Глава 10
Мрак. Тишина. Внутренняя боль что так рьяно отдавала в области груди. Где она? Что происходит? А главное, что вокруг? Сумрак темноты потихоньку развеивался в гладь ночной тишины. Полная луна заполоняла весь небосклон чарующих звёзд. Лёгкий и прохладный ветерок приятно холодил столь нежную кожу Марии. Лёгкая дымка потихоньку развеивала туманность перевоплощаясь в какие-то образы. Ночь, луна, чуть видимые и одинокие деревья и…дорога? Однозначно да! Дымка улетучилась, оставляя простирающееся дорогу. Слегка влажный асфальт, желтые дорожные фонари и тишина глухого пространства. Девушка босыми ногами ступала по не большим лужицам этого неизведанного места. Лёгкий ветер слегка покачивал кончики деревьев, что заставило поёжится кареглазую. Вглядываясь вокруг себя, она не понимала, где сейчас она и почему тут оказалась? Сырая дорога пробирала в дрожь ведь голые ноги на сыром асфальте стал обдувать воздух. Неспеша ступая вперёд она оглядывала местность. Что происходит? Почему она снова одна? Лёгкое волнение затронуло душу и нервно сглотнув Третьякова шла вперёд, надеясь увидеть что-нибудь живое. Ни людей, ни машин и даже не одного стрекотания насекомых. Очень тихая прострация, где из звуков была только дуновения ветра и шелест крон деревьев. Мнимость… Пустота… И эта ночь. Блондинка медленно шла вперёд, настороженно прислушиваясь к звукам, которые так и не менялся. Внутри постоянно что-то крутилось будто она упустила что-то, а что? Остановившись посреди дороги кареглазая, подняла взор на ночное небо. Насколько было оно тёмным? Максимально черно. На нём практически не была тёмных пятен неба, всё заполоняли звёзды. Большие, маленькие небесные светила были хаотично расположены друг от друга. Лишь луна выглядывала из высоких верхушек деревьев добавляя красоту чудо природы. Девушка глубоко вздохнула и лёгкие наполнились кислородом. Приоткрыв глаза от наслаждения кареглазая, устремила взор вперёд. Фонари освещали лёгкую дымку тумана взявшегося из не откуда. Сердце отчётливо кольнула, а лёгкие сжались в страхе сжигая остатки воздуха на ноль. Снова она?! Опять? Вдалеке тумана стоял силуэт, а точнее чёрная тень. Девушка без сомнения узнала омрачителя своей боли и непоняток. Сумрачный, чёрный призрак медленно шёл в сторону Марии. Кареглазая попятилась назад рвано, дыша от страха. Третьякова оглянулась назад и снова на тень, которая величаво приближалась к ней. Недолго думая, блондинка развернулась в противоположную сторону и на всех парах побежала прочь. Голые ноги вовсю силу перебирали в беге дабы убежать прочь и не видеть всего этого. Холод, сырость и усталось вовсе не чувствовался во внутренней апогеи страха. Рваные вдохи, быстрые выдохи и пронзительная боль в лёгких. Казалось, воздух в них иссяк, но адреналин, который бил силой открывал новый запал. Запал дабы выжить и не видеть ту боль, которая постоянно её преследует. Ноги противно гудели, отбивая кожу на стопах. Неужели она больше никогда не избавится от страха?! Последние силы иссякли, и девушка оглянулась, назад не замечая за собой монстра. Кареглазая остановилась, жадно глотая воздух, попутно смотря, где может быть эта тень. Тишина, и дикий стук молодого сердце, которое испытывает стресс не объяснимого. Маша пятилась назад всё также прерывисто дыша, пока… Третьякова сзади себя отчётливо почувствовала холод, который был весомо ощутим на разгорячённом теле от бега. Нервно сглотнув, она хотела обернутся и встретить своего маньяка, но. Сильные оковы не позволили этому случится будто наперед зная действия девчонки. Одна рука упала на живот, а вторая сковало горло. Мгновение боли снова вернулся в область груди. Притянув к твёрдому стану некого, рука со всей силы сжало глотку перекрывая последние шансы на воздух. Тело будто парализовало, оно медленно начало холодеть, а в глазах начали проявляться блики чёрных кругов. Девушка чувствовала дыхания некого лика на своей шеи. Оно было теплым несмотря на холодность, которая излучало его тело, будто внутри он живой, а снаружи простая оболочка смерти. Мерное, нерасторопное дыхание опаляло ухо Марии. Казалось, что эта страхолюдина даже забавлялась над ничтожным положением девушки, и это было очевидно ведь призрак оскалил ряд хищных зубов чувствуя безумие. Силы девушки были на грани потери жизни, и она уже давно прощалась с этим никчёмным сосуществовании. Но хватка ослабела, и девушка резко вздохнула, приходя в себя. В ушах сильно звенело, а лёгкие жгучей болью пронзали всё тело. Что он с ней сделает? Она не знала, но вряд ли что-то хорошее. Тень, держащая в своих тисках, нерасторопно ждала пока Мария придёт в себя. Оно медленно, но, верно, питалась её беспомощностью и страхом. Да только этого мало ей… — Ха-ха, - гортанным смехом залился некий. — Боль и не такая лёгкая верно? – хриплым и страшным шипением спросил тот. — Нравится испытывать это? — Нет… - еле выдавила она из себя. — Кто ты? И почему ты меня мучаешь? – одинокая слеза скатилась по мраморной кожи. — Зачем… — Я думал ты умна… Но ты видно не видишь очевидности. Мучаешь себя ты, пугаешь себя тоже ты. Что ты чувствуешь? — Боль, - хрипло призналась, ощущая это всем телом. — Никогда не замечала, что болит у тебя м? – рука некого спустилась с шеи и медленно поплыла к груди. — Твои лёгкие постоянно горят, - демонстративно поцокал призрак. — Да только с огнём играть опасно. Я много давал тебе подсказок, да только ты не внимательна, - злостно рыкал призрак. — Ты такая самоуверенная, не менее других гордая и одновременно наивна. — Чего тебе нужно? – обессилено спросила Третьякова. — Прекрати пожалуйста, - почувствовала она боль в области рёбер. — М-м-м… — Это обязательно прекратится, - оскалился некто. — Это ещё не боль для тебя, мне интересно сколько ты готова страдать?! Это не важно… Сейчас ты познаешь настоящую боль своей души, которую ты рьяно отрицаешь и не видишь, - безумно смеялся тот. — Раз намёков тебе мало, раз не хочешь напрямую постигнуть её, то так до тебя дойдёт, - рычал тот принося новую порцию страха для девушки. — Смотри твоя перед тобой… Тень отпустила девушку, и та упала на мокрый асфальт. Кареглазая скорчилась от боли жалобно поскуливая. Агония, которая пробиралась в лёгкие сковывало её движения, будто кто-то иной залезает тебе прямиком в душу. Немного откашлявшись Мария упёрлась двумя руками о гладь дороги. Её начало трясти, а холод медленно убивал, забирая последнюю надежду на выживание. Потихоньку привстав на ноги её, немного занесло и она снова упала будто не совладая собой. Глухая боль в рёбрах постоянно била по сознанию отрезвляя поистине настоящие мучения. Казалось, что они вовсе сломаны от чего воздуха в них было не возможно набрать. Неужели она такая слабая?! Нет! Девушка злостно стукнула рукой по асфальту и рыча от боли резко поднялась на ноги рьяно выдыхая воздух. *Я не слабая* пронеслось в её сознание, и она взирала прямо иногда корчившись от боли. Никий призрак будто испарился, оставляя её одну, да только… В уши ударил резкий шум. Третьякова схватилась за голову и немного скрутилась от такого внезапного шума. Ветер усилился и не из-за погодных условий, а проявлением некого движения. Кареглазая открыла глаза и увидела бешеное движение машин, проезжающих в разные стороны. Попятившись назад, она поняла, что стоит в самом центре этого сумасшествия. Вот только на мгновение сердце остановилось, прямолинейно смотря на собственную смерть. Яркие ксеноновые фары резали сетчатку глаза, но тот, кто был за рулём этого авто прямиком ехал на девушку. Время будто остановилось для Маши, бежать было не куда, а тем более бессмысленно ведь машина была столь близка. Не ужели всё? Мария прикрыла глаза благородно сдаваясь судьбе злодейки, уж быстрая смерть чем это. Да только на конец всего этого она улыбнулась, вспоминая забавный момент в своей жизни. Именно тот момент с Лаурой навязчиво заиграл в её воспоминании: — Хотя я даже не удивилась бы при вашей-то неуклюжести… - фыркнула профессорша. — Вы бы и под колёса упали. — Хаха если мне суждено быть задавленной машиной, то только не под вашей, - усмехалась Маша. — А-то с вашим зрением мимо передавите, а мне поди мучиться нет-нет. — Чёрный юмор не ваша стезя Третьякова, - подарила она ей улыбку закатывая глаза. — Но, если захотите проверить какого это, - она указала на свою машину. — Я буду первая в рядах чтобы убить Вас. — Вам обязательно выпадет эта возможность не переживайте, - хитро улыбнулась кареглазая. Закусив губу с закрытыми глазами, блондинка уже простилась с жизнью да только… Машина, которая прямиком мчалась на неё проехала сквозь девушки. Третьякова почувствовала лёгкую вибрацию и думала это всё, но каково было её удивление, что она стоит в полном порядке. Она будь обрадовалась, как услышала шум. Свист резины, скрежет железа и сильный удар от чего она резко закрыла уши. Минута и снова тишина во мраке ночи. Посмотрев по сторонам внутри будто что-то ёкнуло. Дорога была пуста, ни одной машины, ни одного движения, казалось, будто всё вокруг быстро испарилось, и только она одна посредине этих злосчастных дорог и света фонарей. Около одного из таких опять стояла тень медленно поднимая руку. Некий призрак указывал назад дабы девушка обратила на это внимание. Нервно сглотнув, она не решительно поворачивала голову. Внутри органы все жались, ещё даже не обернувшись назад новая порция боли пронзило хрупкое тельце юной особы. Припав на одно колено, Маша схватилась за дыхалку которая пробивала агония. Повернув голову в бок, она увидела клубы дыма и… машину? Да это тот самый автомобиль, который насквозь пробил её ауру. Пристав на дрожащих ногах Третьякова медленно подходила к ней дабы всмотреться в своего ночного гонщика. Только… Девушка резко остановилась, а дым быстро развеялся, показывая результат происшествия. То, что она увидела вызвал крик души, на глазах появились слёзы и она больше не смогла сдержаться громко и истерично всхлипывая. Ведь она знала чья это машина… черный джип Лауры был разбит полностью. В груди начало жжется, а истерика