была всякий раз докладывать, с кем именно и где она встречается, а также возвращаться домой строго к ужину. Разумеется, Меда знала, откуда ноги росли, и таила на старшую сестру обиду. — Не заинтересована в этом, — отрезала Беллатркис. — Белла, так ты хочешь, чтобы я тебе погадала, или нет? — строго спросила Нарцисса, которую раздражало, что она выпала из центра внимания, и сестры опять пикируются друг с другом. — В таком случае создайте мне тишину, я должна сосредоточиться.       Беллатрикс обменялась усмешками с Андромедой, но все же старшие сестры умолкли и выжидательно уставились на Нарциссу. Белла уселась на небольшой пуфик у камина напротив Циссы. Наблюдать за тем, как важно и деловито Нарцисса орудовала картами, было уморительно, но Беллатрикс прикусила язычок и удержалась от усмешек и комментариев. Цисси она почему-то всегда жалела больше, чем Андромеду.       Первым делом Нарцисса подцепила из середины колоды одну карту, взглянула на неё и таинственно кивнула самой себе. Потом сунула карту обратно и вновь перемешала колоду. — Сегодня идёт хорошо. Сформулируй свой вопрос, Белла, — велела Нарцисса. Беллатрикс замялась. Сказать по правде, вопросов у неё было много, но делиться ими с сестрами совсем не хотелось. — Достигну ли я своей цели? — осторожно проговорила Белла. — Надо четче, Беллатрикс, — заявила Нарцисса. — Карты тебя не поймут. — Выйдет ли она замуж за Родольфуса Лестрейнджа, вот какой там вопрос, — помогла Андромеда. — Это меня интересует в последнюю очередь, — холодно бросила Беллатрикс через плечо. — Стану ли я той, кем хочу быть? — Белла, гадание будет неточное, если ты не сформулируешь точнее, — недовольно заметила Цисси. — Стану ли я Пожирательницей Смерти? — выпалила Беллатрикс.       В гостиной повисла тишина, нарушаемая только стуком дождя по окнам. Андромеда не решилась что-либо говорить или была просто удивлена. Нарциссе же её таинственный образ не позволял слишком удивляться, поэтому она только кивнула и принялась выкладывать карты на ковёр в каком-то загадочном порядке, известном только ей.       Беллатрикс, которая никогда не была склонна верить в Прорицания в целом, в этот раз напряженно следила за манипуляциями сестры. Затея казалась шуточной и глупой, но так страстно хотелось услышать положительный ответ…       Цисси наконец-то закончила, и теперь карты, повернутые рубашкой вверх, лежали перед ней в несколько рядов. Нарцисса взяла первую и перевернула лицевой стороной, чтобы Белла и Андромеда могли увидеть. — Ты можешь стать Пожирательницей Смерти, Белла, — очень уверенно сказала девочка. — Это зависит только от тебя.       Беллатрикс впилась взглядом в карту, на которой изображалось колесо фортуны, которое отчаянно крутилось. Андромеда, соскользнув с дивана, уселась на ковёр перед Нарциссой, чтобы лучше видеть карты. — Так, жезлы, рыцарь мечей, — задумчиво перечислила Нарцисса следующие карты. — Да, Белла, это зависит исключительно от тебя. — Это и так ясно, Нарцисса, — нетерпеливо ответила Беллатрикс, которой теперь было любопытно услышать ещё что-нибудь ободряющее. — Я могу сделать расклад, который покажет, что будет, если ты станешь Пожирательницей Смерти, и что будет, если нет, — предложила Цисси, собирая карты вновь. — Белла, ты и правда этого так сильно хочешь? — спросила Андромеда. — Сделай, Цисси, — повелела Беллатрикс. — Меда, тебя удивляет, что я могу хоть чего-то помимо замужества? — Если честно, нет, — призналась Меда. — Я вообще не представляю тебя замужем. Но ваше общение со старшим из братьев Лестрейндж слишком хороший повод для шуток.       