Полюби, если сможешь...

Глава 13

      Ночь странная пора в нашей жизни. Кто-то отдаётся ночным бдениям грёз, другие вовсе воссоединяют сердца в простых объятиях любви, а кому-то и вовсе не суждено погрузится в эстетику загадочной ночи. Так и с Третьяковой, которая, давно ворочаясь на постели для благоприятного сна, никак не могла найти дзен. Девушка пылала всем телом, лежа на белоснежных простынях. Тело её слегка подрагивало от мельчайшего прикосновении хлопковой ткани. Казалось, что всё вокруг её раздражало, постель сильна горяча, подушки словно камень, а одеяло вовсе не грело. Перевернувшись на спину, кареглазая пристально вглядывалась в потолок. На улице вовсю разошелся дождь, а из катаклизмов страшил лишь гром. Блондинка зарылась пальцами в свою шевелюру и тяжело выдохнула, понимая, что в её голове медленно, но верно расхаживают мысли. Мысли, как чугунным веретеном постоянно стопорились на одном моменте жизни, и только дождь за окном усиливал естественность воображения. Воображение, которое так хаотично разбрасывало краски столь разгорячённой смущённости. Больше так не выдержав, Маша встала с кровати и лениво поплелась к просторному окну. Отодвинув атласные синие шторы в бок, она встретилась с мрачностью погоды. Черный эреб небосклона был настолько сумрачен, что невозможно было проглядеть другие постройки спального района. Тяжело выдохнув, она села на подоконник. Обняв свои ноги, Маша положила голову набок, разглядывая медленно стекающие капли по стеклу. Третьякова загадочно улыбнулась, прокручивая в своей голове столь чарующие воспоминания, которые так отчетливо встряли в голове. *Я схожу с ума* - вертела она головой, заливаясь пунцовым румянцем. Время давно перевалило за полночь, а девушка ни разу не сомкнула глаз, чувствуя внутри себя некий прилив энергии. Что в её голове, спросите вы? Полное бесстыдство запечатлевшихся воспоминаний. А именно чувственность, взоры и тихие мысли. Мысли, которые так навязчиво проигрывали тот момент с Лукиной. Где всё тело пылало от смущения, а сознание как старый развратник, заставлял вспоминать всё, до мельчайших подробностей. Самые долгие взгляды, томные дыхания и учащённое биение сердца. То насколько Лаура была в не себе, заставило девушку биться в агонии пылкости. Но самым дурманящем был тот самый поцелуй на кухне. Поцелуй, который медленной истомой, заполонял разум периферией страсти. Страсть, с которой профессор так аккуратно подходила, спрашивая случиться подобному. Как оставался миллиметр её губ, которые так разочаровали о бездействие. Насколько грация Лауры сводила её с ума, накручивая самые неприличные воображения. Как мастерски шатенка сводила её до умопомешательства, где те самые бабочки под названием «влюбленность» делали Третьякову больной. Обычно она могла удариться в безрассудство, тем самым подаваясь потаённым желаниям, где в попытке неизведанного, Маша сама бросалась в чувства. Но завидя искринку в самой Лауре, вибры тела дали некий сбой, ведь профессор с виду никогда не подавалась подобному юродству. Третьякова всегда первая могла остро реагировать на её выпад, первая могла развести скандал и первая дать слабину. Слабина, которая нагрянула, как декабрьский снег среди лета, ведь жизнь она та ещё проказница. Ведь, чем больше ты отталкиваешь стервозного тебе человека, тем жизнь быстрее сближает вас в неразберихи проблем. Проблем, в которых вы уже рука об руку решаете все негодования свалившихся на хрупкие плечи такой сложности. Так и здесь, как бы Маша не думала плохо о Лауре, тем быстрее она встревала с ней в подобные препятствия, как со зверем в клетки. Да только, гуманности тут много…       Самым глупым в голове Третьяковой было то, что она сама искала поводы задеть в подобном. Как тот самый наезд в отеле. Для чего она пришла к ней той ночью? Хм! Всё дело во внутренней харизме, ведь она бы простила её гордыню, не задень она её. Слова, сказанные в порыве эмоций, всегда бьют больно, верно?! Но то насколько долго Лукина держала планку непоколебимости, разом померкла на этом фоне вспыльчивой эмоциональности. Маша улыбнулась, вспоминая, как в порыве обидных и суровых слов шатенки, она посмела влепить ей пощечину. Пощечину, которую Лаура попросту не заслуживала, ведь она пыталась отпустить её на землю, тем самым говоря о здравомыслии, которого и вовсе не было между ними. Но... Именно в ту ночь, профессорша сдалась и сама поцеловала Машу. То насколько был тот момент особым, бил внутри особым чувством. Как на фоне злобы они не могли скрыть очевидности, заново отдаваясь чувствам.       