накатывала новой волной захлёбываясь в слезах. Не смотря на всю внутреннею боль девушка побежала к машине молясь что с Лукиной всё хорошо. Да только сил кареглазая не рассчитала, она оступилась и упала на колени сдирая их в кровь. Слезы заполоняли глаза девушки, муть чувств и эмоций размывал всё на своём пути. Маша начала задыхаться понимая, что она не успела. Поняла, что поздно, она не сможет ей помочь. Третьякова подняла голову и взвыла от боли и слёз что так предательски били по самому больному. Она не понимала от куда такая изрядная эмоциональность в ней, но было не так ужасно за себя, как за Лукину. Собрав свою силу Мария, поднялась и принялась идти к машине роняя слёзы на тот самый же асфальт. Да только некий призрак, наблюдавший всё это со стороны, не позволил приблизится к желаемому. Он снова перекрыл воздух девушки, но та из последних сил сопротивлялась ему, но тщетно. Горло зажали силки с такой силой, что блондинка готова была покляться что слышала хруст своей шеи. Тень склонилась на и прошептала своим демоническим голосом. — Вот твоя учесть страданий, - посмеялся тот забавляясь агонией чувств жертвы. — Теперь ты знаешь откуда берутся многоликие чувства, да только в твоей не меньше их. Только маску ты снимаешь не с того человека … Боль всегда идет рядом с сердцем не правда ли?! Определённо, - хрипло сказала тень показывая свой оскал, поворачивая голову девушки на последствия аварии. —Да, Маша, это первая Влюблённость — боль, страдания, неопределенность. Но когда-нибудь ты встретишь настоящую Любовь, и тогда будет действительно Больно. Так обуздай…это…чувство… любви и твои страдания уйдут. – злостно рыкнула тень сковывая шею девушки в сильные тески без дыхания. Третьякова старалась убрать руки, но это было без полезно. Ведь ей казалось, что в ней много сил, но на фоне она была безнадёжна. Она была крайне обессилена и даже теряла самообладания сдаваясь в руки смерти дабы закончить эти мучения. Тень напоследок склонилась к ней: — А сейчас проснись! Просыпайся! Вставай! Очнись! Третьякова увидела белый свет и сразу же промычала от его яркости. В ушах сильно звенело, а лицо было сырым, как и волосы. Мария готова была заплакать мол что вообще происходит с ней. Кареглазая лежала в беле света и вслушивалась в происходящее во круг. Девушка только сейчас поняла, что кто-то изрядно прикладывает руку чтобы она очнулась. Приоткрыв красные глаза зрение медленно фокусировалось. Маленькие волны потихоньку становились по своим местам осматривая кто с ней рядом. — Маша-Маша проснись! – трясла её Буше. — Ну же давай. Дядь Вов дайте воды. Мужчина с трясущимися руками протянул стакан подруге дочери. Дарья стояла в немом шоке от происходящего с Машей. Девушка слегка подрагивала в постели, нечленоразборчивые слова и стоны боли. Мари знала, что с недавних пор, а точнее чуть меньше года подруга страдает кошмарами. Но самым опасным был сонный паралич, который приходит не в самый подходящий момент жизни. Буше всегда приглядывала за блондинкой, ведь родители Маши постоянно в отъездах, то кому как не ей следить и заботится о лучшей подруге. Чтобы хоть как-то помочь Маше зеленоглазая вычитала много литературы по этому поводу и знала все шаги наперед. Мария потихоньку начала различать грань сна и яви. Открыв красные глаза, которые пощипывали от сухости девушка непроизвольно тёрла их, фокусируясь на объектах. Тело сильно ломило, будто её от мутузили палками или дубиной с гвоздями. Промычав от всего этого амбре кареглазая, привстала и села на изголовье кровати. Только сейчас Маша заметила перед собой людей, которые явно были напуганы чем-то. В пустой прострации она видела родителей, стоящих в обнимку. В глазах матери читалась боль и страх, как в отцовских сожаление, где он был не в силе что-либо предпринять. Плывя взором дальше, она заметила подругу, которая что-то рьяно жестикулировала, отзываясь словами, которые Третьякова вовсе не слышала. Она прищурила взор и попыталась понять и прейти в себя, но тщетно. Блондинка будто находилась в изоляции, где даже ни одного писка не было слышно. Да только до поры до времени. Буше замахнулась и со всего маха дала подруге звонкую пощёчину. В ушах начало звенеть, а в глазах начали пульсировать красные круги. Слух резко начал проявляться писком и басистым эхом голосов, которые отчётливо можно было сравнить с аквариумом наполненной воды. Схватившись за разгорячённую щеку, блондинка резко обернулась на Мари прожигая ненавистном взглядом. — Обязательно бить? – хриплым голосом спросила кареглазая. — Господи Маха! – подруга прильнула к Маше и со всей силы сжала её талию. — Я думала не откачаю тебя, - шепотом парировала та дабы не слышала её семья. — Как ты? — Сносно… — Машуль может доктору позвоним, вдруг что-то не так? – переживал отец, отпуская жену с объятий. — Ты нас перепугала. — Всё хорошо просто снился кошмар, - отпустила она голову. — Простите что заставила нервничать. — Главное, что ты в порядке. — Мам сделай чай пожалуйста, - по корчилась та от боли во всём теле. — Как же всё тело ломит. — А ну ка! – Мари притронулась ко лбу подруги и быстро отскочила. — У тебя жар Маш… — Па принеси градусник тогда, - на выдохе попросила она и прикрыла глаза. Владимир быстро подорвался и пошёл искать нужный медицинский объект. Дверь в комнату была прикрыта и Мари резко оглянулась к подруге. — Сколько времени? Ты давно тут? – посмотрела она в сторону зеленоглазой. — Начало восьмого, я пришла минут двадцать назад. Мы пили чай пока я не услышала шорохи, а позже и стоны. Видимо это всё из-за температуры… — Не думаю, вчера я себя чувствовала прекрасно. — У тебя был сонный паралич Маш… Ты долго не приходила в сознание и постоянно звала…кхм…ты бредила в общем. — Неважно как я себя чувствую, но мне нужно, - она привстала немного и поморщилась от боли. — Найти…найти Лауру! — Мах слушай… - отпустила голову подруга и взяла её ладонь. — Вчера у меня сердце кровью раз двадцать облилось. После увиденного я не могла внятно говорит, хм…я даже поплакала ночью. Просто… - выдержала Мари паузу. —Я не понимаю, что между вами происходит, но я представляю, что ты вчера испытала, видя всё это в новостях… — Нет ты не поймёшь… - она сжала руку зеленоглазой. — Очень тяжело понять того, кто поистине холоден к нам. Мне нужно прежде всего понять себя, нужно ли мне это всё. — Ты сумасшедшая Мах, - усмехнулась подруга. — Любой бы другой забил на это, а ты идёшь вперёд тем самым напирая на Лауру. Мне непонять твоих мотивов, конечно, но разве не так проявляется влюблённость? — Мари… Я не смогу ответить на это… но отрицать не стану что Лаура мне небезразлична. Отец, как и ты судите субъективно… — Я не хочу быть судьёй Маш, но если бы ты рассказывала больше… — Что ты хочешь услышать?! – громко крикнула она. — Что?! Если ты так решила выбивать историю о той последней ночи, то смею разочаровать ничем противозаконным мы не занимались. Ночь ограничилась очередным скандалом, после которого мне снесло голову, а точнее нам обеим. — Мах, успокойся я не это имела ввиду. Просто ты сама знаешь себя сковываясь внутри. — Я знаю! – сложила она руки у груди. — Но люди не все открыты Мари, хватает посмотреть человеку в глаза и понять, что он живёт тобой, растворяясь в постоянных переглядах жизни. — Вот Маш! – мужчина влетел в комнату и быстро отдал градусник. Маша безэмоционально приняла вещь и стала мерить температуру. Отец ходил по комнате нарезая круги, как же было гадко на душе. Ведь, прежде чем зайти в комнату дочери он остановился у двери слыша, как Маша громко рассказывала о происшествии. И да он без сомнений понял, что между профессором и его дочерью произошла химия. Был ли он против? У него нет на это оснований, ведь Маша бы первая рассказала ему о подобных чувствах как «влюблённость». То, что вчера ему сказала дочь било в душу пронзая сердце на куски. Ведь в тяжёлый момент, то, что она была в больнице никто не знал и ни мог помочь. Ту самую помощь ей протянула Лаура, которой по факту должно было плевать на неё. Но… Когда Маша показала слёзы волнуясь больше не за себя, а за профессоршу Владимир сразу понял, что что-то есть. Буше нервно потирала ладони прожигая одну точку в полу. Маша видела их суетливость, но ничего не могла с этим поделать, ведь она сама испытывала подобное чувство. Градусник запиликал, и все присутствующие в комнате резко обернулись. Третьякова лениво посмотрела на цифры и тяжело выдохнула. — Что там Маш? — 38.1, м-да уж очень кстати… - Блондинка откинула одеяло в сторону и встала с кровати немного качаясь. — Так! Сейчас план «война», себя я чувствую нормально поэтому даже не пытайтесь меня отговорить. Вы знаете, что мне нужно, а точнее кто?! — Машуль… - отец отпустил голову. — Я ничего не имею против твоего профессора, но это слишком не кажется? — Слишком, не слишком это банальность, а мне нужны действия. Если вы не поможете я сама справлюсь и без ваших упрёков или недовольства. — Где мы будем её искать в городе больше ста больниц, - мужчина вскинул эмоционально руки. — А что если… — Нет! Не думай даже о плохом, ясно, - слегка рыкнула она. — Хоть тысячу больниц объедим каждую, пока не найдём. — Ну найдёшь ты её и дальше что? — Это уже не вам думать, а тем более рассуждать, - повисло напряжённое молчание. — У вас с ней какие-то…эмм… отношения?! – грубо, но прямо задал вопрос отец отчего лицо Буше приняло мёртвый вид. — Это сейчас так важно?! – непоколебимо стояла Третьякова пронзительно смотря в глаза отца. — Что ты тоже хочешь услышать?! Не думаю, что второй раз будет уместно повторять, так что ты всё слышал, что было сказано для Мари. — Прости… - виновато отпустил тот голову. — Я мельком… — Мне это не интересно, - выставила она руку. — Если мне нужно к ней, значит есть весомые основания. — Маш, - зеленоглазая отдёрнула подругу. — Мы поможем только не воспринимай всё в штыки. Буше стояла между двумя огнями семьи Третьяковых. Маша была зла, она не любила оправдываться или рассказывать о своих внутренних проблемах. Ведь они у неё проявлялись в