Беллатрикс только закатила глаза. Нарцисса тем временем перемешала колоду и выложила два тонких ряда из карт. — Левый, это если ты станешь Пожирательницей Смерти, правый — если выберешь другой путь, — провозгласила Нарцисса. — Смотри левый, — потребовала Беллатрикс.       От нетерпения и любопытства она тоже соскользнула с пуфика на ковер, и все три сестры склонились над разложенными картами. Нарцисса стала переворачивать карту за картой. Друг за другом последовали корчащий рожицы дьявол, луна, выглядывающая из-за тучи, и скрывающаяся за неё вновь, вращающаяся башня и ещё какие карты, значение которых Белла не помнила. — Это непростой путь, Белла, и я бы тебе его не советовала, — заявила Нарцисса. — Твои желания и мечты заведут тебя на скользкую дорожку, а страсть приведет к крушению твоих надежд и планов. — Ну а второй путь? — с презрительной усмешкой спросила Беллатрикс, чувствуя прилив раздражения от слов Нарциссы. — Умеренность, мир, шут… Если ты выберешь второй путь, то твоя жизнь однозначно будет намного спокойнее. Но карты говорят о том, что ты не будешь чувствовать себя на своём месте. Но тут есть императрица, что может означать материнство и изменение целей. Подожди, я ещё проверю…       Нарцисса взяла небольшой ежедневник, где её бисерным почерком были сделаны какие-то пометки насчёт карт. Потом, хмурясь, младшая из сестер вытащила из колоды ещё несколько карт и разложила на две стороны. — Очень запутанно. Второй путь показывает брак, детей, но в итоге всё равно выпадает повешенный. Значит, ты все же попадешь в двойственную, тяжелую ситуацию, или же будешь чувствовать, что живешь не своей жизнью… — Да там же всё понятно, — не выдержала Андромеда. — Или Беллатрикс будет упорствовать в своих целях и получит Темную Метку, что закончится для неё плохо. Или же выйдет замуж и жизнь её будет поспокойнее. Конечно, до тех пор, пока Беллатрикс не решит, что ей всё равно необходимо бороться с маггловским засильем. Но в таком случае есть шанс, что наличие детей её немножечко усмирит. — Андромеда, ты слишком утрируешь, — недовольно вставила Нарцисса. — Карты только говорят о том, каким путем мы можем пойти, и что нас скорее всего будет на этом пути ждать. Но в случае Беллы всё так запутанно, потому что она сама может выбирать свою судьбу. Поэтому постоянно выпадает императрица, и это значит, что в её силах в любой момент всё изменить. Поэтому сложно читать карты. Например, если Белла выберет первый путь и получит Метку, в итоге у неё всё равно будет любовь и дети. И если Белла не получит Метку, и быстрее заведет семью, в итоге она всё равно погрузится в какую-то опасную борьбу. — У меня уже голова болит от этой белиберды, — заметила Беллатрикс, очень раздосадованная мрачными и размытыми предсказаниями Нарциссы. — Запомню только последнее — что я сама выбираю свой путь. Мне это подходит. — Белла, но зачем тебе это? — спросила Андромеда, направляя волшебную палочку на камин и переворачивая поленья. — Почему ты хочешь примкнуть к Пожирателям Смерти? — Считаю, что это долг каждого чистокровного волшебника, — отрезала Беллатрикс. — Даже если быть Пожирателем Смерти опасно. Что, к слову, понятно и без гаданий. — Я не про это, Беллатрикс. Почему ты считаешь это движение настолько правильным? Лично у меня их методы вызывают вопросы, — задумчиво проговорила Андромеда, глядя на огонь.       