Pilots

Ожидание гонки в Корее меркнет в сравнении с нетерпением всех, кто хоть как-то связан с миром Формулы-1, узнать о состоянии Аарона. Единственная пресс-конференция была краткой. Мари оповестил всех, что Аарон пришел в себя, идет на поправку и команда собирается покинуть Монте-Карло. - Что касается суда... Мы уже договариваемся с адвокатами «Ларена» о мировом соглашении. - Мари поблагодарил всех за присутствие и интерес к жизни команды, после чего удалился. - Больше заявлений не будет. Аарон открывает глаза и видит рядом Мари, сидящего с книгой. - Удивлен, что ты не оброс бородой до пола... Я жутко тормозил. - Ох, Аарон! - Мари роняет книгу и резко подскакивает в кресле от неожиданности. - Ты заговорил?! - Не вопи так... - в ответ гонщик морщится и пытается двинуть рукой. Не выходит... Что ж, не все сразу. - Врачи говорили, что тебе еще месяц валяться овощем! - У меня с дикцией проблемы. Язык еле ворочается... Но я чувствую себя нормально. Мари подходит ближе, задумчиво смотрит на него. Внезапно наклоняется к нему и шепчет, прежде чем крепко поцеловать. - Ну пластичность языку мы сможем вернуть... Больничная палата начинает потихоньку пустеть: Мари натаскал сюда кучу всего, едва не прописавшись, пока Аарон был в коме. Теперь все эти вещи перевозят в их нью-йоркскую квартиру. Команда собирает все имущество вплоть до последнего винтика и возвращается в родные боксы в штабе. Суд тянется своим чередом, но... - Они пошли на попятный. Я вытрясу из них столько бабла, что охоту связываться с «Фер» отобьёт у всех... - Мари лежит рядом с Аароном, прижимаясь к нему как можно сильнее. - Хм-м-м, а я уже забыл, каким ты можешь быть. - Что? Ты о чем? - Паскаль берет Аарона за руку, принимается гладить его пальцы, слабо дрогнувшие в ответ - подвижность суставов еще не восстановилась полностью. - Жестоким. И расчетливым. - Да, я монстр. Дьявол. Пусть боятся. К слову... - но Мари обрывает себя на полуслове. - Пусть боятся. Правильно делают. Иначе их размажу я, - Аарон смотрит на их руки, на пальцы, осторожно касающиеся его, на ресницы Мари... Щеки запали, губы искусаны, кожа да кости. Но эти прикосновения! Ласковые, пугливые. Ничего общего с тем, кто обладает силой, способной свернуть шею взрослого мужчины. А ведь это так: руль гоночного болида удержать не так-то просто. Мышцы рук у всех боевых пилотов очень развиты. И Мари не исключение. Однако какая упоительная нежность может крыться и в таких руках! - У тебя ресницы офигенно длинные! И загибаются... Красиво. - Пф-ф-ф... Ресницы как ресницы, - Мари бодает лбом Аарона в плечо. - Послезавтра полетим домой. Наконец... - Устал? - Безумно. Аарон знает, что тут творилось без него. Что пришлось вынести Мари, он может только догадываться. Пару раз он порывался сказать, что ребята ему все рассказали, но смолчал. Потом. Позже поговорят. Мари думает, что податливым и слабым его имеет право видеть только один человек. И этот человек к нему вернулся. За окном пошел дождь, тихо постукивая каплями по стеклу. На гонку в Йонам они не поехали. Никто из команды. Все готовились к Сингапуру. Федерация отозвала свое решение о дисквалификации. Но разрыв в очках стал не в пользу команды «Фер». Теперь нужны победы в трех из четырех оставшихся заездов. - Ты сильно расстроишься, если проиграешь? - Аарон сидит на кровати, пока Мари массирует его ноги. Он все еще не может нормально двигаться. Передвигаться приходится на инвалидной коляске. И вот такие сеансы массажа. Чувствительность вернулась, но до полного восстановления далеко. Мари вздыхает. Сейчас... Он запретил всем говорить Аарону о том, что этот сезон последний в его карьере. Но вечно это скрывать не получится... Сейчас. - Аарон, я не проиграю. - Не сомневаюсь, лапушка! Просто не хочу... Чтобы ты переживал. - Этот сезон... Особенный. - Мари помолчал, продолжая втирать мазь в колени Аарона. - Особенный... Потому что последний. - В смысле?! - Я уйду из активного состава. Таковы условия. - Условия чего? - Моего участия в заездах. Повисла тишина. Из коридора доносится цоканье когтей по паркету. Новый Год, почувствовав изменение атмосферы в доме, возвращается к кровати хозяев. - Аарон, после Интерлагос я больше не выеду на трек. - Но почему?! Ты еще столько можешь! - Могу. Но могу уже в качестве конструктора команды. Я слепну, Аарон. Глохну на треке, несмотря на все ухищрения медиков и средства защиты. Я не самоубийца. И слишком многого еще хочу от жизни, чтобы сдохнуть на треке. У меня есть ты... Да, и ты тоже! - смеется Мари, пытаясь оттолкнуть лезущего к нему Нового Года. - Но ты не уйдешь из Формулы? - Если уйду, ты меня разлюбишь? - Нет! Что за бредни?! - А чего тогда спрашиваешь? - Просто... Мари... - Аарон вздыхает, начиная поглаживать уткнувшегося ему в ладонь Паскаля. - Ты не домохозяйка. Я же свихнусь, если ты будешь несчастлив! А без Формулы ты... Я прекрасно понимаю, что я не единственный твой источник радостей жизни. Вот как-то так. Мари помолчал, потом укусил Аарона за пальцы. Его маневр повторяет Новый Год. Аарон шипит на них, отдернув руку. - А я не единственный для тебя. И это... нормально. В конце концов, меня же не выпрут совсем! Я найду себе занятие. Уже нашел... - Комментатор? - Не совсем. - Мари садится рядом с Аароном, Новый Год залезает к нему на колени. Правда, это уже удается с трудом: уж больно крупным стал щенок. - Ох, не ерзай, Новый Год! Ноги мне переломаешь... Так вот. Насчет работы... Несколько пилотных серий нового шоу о спорт-карах. Потреплюсь с ведущим о внутренностях машин и получу неплохой откат. - И все равно... - К тому же буду заниматься новичками. Аарон? - Да? - А ты? Выедешь на трек... снова? Да Сильва молчит долго. Так долго, что Мари уже готовится собирать свои вещи и уматывать, ведь в травме одного из самых техничных гонщиков за всю историю Формулы-1 виноват он. Он виноват в том, что Аарон сейчас в коляске, и его здоровью нанесен сильнейший урон. Не говоря о карьере. - Выеду. Я вернусь. И ты мне поможешь. Мари утыкается ему в шею. Жизни не хватит описать, насколько ему дорог этот человек. Укладываясь спать, Аарон думает о том, что его восстановление идет феноменальными темпами, но это все равно медленно. Мари чмокает его в нос, отпихивает недовольно заворчавшего Нового Года и прижимается к Аарону, почти залезает на него. Но ведь этого мало! Они боязливо избегают стольких вопросов, делая вид, что все по-прежнему. Но ничего уже не будет как прежде. Аарон впервые ясно понимает, чувствует всем своим существом, что отношения - это не только отличный секс, совместные покупки, болтовня и нежность. И сколько дерьма им придется разгрести, сколько боли вынести... Впрочем, оно ведь того стоит? Мари забавно причмокнул во сне и обнял крепче. Определенно, стоит!