уровень агрессии, где кареглазая чопорно выстраивает свои личные границы. Владимир, наоборот, стоял поникшим не зная, как реагировать и что сделать, ведь дочь рьяно кидается словами. Если бы дочь сказала ему о своих эмоциях, он бы не стал их высмеивать, а наоборот дал совет или помог разрешить проблему. Но видимо пропасть между ними высока. С этапом взросления родители упустили тот момент, когда неопределённая ещё личность была маленькой и наивной в Маше. Стало поздно воспитывать блондинку, она сама повзрослела, сама себе выбрала личность, сама закрыло в себе то, что могло разбиться в хрупком тельце кареглазой. Вчера отец наглядно увидел строгий и прямолинейный взгляд взрослой девушки, которая точно знала, чего она хочет. Нет Мария любит своих родителей, да может она злится на то, что они не бывают с ней часто, но это было не сильно весомым. Девушка не любила тему чувств, личные разговоры о половом воспитание и истории в кого стоит влюбляться, а на кого не стоит тратить время и внимания. В этой процессии бесило принцип навязывания классических стереотипов, того старого поколения. Это было личным и какое-либо утешение к себе она не терпела. Кареглазая прывыкла размышлять внутри себя уходя глубоко в сознание, где её мысли глухо были в глубине нежной души. Третьякова быстро накинула белый спортивный костюм и вышла в коридор. Владимир пошёл заводить машину, а Мари стояла и ждала подругу. Мария с противным состоянием медленно ступала по дому собираясь к предстоящим поискам. Дарья всячески не понимала мотивов дочери, которая, молча всё делала. На вопросы «Зачем? Куда? Что происходит?» кареглазая совсем не отвечала. Она была сильно истощена, а всему виной стал сон. Сон, который навязчиво напоминал о страхе и проблеме небытия. Блондинка попросту отмахнулась от переживающей матери и выбежала в подъезд вызывая лифт. Кабинка быстро спустилась вниз и отворила скрипящие дверки по разным сторонам. Кареглазая быстрой походкой вышла на улицу и облегченно вдохнула свежий воздух осени. Приятная истома звуком на мгновение отпустил клубящие мысли от предстоящих поисков Лауры. Синий Volkswagen Polo подъехал к Марии, и девушка тяжело выдохнув села назад. Машина громко рыкнула от газа педали и поехала неспеша вперед. Сегодня предстоит нелёгкая задача для наших искателей, где главной находкой является Лукина….***
Солнце медленно встаёт из горизонта, окрашивая облака, перьевым рассветом, в ярко оранжевый с переходом на желтый, что означало ранний подъем небесного светила после долгой спячки ночи. Большое здание, палаты и группы обеспокоенных врачей. Люди в белых халатах то и дело носились из палаты в палату, эта ночь была самой решающейся в жизни человека. Хирурги всю ночь не сомкнули глаз. Вся операционная была мрачна и пугающей, от вида которой непроизвольно могло стать плохо или стошнить. Врачи и ассистенты постоянно подкатывали себе стол с нужными инструментами. Зажимы, скальпеля и много другой атрибутики медицинского приспособления. Медсёстры суетливо бегали и помогали хирургам, которые отчаянно спасали жизнь самой Лауре Лукиной. Писк аппарата электрокардиостимулятор и капельницы все, что могло помочь, давая дополнительные часы на операцию. После время как будто бы остановилось. В помещении, кроме лязганья стальных инструментов о такую же стальную посудинку и пищания приборов, не было слышно ничего. Никто не разговаривал, не хмыкал, даже, казалось, не дышал. Хирурги скрупулёзно вытаскивали мелкие осколки стекла из раненого тела женщины. Самым сложным и опасным была работа с переломами. У Лукиной было сломано два ребра одно из которых близко подходил к сердцу. Жидкие гвозди, щипцы и первое ребро было удачно склеено. Мужчина из нейрохирургии под полным контролем следил за ходом своих ассистентов. Но стоило металлическому щипцу приблизится к кости легочного отдела, как писк кардиостимулятора дал звонок о учащение давления. Хоть ребро и было нижнем, но оно сильно было смещенно. Дело пошло в две руки хирургов, где вторым врачом и был нейрохирург. Он быстро дал указания, и все покорно послушали, пожилой, но опытный врач слегка надавил чуть выше перелома и кость сместилась вниз, давая подступ первому хирургу. Оперативно перехватив часть, врач потихоньку вынул её. Врачи все посмотрели и отрицательно покачали головой. В растить ребро обратно будет невозможно она имела трещину во всю длину. Такое попросту не приживётся, да и накладывать жидкий гвоздь на маленькую и хрупкую кость было бесполезно. Было решено удалить её. Швы накладывали одни за другими, казалось, будто на теле не осталось ни одного живого места. Несмотря на немногочисленную израненость врачи отдали пять часов операции. Хирурги натянули фиксированный корсет на грудь и заканчивали остальное. Медсестры потихоньку приводили шатенку в сознание, но всё было тщетно. С прошлой ночи Лукина так и не приходила в сознание, поэтому на свой страх и риск врачи принялись за эту чёртову операцию. Давление женщины было слишком низким, оно и не удивительно анализы показали в крови алкоголь и это препятствовало делу анестезии, которая долго усваивалась. Поэтому добавив кубик адреналина, чтобы наверняка они стали отвозить её в палату. Каталка выехала с мрачного, кровавого кабинета и на всех парах мчалась в уже приготовленную палату. Людей пациентов ещё не было, а пространство люда заполоняли мужчинах в костюмах. В их рядах был столь нужный и родной человек. Александр бежал следом за врачами, а за ним и люди в чёрном. Не успел он что-либо спросить, как дверь перед его носом захлопнулась. Медсестры хаотично бегали, вкалывая всякие препараты. Две капельницы, доза обезболивающего и монитора ИВЛ. Это конец? Глухая темнота, которая поглощала в себе страх небытия. Страх за свою собственную жизнь и причинения горести любимых людей. Она очнётся? Никто не знает?! Врачи утешали на худший расклад, что это может в лучшем случае для шатенки впасть в кому, а худшем и вовсе погибнуть. Но сердце Лауры сильное правда? Сильное определенное, да только не всегда человеческая непоколебимость и сила может помочь в столь плачевный момент. И всё что остаётся в гнёте воспоминаний так это воспоминания и мелькающие события помогающие быть не одинокой…. Александр сидел словно в пелене, уставившись тупым пронзительным взглядом в дверь палаты и считал минуты. Его сердце останавливалось от каждого звука шагов в той небольшой комнатке в надежде услышать новости, но новостей не было, ни плохих, ни хороших. Ведущий хирург быстро прошёл в палату и следом закрыл дверь. Возня за палатой вызвала панику у бывшего мужа. Врач что-то кричал медперсоналу, которые громко ругались в ответ. Минута…Две…Опять какой-то шум… Тишина… — Что же такое! –периодически срываясь на крик проговорил шатен. Спустя 5 минут из палаты бывшей супруги, наконец, вышел хирург. Мурочкин замер, он не стал смотреть в его лицо поэтому продолжал смотреть в прямо через него. Сейчас больше всего он боялся услышать смертный приговор, шатен был готов просидеть так в неизвестности сколько угодно, лишь бы не слышать тех страшных слов. — Александр Дмитриевич… - в ответ тишина. — Алекс… — Говорите — нервно сказал он, всё так же смотря в одну точку. Он боялся увидеть его лицо, на котором было написано всё. — Ну, ну-ну! Говорите! - крикнул он. В коридоре раздался шум, а точнее сдавленной истерикой женского пола. Люди в чёрном изрядно держали молодую девушку, которая всячески пробиралась вперёд. Хирург перевёл взгляд на блондинку и спросил: — Вы кто? Кому приходитесь Лауре Лукиной? – поинтересовался врач. — Я…я… Мария Третьякова, - перестала та брыкаться в сильных руках непонятной охраны. — Я близкий друг Лауры, что с ней?! – срывалась она на истерику. — Мне очень жаль — дрожащим голосом произнёс хирург. Он не знал, какие слова правильно подобрать в такой ситуации. — Мы сделали, всё… всё что смогли. Примите наши… мои, глубочайшие соболезнования. Её организм не справился с анестезией… - посмотрел он на мужа шатенки. Эти слова словно громкая звуковая пуля пронеслись мимо Саши. —Что? – голос девушки дрогнул. Хирург был в замешательстве и не знал, как утишить, но он сделал всё что было в его силах. — Что? Это шутка? - Александр резко встал, и подошёл к врачу. — Я бы очень хотел верить, что это шутка, но, к сожалению, нет. - он сочувственно посмотрел в глаза шатена и перевёл взгляд на девушку с поддержкой «крепитесь». — Этого не может быть! – кричал Саша. — Александр Дмитриевич, к сожалению, может. Примите мои искренние соболезнования. – мужчина в белом халате похлопал того по плечу. — Нет… Нет! Нет! Нет! – кричал бывший муж так, словно хотел, чтобы это услышал весь мир. - Вы всё врёте! - Мурочкин рвался в палату — Вы всё врёте, пустите меня к ней! Персонал и сам врач пытались успокоить и удержать метавшегося в истерике мужчину… Третьякова стояла в полном непонимания и в тоже время осознания, ноги предательски подкосились, и кареглазая упала на колени и горькие слёзы начали катится по щекам. В груди словно что-то умерло, а истерика подкатывала к своей апогеи. Положив руку ко рту, она громко взвыла поминая, что она не успела. И теперь она больше никогда не сможет увидеть её лик прекрасных и открытых глаз…---
