Глава 11
Утро начинается с тепла и затёкшего плеча Лауры. Шатенка медленно разлепила глаза ощущая лёгкую прохладу сырого ветра. Палата была сумрачна поэтому чуть склонив голову профессор оглянулась. Серые, густые тучи покрывал весь небосклон теплой пары осени. Заспанные очи Лауры нерасторопно плыли по объектам комнаты, чтобы хоть как-то абстрагироваться в пространстве нахождения. Белые стены, тёплый интерьер из растений, немногочисленные картины, и тёплое тельце под боком преподавателя. Лукина чуть повернула голову и смущенно улыбнулась такой приятной души картине. Мария сильно вжалась в профессорское тело, лёжа на убийственно онемевшем плече шатенки. Но это было не важным, ведь именно сейчас Лукина погрузилась в воспоминание. Спокойное и солнечное утро в яркости красок теплоты, где в уютной тишине на одной из кроватей небольшой комнаты пастельных светло-белых оттенков, Лаура разлепила глаза. Будь она хотела потянуться, как почувствовала чью-то руку на своем животе. Лукина перевела взгляд на объект её преграды, как сразу же провалилась в ступор. В ступор, который стал приятным воспоминанием похожих дней. Где также под боком профессора лежала мило сопящая Третьякова. Тогда-то она испытала первое чувство негодования, ведь она не знала, как реагировать и что делать. Но та ночь в клубе дал первую искринку их эмоций, где из вечно горделивых противоречий и неприязни друг другу они смогли найти общий язык. Только жалко, что именно так, под действием алкоголя и дымки куража. Ссоры, переглядки, драка и… боже этот танец, как же Лаура краснела, вспоминая такие фривольности. Как Маша в тумане лёгкого флёра распускала свои флюиды, это было забавно наблюдать, но Лаура сама поддалась этому. Но в данный момент она не жалеет, что всё кончилось именно так! Ведь проснувшись в доме Третьяковой, она увидела милость и теплоту девушки. Блондинка, которая сильно вжалась в Лукину лежала под её боком умиротворяюще сопя как ангелок из царства божественного небосклона. Как девушка по-хозяйски закинула на неё ногу и сжала талию сбоку от чего дыхания Лауры мигом стало сдавленным. Но то, как рука шатенки обнимала её, с другой стороны, сейчас передавало контраст этого утра. Лаура помнит, как невесомо подушечками пальцев касалась тёплой кожи девушки, вниз от плеча, где кисть не быстро плыла к талии и обратно. Ведь именно это мгновение профессор позволила себе открытость чувств, которые сами проявлялись к этой девушке. Лукина улыбнулась этим подавшимся воспоминаниям и на секунду прикрыла глаза блаженно выдохнув. Кареглазая видела восьмой сон своих мечтаний изредка шевеля глазами, что говорила о краске хороших снов. Лаура с теплотой в душе убрала разметавшиеся прядки с её лица и убрала в сторону. Да только ученица сильно чувствительная от этих невесомых, но щекотящих действий покрылась мурашками и инстинктивно прижалась к боку шатенки. Лукина тяжело выдохнула и тихо прошипела, ведь рука блондинки сильно сжала её бок. Реакция боли и раздражения пробило железную леди и та с злостью сжала челюсть терпя эту агонию. Вы думаете она не довольна? Нет мои дорогие, такую боль причинённой тактильностью Марии она готова терпеть пока не откинется от шока. Рвано дыша, шатенка второй рукой слегка спустила руку кареглазой, кладя себе на живот. Да только следующая реакция вызвало у профессора умиление. Третьякова, собственно, перекинула свою ногу сжимая бедро учительницы. Со стороны это казалось будто она боялась, что Лаура уйдёт куда-то и та останется совсем одна в холодной постели. Шатенка тонко подметила тот факт, что Маша очень тактильная. Ведь даже в спокойном мире грёз её хватка была сильна. Между ними творилась определённая химия, где тепло девичьего тела грел неистовой силой. Лаура совсем невесомо прикоснулась к лицу ученицы и провела о чертимую линию на щеке. Мария была теплой, а кожа её была словно бархатистый и дорогой шёлк. Милое личико, красивая ямочка у уголков губ, пухлые и розовые губы и прикрытые глаза спокойствия. *Она безупречна* выдал внутренний голос эха. Лукина слегка склонилась к блондинке и поцеловала ту в уголок губ отдавая свою мысль в явь нежности. Сейчас как никогда хотелось, чтобы это не заканчивалось. Шатенка готова любоваться ею хоть весь день, ведь как не Третьякова даёт такое внутреннее спокойствие. Длинные пальцы профессора потихоньку касались лица девушки чувствуя особые волны эмоций для себя. От такой невесомости блондинка поежилась и уткнулась в плечо Лауры лицом. Вот именно сейчас Лукина держалась чтобы не заржать, ведь та, недовольно фыркнув резко спряталась как ежик. Лаура сжала губы в тонкую линию и держала себя в руках, так как это был очень забавный момент. Их идиллию нарушило шуршанию за дверью, а потом и сам источник шума. Лукина будто не слышала этих шумов всё-также любуясь Марией, которая скукожилась в клубочек. — Доброе утро! – зашла Елена и поприветствовала горе-любовников. — Я уж думала, что вы никогда не проснётесь! — Тсс, - недовольно шикнула Лукина убийственно смотря на подругу. —Аа простите, что помешала вашей любовной идиллии, - шепотом кричала та. — Как ты? – Соловьева подошла к подруге волнительно смотря на неё. — Как тебя угораздило… - еле шёпотом проговорила та, смотря на затянутый корсет. — Сносно, - шёпотом говорила та. — Спасибо, что… - шатенка замялась, переводя взгляд на Машу. — Просто спасибо. — Э-э Лукина сказала А говори и Б, - подкалывала её главврач. — Ты же знаешь я всегда рядом если тебе что ни будь нужно. Хоть я и не присутствовала на твоей операции, но меня держали в курсе о происходящем. — Ой я тебя умоляю бывало и хуже, - отмахнулась Лаура. — Поболит да пройдёт, заживает как на собаке. — Ага, - закатила глаза врач. — Скоро со своими переломами и ранами, на сраку лет собакой сутулой станешь. – шатенка одарила ту пронзительным взглядом. — Всё молчу-молчу. — Шсс, - шипела Лукина поворачиваясь в сторону Третьяковой. — Вот же зараза… — Что такое? – непонимающе испугалась Лена, от того, как подруга дёрнулась, слегка мыча от боли. — Где-то болит?! — Да нет же! – усмехнулась она. — Меня зажали в крепкие силки, - шатенка отодвинула одеяла и показала свой источник боли. Лаура отодвинула в сторону покрывало и открыла участок своего израненного тела. Лукина сидела и слегка посмеивалась, слегка корчившись от боли. Третьякова, лежащая рядом решила окончательно слиться с профессорским телом зажимая ту в силки. Что самое удивительное подметила Елена так это странное поведение подруги. Лаура не из тех, кто любит излишние лобызания, а тем более тактильные обнимашки (но кроме во время интима), но эта не та ситуация. Хоть шатенка была своенравной, но она никогда не терпела боль. Да она могла промычать, сжать челюсть, и просто не подавать виду, но так открыто умилятся от своей же боли немного странно для неё. Но та которая лежала с ней говорило об других отношениях, где именно та сломала Лукину. Соловьева напряженно выдохнула и с каплей недовольства и ненависти прожгла мирно спящую Марию. — Какого дьявола она тут делает Лукина?! – возмущалась та. — Я думала она уехала вчера же вечером… — Ты видела её состояние? – Лаура резко изменилась в лице надевая каменную маску. — Почему ты вообще позволила ей находится в таком положении? — Потому что этой упрямой девице Тебя подавать нужно было! – возмущалась главврач. — Я дала ей лекарство, и мы приехали сюда. — Лен девицы – это твои легкомысленные медсестры в ординаторских, и я не потерплю такого высказывание! – слегка рыкала шатенка. — Ну простите что задела вашу необъятную возлюбленную, - вскинула та руки и слегка поклонилась, саркастически смеясь над этим абсурдом. — Ради тебя вообще-то старалась между прочем! — Я что-то пропустила?! – в недоумение была Лаура, вскидывая бровями. — О-о-о ты такой концерт пропустила моя хорошая, - сложила та руки на груди. —Мало того, что она мне угрожала, так ещё и тобой прикрывалась, да и обещала настроить против меня. Безумная девчонка, а ты не лучше. Могла сказать, что вы в