В свете камина она была меньше похожа на Беллатрикс. Черты лица смягчались, глаза казались светлее. Белла же, сидящая к камину спиной, наоборот казалась темнее и мрачнее. — А как ты хочешь бороться с грязнокровками, Андромеда? — вопросила Беллатрикс. — Конечно, приходится применять жесткие методы. — Жестокие, — поежившись, поправила Андромеда. — Я слышала, что в Лютном переулке недавно напали на магглорожденного и применили к нему пыточное… И ещё сломали палочку. — А что же он делал в Лютном переулке? — сощурилась Беллатрикс. — И как себя вёл? Ты необъективна, оценивая ситуацию, не зная никаких деталей. К тому же, надо ещё разобраться, что за пыточное это было. Может быть, заклинание щекотки, а не Круциатус, на который ты намекаешь? — Белла, но разве такая жестокость может решить проблему нашего непонимания с магглорожденными? — не сдавалась Андромеда. — Она породит озлобленность, и всё только усугубится. — Андромеда, мы уже достаточно расшаркивались с этим отребьем, и теперь они считают себя равными нам, настоящим волшебникам, — с нажимом проговорила Беллатрикс. — Мы должны вновь взять управление нашим миром в свои руки и больше не подпускать грязнокровок и полукровок к власти. Должны показать им их место раз и навсегда. — Беллатрикс, это утопия. Не получится выдворить из Министерства и из Хогвартса всех полукровок и магглорожденных, — возразила Андромеда. — Пожиратели Смерти могут добиться только междоусобной войны волшебников своими методами. Ты представляешь, насколько это страшно? Войны с гоблинами были очень кровопролитными, но что будет, если волшебники начнут сражаться с волшебниками? — С грязнокровками, — поправила Беллатрикс. — А они не смогут сражаться с нами, — надменно произнесла Беллатрикс. — Для этого нужно уметь пользоваться палочкой. Нужно знать и чувствовать магию так, как знаем мы. — Белла, ну это уже просто смешно, извини, конечно, — хмыкнула Андромеда. — Ты ведь тоже училась в Хогвартсе, и уж наверное знаешь, что многие магглорожденные очень талантливые волшебники. — Они тупо заучивают заклинания, не проникая в их суть, не постигая глубины магии! — возразила Белла. — И магия никогда не будет подчиняться им так, как нам! — Беллатрикс, но, если смотреть на результаты экзаменов, статистика показывает, что чистота крови не имеет никакого значения… — Даже не произноси эти слова в этом доме, Андромеда! Ни в каком контексте! — вспылила Беллатрикс. — Школьная программа усреднена таким образом, чтобы самые никчёмные из грязнокровок могли ей обучиться. Но магия не сводится к Вингардиум Левиоса и Акцио!       Нарцисса, вздохнув, принялась собирать свои карты в бархатный мешочек. Когда старшие сестры начинали спорить, она предпочитала заниматься своими делами. К подобным серьезным темам Цисси относилась с убивающим равнодушием, что расстраивало Беллатрикс. Казалось, что младшей сестре совершенно безразлично, что происходит в мире, пока она сама живет в комфорте и достатке. — Белла, ты же знаешь, что я тоже не в восторге от того, что некоторые магглорожденные не понимают саму суть нашего мира, ведут себя странно или нарушают наши традиции, — ответила Андромеда. — Но при этом я не считаю оправданным бороться с этим методами Пожирателей Смерти. Я боюсь, что эти волнения доведут всех нас до настоящей войны. И мы в ней проиграем, Белла, потому что нас меньше, чем их. — Что ты такое говоришь?! — вскричала Беллатрикс, взвиваясь на ноги. — Ты слышишь себя, Андромеда? — Белла, пожалуйста, мы же просто разговариваем, — простонала Андромеда. — И я за тебя волнуюсь! В конце концов, ты ведь можешь просто выслушать мою точку зрения? — Я уже услышала, — огрызнулась Беллатрикс, расхаживая по гостинной. — Нам всем нужно срочно найти себе по магглу и дать пример терпимости всему обществу! Чтобы все жили в мире и согласии! — Ты