Лукина слегка дёрнулась. Но так и не очнулась. Медсестра, следящая за монитором через компьютер, быстро призвала хирурга, проводившего операцию. Персонал из четырёх человек мигом влетели в палату осматривая Лукину. Шатенка была подключена к системе жизни обеспечения, и кислород подавался через специальную кислородную маску. Врачи повторно взяли анализы, а хирург, включив маленький фонарик смотрел в зрачки, которые постоянно фокусировались на свет. Пожилой мужчина улыбнулся и повернулся к медсестре. — Она в сознание, только мозг спит, - убрал тот фонарь. — Это хорошо… - записывал тот что-то в блокнот. — Прокалите антибиотик, чтобы действия анестезии ушли. — Хорошо, мы ещё увеличим дозу моносахарида группы гексоз. — Много нельзя иначе только хуже сделаем, 100 миллилитров будет достаточно, потом просто капельный раствор соли, - записывал тот что-то в бумаги. — Можете отключить подачу кислорода, она самостоятельно сможет дышать. — Разве… — Нет, пульс подскочил от того, что она просто спит и видит яркие сны. Отсюда и реакция, хорошо, что не пропустила этот момент. — У неё слёзы, - в недоумении была медсестра. — Видимо не хорошие сны посещают нашу уважаемую Лауру, - тяжело вздохнул тот. — После дозы гексозы, вколите ей двойную дозу обезболивающего. — Будет сделано. Хирург напоследок глянул на шатенку и тяжело вздохнул. Лукина здесь не первый раз в своей жизни и врач, который её обследует всегда собирал авторитетную женщину по кусочкам. Уж сильно проблемной была та, и постоянно попадала в хорошие руки опытного волка в халате. Пожилой, но высокий мужчина вышел из палаты и взглядом прошёлся по людям. Время девятый час, а больница уже была заполонена людом простых граждан. Устало потерев ноющую переносицу, он тяжело выдохнул, всё-таки бессонная ночь после операции изрядно вымотало врача. Завидя нужных людей в черных костюмах, он двинулся в противоположный блок. Из толпы охраны, которая принадлежала Лукиной, Саша завидел приближающегося врача. Он быстро встал и притянул руку для пожатий. — Доброе утро Глеб Михайлович! — Утро на самом деле доброе Александр, - крепко сжал тот руку. — Как ваши дела? — Неважно, - отпихнулся шатен. —Как там Лаура? Всё с ней хорошо? — Спустя 4 часа после операции Лаура только начала отходить от наркоза, - зажал планшет в руке тот. — Это, с одной стороны, плохо, после наркоза сознание приходит через час. Вы же знаете из-за чего? — Медсестра сказала, что токсикология выявила наличия алкоголя в крови. Но там его мало. — Это не имеет значение много, мало он есть, а значит химический контакт плохо взаимодействует, отсюда и побочный эффект, - повисло молчание, ведь со стороны это выглядела как нравоучение студента и преподавателя. — Сейчас она медленно приходит в сознание, Лаура просто спит после наркоза. Сейчас ей проколят нужные препараты и ближе к вечеру она сможет очнутся. Вы должны понимать взрослый организм долго реабилитируется. – повисло молчание пока врач собирался с мыслями. — Я говорил, что её гонки до добра не доведут… — Что?! – возмутился шатен. — Это в неё въехали, и она не причём здесь! — Александр я постоянно вам рекомендовал всячески притормаживать её заядлый адреналин. Переломы гонщиков видны сразу, и я увидел достаточно. Хирург хотел, что-либо сказать, как завидел мужчину. Он без сомнений узнал статного и не покорного льва криминала. Ломоносов во всей своей горделивой ипостаси ступал прямо, постукивая металлической тростью. Сзади Петра шла его охрана которые на фоне простых пациентов выглядели мускулистыми. Да сам мистер Ломоносов был весьма высок, плечист и атлетически сложен. Со стороны это выглядела как многогорье идущие к самому Магомеду. Мужчина, завидя врача оскалился вовсе тридцать два белоснежных зуба. — Глеб! – радостно крикнул тот, на что все люди обернулись. — Сколько лет, сколько зим! — И я “рад” вас видеть Петр Андреевич, - разочаровано выдохнул тот и протянул руку на что Ломоносов лишь презрительно хмыкнул. — Как там моя Лаура поживает? — Показатели крайне плохи. Лаура… — Для тебя она Лаура Лукина. Будь уважителен, - грозно проговорил авторитетный мужчина. — Александр вас это тоже касается. Мурочкин сжал челюсть и исподлобья посмотрел на авторитетного друга бывшей жены. После развода Ломоносов сразу перекрыл кислород Александру, который остаётся на уровне плинтуса. Дело не в том, что бывшая супруга решила отомстить Саше, а в том, что сам Дон распорядился его участью. И тот вынужден искать другие подступы в своём успехе, который никогда не рос, а лишь мерк на фоне начинающих бизнесменов. — Продолжай мой дорогой друг, - обратился тот к Глебу. — Лаура Лукина очень долго отходит от наркоза. Была проведена операция в области грудной клетки. Мы восстановили одно ребро, второе полностью удалили оно не будет препятствовать её жизни в будущем. Сейчас были взяты повторные анализы, на этом пока что всё. Мы делаем всё возможное чтобы Лукина пришла в сознание. — Да что вы! – Ломоносов с силой притянул хирурга за халат. — Если она ещё не пришла в себя значит Ты делаешь недостаточно! – рычал тот в лицо врача. — Так что подсуетись иначе тебя нужно будет спасать. Я привёз Лауру к тебе не просто так, и слышать удручающие новости я не собираюсь. Сделай всё по максимуму и быстро! – шыпел Пётр и с остервенеем оттолкнул врача в сторону. — Будет сделано! – испугано посмотрел он на главу и быстро ушёл в сторону палаты хирургов. — Что касается тебя отброс! – злостно подступал он к бывшему мужу Лукиной. — Если я узнаю, что ты хоть как-то причастен ко всему этому, можешь смело заказывать кусок земли на кладбище. — При всём уважение я бы не навредил Лауре, - стал защищаться тот. — Личность определили? — Нет ещё! Второй водитель в тяжёлом состояние. — Пробили номера машины? — Их не было, так как машина краденая и без какого-либо учёта. Документов водителя не обнаружили. — Значит заказчик, - задумчиво парировал Пётр, смотря в одну точку. — Лаура с кем-то встречается? – Александр непонимающе посмотрел на Дона. — Не тупи ты понял о чём я говорю, половые, приближённые партнеры были?! — Навряд ли… Я не знаю. — Вы до сих пор спите с друг другом, - усмехнулся Ломоносов видя отвратную гримасу бывшего муженька. — Значит нет… Лаура молодец! Вчера я убедился в этом… — В смысле? — Вчера на моём мероприятии я пытался обратить её внимания на весьма почтительных особ. Раньше она не отказывала себе в подобном утешении, а вчера она крайне была абстрагирована. Даже мою молоденькую грубо отшила, что весьма странно. Вот я и подумал, что у Лукиной кто-то может быть и есть. — Сомневаюсь…я бы узнал, - шепотом проговорил бывший. — Тебя это не должно касаться, - рыкнул Пётр и подошёл к шатену в плотную. — Если узнаю, что ты ещё раз угрожал Лауре я тебя уничтожу! У тебя ровно два часа чтобы узнать кто причастен к этой аварии иначе я подключи свои связи. — Понял. — Ты заходил к ней? — Нет, туда не пускают никого. Пока она не придёт в сознание никаких посторонних лиц. — Только не для меня. – усмехнулся тот и проследовал в палату Лукиной. Александр стоял в полном неведенье. Что же дальше? Он не знал. Шатен подключил все связи бывшей жены, чтобы хоть что-то узнать об этом происшествии. Кто мог так серьёзно покушаться на её жизнь? Врагов она имела много, но те не стали бы рыпаться, зная всю мощь влиятельной директрисы, которые имела опасные связи с семьей Ломоносовых. Искать среди вшивых собак было бесполезно, ведь их столь много, как и блох в их шкурах. Тогда стоит сузить круг коль близкого окружения. Александр в действительности был не причастен к этому инциденту, да может он и угрожал Лауре, но ни за что бы не посмел тронуть её. Ведь в глубине души он всё также безмятежно ждёт прощения любимой из-за своей глупости упуская поистине верное и любимое сердце её души. Он найдёт предателя и сам с ним разберется в тихую от прихвостней Ломоносова и Лауры. Только тяжело будет искать приближенную пассию Лукиной. Хоть Пётр и предположил о наличие партнёра, Саша верил, что кто-то точно есть да только кто?! Это не важно если точно найти информатора, то он точно расскажет о похождениях бывшей супруги. Любовники самые уязвимые, которые под гнётом угроз готовы выложить все карты о своей второй половинке и именно такие погибают первыми. Мурочкин быстро нашёл нужный контакт в списке и принялся звонить.***
Наши девочки почти отчаялись в поисках своего профессора. Владимир стоял у парковки очередной больницы. С самого утра они объехали три частных клиник, шесть коммерческих и две государственных, но ни там и не там не было зафиксировано поступление Лукиной. Некоторые вовсе отказывали в простом информирование, мол это строго конфиденциально. Отец склонил голову на руки ожидая девушек. Спустя минут пять Третьякова яростно открыла дверцу автомобиля и с остервенеем кинула сумку. Сев на задние сидение Маша обессилено растеклась по нему. Она была очень зла ведь в беготне за всей информацией они не учли, что уже обед и весь медперсонал сидит по своим коморкам. Внутренние эмоции сложились в одно противное комбо, злоба, переживание, плохое самочувствие и внешние факторы, как например обед. Прикрыв глаза от усталости кареглазая, почувствовала противный ком. Ком, который как клубочек котился по склону запутывая всё на своём пути. Тело трясло от переживаний и присутствующей температуры, и последняя грань блондинки надломилась, понимая безысходность всего поиска. Предательская слеза скатилась по мраморной кожи девушки, и она подалась истерике. Немного всхлипнув, все присутствующие мигом посмотрели на неё. Мари понимала, что Мария начинает потихоньку сдаваться, чувствуя поражение и смирение, что она так и не увидит Лауру. Буше притянула подругу в объятия, и та уткнулась в её плечо тихо проливая слёзы. Как же было гадко понимая, что чувства, которые скованы не могут свободно говорить о своих скрытых мотивах. Из-за этого кареглазая и мучилась, не понимая свои мысли, что так рьяно бьются о камень непоколебимости, где тот самый камушек является Лукина. Ведь тяжело понять то, что никогда не чувствовал в своей жизни, а именно то, о чём привык кричать мир, громкое чувство «влюблённости». — Ну всё тише Маша, - гладила она её спину. — Всё будет хорошо мы найдём Лауру просто дело времени. — А если это не так, - вжималась она в подругу. — Что если это конец и вдруг… — Так стоп! – вступился отец. — Машуль не плач и не думай о плохом. Мы уже объехали одиннадцать больниц, и я уверен, что где-нибудь и есть Лаура. Повисло молчание, и кареглазая отодвинулась от Мари смотря в окно. Вытерев предательские слёзы, она открыла список больниц для дальнейшего поиска. Буше немного задумчиво посмотрела на Владимира и перевела взгляд на зарёванную, бледную подругу, которая чопорно отмечала пройдённые уже места. — Мах, а я вот всё хотела спросить, - начала она потихоньку спрашивать. — Ты знала, что