отношениях, тоже блин больная героиня сериала. — Ахаха, - больше не могла сдержаться Лаура. — Ау шсс ха-ха-ха, - корчилась она, но всё также продолжала смеяться над подругой. — Лен я сейчас умру со смеху ай шсс. — Ой да иди ты, - сказала она и ответила на поступающий телефонный звонок. — Да Глеб я сейчас приду, ты в какой палате? Елена не стала прощаться с подругой и попросту вышла из её палаты переговаривая по телефону. Лаура медленно успокаивалась, вытирая дорожки слёз, которые просто лились с глаз от вызванного смеха над подругой. Помахав ладошкой себе на лицо, она начала успокаиваться, но новая порция колкости дало знать о себе, и шатенка слегка по корчилась от боли. Лукина резко сомкнула эмоции на ноль и прикрыла глаза переваривая внутри себя дискомфорт. Она открыла свой взор и повернулась в сторону Марии. Да только столкнулась она с внимательными карими очами на против, что так внимательно на неё смотрели. Глаза полных эмоций и интересных мышлений, в которых так и горели огонёчки. Лаура подарила ей свою фирменную улыбку и поправила прядку за ушко. Маша скромно улыбнулась и взирала на неё нежным взглядом. — Доброе утро, - шёпотом проговорила шатенка. — Прости я тебя разбудила своим смехом, - выдавила она смешок вспоминая эту комедию. — Мгм, - промычала блондинка, любуясь её глазами. — Этот смех куда приятнее ужасного будильника айфона, - они обе посмеялись над этой интерпретации шутки понимая какой противный звонок издаёт это исчадие ада. — Что-то не так? – прищурила взгляд Лаура, не понимая такой пронзительный взгляд ученицы. — Ты так смотришь… — Хм, - усмехнулась девушка, мечтательно выдыхая воздух. — Твои глаза сильный, небесный магнит, который так и притягивает своей загадочностью, - воодушевлённо говорила кареглазая. — Прости. – одернула себя Третьякова понимая, что сказала вслух очень неподдельное чувство влечения. — Спасибо, - слегка покраснела профессор. — Любовь моя! – решила поиграть Лукина. — Эмм, - мигом залилась красным румянцем Третьякова. — Ох как же ты покраснела моя дорогая, - резко приблизилась она к девушке, что их лица были непозволительно рядом. — Думаю стоит признаться. — В..в… В чём? – слега с дрогнула Маша слегка отодвигаясь назад. — В том, что наша любовь не обуздана словами, - загадочно улыбавшись сказала шатенка, всё сильнее приближаясь к ученице. — Того чего я так неистово ждала! – сексуальным голосом парировала профессор, кладя свою руку на бедро ученицы. — Ааа! – закричала блондинка и резко свалилась с больничной кровати вниз. — Ауч! – всё что слышала шатенка после чего стала смеяться, утыкаясь в подушку. — Лаура Альбертовна как это понимать?! – начала ругаться девушка, лениво поднимаясь с пола. — Моя попа, - потирала она копчик. — Ну вот что Ты ржёшь? — Ахаха, - смеялась она пуще прежнего видя красную как помидор Марию. — Хо-хо Маша я сейчас умру ахаха, - била она одеяла дабы успокоить истерику. — Фуух. — Вообще-то очень больно так-то! – гневалась кареглазая. — От чего такая реакция у вас Мария? – коварно усмехнулась учительница. — А вот…вот… не скажу! – сложила блондинка руки у груди демонстративно обижаясь на неё. — Я-то вот заметила, что вы близки к краю обрыва, поэтому и придержала вас. Но ты как ошпаренная отлетела назад, - повисло молчание. — Да это шутка была Третьякова! — Нехера себе шутка, - выругалась та, ощущая внутренний жар с переливом стыда. — Простите. — Мне всё ровно на вашу не нормативную лексику, - отмахнулась шатенка и слегка прищурилась. — Мне вот уже стало интересно… о чём вы подумали?! – продолжала играть ту дурочку понимая, что Мария смутилась от такого действия. — Не о чём, просто это было весьма неожиданно, - посмотрела она на её лисью улыбку. — Только не говорите, что вы подумали о извращённых фантазиях в моей голове. — Уже, - играла с ней Лаура. — Так всё же не поделишься историей своей неистовой любви?! Просто соловьи раним утром напели такую прекрасную историю… - сдерживала смех Лукина. — Ты специально надо мной издеваешься! – кареглазая была возмущена. — Когда вы научились говорить с природой, - подколола она профессора. — Оуу это долгая история, - начала смеяться Лукина над всем этой ситуацией. — Ахаха Мария вы забавная, - хихикала та. — Ай зараза м-м-м, - взялась она за бок. — Лаура всё хорошо? – забеспокоилась Третьякова подбежав к ней. — Что-то болит? Может врача позвать? – хотела пойти блондинка как её руку перехватила профессор. — Не надо всё хорошо, - подарила она ей улыбку. — Сядь пожалуйста. – потянула её шатенка. Мария послушно и с тревогой в глазах присела на больничную кровать профессора. Лукина взяла её за руку и переплела их пальцы слегка сжимая горячую ладонь блондинки. Контраст такого тепла на холодной руке учительницы обволакивал теплоту их соприкосновения. Третьякова слегка выдохнула, постепенно остывая от возмущений и внутренней злобы. Кареглазая точно подметила холодные руки Лауры, которые были весьма холодны на кончиках изящных пальцев. Инстинктивно девушка подалась инициативе и сжала ладонь профессора так что тепло самоотдачи полностью уходил ей. Мария подняла свой взор и уставилась в синие очи красоты. Несмотря на пасмурное утро они отчётливо переливались бликами, где глубокий синий отенялся светлостью серой искринки. Если не всматриваться в эти энигматичные глаза можно сказать, что они холодные как айсберг, как вершины гор Альпийского многогорья, но эта не так. Теплость такого взора хорошо очертим чистотой синего моря под покровом яркого солнца. И снова эти загадочные взгляды, которые с уверенностью можно назвать «неподдельный интерес». Мария аккуратно поднесла к своим губам её холодные как лёд руки и на секунду остановилась, спрашивая разрешение на подобное действие. Лукина расплылась в улыбке слегка склоняя голову на бок взирая всё на это с интересом. Её пробирала лёгкая дрожь внутри, то, как Третьякова с теплотой души старается поддержать её в непростой момент этой катастрофы. Лаура ощутила теплое и мерное дыхание девушки, которая так близко дышала в её ладонь опаляя тёплым воздухом. Секунда и время будто остановилась в этой чарующей атмосфере. Кареглазая прощупала нервность профессора поэтому отдала себе отчёт в действие, не то, чтобы она боялась проявить тактильность к ней, ей было важным хочет ли этого Лаура. И раз она не одёрнула её в подобном значит шатенке самой интересно на сколько Мария смела. Маша склонилась и абсолютно невесомо коснулась губами тыльной стороны ладони учительницы. Мягкие и теплые губы девушки подарили каплю тепла для Лукиной. То насколько в её порыве было нежности с толикой заботы заставило сердце железной леди биться в трехкратном ударе. Да только скрыть это не удалось, писк аппарата ИВЛ дал сигнал учащённого давления, что так сильно врезался вслух. Хоть громкость такого агрегата была минимально тихим, он всё же был слышен в тишине этой палаты. Третьякова слегка улыбнулась и отстранилась от рук профессора на что Лаура немного выдохнула. Блондинка с хитрецой посмотрела на учительницу, а позже украдкой взглянула на экран пульсометра. Лукина как бы невзначай прикусила внутри щеку и отвела взор на их руки, которые так и были переплетены. — Что-то детектор лжи ваш зашкаливает Лаура Альбертовна, - наигранно сказала она, делая внимательное выражение лица. — Видимо опять врёт?! — Определённо, - слегка посмеялись они. — Нужно его заменить, как вы думаете Мария? – также наигранно говорила шатенка. — Определенно с вами согласна. – усмехнулись они вдвоём. — А вот мне интересно ваши эти соловьи случаем не Елена Яковлевна?! – прищурилась та ехидно улыбаясь. — От куда такие догадки? — Цц – цыкнула Третьякова. — Так и знала! Боюсь представить, как она меня выставила перед вами… — А ты боишься моё самомнение о тебе? – вот так просто стрельнула Лукина ставя девушку по пулю признанья. — Ну предположим, что важно. — Так ты же не знаешь, что она сказала, - лавировала слова шатенка. — Может она только хорошее сказала?! — Не важно, как меня выставила Елена, важно то, как