Pilots

У тебя есть враги? Хорошо. Значит, в своей жизни ты что-то когда-то отстаивал. (У. Черчилль) А ведь «болид» с греческого переводится как «метательное копье». Только метеоры ярче Венеры могут называться «болидами»... И, находясь внутри рокочущей, нет, РЕВУЩЕЙ машины, ты становишься ее душой. Единым целым. Выдерживая нагрузки в 5g, что сравнимо с перегрузом пилота палубной авиации во время посадки. Не водители. Не автомобилисты. Не гонщики. Пилоты. Сумасшедшие. - И что теперь? Так слаще выпивка? Еда? Женщины? - С 1994 ни один пилот не погибал на Формуле... Один. - Не погибал один или на Формуле-1? Молчание. - Кто-то идет... Мне пора. Буду ждать тебя на старте. Лежащий на больничной койке кивает, слабо шевелит пальцами. Второй подмигивает в ответ и спрыгивает с подоконника. Перелезает через стену вокруг больницы, покидая территорию госпиталя тем же путем, каким проник десять минут назад. Пронюхай журналисты о том, что Аарон да Сильва из команды «Фер» приходил навещать своего вечного соперника Мари Паскаля, гоняющего за команду «Ларена», вся общественность не хило взбудоражилась бы. За последние два сезона противостояние Паскаль - да Сильва наполнило треки искрящими страстями и заставило карманы организаторов трещать от притока денег. А за три дня до этого разговора они едва не подрались на глазах многотысячной толпы зрителей и многомиллионной аудитории спортивных каналов, ведущих трансляцию Гран-при Сингапура. Третий сезон борьбы двух чемпионов мира. Страсти кипят не хуже, чем в сериалах в прайм-тайм. Спустя семьдесят восемь минут после того, как их разняли и растащили по разным «конюшням», да Сильва развернул свой болид и бросился на помощь пилоту, перевернувшемуся на треке. К машине Паскаля. - Вытащи!!! - Мари дергал застежку, но, как в низкосортном экшене, ее заклинило. - Помоги мне!!! - Спокойно! Не дергай - ты делаешь только хуже... - да Сильва пытался отстегнуть пилота, попавшего в беду. Хлопки, удушающая гарь. Странное чувство, виной ему скорее всего углекислый газ, Паскаль ощущал себя шариком, полным паники, вакуум, через который не проходят слова Аарона. Мари только чуял запах надвигающегося взрыва и уже будто покрывался волдырями от нестерпимого жара, хотя болид еще не загорелся полностью. Тишина и только собственное сбитое дыхание, которое не приносило облегчения: легкие лишь еще больше забивались, голова гудела от кислородного голодания, а тело было легким и пустым. Где восток? Запад? Где верх и где низ? Из собственного ада страха и отчаяния его вытащила рука, забравшаяся каким-то чудом под костюм. Пальцы... Живым теплом прошлись по ключице. Но и этого прикосновения хватило. Паскаль будто вынырнул из-под толщи воды. Вдали звуки сирен, визг и рев моторов пролетающих мимо машин и хлопки двигателя, разбитого в мясо. - Горит? - прохрипел Паскаль, хватаясь рукой в перчатке за руку Аарона, который щекотал его кожу, не давая отключиться. - Тебя вытащат. Еще немного... Мари кивнул, будто в этом дымном ужасе можно было что-то разглядеть, пытался стащить перчатку, но выходило плохо. Ноги ведь не застряли, не раздавило, нужно всего лишь отстегнуть руль и ремень, и путь свободен... На это уходит не более пяти секунд в нормальных условиях, но не когда тебя заклинило между обломками и кругом только дым и подступающая волнами паника. - Значит, горит... - Мы успеем. Хлопки прекратились, на смену им пришел монотонный гул. Воздуха не было совсем, но, сука, на то, чтобы болид объяло пламенем хватило! Аарон понял, что еще немного, и он тоже пострадает. Это понял и Паскаль, отталкивая его руку и тщетно снова пытаясь выдернуть руль или отстегнуть ремень. Костюм гонщика Формулы-1 может выдержать четырнадцать секунд действия открытого огня, затем детали комбинезона, шлема, обуви начнут заживо прикипать к телу, проедать мясо до кости. А сознание потерять удастся далеко не сразу... - Давай, черт бы тебя драл!!! - в отчаянии закричал Аарон, дергая ремень. Становилось жарко. Очень жарко. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем машины безопасности и медицинская подъехали к месту аварии. В целом итог неплох: оба пилота отделались шоком, а Паскаль получил гематомы и отравление угарным газом. Для аварии на скорости 218 километров в час это сущие пустяки. Как Паскаль смог выровнять машину и сбавить скорость с 315 до 218 за секунды до столкновения с ограждением, вероятно, останется загадкой на века. - Какого черта ты полез? - Мари сдернул кислородную маску с лица и уставился на стоящего рядом, тяжело дышащего внезапного спасителя. - По очкам нас никто не обгонит... - расстегнул комбинезон Аарон. - Но с кем мне соревноваться, скажи на милость, если ты помрешь?! - ему пришлось прокричать вторую половину предложения, потому что ярко-красный болид пронесся мимо. Хорошо, что на этом участке трассы было мало ошметков от шин, иначе бы не поздоровилось. - Загорелось нехорошо... Не должно было так... Мари перевел взгляд, нахмурив брови, посмотрел, как тушат пожар спасатели. Да Сильва прикрыл глаза и вспомнил, как увидел аварию, развернул болид, выехав на газон, и заглушил мотор. Заглушил мотор прямо посреди гонки. Нонсенс. Зачем? Он испугался. Чего? А вот на этот вопрос ответить сложнее... Потерять соперника? Именно. Потерять кого-то очень важного. Без него вся эта гонка потеряет прелесть и остроту. Ведь говорят, что Бог дает настоящего соперника так же редко, как и настоящего друга. - Я все равно надеру тебе зад... - хрипло произнес Мари, отвлекая Аарона от мыслей. - И ты мне ответишь за «лягушатника». - Жду не дождусь, - язвительно отозвался да Сильва на автомате. Такие перепалки стали нормой: они не могли иначе. Или могли? В любом случае пресса их обожала за скандальные ссоры и периодические потасовки, как сегодня перед стартом. И пусть организаторы и спонсоры грозятся уволить и списать их из рядов боевых пилотов, все знают, что им это даже на руку: больше скандалов - больше внимания - больше денег. Аарон проводил взглядом медицинскую машину, на которой увезли Мари, и, засунув руки в карманы, держа подмышкой шлем, пошел в сторону пит-стопа. Прогулочным шагом, пиная попадающиеся на пути камешки.