Лукина знаменитая и является директором модельного агентства? — Ммм? – посмотрела она на зеленоглазую. — Нет я не знала, да и какая разница кто она?! Это не меняет обычный факт того, что она такой же человек, как и мы. — Просто… - отпустила она голову. — Я искала в интернете, информации, конечно, немного о ней, в основном в нашем регионе она заблокирована. А иностранные сайты вовсе не допускают к просмотру…просто к чему я веду… если она и в правда влиятельный человек её могли и вовсе увести за границу. — Эмм… - Владимир не понимал, что происходит. — Но в любом случае медицинскую помощь ей должны были оказать здесь. А там и вправду могли увезти за границу. — Нет! – резко топнула она на что все испугано обернулись. — Я чувствую, что она тут, и не надо раньше времени кидать свои предположения. И так тошно на душе… — Были бы связи… - многозадачно сказал отец. Повило молчание и в голову Мари пришло резкое осознание в таком простом слове как «связи». — Так! – Буше как раненая подскочила на кресле. — Дядь Вов вы просто гений! – начала радоваться Мари. — Точно, как я упустила этот момент! — Мари что?! Говори?! – с надеждой смотрела она подругу, которая светилась от счастья. — Ладно я не вспомнила, ну ты Мах почему не додумалась до этого, - слегка трясла она блондинку. — У нас есть зацепка, ииуу. Больница… больница, в которой ты лежала руководит та заведующая отделения, а как я поняла Лукина имеет с ней дружеские отношения раз доверила тебя ей. Тем более ты сама рассказывала, что они старые приятельницы поэтому она и не взяла с неё денег. Если они подруги, то она должна…нет просто обязана знать где Лукина, да как бы она не лежала там! — Мари ты гений! – сверкнули карие глаза, и она обняла подругу. — Точно, как я не могла додуматься до этого. — Ты адрес помнишь? — Нет, - досадно выдохнула воздух та. — За-то я помню, как зовут главврача, - игриво улыбнулась та. — Соловьёва Елена Яковлевна, так… Блондинка быстро вбила данные медработницы и стала пролистывать историю поиска. Глаза девушки отдавали маленькими искринками счастья, что Лаура близко, она её нашла, она её увидит. Пару махинаций и Мария подпрыгнула от радости, кареглазая быстро продиктовала адрес отцу и тот быстро принялся изучать путь. Третьякова мечтательно прижала к себе телефон и воодушевлённо вдохнула. Мари была счастлива видеть горящий взгляд подруги, да только радоваться раньше времени не надо. Хоть зацепка и есть нельзя быть уверенным в её правдивости и точности. Но зеленоглазая не стала ломать воздушные замки мечтаний, а попросту радовалась вместе с ней. Чтобы дальше не случилась она всегда будет рядом с Машей чтобы поддержать и ободрить от плохих помыслов. Владимир быстро нашёл подходящий маршрут и завёл автомобиль. Дорога была объездной, ведь пробки в час пик обеда займут больше часа к нужному месту, поэтому окольными путями мужчина мчался на всех парах. Третьякова на миг позабыла о плохом самочувствие, ведь внутри неё были теплые мысли о встрече с Лаурой. Да только что она ей скажет? Это было не важным ведь профессор прямиком поймёт её мысли и то, как блондинка за неё переживает. Момент словно дежевю, когда Лукина была рядом. Как она сопереживала такой нелепой ситуации, как обморок, как она сидела рядом с кроватью, как шатенка показала свои первые чувства. Ведь тогда Маше стало тоскливо и плохо, где предательское саможеление вырвалось наружу, оголяя слёзы. Как мгновение воспоминаний, где кареглазая спокойно могла смотреть на неё не смущаясь, будто Лаура это прочувствовала и стала раскрываться перед ней совсем другой. Воспоминание как огонёк тепла трепетом дарил спокойствие. Как она почувствовала её тепло рук на лице, когда профессор растерялась в её реакции. Где Лаура просто всматривалась в её глаза наполненных слёз, которые она пыталась остановить и просто дать свою поддержку. Лукина так легко и невесомо легла рядом с ней слегка приобнимая её. Как Маша просто вжалась в грудь профессора и начала плакать, чувствуя силу женщины в заботе. — Ну всё тише, тише я с тобой. Всё будет хорошо… —говорила она, поглаживая её блондинистые волосы. Но как чувствовалось её напряжение, где Лаура не понимала, что такого она сделала что вызвала у неё слёзы. Где Третьякова чувствовала сырость белой рубашки учительницы, которой было не столь важным как Мария, которая никак не могла прейти в себя. Но постепенно она начинала успокаиваться и приходить в норму. То сколько они лежали в таком положение пока кареглазая не начала успокаиваться. А то как она боялась пошевелится в объятиях профессора, было ужасно страшно, но несмотря на излишнюю тактильность Лаура так и продолжала гладить её волосы и говорить успокаивающие слова. Мария помнила, как в волнение положила свою руку ей на живот немного водя пальцами чувствуя игру тела шатенки, которое стало напрягаться, но и это не смущало Лукину в подобном действие. — Спасибо, - осипшим и тихим голосом поблагодарила она её. Да только ответа из слов кареглазая не услышала, она слышала только вздымания груди учительницы и тихое биение её сердца. Мгновение как во сне, где Лукина потянулась к блондинке и поцеловала её светлую макушку слегка приобнимая. Спектр эмоций был на пределе, в тот момент Маша не только увидела, но и почувствовала родную ласку шатенки. То, как Маша, вслушивалась в дыхание Лауры Альбертовны дарило некую защищённость и умиротворение в которой они тонули в спокойствие ночи…. Мария мечтательно прикусила губу и просто отдалась воспоминанием немного смущаясь. Только сейчас она поняла для себя. Несмотря на всю стервозность и холодность ко всему, Лаура всегда отдавала самоотдачу тепла и поддержки. И в тот момент её прошибло. — Ой ещё скажите, что вы за меня переживали все эти дни отсутствия?! – ругались они. — К чему это лицемерие Лаура Альбертовна? — Да я переживала за Вас Мария! - призналась она. Да только это было не лицемерием, где Третьякова думала, что просто так воспользовалась её услугами и связью. Нет! Нет! Лаура это делала с целью заботы, дабы огородить от опасности, которая подкралась неожиданно. Она просто её защищала, в простом понимание, где все могли ей навредить. Будь это школьный медпункт, государственная поликлиника или же простое мнение, что это одноклассники выдернули её на учёбу подавая пример стадного общества. Проанализировав всё тщетно Мария поняла мотивы энигматичности Лауры, которая при любом контакте старалась быть беспристрастной ко всему. Да только не бывает всё так просто в жизни, профессор делала это специально. * Хм! * усмехнулась внутри себя кареглазая. Всё что она делала, грубое обращение, игривые метафоры, холодность к любым эмоциям, устрашающие подступы дабы оттолкнуть страхом и силой, всё это меркло на уровне страха. Где страх её был открытость внутренних эмоций, которые она тщетно заглушала, боясь показаться уязвимой. Да только уязвимость её померкла в глазах Марии, которой она не боялась показать свои эмоции. Такая простая истина, но такая неприметная с первого взгляда. Где истиной стала её грубость дабы не подпускать к своему строптивому сердцу, а именно страх привязанности, где в очередной раз играла гордыня. От внутреннего самобичевание её вывел разговор Владимира и Мари. Они подъехали к главным воротам медучреждения и девушки вылетели из машины. Мужчина искал свободное место на парковке, а подружки на всех порах поднимались по лестницам элитного здравоохранительного комплекса. Третьякова осторожно прошла толпу людей и подбежала к стойке ресепшна. Молодая медсестра резко подскочила и посмотрела на запыхавшуюся девушку. — Извините мне нужна Елена Яковлевна она вроде является главврачом этой клиники, - быстро и внятно говорила кареглазая. — Здравствуйте девушки, - поприветствовала она двух подружек. — Извините, но по какому вопросу вы хотите обратится к ней? Вас что-то не устроило? Или какие-то жалобы? — Жалоб нет, -хором сказали девушки. — Нам нужное кое-что спросить у неё. — Извините, но тут не встреча депутатов и народа, к ней можно попасть исключительно по важным вопросам касающейся медицины. — Что?! – возмутилась Буше. — Да вы знаете кто Мы! — И кто же?! – закатила та глаза и посмотрела на зеленоглазую. — У нас очень влиятельные связи, один звонок и ваше место займёт кто-то другой, - Маша стояла с глазами по пять копеек. — Мари не надо, -шёпотом отдёргивала та её. — Ой-ой как страшно, - игралась девушка в белом халате. — Если на этом всё вы можете покинуть больницу, иначе я вызову охрану. — Не хочешь по-хорошему…. Ладно, - играла спектакль Мари. — Елена Яковлевна точно будет не восторге, когда узнает, что Лаура Лукина сама перекроет ей кислород. Маш звони Лауре! Глаза Третьяковой были полны ахера, что уж говорить о простой медсестре. Девушка в белом халате резко встала со стула и откатила тот в сторону. Паника переполняло девушку, и та не знала, что сделать. Третьякова готова была убить подругу, которая вытворяла фиг пойми что. — Я…эм…аа. — Что смелость в вас быстро улетучилась, - добивала её Буше. — Нет! Не надо звонить я думаю этот вопрос решаем. Сейчас у Елены Яковлевны совещание хирургического отделения, она освободится, - медработница глянула на настенные часы. — Через десять минут, вы можете подождать у входа в её кабинет. — Обязательно, - Мари смотрела на неё презренным взглядом. — Будьте добры сопроводить до её кабинета, - строгим голосом парировала та. — Д..