вы восприняли это?! — Ну, - подняла она брови вверх. — Просто мне кажется, что я опять что-то или где-то упустила, Мария. Хотя… очень было забавно, слушать такую триаду гнева и чувств с вашей стороны, а с другой и вовсе необычно. — Я, кажется, поняла о чём вы, - закатила глаза та и прикрыла лицо смеясь в ладоши. — Угроза расправой “любви”? — Вот с этого момента поподробнее, Третьякова, - указала она пальцем и стала улыбаться. — Жаль попкорна нет, - демонстративно смеялась Лукина. — Как вас посетила такая гениальная мысль? Угрожать мною, моим же друзьям?! – по-доброму спрашивала шатенка, даже ни на грамм не возмутившись. — По-другому она бы не стала говорить, а так очень даже подействовало. - вскинула руки кареглазая. — Ты определенно сломала ей психику, - хихикала Лукина. — Она тут минут десять переживала обратный шок, видя как ты мило спишь. — Ха! – усмехнулась блондинка. — Для профилактики можно конечно…но я бы хотела перед ней извинится, - виновато опустила голову та. — Это было не этично с моей стороны, по отношению к вам. — Маш… - профессор сжала её руку, переводя на себя внимания. — Если тебе так важно моё мнение, то я не злюсь. — Спасибо… - мило улыбнулась она ей. Мария практически с любовью взирала на открытость профессорского взгляда. Лаура крепко сжала руку кареглазой и подарила той улыбку, на что Третьякова немного смутилась. Шатенка видела, как девушка сильно была смущена и подавлена во всем этом разговоре. И как бы она агитировала слова «пара» для достижения своей цели, её не волновало, ведь смекалка находит самых находчивых и целеустремлённых. Лукина слегка потянула кареглазую на себя, и та с легкостью подалась вперед. Их лица были пространственно близки ведь профессор слегка присела на кровать. Они взирали друг другу в глаза, и учительница поняла, что блондинки нужно её слово. — Маш всё хорошо, сказала и сказала, - слегка улыбнулась та. — Для меня ты остаешься всё такой же… - замялась шатенка, не зная какое слово подобрать. — Доброй и умной девушкой) — Лукавишь ведь?! – игриво прищурилась кареглазая. — Всегда! – игралась та. Девушки сидели очень близко друг другу и смотрели в глаза. Лукина словно утопала в карих омутах блондинки, будто за ними скрыты неизведанные места человеческого познания. Сдавлено, выдохнув пульс шатенки участился, чувствуя нарастающие нервы внутри груди. Лаура мельком посмотрела на девичьи губы и пульс стал бить сильнее, выдавая острые пики на экране ИВЛ. Мария загадочно улыбнулась и слегка подалась вперед, читая мысли профессора, которая метала взгляд от губ к глазам. Лукина подалась вперед и слегка прикрыла глаза предвкушая мимолетный поцелуй, но нет. Дверь палаты открылась и на пороге пристал мужчина. Открыв синие очи, она увидела, как Третьякова уже сидела на стуле смотря на неё с хитринкой. Лаура смущенно улыбнулась Марии, на что та подмигнула. В двери стоял высокий и статный джентльмен, взиравший на убранство палаты тем самым бегая взглядом от одной девушки к другой. — Лукина! – радостно парировал он. — Наконец я тебя застал, а твои никчёмные не хотели пускать. Несносная дерзость! — Здравствуй Петр, - закатила она глаза и прилегла на кровать. — Не думала, что снова увижу твою физиономию. — Хе, я старался Лаура, - ехидно посмеялся Ломоносов. — Оу, - сделал удивление Дон. — Мария Владимировна! Не ожидал вас здесь увидеть в столь ранее время, - подошёл он к девушки протягивая руку для приветствия. — Здравствуйте, - нейтральна была блондинка, протягивая кисть для рукопожатий. — Будем считать ваше удивление из ряд вон выходящим. — Хорошо, - усмехнулся Петр и поцеловал тыльную сторону руки кареглазой. — Вы давно тут? — Нет, недавно приехала, - соврала девушка, быстро перебирая мысли в голове. — Вчера мне так не выпала возможность поговорить с профессором. — Понятно… Лукина сидела с мертвым лицом прожигая Ломоносова убийственным взглядом. Руки шатенки были сжаты в кулаки оголяя белые костяшки. Она была весьма зла и нервна в этот момент, ведь у Марии яркая внешность, а такие быстро покоряют Петра своей неоднозначностью. Но Лукина отдала должное ученице, что та снисходительна к Дону, показывая своё остервение. — Простите я вас оставлю, - в знак вежливости кивнула Мария вставая со стула у кровати шатенки. — Я не… - не успела договорить Лукина как её перебил Ломоносов. — Спасибо Мария, вы весьма благородны, - улыбался тот склоняя трость в бок. Третьякова мельком взглянула на учительницу, и с гордо поднятой головой, девушка оценивающим взглядом прошлась по мужчине и вышла из палаты. Дверь хлопнула, и Лаура досадно выдохнула, смотря на Петра угнетающим взглядом. — Извини что помешал твоей утреней идиллии, - подколол тот. — Могу отметить вкусу ты не изменяешь, такая харизматичная прям истинная хищница. — Оставь свои слава для своих ублажительниц низостей, - с отвращением отмахнулась шатенка. — Что хотел? — Проверить как ты тут, но смотрю есть кому приглядывать, - играл бровями Дон. — Могла бы и познакомить со своей Валькирией, скрываешь тут такую красоту. — Закрой рот! – рыкнула Лаура. — У нас с ней ничего нет и быть не может! – защищалась шатенка. — Ох какие мы грозные, - передразнил он женщину. — Да твоя-твоя, хоть она мне и понравилась. Кто она тогда? – сделал тот тупое лицо дабы подкопать истину. — Студентка не более, - профессорша не растерялась услышав, как Мария сделала на этом акцент. — Мы работаем вместе над её будущим дипломом, так что не вижу тут какой-либо загадочности. — Ну-ну Лукина, - усмехнулся тот. — Ты же вроде в школе работаешь с учениками, а тут студентка?! – продолжал давить Петр. — В школе я оказалась временно по просьбе директора, - говорила она безэмоционально. — Я всё-также работаю при кафедре, на половиной ставке пока отсутствую. — Понятно, тогда хорошо подготовь её. – оскалился тот добавляя пошлости в слово. — Как самочувствие? — Крайне паршиво, - покорёжилась шатенка. — Тело ломит, а грудную клетку будто выворачивает на изнанку. — Ну ты, как всегда, Лукина, я думал тебе легче, но, как всегда, в этой маске железной леди. — Хм! – усмехнулась она. — Постоянно-постоянно… без неё не куда. Что там по делу? — Наш авто лихач скончался утром, - с остервенеем парировал тот. — Информации крайне мало, Саша не торопит свою задницу. — Господи, - закатила глаза Лаура. — Других не нашлось, чтобы найти этого ублюдка?! — Он сам вызвался, - пожал плечами тот садясь на стул. — У него есть сутки Лукина чтобы реабилитироваться в моих глазах. Если нет, то за дело возьмусь Я! — Боже не надо, - закатила глаза шатенка. — Я знаю, как ты добываешь информацию, лучше пусть ищет Мурочкин. Медленно, но, верно, накопает суть, а ты лишь привлечёшь внимание. — Лукина я не спрашивал твоего мнения, - строго сказал Дон. — Ты же знаешь наш устав, и просто так я на это глаза не закрою. Меня начинает приводить в ярость кто мог вообще посметь на такое. — Мне тоже интересно… В палату зашла молоденькая медсестра. Девушка с отпущенной головой боясь посмотреть на статного мужчину прошла к Лукиной. Набрав шприц обезболивающего, врач быстро провела манипуляцию вкалывая в мягкие мышцы женщины небольшой кубик анальгетика. Поблагодарив медперсонал, Лаура кивнула, что та может быть свободной. — Личность опознали? — Нет, прикрыт ментами. С кем в последний раз ты виделась? — У меня было много встреч, кто из, думать глупо. — Нет не глупо, Лаура… - выдохнул Ломоносов. — Моя встреча приватная и все, кто был там близ окружающее влияние, то бишь друзья. — Я не видела своих в тех округах, после игры я покинула зал никчёмных бизнесменов. — Среди моего округа никто не посмел бы это точно, они всего лишь шавки. Но в игральных залах просторно и думаю сплетни о твоем присутствии быстро разлетелись. — Это мог быть кто угодно, - рыкнула она. — Эта тема бесконечная Петр, остаётся лишь ждать результат от Саши. — Я бы мог пробить… — Нет! – посмотрела она на него злостным взглядом. — А что нет, Лукина, м?! – вскинул Ломоносов руки. — Ты забылась кто ты? Не думаю. Тут тоже есть