преувеличиваешь, — отозвалась Андромеда. — Я только хотела сказать, что, быть может, если мы проявим терпение и позволим себе взглянуть на вещи шире, нам всем по итогу станет легче жить? Если Пожиратели Смерти будут думать не о том, как бы уничтожить всех магглорожденных, а о том, как мирно и поэтапно выстроить новое общество, разве это не будет лучше? — Общество грязнокровок и мерзких мутантов-полукровок. К ним присоединятся сквиббы, которые, конечно, ничем не хуже волшебников, а потом и гоблинам дадим палочки. А кончится всё тем, что магглы узнают о существовании нашего мира и постараются уничтожить нас! Если, конечно, к этому моменту домовики не начнут всем заправлять, а мы — им прислуживать! — Мерлин и Моргана, с какой стати магглам на нас нападать? — ахнула Андромеда, закатывая глаза. — Да потому что все магглы — животные, истребляющие друг друга по поводу и без. Только в этом веке у них было две войны, охвативших весь мир! — горячо говорила Беллатрикс. — Спросите родителей, они расскажут, как маггловские бомбы разносят защитные куполы над волшебными усадьбами! Магглы видят угрозу во всём непонятном, и они точно захотят или подчинить нас, или уничтожить! — Беллатрикс, этими сказками пугают детей, — страдальчески протянула Андромеда, тоже поднимаясь на ноги. — А ты даже не хочешь попытаться посмотреть на реальный мир. Магглы нас не трогают, да и магглорожденные никому особенно не мешают. Это мы на них нападаем. — Мы отвечаем! — в сердцах выплюнула Беллатрикс. — Я смотрю, твои друзья-грязнокровки с других факультетов как следует промыли тебе мозги, Андромеда! Иначе ты бы не несла такого вздора! — Беллатрикс, я просто смотрю на мир реально, — холодно ответила Андромеда, уставшая, очевидно, слышать оскорбления сестры. — Реальность в том, Андромеда, что ты или с нами, или с ними, — процедила Беллатрикс. — Сейчас твои речи очень напоминают пропаганду слабого министерства, прогнувшегося под грязнокровок. — Что же, это твоё мнение, — проговорила Андром, надевая маску спокойствия и отстраненности. — Это единственно правильное мнение, — отрезала Белла.       Обе девушки, закончив выяснять отношения, синхронно посмотрели на притихшую Нарциссу. Та преспокойно гладила появившуюся откуда-то Сатин, которая разлеглась брюшком кверху и позволяла себя ласкать. И Нарциссе, и её кошке не было никакого дела до спора старших сестер.       С этого вечера между Беллатрикс и Андромедой пролегла пропасть, которая стала шириться с каждым днём. Беллатрикс безошибочно угадала в словах сестры первые зерна предательства, но ещё отказывалась в это верить. Она успокаивала себя тем, что Меда, как и все подростки, открыта модным веяниям и поэтому говорит такую чушь. Конечно же, во всём были виноваты её приятели с другого факультета, в этом Беллатрикс не сомневалась. Как и в том, что сестру нужно как-то вытягивать из этой компании и возвращать в лоно семьи. Но как? Чтобы не настроить её окончательно против их порядков и ценностей? Этого Беллатрикс не знала. К тому же, у Беллы ведь была и своя собственная жизнь, которая несла перемены — это Беллатрикс явственно чувствовала и без карт Нарциссы. Тем более, что одним августовским утром сова принесла ей письмо с черной сургучной печатью в виде Темной Метки.       Вскрыв её дрожащими от нетерпения пальцами Беллатрикс прочитала:       «Мисс Блэк,       Если вы тверды в своем намерении примкнуть к моим сторонникам, сегодня вам представится шанс показать себя. Позаботьтесь о том, чтобы в десять вечера вы были готовы и держали в руках конверт, который является порталом.

Л.В.»