да.. конечно, - заикалась та. Девушка в белом халате вылетела из стойки как ошпаренная и проследовала вперед. Буше взяла подругу под руку и направилась за медичкой. Зайдя в лифт, девушка трясущими руками нажала кнопку третьего этажа, и кабинка полетела вверх. Мари, не теряя ту маску всё-также злостно и холодно смотрела на медсестру, которая боялась на секунду повернуть взгляд. Двери открылись, и они прошли в нужное направление, где находился кабинет главврача. Медсестра быстро покинула их и девушки остались совсем одни на этом тихом и безлюдном этаже. Третьякова зыркнула на зеленоглазую, которая расплылась в улыбке чеширского кота. — Ахах Мах ты видела её лицо?! – начала смеяться та, снимая с себя эту маску «деловой колбасы». — Вот же умора! — Ты…ты…больная! – ударила она подругу. — А что, если бы она вызвала охрану и горела наша последняя крупица надежды. — Да ладно тебе, она мягкотелая я это сразу прочувствовала, - вытирала та дорожки слёз от смех. — Ну чем ты опять не довольна? — Откуда такая мания величия?! – журила она Мари. — Пример хороший взяла у твоей Лаурочки, между прочим, - покривлялась та. — И как видишь отлично действует на людей. Хорошо усвоила тот урок с ней, - усмехнулась она, вспоминая как Лукина проучила её, показывая всю силу и власть. — Хм, -усмехнулась кареглазая, вспоминая, что Лаура и вправду никогда не церемонилась насчёт своей уверенности и силы. — Больше не смей злоупотреблять полномочиями Лауры, это могло плохо кончится. — Хорошо я тебя услышала, ревнивица, - подколола она подругу, и они засмеялись на весь коридор. Девушки стояли у окна наслаждаясь тёплыми лучами солнца, за которым виднелись тучи. Хоть и сегодня очень тепло и ясно, одинокие тучки начали нарастать в серые громадины постепенно закрывая синий небосклон. — Только дождя нам не хватало, - возмутилась Мари. — Ага, -тяжело выдохнула Третьякова немного подрагивая толи от волнений, толи от нарастающей температуры. — Как ты? — Крайне паршиво. Трясёт, как психа какого-то. — Ты много нервничаешь, плюс не выспалась в добавок. — Мгм, очень страшный сон был… - поникши сказала Мария. — Душу будто всю вывернули на изнанку, я тут уже подумала может начать снова ходить к психологу?! — Что-то серьёзное случилось? – начала переживать Буше. — Я настолько устала от этой каши в голове, что просто хочу заплатить человеку, чтобы тот навёл в ней порядок. — Ты много накручиваешь себя, плюс Лукина, - двояко сказала подруга. Их идиллию прервала возня из кабинета, где вовсю раз довалились басистые голоса. Из кабинета главврача вышли мужчины неотложной хирургии и пару молодых девушек. Все оживлённо болтали, от ссылаясь положительным смехом. Следом провожая всех вышла Соловьёва и радостно что-то говорила, провожая коллег. Женщина посмотрела по сторонам и заприметив девушек немного прищурилась. — Мария? – выгнула та брови. — Что…что-то случилось? — Елена Яковлевна! – подлетела она к женщине. — Мне нужна ваша помощь, - умоляюще смотрела она главврача. — Вы последняя надежда. — Смотря что у вас?! Пройдёмте ко мне в кабинет. Соловьёва пропустила девушек в перёд и напоследок оглянулась по сторонам чувствуя какой-то подвох. Женщина закрыла дверь на замок и последовала к креслу услужливо указывая присесть девушкам. Подруги аккуратно и мнимо проследовали указаниям и сели на мягкую мебель. — Мария с вами всё хорошо? – прищурилась та. — Выглядите крайне…плохо. — Аа не переживайте всё хорошо, - отмахнулась кареглазая. — Что случилось у вас? – оглядела она девушек. — Вы наша последняя надежда найти… - Мария замялась и нервно сглотнула. — Лауру Лукину! – договорила Буше за подругу. — Вы знаете где она?! — А…эмм… я, - нервно перебирала та слоги. Главврач встала с кресла и начала нервно расхаживать с зад – вперед. Елена быстро дышала зная, что произошло с подругой. Да только смеет она говорить и докладывать каким-то девочкам. Если Лаура и помогла своей ученице это не говорит о какой-либо связи с ней. Врач быстро подошла к кулеру и опустошила стакан воды чувствуя, как горло от нервов резко пересохло. — Так Вы знаете, что с ней произошло?! – вступилась Третьякова видя, как нервничала главврач. — Пожалуйста скажите?! — С чего вдруг мне знать, что с Лукиной?! – начала сопротивляться та, показывая свою дерзость. — Может быть знаю, а может и нет. Я не слежу за ней, и эта неэтично с моей стороны. — Слушайте… - тяжело выдохнула кареглазая. — Я понимаю, что это там конфиденциально и скрыто, но мне нет дела кто она, какие связи имеет и так далее. Мне просто нужно её найти, - последние строки шёпотом произнесла Маша. — Прошу вас помочь. Я объездила много клиник, но так и не нашла её, и последняя надежда была на вашу больницу и вас. — Увы… Ничем не могу помочь, - отнекивалась та. — Если Лаура Лукина и является моей знакомой, это не делает из Вас подружками или близкими людьми. — Да что Вы знаете о нас с ней! – начала напирать Третьякова чувствуя, как злость внутри неё накаляется. — Вот именно ничего! И если всё так плохо было я бы не пришла в вашу вшивую клинику. — Что?! – возмутилась та. — Подбирайте выражение юная леди. Если Лаура мне подруга — это не значит, что можете злоупотреблять её влиянием кем бы вы там небыли друг другу. — Вы вроде давали клятву Гиппократа, а подруге не в состояние помочь, прячась как трусливая собака, дабы ответственность не повесили, - рубила с плеча блондинка. — Молчать! Сейчас я говорю, - медленно приближалась она к ней. — Да может наши отношения не имеют значения для «такой» женщины как вы Елена Яковлевна, но, - зажимала она ту в угол отчего та бедрами врезалась в рабочий стол. — При всем уважение к вам, я не просто так обратилась за вашей помощью. — Вы смеете мне угрожать Мария?! — Хо-хо я ещё не угрожала вам…но думаю стоит, - хищно улыбнулась та. — У вас всего один выбор – выбор помочь мне, иначе я напишу заявление в министерство здравоохранения и гороно… Соловьева Елена Яковлевна незаконно и умышлено отдала в руки врачам, не осведомив об этом родных и классного руководителя. Главврач попросту переняла тело девушки для дальнейших махинаций заколачивая тем самым деньги. Сумма которой составляет завышенных стандартов медицинских услуг. Да только, как попала ученица в частную клинику не известно, кто оплатил фискальный чек…тоже не известно. Фискальный чек с использованием фальшивомонетничеством в размере сто тысяч рублей преступно моя дорогая. И отгадай кому поверят больше?! Определенно мне! – поставила она руки по бокам зажимая женщину между собой и столом. — Тем самым ты подставишь Лауру, - нервно дышала она. — Если коснётся документации Лукина поделала твою справку, дабы закрепить чистоту твоей медицинской карты, да и лишней огласки с министерства образования. — В таком случае Лаура не является моим классным руководителем, и сядет тот, кто перекинул свои прямые обязанности. Лукина останется неприкосновенной, - злостно усмехнулась она. — Конечно… это ваших интересах, я сочту когда нужно будет это сделать, а вы и дальше тряситесь, когда за вами придут люди в погонах. — Ты сумасшедшая раз думаешь, что всё сойдет тебе с рук. — Верно…- наклонилась она над ухом Елены и шёпотом прошептала. — Да только Лауре не понравится такое обращение в мою сторону. Лора не любит, когда трогают её сокровище, - Маша далеко ушла в фантазию и просто играла театр двух актёров. — Ты…ты…вы… - нервно смотрела она на девушку. — Лукина бы не посмела, - Третьякова дьявольски усмехнулась, вскидывая одну бровь. — Хорошо, хорошо, только отойди от меня! – начала истерить главврач. — Ты просто настоящий монстр, хотя чему я удивлена Лукина такая же… подобное притягивает подобное, - шёпотом говорила та. — Так-то! – самодовольно улыбнулась Маша. Буше сидела в полной прострации страха. Ведь зная свою подругу от её агрессии и распускание рук один шаг. Она впервые видит умалишёность в Маше, которая открыто угрожала не менее влиятельной Елены. Неужели чувства туманят рассудок? Очень и это видно в безумных глазах блондинки, которые намеревались уничтожить всех на своём пути. Видела бы это Лукина, то просто умилилась от того, как Третьякова воюет за простое внимание шатенки. Соловьёва отошла подальше от кареглазой и села за свой стол директора. — Я узнала о плачевной ситуации рано утром, после того как её прооперировали. Мне звонил коллега Глеб Михайлович, ну его имя вам ни о чём не говорит, он сообщил о проведённых манипуляциях. — Она в порядке?! – уже не выдержала Мари. — По крайней мере утром были плохие прогнозы, она так и не смогла отойти от наркоза, - повисла тишина, после чего Маша тяжело вздохнула и подошла к окну. — Сейчас она под сильной охраной, мне сказали, что там один очень влиятельный человек… К ней просто так даже родных не пускают, хирург той больницы делает всё возможное чтобы привести её в сознание. — Вы как хирург, что можете сказать? – спросила Третьякова. — Она в хороших руках, более опытного специалиста Мария, не переживайте. Я не видела её анализов поэтому ничего сказать не могу, но… — Что, но? — Если она спустя несколько часов не могла отойти от анестезии, это не очень хороший прогноз. Значит травмы действительно сильные, и… скорее всего… она может впасть в кому. — Что?! – обернулась блондинка на глазах которой наворачивались слёзы. — Нет… — Спокойно Мария, - она встала и дала девушке стаканчик воды. — Это просто прогноз, если бы я знала анализы, то точно бы сказала, что с Лаурой. Сейчас уже… - главврач посмотрела на часы. — Шесть… Мне не докладывали рапорт. — Рапорт? – переспросила Мари. — Да это когда хирурги передают досье о сложных ситуации друг другу. Только эта конфиденциально, но есть такие случае, когда один специалист хорошо, а несколько еще лучше. Тем более Лукина общая наша знакомая и это не единственный случай, когда она попадает в передряги, но про это я вам не скажу. — Ладно… - сказала Буше и посмотрела на бледную подругу. — Маш ты как? — Нормально… не много морозит. Елена прищурилась и резко пристала перед кареглазой. Хоть и в её глазах и читался страх перед этой девушкой, но она будто чувствовала в ней что-то не ладное. Женщина аккуратно притронулась ко лбу Третьяковой и вопросительно вскинула брови. Тяжело выдохнув, она молча прошла к своему столу и стала активно искать что-то. Пару действий и маленький пакетик жаропонижающего отправился в керамический бокал женщины. Влив горячий кипяток с современненького кулера, она протянула лекарство Марии. — У вас жар, - сочувственно посмотрела она на неё. — Почему вы не сказали мне? – блондинка отпустила голову вниз. — Дайте вашу руку, - Третьякова послушно дала ей запястье, как в своё время главврач насчитывала пульс. — У вас повышенное давление, видимо от