твоя халатность, если бы не моя охрана, поспевающая за тобой… ты бы не выжила в этом дереме. — Ну и с кого бы ты начал? – скривилась та. — Даже с твоей Марии, например, - кивнул тот в направление двери. — Простая студентка, с лицом ангела пришла посочувствовать профессору, очнись! Переживающий студент за учителя?! — Даже не смей копать под неё, - оскалилась Лукина. — Нееет… — Уже! – улыбнулся тот. — Ты! – она резко притянула Дона за галстук пододвигая к себе. — Даже не смей тронуть её пальцем понял! Маша не имеет значения ко всему этому, - шипела она в лицо Петра. — Она не прикосновенная понял! — А говоришь, что у вас с ней ничего нет, - улыбнулся тот. — С палилась на ровном месте Лукина. — Это тебя не касается что у нас с ней, - дернула она того. — Если я узнаю, что кто-то из наших следит, смотрит или даже думает об этом, лично спущу шкуру. — Я уже это проходил Лукина, - отдернул он её смотря злостным взглядом. — Когда-то ты и за другую так вступалась, да только я спас тебя, а не она. — Не хочу слышать! – рыкнула Лукина на долю вспоминая прошлое. — Не хочу сейчас об этом… — Хоть Мария и школьница, - сделал он акцент на последнем слове. — Будь аккуратна с ней, такие на вид «ангелочки» всегда оказываются истинными дьяволами. — Сама разберусь! – рыкнула она. — Но её не смей подозревать во всем этом. — Хорошо… — Обещай мне Петр, - строга смотрела она. — Обещаю Лукина, что не трону твою прелесть, - подколол он её. Пока истинные главари этой страны преступности переговаривали о делах. Третьякова зашла в ординаторскую дабы оставить медицинский халатик. Какого было её удивление, когда в небольшой комнатке сидели молодые лица. Юные специалисты слушали наставление опытного хирурга. Девушка немного замедлилась, вслушиваясь в медицинские теории, но будь она хотела уйти как её отозвал Глеб Михайлович. Пожилой врач передал ей письмо и порекомендовал выпить таблетки. Открыв письмо на строчках, был корявый почерк Елены Яковлевны, которая оставила эти таблетки для Третьяковой. Пробежавшись по составу и порядку приёма, блондинка принялась пить несколько капсул. Поблагодарив хирурга за помощь, кареглазая вышла с кабинета да только тем самым снесла кого-то. Мария прикрыла дверь и увидела молодого парня, который потирал голову. — Господи простите меня, - извинялась она помогая встать бедолаге. — Простите я такая рассеянная, вы не ушиблись? — Нет… Ничего страшного, - отряхивался тот. Третьякова быстро пробежалась взглядом по парню и отметила, что тот весьма симпатичен и молод. Невысокий, щуплый шатен с укладкой, очень миловидно выглядел. Казалось, что он сбежал с обложки модного журнала, ведь одеяния его были весьма красивы. Рваные джинсы, красная короткая футболка, которая постоянно поднималась, оголяя красивый пресс из кубиков, утеплённая джинсовка и новомодные кеды. Подняв свой взор, парень скромно улыбнулся и начал разглядывать девушку. Мария будто опомнилась и виновато улыбнулась. — Простите меня. — Да ничего страшного, это вы меня простите сам виноват, - покраснел тот улыбаясь голливудской улыбкой. — Вы затмили меня своей красотой, - сделал он комплимент Третьяковой. — Но вы даже не видели меня через дверь?! – была она в шоке от такой тупости. — Ахах такую красоту видно из далека, простите, - засмущался он, видя, как простой подкат пролетел мимо цели. — Алексей! — Мария! – протянула она руку на что парень крепко её пожал. — Приятно познакомится, Мария, - смотрел он в её глаза. — Простите меня за сказанное, я просто волнуюсь, - держал он коробку конфет и маленький букет цветов. — Я понимаю… Вы кого-то приехали навестить? — Да я к подруге, она тут лежит, - покрутил он вокруг себя пальцем очерчивая воображаемое пространство. — А ты? — У меня тут близкий друг, - *Ага Третьякова для одних девушка, для других друг, кого ещё выдумаешь?!* возмущалась сама собой Маша. — Надеюсь все хорошо, а то выглядишь подавленной, - переживал Лёша. — Ах да, уже лучше, - отмахнулась она. — Может по стаканчику кофе, пока я жду визит? – осторожно спросил парень. Третьякова хотела что-либо сказать, как получила уведомление о звонке. Телефон в кармане начал издавать характерные вибрации, что были ужасно противны. Достав сотку из кармана, она вежливо извинилась и отошла в сторону. На экране был такой родной и знакомый номер «Марька» — Да Мари? – спросила она, прикрывая на секунду глаза. — Мах ты где?! – обеспокоено спросила подруга. — В больнице еще, а что случилось?! – блондинка повернулась к ресепшену и взглянула на большие часы. — ЧП Машка, - слегка дрожащим голосом говорила Буше. — Мы вчера с твоим отцом договорились что ты начуешь якобы у меня, чтобы не вызвать лишних распросов у Дарьи. Ну так вот она только что звонила моей маме, а она то не в курсе дел, поэтому ляпнула что тебя не было дома…. Кабзда Мах. — Блядь! – выругалась Третьякова. — Подожди… - кареглазая свернула вызов и зашла в сообщение, где на нём было много пропущенных вызовов от отца и матери. — Ладно…придумаю что ни будь. Спасибо что позвонила. — Как там Лаура? – волновалась Мари. — Всё хорошо? Она пришла в сознание? — Мари успокойся ты нервничаешь больше меня хоть и не должна, - усмехнулась Маша. — Да она пришла в себя, сейчас реабилитируется, но я всё-ровно переживаю… - нервно кусала она губу. — Думаю в скором времени поправится. — Я верю в неё, она сильная женщина, - посмеялась Буше. — Ага. Ладно давай Марь я вызову такси и поеду, ведь дома ждут любимые родители, будем получать звездюлей. — Давай удачи, - держала она кулаки за подругу. — Как будешь дома позвони, поболтаем. — Хорошо, давай целую, - мило улыбнулась кареглазая. — Давай люблю! Третьякова закрыла глаза и тяжело выдохнула. Мама знает о её похождениях и гипотетическом вранье, а значит придётся воевать, ведь Дарья не терпит подобное. Третьякова быстро нашла такси и вызвала его за небольшую скидку. Обернувшись, она увидела всё-также ждущего Алексея, который мило улыбался ей. — Алексей простите, но я смею отказать в вашем предложение на кофе, мне нужно ехать, много дел, - театрально играла Третьякова. — Спасибо, и приятно было познакомится. — Да я понимаю ничего страшного, значит в другой раз, - плохо шутил тот выставляя себя шутом. — Мне тоже было приятно Мария, до свидания! Девушка кивнула и быстрым шагом направилась к выходу. Уже почти выйдя из больницы кареглазая, встала в ступор. Ведь она даже не попрощалась с Лаурой, а она ведь ждет?! Внутренние размышление сменились на естественное сожаление. Но ей уже нужно уходить, но так тянет остаться понимая, что ждет её дома. Тяжело выдохнув на телефон, поступил сигнал о приезде машины. Сжав кулак, Маша переступила порог медицинского центра и умчалась на всех парах домой. Третьякова уже стояла у подъезда и не решалась переступить порог дома. Время уже обед, а её всё еще нет дома. Нет, Мария не боялась получить или быть наруганной, она попросту не знала, что сказать матери. Ведь мать хуже любого следователя в полиции. От её пристального взгляда не уйдёт ни одна зацепка. Блондинка вообще боялась как-либо говорить о Лукиной, ведь раз для неё она учитель, и два почти не известный персонаж. Но девушка молилась чтобы Владимир ничего не сболтнул про все те случае сказанные на эмоциях. Ведь узнав, что кареглазая лежала в больнице мать поднимет шумиху на всю школу, а этого ей хотелось меньше всего. Но после того, что она сказала отцу про малейшую чувственность к профессору он понял сразу к чему ведет дочь. Не то чтобы Владимир был треплом, но жену побаивался не меньшим счётом, когда дело доходило до истины разгадки. Третьякова с психу ударила по железной двери и вошла внутрь. На пороге её встретила тишина, что очень напрягло девушку. Сняв кроссовки, кареглазая вымыла руки и умылась холодной водой. Взглянув на себя, девушка прикрыла глаза и удалилась прочь. Кухня встретила тотальной пустотой, поэтому недолго думая кареглазая направилась в гостиную. Просторный зал встретил двумя лицами, где одно из них было нервным и обеспокоенным, а второе