стресса… Хотя прошлый ваш визит меня изрядно ввёл в тупик, скажите в вашей семье есть гипертоники? — Какая разница, дышу уже прекрасно, - начала отпихиваться она, но завидя недовольства врача попросту закатила глаза и ответила. — У отца иногда бывает. — С этим нельзя шутить Мария, тем более столь молодом возрасте. Настоятельно рекомендую пройти обследование, пока ещё всё решаемо. — Обязательно, - ехидно проговорила та и отпила горячие лекарство. — Спасибо… — Это моя работа, - улыбнулась Елена и отошла к своему столу. — Допивайте и поедем… — Вы нам поможете?! – радовалась Мари. — Правда?! — У меня нет выбора, - женщина в халате печально посмотрела на Машу. — Так что Да! — Ура! – захлопала зеленоглазая в ладоши. Буше повернулась к подруге и радостно запрыгала от счастья, как блондинка на всего улыбнулась ей. Да Третьякова пошла, ва-банк сыпля большими порциями угроз, а что ей оставалось? Самостоятельно они бы не смогли отыскать Лукину, несмотря что она всегда была против подобных махинаций ей пришлось податься этому. Хотя дурной пример заразителен улыбнулась кареглазая, смотря на подругу, которая что-то писала в телефоне. Допив порцию сладкого порошка Мария, вежливо сполоснула бокал и поставила на стол главврача. — Спасибо большое…мне уже лучше, - виновато смотрела она в испуганные глаза Елены. — Едем? Мы на машине. — Да. – кратко сказала врач и принялась собираться, скидывая идеально выглаженный халат. — Идёмте. Фантастическая тройка молча ступали по пустому коридору третьего этажа изредка поглядывая на друг друга. Соловьева была как не своя, постоянно, нервно покусывая внутреннюю сторону щеки. Лифт спустился на первый этаж, и главврач мельком подошла к ресепшену давая указание на вечер. Девушки вышли на улицу и там же послышался первый громкий гром, Вангуя о приближение бури и дождя. Блондинка пошла вперед и довела их до автомобиля отца. — Мария… - отозвала она её пока та не открыла дверцу машины. — Я думаю, что кроме нас остальные будут лишними, без обид, - Елена посмотрела на Мари, которая демонстративно цокнула и умоляюще посмотрела на подругу. — У меня есть машина, если ваш отец только доверится мне мы бы могли уехать вместе. Третьякова не стала долго думать и села на переднее сидение к отцу. Мария долго и чопорно объяснялась перед Владимиром. Конечно, мужчина не сильно был доволен всей этой ситуацией, но видя, как сердце дочери разрывалось весь день, он не мог попросту запретить. Ведь запретом горю не разрешится, да и делать двойной удар по душе было бы жестоко и низко для него. Долго сидя в молчание после информации, которую вытащили девочки, он отпустил Машу со скрипящей душой. Кареглазая крепко обняла отца и пообещала ему потом всё рассказать, а именно, почему она так рьяно и одержимо нужна Лауре. Попрощавшись с Владимиром и подругой, они разминулись. Главврач и Третьякова ступали к гаражам медицинского комплекса. Ворота медленно поднялись вверх и перед ними стоял чёрный легковой автомобиль, марки Toyota. Маша опечаленно вздохнула, а внутри будто образовался ком сожалений, ведь подобная машина причинила не только ей душевное страдание, но и Лукиной. Девушки в сумерках серости, быстро преодолевали путь. Соловьева местами давила на газ, проезжая мигающие светофоры. Примерно полчаса и девушки припарковались у большой клиники в центре города. Елена нерасторопно отстегнула ремень и обернулась к блондинке тяжело вздыхая. — Мария… - обратилась она к ней. — Тут очень много опасных людей, в особенности один. Не подавайтесь только его провокациям, будьте не многословны и всячески избегайте контакта. Представитесь ему как студенткой Лауры. Вы будущая выпускница МГУ и совместно работаете с ней над будущей квалифицированной работой. Говорите уверенно и быстро, не озирайтесь по сторонам и просто пронзительно смотрите вперед. Я договорюсь с Глебом Михайловичем. Хотя нет, мы вместе зайдем к нему. Маша покорно кивнула, и девушки вышли из машины. На улице резко поднялся ветер. Облака затянулись тёмными и серыми тучами, пряча закат в тёмные объятия мглы. Дождь потихоньку начал покрапывать, освежая мысли кареглазой и рядом стоящей женщины. Дамы быстро прошли к главному входу и направились в ординаторскую, проходя мимо толпы мужчин в чёрных костюмах. Елена быстро подогнала девушку и прикрыла за собой дверь. Комната была яркой, свет в ней говорил о полноценной работе персонала. На диване в углу сидел пожилой врач в очках. Тот забавно раскинулся на нём, потихоньку сползая с края, ведь хирург видел уже десятый сон за прочтением медицинской карты. Соловьева аккуратно подошла к коллеге и принялась будить бедолагу. — Глеб! Глеб, твою мать! – мужчина захрюкал и разлепил сонные глаза. — Тише-тише… — Ленка? Господи! Дура! Напугала! - схватился тот за сердце. — Давно тут? — Только приехала и к тебе. Как Лаура? – поинтересовалась она, видя, как Глеб гипнотизировал Третьякову. — Она своя, Глеб, ты можешь говорить. - мужчина в недоумение посмотрел на женщину, которая игриво закатила глаза давая ясно понять, что они “герои любовнички”. — Ну?! — Показатели пришли в норму, вот её карта анализов, - протянул ту самую папку врач. — Три часа назад она пришла в себя. Помнит всё от начала до конца. Шока нет. Но давление иногда пошаливает у неё. Видимо от переломов, организм даёт патологический процесс типичного восстановления. Сейчас она спит и приходит в норму. — Вы удалили ребро? – была шокирована Лена. — Неужели всё так ужасно? - женщина взяла прикреплённый рентген и поднесла тот к свету специального светильника. — У-у-у, тогда понятно. Видимо, во что-то тупое ударилась при аварии. — Оно жизни не необходимо, поэтому было решено удалить. Мы натянули специальный корсет. Думаю, через недели две поправится. — Да... Лукина сильная, справится. - загадочно пролепетала та и внимательно вчитывалась в медкнижку подруги. — Ломоносов тут? — Да! – с отвращением сказал хирург. — С самого утра тут. Ни на секунду не отходит от Лукиной. Словно она хрупкий сапфир или драгоценный кусочек стекла. Несносный ублюдок! — По аккуратнее со словами, Глеб Михайлович, - говорила Соловьева, зная последствия таких высказываний. — Мы пройдём к ней? — Думаю, да. Но аккуратнее, она спит. Плюс этот мудозвон сослал всю охрану Лукиной. Так что без приключений девушки. — Хорошо, - Елена поднялась с дивана и взяла с крючка два медицинских халата, протягивая другой для ученицы. — Идите, Мария. Я нагоню вас. Внутри себя Третьякова ужасно переживала, слыша весь ход операции, которую пережила профессорша. Нервно сглотнув, блондинка вышла из ординаторской и во что-то, а точнее кого-то врезалась. Поднимая голову, кареглазая столкнулась с высоким мужчиной, рост которого составлял почти два метра. Статный джентльмен аккуратно подхватил девушку за талию и удержал её от падения. Он обольстительно улыбнулся и поправил строгий костюм, выставляя трость вперед, дабы казаться элегантнее. Третьякова внимательно изучала лицо мужчины, который явно был старше среднего возраста. Лицо его хоть и было подтянутым у скул, но редкая седина волос говорила о его возрасте в полной мере. — Мисс, вы не ударились? – игриво кокетничал тот. — Нет, спасибо. - строго проговорила она, смотря прямо в глаза мужчины. — Мне нужно идти. Некогда кидаться любезностями. — Ух, какая вы с характером! - умилительно улыбнулся высокий мужчина. — Что в столь поздний час делает такая девушка? — Ага, да, скажу! - кричала Елена, открывая дверь спиной, но стоило ей обернутся, как сердце ёкнуло от страха. — Эм… Мистер Ломоносов! – склонила она простительно голову перед авторитетной главой. — Хм! – усмехнулся тот и переводя взгляд от девушки к женщине. — Соловьева… Какие люди! Небось, Глебушка всё рассказал тебе?! Только, почему так долго шла оперативная работа? — Мы работали удалённо, как могли. Первый рапорт я получила только утром. — Мне не интересны твои отговорки. Я крайне недоволен вашими работами, - Соловьева нервно сжалась в комок. — Вы все отвечаете голо… - не успел тот договорить, как его отвлекли громкие возмущения. Мария, не ставшая слушать эту пафосную речь умопомрачительного босса, попросту последовала в палату к Лукиной. Да только здоровые амбалы в смокингах перекрывали ей путь. И от этого она была в край возмущена. — Девушка, туда нельзя! – держал её охранник. — Не положено! — Пустите её! - приказал Ломоносов и мужчина быстро отпустил бунтующую девушку. — Мисс, вы не представитесь нам? — А в этом будет какой-то толк?! – выгнула она одну бровь. — Не вижу обходимости, так как мы больше никогда с вами не пересечемся, - Елена нервно смеялась, мысленно убивала несносную Третьякову. — Тогда путь туда вам закрыт, - самодовольно улыбнулся Петр, забавляясь молодой особой, которая явно зацепила своей харизмой. — Увы. — Представляться не менее незнакомому мужчине… очень галантно с вашей стороны, -дерзила та. — Оу, -усмехнулся тот, ведь стёб от молодой девушки запал в его душу. — Простите меня за мои манеры, дорогая. Ломоносов Пётр Андреевич! -подошёл он к ней и протянул руку. — Мария Владимировна! - официально преставилась та и протянула руку мужчине, который галантно поцеловал тыльную сторону ладони. — Приятно познакомится, Мария, - кивнул тот. — Я смотрю, вы знакомы с Лаурой Лукиной? — Да, и смею пройти к ней, дабы убедится, что с ней все хорошо. — Она приходит в норму, так что не думаю, что вы ей нужны, - пожал плечи Пётр. — Кем вы приходитесь? — Не вам решать, Петр Андреевич, что нужно Лауре Альбертовне, а что нет. Я являюсь выпускной студенткой профессора, и мы одночасье коллеги с ней. — Не думал, что студентам коль волнительно за преподавателя…похвально с вашей стороны. Какая специальность? — Искусствовед филологических наук, - первое что придумала Маша, чувствуя, как Ломоносов прощупывает её, ловя на словах. — Можно мне уже пройти к профессору?! Девушка не стала дожидаться ответа и повернулась к охранникам, которые всё-также перекрывали ей путь. Она стала ломится, на что снова получила сопротивление людей в чёрном. — Пропустите! – пригрозил