полностью нейтральным будто выжидая момента для нападок. Маша прошла в глубь комнаты и села в просторное кресло напротив матери. Дарья демонстративно выжидала слова дочери, которая начнёт оправдываться, но это не так. Третьякова попросту сдалась и решила действовать на лету, импровизируя детали её ночных похождений. — Привет, - разрядил обстановку Владимир делая звук на телевизоре чуть тише. — Привет, - на выдохе сказала дочь. — Как дела? – начала мать из далека. — Хорошо, а у вас? – несла чушь блондинка. — У нас хорошо, а вот у вас, юная леди, думаю не очень, - начала Дарья. — Как ночёвка у Мари? — Прелестно! — Да что ты?! Блудная дочь вернулась домой. Какая радость. – начала повышать голос женщина. — Где была? — Какая разница?! – безэмоционально ответила Маша, взирая на мать величавшим взглядом. — Были неотлаженные дела… — Такая деловая стала?! – парировала та с сарказмом. — Я теть Жене звонила, ты даже не одной ногой на пороге её дома не стояла. — И? – вскинула руки блондинка. — Что и?! Отец переживает, я себе места не нахожу, а она вон погляди какая вся занятая и дома не ночующая. — Да я виновата, - отпустила голову та. — Но и ты войди в положение, что я была в сильном замешательстве того дня. — Кстати про это. Давно не болела? Проснулась она с температурой и у порхала слова не сказав матери, давно выросла?! – ругалась старшая. — Я ей доченька - чаёк, лекарства, конфетки, а она дверями хлобысь и ушла гордо-важная. — Что ты хочешь услышать? Я пришла, значит всё хорошо. — Я что хочу услышать? – визгнула Дарья. — Где ты всю ночь шараёбилась? По каким квартирам или клубам снимались?! — Дашь, не надо, - начал одергивать её муж. — То есть, ты хочешь сказать, что я как последняя проститутка променяла уютную обитель на разгул?! – приофигела Маша вот что-что, а такого мать ей никогда не говорила и от этого сердце будто кольнуло. — Такого ты обо мне мнения да? — Кто тебя знает, если уже деловая, то и до этого не далеко. — Ты больная?! – надломился голос блондинки. — Я не…не… — Может это тебя Мари научила дома не ночевать и родителем не отвечать, откуда мне знать?! Отец сказал, что довез вас до дома и проконтролировал что вы зашли. Значит отец врет?! — Ты себя слышишь?! При чем тут Марька, мы вообще ездили по делам, а потом в больницу. Если ты так переживала за мое состояние так почему не позвонила днем того же дня?! — Свои истерики надо было оставлять там, где ты пропадала, а не сюда тащить. — Что?! – из глаз Марии потекла одинокая слеза, видя, как мать уверено кидает слова о её блудстве. — О посмотрите слёзку она пустила, - была зла она. — С кем ты была и у кого, говори! — Я….я, - сердце дочери окончательно хрустнуло. — Ты ужасна… - шепотом проговорила дочь слыша отвратные слова. — Хорошо, - вытерла слезы Мария и решила ответить агрессией надвигаясь на Дарью. — По твоим докапыванием я поняла одно, что ты даже понятий не имеешь, где я была, а значит ты даже не удосужилась спросить у отца, где я. — Ты мне не груби! Не выросла, чтобы со мной так разговаривать. – женщина встала и стукнула по столу. — Да? – сделав удивлённое лицо. — Я весь день была в поисках дорогого мне человека. Вас вообще месяцами дома небывало, а меня какие-то ничтожные сутки, - шипела от боли кареглазая. — Так вот в жизни появился тот человек, который меня не только защищал от опасности, но и помог в страшную минуту жизни, а где были вы?! И нет смею вас разочаровать я не была на блядках и не наводила там порядков, я была в больнице горечесно проливая слёзы за жизнь человека. – мать резко изменилась в лице видя, как дочь иногда срывается на крик. — Ведь он был, когда я была в падком состояние, а вы нет… — Дочь, - начала мама, осознавая, что наговорила много дурного. — Я…я… не это хотела сказать. — Но ты посмела подумать, что твоя дочь последняя потаскуха. А я даже никогда не давала повода… - хныкнула блондинка, поднимая голову наверх дабы ушли слёзы. — Я была больнице, и отец знает об этом, и это я просила не говорить тебе так как не хотела расспросов по этому поводу, но сделала, только хуже заставляя Вас мама думать иначе. — Маш почему ты мне не сказала я бы поняла, - приблизилась она к дочери. — Нет! – кареглазая выстроила барьер между ними чувствуя боль слов родного сердцем человека. — Не надо… Я никогда не скажу кто это, для вас он останется черной пешкой, непобедимым ферзём, и не заставляйте меня бесполезно. — Машуль, - начал успокаивать отец. — Нет пап! Я не смогу всю жизнь жить рядом с вами. И да я взрослая раз решаю личные и взрослые проблемы в одиночку… Третьякова развернулась и ушла в свою комнату хлопая дверью. — Ты знал где она была?! — Да, - виновато склонил голову мужчина. — Что?! Ты мог мне рассказать, чтобы я, переживая зная, что хоть кто-то из нас в курсе, где дочь. — Я не знал, что ты настолько не доверяешь моим словам, а Маше и вовсе, - укоризненно смотрел он на супругу. — Перегнула? – начала чувствовать себя виновато Дарья, хватаясь за голову. — Черт! Я совсем не так хотела, но я так рас переживалась, что слова сами себя чеканили. — На меня не смотри сглаживать концы не буду сама натворила, - открестился Владимир. — Мне вчера хватило истерик, со скрипящей душой отпустил к тому человеку. — Ты знаешь его? — В общих чертах, и то не известно поэтому ничего сказать не могу, - соврал Вова. — Но с уверенностью скажу, что человек для нашей дочери весомо дорог. Я верю Маше и зная её характер кого попала она бы к себе не подпустила. — Это да… - поникши отпустила голову женщина, чувствуя, как скребутся кошки в душе. — Какая я дура… — Я думаю нам лучше не лезть с такими вещами к дочери. Маша сама скажет и поделится о проблемах, когда ей нужен будет наш совет или разрешить проблему. Она обязательно расскажет… Блондинка зашла в свою комнату и попросту закрыла дверь на замок. Слёзы предательски душили кареглазую, но она держалась чтобы не впасть в истерику. Сердцем она чувствовала, что мать поступила дурно. Раньше она не позволяла себе говорить с ней в таком тоне, да и осуждать в подобном. Дарья могла кричать, шумно обижаться, плакать – но не была такой жестокой и равнодушной. Иногда мы бессознательно стремимся почувствовать себя виноватыми и потом сильно переживать, продлевать необоснованную вину, чтобы ее можно было зафиксировать в себе как можно дольше. Но это было раньше совсем детском возрасте, когда ты глуп и наивен. Сейчас девушка ощущала этот груз не вины, а обиды. Владимир конечно же был не причём, он скрыл всё как просила Маша в тот вечер в машине. Он сам придумал историю и уверенно вещал для матери, да только вот чем это всё обернулась. Дарья умышленно, будто подсознанием чувствовала подвох, поэтому решила прощупать землицу. Да только оступилась не туда. Дурная голова ногам покое не даёт, только в этом случае все иначе язык её враг. Третьякова внутри себя открыла створку для свежего воздуха, и будь хотела рассказать всему миру о своей легкости, как тут же нарисовался сквозняк запирая окно обратно. Лучше она будет одинока внутри со своими чувствами, она позволит ранить снаружи, но никогда не даст ранит сердце внутри себя. Девушка агрессивно удалила всплывающие уведомления в телефоне и села за стол. Внутри был ком обиды вперемешку с отвращением слов, сказанных родной матерью. Кареглазая натянула наушники и включила свою любимую музыку для страданий I Hate U, I Love U и подалась внутренней философии успокаивая мысли. Всё что у неё осталось так это погружение в себя. Белый лист, простая ручка стали компаньонами на такие случае проблем. Нарисовав корявый цветочек, Маша принялась писать строки, которые были внутри девичьего сердца.Пока мы живы, можно ли всё исправить?
Всё осознать, раскаяться, простить.
Врагам не мстить, любимым не лукавить,
Друзей, что оттолкнули, возвратить.
Когда слова мы не находим,
Когда вина легла на плечи,
Мы извинения не просим
Вот только станет ли нам легко?
Простим? Не знаем мы пока,
Пока тугая боль, – вины последний штрих, –
Скребёт, изводит холодом по коже.
За всё, что мы не сделали для них,
Они прощают. А мы себя – не можем...©
Третьякова нацарапала эти непонятные строки своего сознания и попросту отодвинула их в сторону. Музыка не спеша пробегала в наушниках сменяясь трек за треком. Потихоньку опустив это самобичевания девушка подалась делам. Решение уроков, прочтения книг и тупые взгляды в стену. Маша слышала, как родители по нескольку раз стучали в дверь, и на это она просто закрывала глаза говоря в ответ «я хочу побыть одной». Во всей это противной какофонии она не разу не вспомнила о Лауре, которая совсем одна в той злополучной больнице. Оно и к лучшему сейчас ей нет дела до искренности чувств. Её сознание немного опротивело, и чтобы не перебить нотку своей лёгкости к шатенке, кареглазой легче думать об одном. Блондинка начала потихоньку остывать, ведь на маму она не могла злится или обижаться. Она любила её всем сердцем, потому что она родной человек и то, что было сегодня уместно для семьи. Маша сама винила себя, что не сказала, где она и как, но в силу своей самоуверенности получила негатив. В порыве гнева и переживаний мы все говорим обидные слова, да только не специально всё это. Поэтому взяв паузу, Маша продолжила размышлять по этому поводу ставя большие запятые, которые погрузили её в апатию всего оставшегося дня.***
По ту сторону неизвестности и даже опасности. Глубокая ночь. Тишина проспектов. Одиночные автомобили. В одной из таких тихих и без людной ночи будет творится криминал. Одинокий черный мерседес ретро классики стоял не менее отшельной парковки. В нём совсем творилась другая атмосфера. Неприязнь. Беспокойство. И желание мести. Александр затонированной машине подкурил сигарету и затянулся сизым дымом. Приоткрыв окно, он неспеша его выдохнул, прикрывая глаза. Кроме него в машине были крепкие и противные мужланы с щетинной. Нервно постукивая пальцами руля, он стал изрядно злится, что главный информатор уж слишком опаздывает для такой подходящей обстановки ночи. Взяв телефон, он небрежно свайпнул влево. Последний вызов был полчаса назад, что изрядно взбесило шатена, который точно дал понять, что опаздывать нельзя. Взяв из подстаканника жестяную банка из-под энергетика он сделал глоток и потушил сигарету запихивая в тот же напиток. Сжав жесть, он сильно рыкнул, кидая банку в помощников, которые непроизвольно сжались от неожиданного действия. Возражать конечно же никто не стал, ведь у босса определённые привилегии. Нервно покусывая губы от злости, он начал терять последние самообладание. Ломоносов три шкуры спустит с него. Прошло чуть больше суток, а какой-либо информации на руках не было, будто некий устроивший специальные авторалли почистил заранее следы. Опознать личность этого мудозвона весомо, да только вот никто не пускает в государственную больницу. Родственники отсутствуют, персонал больницы строго следит за ним. Хоть съёмку Ломоносов и успел прервать с места происшествия, то менты никуда не делись. Дело было передано властям, которые под стражей «верховной» защиты прикрывают жертву. И дело не взятки, а в простой недосягаемости больного, который лежит в реанимации. Авария хоть и не была сильной судя по мощному джипу бывшей супруги, да только простая камрюха смялась как кусок пластилина. Покушитель на Лауру попросту был весь переломан, где некоторые органы были на грани отказа от много численных разрывов. Но этой информации было мало, ничтожно мало. Если Ломоносов узнает о каком-либо бездействии, то страдать будут все, включая приближённых как семья и друзья. Поэтому Мурочкину не оставалось выбора как просить помощи не менее близкого приближённого, который узнав такую беду вызвался помочь безотлагательно. Мысли о дальнейшем плане прервал свет фар приближающегося авто. На парковку быстро въехал белый Ford focus нового года прямиком из салона. Водитель за рулём такой аккуратной и идеальной машины быстро встал напротив Александра и потушил фары. Немного прищурившись Александр узнал информатора и вышел со своего старенького, ретро авто. Выйдя из обкуренного салона, шатен, легко вдохнул свежий воздух. Приятная истома заполонила грудь и немного отпустил нарастающий гнев. Сложив руки в брюки Мурочкин сел на переднее сидение автомобиля дабы забрать нужную информацию. — Здравствуй Саш! – поприветствовала его женщина. — Привет Света, - глянул он на свою куму. — Не думал, что ты опоздаешь. – с долей укоризненности сказал тот. — Прости дела. Некие проблемы возникли в клубе, плюс я сама ждала информацию по нашему делу, - мужчина понимающе кивнул и посмотрел прямо. — Как там Лаура? — Меня лично не захотели видеть… - с обидой сказал Саша. — Оно может и к лучшему, - тяжело выдохнул он. — Ломоносов тоже держит всех поодаль от неё. — Он уже в курсе? — Естественно, - эмоционально скинул руки Мурочкин. — Сказал, что три шкуры снимет с нас пока не найдём причастных ко всему этому. У меня не было выбора как обратится к тебе, мои связи глубоко на дне всей этой Ломоносовской иерархии. — Блядь! – выругалась Светлана, понимая, что Дон просто так это дело не оставит. — Мы в полном дерьме… — Мгм. Где информация? — Держи, - передала папку женщина. — Мурат Карапитян, 32 года, не женат на данный момент. Держит подпольный бордель и занимается наркоторговлей непременно имея больших поставщиков. — Как он связан с тем мудаком? Получилось установить личность? — Насчет гонщика. Его зовут Бахтияр Тавади, 30 лет, кем работает точно неизвестно, но вот его дружок. В 2017 они имели предпринимательство общего бизнеса, на данный момент имеют семейные связи. Наш дружок, который устроил гонки женат на его родной сестре кстати. — Уже прекрасно, - обрадовался шатен уликам. — С тем что? — Я пробила один номерок, в больнице были свои ищейки. Мне сообщили что он скончался. Внутренние кровоизлияния мозга, хотя он уже был одной ногой в могиле из-за онкологии. — Чёрт! -выругался тот. — Как быть дальше раз тот мудозвон сдох?! — Будем искать с низов, начнём с этого, - ткнула она на фото дружка. — Этого мало, Ломоносов нас прикончит, - начал орать тот. — Спокойно. Расколов один орешек, мы приблизимся к ядру, в котором есть съедобность. — Место нахождения известно? — Да. Горе сутенер сейчас в клубе Эрос, мои следят за жертвой, - они оба посмотрели вперёд. — Саш ты же понимаешь… у меня сын. — Да-да Свет, - отпустил голову шатен. — Я не стану подвергать тебя и племянника в опасность, спасибо за информацию. Накопаешь что-либо сообщи. — Хорошо. — Только не попадайся на глаза Ломоносова, сейчас я его главная цель. Старый лев решил, что я как-то причастен в случившемся, но нет. — Саш… - положила она руку на плечо мужчину. — Я тебе верю. Действуй! — ДА! – Александр благодарно кивнул Свете и удалился с автомобиля кумы. Мурочкин агрессивно направился к своему авто и открыл дверцу смотря куда-то вдаль. Тяжело выдохнув, он сел в машину и громким свистом шин уехал прочь. Попова сидела и провожала Александра немного нервничая. Но повертев головой она отпустила тот факт, что Ломоносов попросту начнёт адскую игру в этой афере поиска. Загадочно улыбнувшись, она уехала домой. Мурочкин связавшись с определённой группой мчался в противоположную сторону города. Сегодня ему обязательно нужно узнать всё и всех, кто причастен к этой аварии, а главное с какой целью. Сжимая руль до белых костяшек, шатен нарушал все правила дорожного движения. Закурив очередную сигарету, он стал потихоньку обдумывать план действий, а точнее её добыче. Уж он то знал все приёмы адских пыток на такой конец, поэтому сегодняшней жертве ужасно не повезло строя казни для бывшей любви. От раздумий о пытках и Лауры его вывел грубый басистый голос: — Цель на месте! — Превосходно. – хищно улыбнулся Александр. Шатен свернул по зауженной улочки и прямиком проехал табличку «взлётная полоса». Да он напрямую отправился в ангары для самолётов, где была самой походящей и далёкой точкой. Для него эти гаражи всегда открыты зная самого главного этих мест. Ангаров в таком месте было полно, но кроме одного который был в конце этого действующего трапа. Это был не аэропорт, а скорее небольшая военная база с минимальном выбором техники, как кукурузники и старенькие вертолёты для охранников окружающего мира. Проезжая открытые ворота с техникой он приблизился к более не приметному из них. Посветив дальними фарами пару амбалов в кожаных куртках, отварили дверцы гаража. Въехав туда, шатен погасил фары и быстро вылетел оттуда. — Где? — Вон уже готовый, - улыбнулся самый авторитетный. — А-а-а деньги вперед Санёк, а то опять кинешь, - не подпускал тот. — Ты, кажется, забыл кого нужно бояться?! – взял за края куртки он. — Поручение от Ломоносова ишак ты больной! — Всё-всё тише я понял просто шутканул, ты чего бро? – занервничал амбал, когда услышал авторитетного Дона. — Мы его связали. — Отлично! – оттолкнул его шатен, направляясь к жертве своих мучений. — Так! Так! – демонстративно потопывал Мурочкин. — Снять мешок! – скомандовал он. — Какого хера! – не по-русски выругался хач. — Вы знаете кто Я такой эу?! — Вообще насрать, - заржали мужики. — Эу ладу приору почём купил?! – продолжали смеяться они над ним. — Я твою мать в рот…. – не успел тот договорить как получил мощный удар под дых. — М-м-м — Довольно! – усмехнулся Саша. — Я смотрю ты смелый раз кидаешься такими словами. — Ты?! – испугался Карапитян. — Хо-хо значит ты меня знаешь?! – ехидно улыбнулся тот. — Это хорошо… ведь кто знает уйдёшь ты отсюда живым или нет. — Не пожалуйста брат не надо, - начал дёргать тот руки дабы выбраться, как получил очередной удар амбала. — Ауч! — Значит слушаешь меня внимательно, - сжал руки мужчина, играя костяшками. — Вопросы здесь задаю я. В твоих интересах говорить правду, а там может я смилостивлюсь над твоей никчемной душонкой. — У меня жена и дети, - начал давить тот на жалость понимая, что сегодня свершится суд правосудия. — Не правильно, - ударил в лицо Александр. — Что ты знаешь об этом человеке? – показал фотку тот. — Советую не врать отныне. — Я…я… понятия не имею кто он, - врал тот. — Прошу отпустите меня! — По-хорошему значит не хочешь… я тебя услышал, - оголил тот ряд хищных зубов и похлопал тому по щеке. — Он ваш. Здоровые амбалы как стая паскудных гиен надвинулись к беспомощному мужчине. Мурочкин пододвинул стул и попросту наслаждался этой картиной маслом. Увесистые охранники беспощадно издевались над бедолагой. Быстрые, мощные удары то и дело рассекали воздух соприкасаясь с телом жертвы. Громкие, грязные смешки превратились в отвратную какофонию боли и визга угнетающего потерпевшего. Лужи крови, рассечённая кожа у лица и практически уже обессиленное тело. Александр прокашлялся и здоровые амбалы отошли от мяса, которое давно было хорошо прожарено и