Ломоносов своим людям и те разошлись по сторонам не препятствуя кареглазой. — Рад был познакомится с вами Мария Владимировна! Блондинка лишь кивнула и молча ушла в сторону палаты. Подойдя к двери напротив, Маша замешкалась, чувствуя внутренние волнение. Нервно сглотнув, она прикрыла глаза и отворила ручку двери. Комната встречала её тёмным мраком и светящимся оборудованием электрокардиостимулятора. Она смогла! Она нашла Лауру, которая была так близка, но одновременно далека от неё. Сердце начало выполнять трехкратные кульбиты, отдавая звоном в ушах. Девушка медленно ступала вперед. Она неспешно подошла кровати и хрупкое сердце разорвалось на пополам. Лукина лежала в полулежащем состояние, две капельницы, пищащие приборы, корсет и трубки назальной канюли для подачи искусственного кислорода. Маша прикрыла рот рукой и слёзы стали душить её, с чего бы так сразу?! Ведь тяжело смотреть на того самого которому не можешь помочь и вовсе. Лицо Лауры покрывал синяк у скулы и маленькие царапины видимо от пореза лобового стекла. Маша присела на рядом стоящий стул и шмыгнула носом. Кареглазая дрожащей рукой прикоснулась к телу Лауры поджимая губы дабы не впасть в истерику. Она невесомо плыла по тугому корсету и прикрыла глаза давая волю сильным эмоциям. Девушка взяла её за руку и склонилась к койке утыкаясь лицом в руки. Третьякова тихо поскуливала, складывая руки на кровать шатенки. Тихие всхлипы заполонялись тихими толчками на койке, их практически было не слышно. За весь накопленный день нервов за Лауру попросту померкли, увидев саму женщину в таком положение. Того, не замечая руку Марии слегка дрогнула, и она резко подняла голову. Красные и слёзные глаза уставились на руку, которую Лаура сжала с сильной силой. Писк аппарата начал усиливаться, и шатенка разлепила свой потускневший взгляд. Комната была темна из-за непогоды на улице, и, казалось, будто ночь настигла раньше положенного. Лукина медленно бегала глазами и прямо посмотрела на зарёванную ученицу. Контакт глаз был притягательным и писк аппарата удвоился, сильнее говоря о высоком пульсе профессора. Она поняла кто перед ней поэтому Лаура подарила ей измученную улыбку. — Маша… - шепотом произнесла она её имя и давление потихоньку начало спадать будто даря ей успокоение. — Прошу не плач, не лей свои слёзы… — Лаура, - на выдохе произнесла она, заливаясь слезами пуще прежнего. — Лаура… Я нашла тебя! – Третьякова отключив голову попросту влетела в объятия Лукиной показывая всё свое переживание за неё. — Прости, - хрипло извинялась она, обхватывая спину девушки. — Прости что заставила тебя нервничать. — Я думала, что больше никогда не смогу с тобой встретится и увидеть, - выпрямилась она. — В скольких местах я была ты просто не представляешь. — Ну всё же нашла, - улыбнулась она и потянула к ней руку. — Не плач прошу тебя, я не могу смотреть на тебя, когда ты просто проливаешь их зря, - Лаура одной рукой прикоснулась к лицу девушки и начала вытирать крупные капли слёз. — Ты горячая?! — У меня температура, но Елена Яковлевна дала нужные лекарства. — Лена тоже тут?! — Да она помогла мне найти тебя, только пришлось изрядно поругаться, прежде чем прийти к мирному соглашению, - от этого шатенка посмеялась, представляя этот скандал которая Третьякова устраивает по щелчку. — Я устроила вынос мозга всем сегодня, - усмехнулась над собой блондинка. — Ты сумасшедшая, - изумлялась Лукина. — Стоило ли это всё? — Определенно раз я тут, с тобой, - она взяла руку профессора и оставила на них невесомый поцелуй. — Как ты? — Увидела тебя и стало намного лучше… — Врёшь ведь?! – в шутку прищурилась кареглазая. — Постоянно Мария, - игриво усмехалась та. — И почему ты постоянно рядом в столь опасный момент… — По-другому я не умею, приключения сами находят меня, -они подарили друг другу улыбки. — Просто так ничего не бывает. Среди беспорядка редко найдётся простота; среди раздора невозможно найти гармонию; а в трудности всегда найдётся возможность… — Очень похоже на тебя, - загадочно улыбнулась она. — Спасибо… - тяжело вздохнула она. — Я…я… - не могла собраться с мыслями шатенка чувства внутри ком противоречивых чувств. — Ты единственная кто просто искренне проявляет ко мне открытость и сопереживания, - одинокая слеза упала с глаз Лукиной. — Спасибо… — Эй, ты чего? – Маша повернула её лицо к себе и уткнулась с ней лбом. — Я сопереживаю, потому что… - она замялась, не решаясь сказать то, что само выходит из неё. — Не безразлична! – шёпотом проговорила она и посмотрела на губы Лауры. Маша была полна нежности, ведь она и вправду сильно переживает за неё, потому что поистине ощущает чувство окрылёности и эфемерность симпатии. Она со всей нежностью и лёгкостью прильнула к губам профессора. Лаура будто растворилась в этом чарующем моменте, казалось, это то, чего бы она хотела чувствовать постоянно. Чувствовать себя нужной и просто жить ради такой чистой и простой ладой пристрастии. Лукина чувствовала теплоту девичьих губ и охотно ответила на него. Поцелуй был простым и без всякой похоти, они размеренно целовали губы друг друга. Маша просто лояльно и нежно выцеловывала нижнюю губу Лукиной, как сама шатенка верхнюю. Казалось, будто время остановилось между ними, и они снова сломали стену, которую они тщетно разделили, укрепляя её с разных сторон. Да только против чувств не убежишь, они попросту съедают тебя туманя здравый смысл. Пульс Лауры увеличился, говоря о её изрядной напряжённости и медленном перевозбуждением. Да только не подходящие время, боль в груди усилилась, и Лаура промычала в губы блондинки. Она тяжело выдохнула и Третьякова немного отстранилась понимая, что они увлеклись. — Прости пожалуйста. - прошептала кареглазая ей в губы, утыкаясь всё также лбами. — Ничего, - усмехнулась Лаура и приняла ровное положение не показывая, как ей больно. — Иди сюда…. Шатенка аккуратно отодвинулась в сторону и потянула на себя девушку, которая всячески отпихивалась дабы не сделать больно Лауре. Койка была большой, даже полуторной поэтому и места в ней достаточно для двоих. Третьякова сняла кроссовки и совсем невесомо прилегла сбоку от профессора. Лаура загадочно следила за девушкой иногда улыбаясь её аккуратными движениями дабы не навредить и не сделать больно. — Обними меня, - попросила шатенка. — Не бойся мне не будет больно, - подарила она ей улыбку. — Ну если ты, конечно, не желаешь меня затискать в объятиях. — Хо…хорошо, - слегка заикалась кареглазая, чувствуя смущение от подобной просьбы Лукиной. — Думаю если я этого захочу ты не будешь против?! – подколола она её. — А то писк аппарата говорит об обратном. — Ха! – усмехнулась она, понимая свой прокол на этом предательском аппарате. — Будем считать, что детектор лжи просто предаёт меня и говорит не правду. — Учту, - посмеялись они. Третьякова легла на плечо Лукиной ведь той было комфортно лежать прямо, а одной рукой она невесомо приобнимала её за талию. Лаура немного напряглась, когда почувствовала тёплую руку девушки на своем израненном теле. Как ученица боялась что-либо не так сделать, ведь понимала какого это испытывать боль. Но её легкость, грация виднелись на фоне заботы и любви. Лукина приподняла одеяло, и они вместе оказались под покровом уюта и телами друг друга. Шатенка медленно перебирала её блондинистые волосы, взирая всю красоту девушки. Она чувствовала нарастающий жар на своём теле, будто она лежала у растопленной печи. Пальцы профессора коснулись подбородка Марии и потянули к верху, их глаза пересеклись да только карие напротив одновременно сияли и тускнели на фоне усталости. От глаз бусинок невозможно оторваться, они будто завлекали в омут безрассудства и неизвестности. Лаура, всё также смотря в глаза Третьяковой слегка склонилась и поцеловала ту в лоб. И да как предположила шатенка у блондинки присутствует температура, которая была некстати. Лукина отстранилась и провела большим пальцем по скуле кареглазой от чего та прикрыла глаза взимая ласку профессорских рук. Она спустилась к подбородку и слегка притянула к себе целуя девичьи губы. Поцелуй невесомости как целомудрие в жизни, чем характеризовался простой благодарностью за всё. Маша блаженно прикрыла глаза и просто почувствовала волну тёплых чувств. Шатенка отстранилась и подарила ей улыбку спокойствия. Девушки лежали в полной тишине не решаясь нарушить её. Чувствуют ли они не ловкость? Нет… Они будто проживали мгновение уединения боясь, что завтра наступит новый день и это окажется всё сном. Да только Лаура не хочет в ту суровую мир грёз, она не хочет испытывать эту боль и потерянность сознания. Лукина слегка даже невесомо поглаживала прядки волос Марии. Девушка уже давно провалилась в сон что говорило о её сопение и мерном дыхание. Да только шатенка не находит себе места размышляя над жизнью. Колющие мысли о том, почему всё крутится вокруг проблем, необъяснимых чувств и Марией. Лаура улыбнулась своим мыслям в которых она постоянно бежала боком лишь бы не думать об этом. Да только Третьякова не давала пройти, мимо заставляя постоянно обратить на неё внимание. Лукина решила сдаться и отпустить гештальт отдаваясь мгновениям, которые движут ими. Как говорил Эрих Ремарк «Ты можешь убежать от обстоятельств и людей, но ты никогда не убежишь от своих мыслей и чувств…». Где эти самые чувства перерождаются в некую симпатию. Поэтому отпустив тяжелые и долгие размышления по этому поводу Лаура чуть сильнее приобняла Машу и погрузилась в чарующею идиллию сновидений. Ведь как не сейчас на душе было, спокойно ощущая тепло такого нужного человека под боком. Кто знает сколько останется дней, недель или же годов чтобы ощущать такую нужду в человеке. Но чтобы ни случилась шатенка не хочет, чтобы это внутренняя периферия кончалась и как бы сознание не отталкивало это чувство, Лаура хочет, чтобы Мария всегда была рядом в такие тошные моменты небытия. Ведь их чувства как клубок красных ниток, которые они так отчаянно плетут, друг на друга запутывая истину прямого влечения.И только истинное чувство выдержит испытание временем…©