отбито. Взяв бутылку воды, шатен не спешно начал поливать бедолагу водой. — Ну вспомнил? — М-м-м, -проскулил тот от боли выплёвывая зубы. — Да… Бахтияр его звать, - отхаркивал он кровь. — Он мой названый брат. — Ох как быстро незнакомец стал братом, - скептически покривлялся тот. — С кем он последний раз связывался? — Я не зан…, - не успела договорить жертва как прилетел очередной удар в дых. — А-а-а, - кричал тот от боли. — У него свои связи, он собирался хорошо подзаработать. — Рассказывай! – рыкнул Саша. — Последние два дня он ходил как не в себе, ему срочно нужны были бабки, - отдышался мужчина. — Сказал, что нашёл заказ и заплатят по высшему разряду, - говорил он с акцентом. — Бахти не говорил о деталях, но сказал, что нужно будет проследить и припугнуть жертву. — Ты знал кто жертва? — Нет, - мотал тот головой. — Я с утра узнал, что Бахти оказался в больнице, но не стал приезжать, чтобы собак не стравить на себя. — Твой дружок мудозвон скончался прошлой ночью, - с отвращение говорил Александр. — Да только зря ты не отговорил его от этого дела, - взял он его за ворот. — Хочешь узнать на кого вы оголили зубы?! — Я не знал честно, пощади… — Лаура Лукина не из тех, кто спустит это на самотёк, - улыбнулся шатен, видя страх в глазах жертвы. — Скажи-ка мне сколько денег вы взяли? — Я не знаю, больше ничего не знаю, - Саша устал от этой не конкретики и попросту сломал палец жертве. — А-а-а, - крик эхо раздался по ангару заставляя вздрогнуть даже самых непоколебимых охранников. — Ми…ми… миллион рублей. — Кто был заказчиком? — Это было через информатора, через наш клуб. – боялся тот. — Они пришли и сделали заказ, я отказался от этого, потому что такая цена заставляет задуматься о верхах грядущей жертвы. Бахти не раздумывая схватил деньги и согласился на сделку. — Так ты же говорил, что он тебе потом рассказал о сделки?! — Да, но вовремя предложения я был рядом, но Баха долго сомневался, раздумывая все последующие два дня. – Александр ударил того в лицо. — Он был в страхе и говорил, что зря связался с этим делом, ведь он уже знал имя цели. — Кто информировал его о месте положения Лукиной?! — Я не знаю, - отрицал тот. Мурочкин громко рыкнул и со злостью пнул близстоящий стул. Нервно покусывая губу, он размышлял кто бы мог так низко спустится вниз этой пищевой цепи. Где дно — это грязные наркодилеры и насильники. Сжимая зубы до зубного скрежета, он резко обернулся на жертву. Оголив ряд белоснежных зубов, он достал свой излюбленный военный нож. Завидев это оружие мужчина начал жалобно скулить, а с глаз начали течь слёзы. Керамическая ручка холодного оружия отлично скользило в ладони тем самым оголяя блестящую сталь. Мурочкин присел на корточки и ехидно улыбнулся. — Даю тебе последний шанс… - сквозь зубы проговорил шатен. — Кто информатор? — Ж…ж…женщина, - заикаясь говорил тот. — Точно кто я не знаю, но она позвонила ему вечером и передала данные. Бахти как раненый подорвался с места, уезжая в неизвестное направление. — Почему машина без номеров, где он её достал? — Что?! Он уезжал на своей ладе гранте… - прищурился тот переваривая заданный вопрос. — Значит это была двойная работа… - больше для себя подчеркнул тот. — Ты видел тех людей раньше? — Нет, но они были в черных костюмах. — Это наши круги… Но как они узнали, что вы пойдёте на такое? — Мы с Бахти последние время не вели общий бизнес, после того как он встрял с алкоголем его сильно взяли за яйца. — Кому он поставлял? — Почти все заведения Москвы, - зажмурил тот глаза от боли. — Я не стал его слушать и попросту выпроводил прочь из клуба пока он не покроет долги. — Так стоп… - задумался шатен. — Если он попал на бабки, то ты знаешь кому он их должен, - притянул он того за шкирку. — Хочешь запутать меня. Саша без сожаления бил бедолагу в лицо и просто в тело. Связанный хач просто жалобно скулил, иногда скуля как щенок. Когда он почувствовал, что жертва расслабилась он начал приводить его в сознания. — Говори правду тварь! -рычал шатен. — Говори сука! Что за женщина? — Я не знаю, она позвонила ему вечером. Я просто сидел рядом и слышал её голос. — Почему ты отказался? — У меня и так полно проблем, а тут ещё эта грязь. Бахтияр в последний день хотел отдать деньги, но не смог. — Почему? — Я предположил, что ему могли угрожать или доплатить вдвойне. Клянусь я не знал, что жертва сама Лаура Лукина, клянусь не знал! — А если бы даже и знал, то отговорил бы его м?! - рыкал Александр. — Не думаю вы просто шайка шакалов! — Вы не лучше нас русские, - выплюнул тот сгусток крови. — Я ничего не сделал чтобы сидеть здесь. — Хо-хо за-то что ты бездействовал для тебя уже есть одно место в земле, - смеялись все в ангаре. — Вы же кавказцы такие смелые всегда за кровь боретесь, за семью, а тут что?! — Прошу отпустить меня, - умолял тот. — Хорошо… - встал с корточек шатен и разрезал веревки на стуле. Искалеченный мужчина на дрожащих ногах слегка привстал на ноги. Окровавленные вещи противно прилипали к телу, немного пошатнувшись он всё-таки сохранил координацию и обернулся. Александр стоял непоколебимо, а охранники были в недоумении от решения босса. Мурочкин слегка хмыкнул и резко пристал к хачу. Жертва издала характерный писк и зацепилась за плечи шатена. Остриё ножа легко вошло в мягкие ткани грудного отдела. Алая и горячая кровь тонкой струей спускалась по рукам своего карателя смерти. Шатен слегка склонился к жертве и прошептал: — Гори в аду сука! – повернул он нож в бок слыша характерный треск тканей. — Кровь за кровь, брат за брата, передавай привет Бахти, - саркастично говорил тот с глазами безумия. Вытащив окровавленный нож, тело безжизненно рухнуло на бетонный камень. Достав платок, Александр, принялся вытирать своё орудие пытки. Охрана, стоящая рядом привыкли видеть подобное, но, чтобы так быстро и неожиданно впервые. Обычно они отпускали жертв и те сами погибали так и недобиравшись до места спасения. Специальный юрист записывал все главные аспекты рассказа жертвы и передал папку Мурочкину. — Запомните! – громко рыкнул тот. — Кто посмеет встать против Лукиной, будет бесконечно страдать в муках смерти. – все охранники скукожились от басистого и громкого голоса босса. — Что делать с телом? – нервно сглотнул главный из амбалов. — Придумаешь! – похлопал он по плечу. — Чтобы через час его след простыл, услышал меня! — Так точно! — Спасибо за работу! – крикнул он всем и удалился к машине. Свист колёс эхом раздался по гаражу и пропал в ночи города. Саша был доволен результатом, ведь женщин с их округа не так уж и много и это меняло ход событий. Победоносно закурив сигарету, Саша мчался прямиком к главе этого порочного криминала города. С этим успехом шатен не прочь был выпить, но сейчас это не к чему, он обязан ликвидировать тихую крысу этого круга и Ломоносов в этом ему поможет.***
Несмотря на подавленное состояние, Третьякова сидела за уроками изредка отвлекаясь на шумы в глубине квартиры. Книги, рисование, поэзия попросту опротивливало её сознание. День был попросту испорчен истерикой матери, которой было интересно, где же ночевала её дочь. Но сказать что-либо про Лукину она не смеет, ведь подставлять её было не к чему, поэтому всё обошлось общими чертами. Это решение Маши, которая несмотря на своё плохое самочувствие отдалась ещё более большими волнениями за профессора. Ведь в глубине души она понимала какого это чувствовать боль и лежать без какой-либо поддержки близкого. Хоть Третьякова и обещала рассказать всё отцу, но попросту не могла говорить об этом. Чувства будто сами сковывались на замок, говоря, что не стоит открывать цепи. Мать уже по нескольку раз добивалась разговоров с дочерью, но Третьякова отказывала ей в этом. Утро вечера мудренее. Сейчас она остыла и просто занималась бытовыми делами. Говорить ни с кем не хотелось, поэтому лучшею подругу пришлось оставить на утро и рассказать, как всё прошло. Встав с компьютерного кресла, блондинка лениво потянулась, ведь на часах было поздно и ночь говорит о себе. Приняв горячий душ, девушка безэмоционально прошла мимо матери и направилась в комнату закрываясь на замок. Тяжело выдохнув, Маша включила первый попавшийся сериал и легла в постель. Белоснежное бельё с объятиями принял блондинку в свою нежность и слух свежести. Нащупав в спальных шортиках телефон, она разблокировала его. Маша зашла в диалоги. Глаза кареглазой засветились миллионными сапфирами, а на губах появилась смущённая улыбка. Волна жара резко пробило всё тело, и девушка, не замечая того слегка хихикнула. На экране диалогов высветилась такая знакомая фотография живой эстетики делового человека, и нажав на него окно раскрылось. Это была Лукина. — Здравствуй Маша, как ты себя чувствуешь? Сообщение отправлено довольно давно, но почему она не увидела уведомления? Это было странным, поэтому не долго размышляв над этим она принялась печатать. — Спасибо, уже лучше. Вы как себя чувствуете Лаура Альбертовна? – отправила она сообщение, которое в мгновение было прочитанным. — Спасибо, более-менее лучше) Повисло молчание, но они обе были в онлайн. Казалось, каждая ждала заветной переписки. Да только, что говорить и как это поддержать? Третьякова отдала приоритет в первом подступе. — Простите, что вот так ушла и даже не попрощалась…. — Ничего страшного, я понимаю. – ответила сразу шатенка. — Родители знали где ты была? — Только отец. В принципе не играет роли, это моё решение. – погрустнела она, вспоминая сущий скандал. — Так нельзя, Маша. Они же тоже переживают. — Я понимаю, но мне не просто признать это. — Признать что? — Неважно… — За-то мне важно! Раз тебя не могут понять, то, я точно смогу. — Всё, итак, очевидно, Лаура. - поставила она смеющиеся смайлики. — Моё безразличие к семье в данный момент весом к вам. Я переживаю… — Очень информативно, - посмеялась старшая. — Спасибо за твою заботу. — Знайте, что мне всё не безразлично! — Мне тоже, - оставила она стеснительный смайлик. — Когда вас выпишут? – спросила блондинка после долгой паузы. — Врачи сказали, что неделя точно уйдет на реабилитацию. Но так не хочется быть здесь одной… грустно. — Главное, чтобы всё было хорошо, и вы были в здравии, - скромно улыбнулась кареглазая. — А грусть — это плохо, я сейчас… В голову блондинки пришла неожиданная идея. Маша быстрым рывком встала со своей кровати и принялась рыться в столе. Чопорно ища заветную бумагу, Третьякова несколько раз выругалась, что, то самое заветное будто провалилось сквозь землю. Почти отчаявшись, она с грустью посмотрела на рабочую поверхность и нашла бумажку. Радостно подпрыгнув, она схватила листок и принялась печатать содержимое. Две минуты и красивые слова отправились ждущему и скучающему профессору.— Голубые, небесного цвета глаза.
Глаза-васильки и глаза-бирюзы.
Ясный, прямой и загадочный взгляд.
Взгляд, как рентген, о таком говорят.
В этих глазах – глубина океана,
И чистота снежных горных вершин.
Эти очи не прощают обмана.
В этих глазах будешь непогрешим.
Непогрешим собственным чувством… ©
Машу трясло от внутренних переживаний. Что ей двигало? Она не совсем понимала, но блондинка именно сейчас хотела подарить этот шедевр своему профессору, ведь те строчки создались благодаря ей. Тот самый стих, который она написала после прибывания в больнице. Именно те чувства, которые были в определенной атмосфере между ними. Если он стал отдушиной для неё тогда значит и для Лауры может сыграть краску теплоты. Третьякова прилегла на подушку и стала ждать какой-либо ответ от шатенки, но его не было. Неизвестность реакции пугал девушку, будто это что-то сокровенное, личное и непозволительное. Нервно кусая губы, кареглазая отчаялась на долгожданный ответ старшей, будто это могло оттолкнуть её. Но нет, Лукина попросту вчитывалась в текст ища смысл, искру и домыслы этого творения. — Это ужасно! — Вам не понравилось? – начала переживать Третьякова, как в свою очередь сердце предательски ёкнуло. — Это ужасно прекрасно! Я никогда не видела столь чуткого описания подобного. У тебя талант Маша, никогда не переставай писать. — Вы меня напугали, я думала вам не понравилось, - надула губы кареглазая и усмехнулась от собственной реакции на подобное. — Мне безумно приятно, спасибо тебе) — Надеюсь я развеяла плохое настроение?! — Определенно да! – отправила она подмигивающий эмодзи. — Я так понимаю он тоже посвящён кому-то? Пульс Маши подскочил до сильного биения сердца. Будто её мотив был раскрыт, а тайна давно разгадана. Да только поразмыслив ей совсем не хотелось врать. Толика определённых воспоминаний и чувств были против закрытой стены. — Когда я следую за своим сердцем, оно всегда ведет меня к музе, - загадочно призналась Маша. — Твоё сердце покорила меня и мою душу, спасибо. – ответила Лаура от чего блондинка расплылась в улыбке некого смущения. — Спокойной ночи Мария?! — Добрых снов Лаура Альбертовна, - поставила она красное сердечко. Да только может она играть фривольность?! Кто-то скажет, что это дурной тон, но смотря через что они проходили, и даже открытость чувств в этом чёртовом поцелуи. Она может! Может оставить его по всем франтам, но не будет ли это говорить о открытости настоящего чувства влюблённости?! Возможно. Но они обе не отталкивают в подобном, если Мария уже знала для себя это пылкое чувство, то Лукина была крайнем замешательстве. Ведь сердцу не прикажешь верно?! Да, оно всячески путает нас в этой эфемерности заставляя открывать тайные пороки, да только пороки чисты и наивны в их душах. И долго не думая Третьякова отправило то самое сообщение открытости. Выйдя с диалогов, Маша мечтательно приложила телефон к груди. В душе растеклась приятная истома, а взор, который был прикован к телевизору попросту смотрел сквозь играющих картинок. Улыбка с лица девушки не уходила будто она сейчас под действием экстази которое так и туманит периферию внутри. В лёгких и животе появились не изведанные бабочки или маленькие таракашки, которые рьяно распыляли огонёк. Блондинка упала на бок и стала улыбаться пуще прежнего, подоткнув одеяло между ног кареглазая залилась румянцем. Щёки горели больше не от смущения в подобном, а оттого, что Лаура была поражена её стихотворением, и судя то, как ей он понравился грел душу ещё сильнее. Мечтательно прикрыв глаза от простой переписке Третьякова, незаметно провалилась в сон. Сон, в котором начинается своя идиллия и гармония. По ту сторону этой небывалой дождливой ночи прибывала Лаура. Шатенка попросту была в агонии смешенных чувств. Профессорша лежала совсем одна в глуши тёмной палаты и только приглушенный свет светильника разбавлял обстановку небытия. Весь день она просидела у телефона переписываясь с коллегами и несрочными делами в модельном агентстве. Но сокрыв и подавив иллюзию вранья, шатенка непременно сидела и ждала ответа Марии. Как только девушка вышла с палаты из-за уважения к Ломоносову и Лауре, она больше не пришла. Лукина быстро помрачнела, когда в попытки визита к ней, то это были либо врачи, либо близкие знакомые, но не Третьякова. Её били тревоги по поводу того, что что-то могло случится ведь, решившись написать блондинке та была далеко не в сети. Звонить не совсем было уместно, даже не в правиле этикета мол та могла быть занятой. Но как только Мария написала шатенка того не замечая расплылась в улыбке. Простая переписка не скрывала открытость переживания девушки. Но стоило Лауре заикнутся о грусти. Грусти, которая поселилась в самом начале, как только она вышла из палаты, не покидала её впредь. То насколько чувственная Третьякова к мелочам поразило профессора до глубины души. Лукина сидела и попросту прожигала экран телефона. Она неспешно прочитывала строки стихотворения кареглазой, которые были часты и искренне. Душу железной леди затронула завуалированность признаний Маши. «Когда я следую за своим сердцем, оно всегда ведет меня к музе». Это такое чистое признание в любви, что Лаура была немного шокирована. Да так, что в груди посилилась бабочка чего-то необыденного, что так медленно растекалась по венам. Лукина проводила пальцем по экрану и вчитывалась в строки сия творения. То насколько Третьякова проницательна поражала её, муза которой являлась Лаура медленно прочувствовала нотку надежды. Надежду на новый этап жизни, где шатенкой вдохновляются не из-за власти или денег, а в простой душевности, которую Лукина часто ломала в себе, прячась под тысячами масок безразличия. Только сердце нашей леди открылось, совсем неожиданно оголяя простые нервы переживания. Тем самым нервом была Мария, которая несмотря на свою своеобразность была столь похожа на Лауру. Подобное притягивает подобное правда? Естественно… Вот и Лукина начала медленно заблуждаться, отдаваясь мигу, если Третьякова не упускает возможность в своих действиях, то почему Лукина должна постоянно отдавать контроль?! С неё хватит этого барьера, и она попросту разрешит себе обратное! Лаура заблокировала телефон и прикрыла глаза воодушевлённо вздыхая. В её мыслях так рьяно крутились фразы из стиха ученицы. Шатенка прикусила губу и прикрыла глаза мысленно представляя, что на том конце испытывает девушка. Лукина походила на юную девушку, что так наивно и мечтательно погрузилась в мысли. Но единственное что у неё осталась от беспечности взрослой жизни, так это фантазии и мечтания. Но то, как Маша видит её в своём воображение заставляло душу вывернутся наизнанку, ощущая приятную истому тепла. Ведь она полностью согласна с этими строками правды, которые столь навязчиво били в цель: «В этих глазах будешь непогрешим. Непогрешим собственным чувством…». И именно эти чувства медленно взрастают между ними, так пусть они и вырастут в нечто прекрасное и искреннее.Она уж слишком занята мыслью о том, что не влюблен в нее,
а потому не удивлюсь, если они кончат тем, что влюбятся.
Джей Остин.