То, как пространственно близко была Лукина к её лицу. Сердце прыгало сумасшедшими прыжками, крича остановится и просто опустить ситуацию этого скандала. Да только, брешь в душе Лауры пробило признание Третьяковой в симпатии к ней. Шатенка может и корила себя в сказанных словах того утра, но будь хотела она попросить прощения, как снова включила внутреннюю защиту. Синие глаза напротив, слегка блестели в ночи не ярких светодиодных светильников, что так рьяно перебирали мысли и эмоции. От вида этих глаз, Марию приводил некий интерес, насколько сильно они могут вбирать в себя весь этот недо фарс фальши?! Третьякова сразу поняла смятение в Лукиной, которая резко отстранилась от неё задыхаясь переполненными чувствами. Внимательно всматриваясь в реакцию и жестикуляцию учительницы, блондинка поняла, что та снова в своей фирменной маске «беспристрастия». Только, жизнь не театры и в конце спектакля всегда нужно показывать истинный лик. Машу злило всё это, она хотела простого признания, честного ответа почему «нет», и зачем она отталкивает подобными фразами?! Поэтому, не сдержав злобы на подобное поведение она силой притянула шатенку за кофту, что та сдавленно выдохнула, смотря на неё интересным взглядом. Но не вытерпев это, Третьякова тогда выпалила: — Стерва! – шипела она, от злости, которая так переполняла от её упертости. — Просто не представляешь какая, Третьякова. – также повторяя за девушкой говорила Лаура.       Но их лица снова оказались пространственно близко, опаляя злыми выдохами друг друга. Как глаза профессора бегло бегали по лицу девушки будто изучая каждый сантиметр особых очертаний. Как тогда быстро, Лукина перевела взгляд на губы блондинки и не смогла подавить внутренние желание, с силой остервения притянула ту в поцелуй. Да, Маша была обижена на неё, но стоило Лауре снова сделать подобное, она отдалась, отвечая на поцелуй, которого так хотела. То, насколько они целовались, медленно, без напора, словно исследуя друг друга, думая, что кто-то из них может сломаться под напором страсти. Но, нет, девушки сохраняли внешнее спокойствие и размеренность движений, пока в душе у каждого, бушевала буря злобы, обид и уже нарастающего тепла. Стоило профессору разорвать этот сумасшедший поцелуй, Маша услышала слова, которые так отчетливо бил по-настоящему. — Я не хотела нагрубить тебе, да и обидеть, - шёпотом говорила она Третьяковой в губы, держа руки на её шеи. — Просто это так непозволительно, так неправильно, и стоит мне трезво мыслить, как снова появляешься ты. Я не могу уже отдельно слышать свой разум, и, кажется, что Я схожу с ума.       Окунувшись в тот момент, Маша смущено улыбнулась, прикрывая глаза. Да только хорошо поразмыслив девушка ударила себя по лбу. — Ха! – усмехнулась она. — Как я сразу не поняла это?!       Кареглазая подняла голову к верху и мечтательно стало улыбаться. Они так часто рубили друг друга, что в порыве агрессии, Третьякова не поняла простую истину, после которой Лукина и смутилась. Она сама оттолкнула её той ночью, не ответив как-либо на такое эмоциональное признание. О чём идет речь, спросите вы? Что за потоки мыслей? Ведь, тогда, в порыве эмоций Лаура призналась, что она сходит с ума. Да только, шатенка такая мнительная, подумала кареглазая. Как она с трепетом и тревогой говорит подобные чувства, что так отчетливо, но поздно всплывают в её памяти. Хотя, Третьякова много накручивает себя, цепляясь за малейшие детали в поведение профессора. Но сегодняшний день навсегда останется во внутренней периферии эмоций. *Встреча за кофе – та же «встреча чувств» * - проносилось в её сознание, снова и снова. Она призналась?! Да, определенно, хоть и завуалированно, но она сказала это. Сколько переживаний было в синих глазах чистоты, как долго ей понадобилось сказать это, стоя под дождём в одной футболке и тапках, как быстро сырели волосы под проливным дождем непогоды, но она всё равно не отступила, говоря это желанное «я чувствую». То, насколько чутко Лукина подходит к страсти, заставляет внутренние эмоции перерождаться в приятную истому. Как она стрепетом сковала Третьякову в плен, отдавая всю нежность, где сама девушка полностью в ней растворилась. А ведь, профессорша сама подталкивает её на подобный грех. Она всегда останавливается перед желанным, смотря на реакцию кареглазой. Да только, Маша сама идет дальше, как и в том поцелуе в её доме. Она сама поцеловала Лукину, которая была в миллиметре её губ. Только зачем?! Почему она сама не решается первой поцеловать её? Всё очень просто не бывает чувства однобокими, ведь подобное должны ощущать сразу два сердца. И Лаура убедилась в этом отдавая самоотдачу чувствуя своё превосходство. Третьякова сама отзывалась её поцелуям, которые были куда профессиональнее, с толикой нежности и доминированием. Это изрядно удивило Машу, ведь поцелуи до были несравнимы по сравнению с этим. Но удивление сменился не большим волнением, ведь Лаура в попытке их мимолетного флирта, за чашечкой кофе, будто поменялась. Плохо ли это? Может и нет, но, Третьякова была первая, как говорила Буше - «коварной искусительницей». Она сама изрядно привлекала её внимания, но они были исключительно доброго помысла, где мысли были исключительно подарить ей тепло и поддержку. И всё же, жизнь такая непредсказуемая... Как бы Мария не старалась себя одергивать в нечто подобном, что это всё глупо, непозволительно и не этично, она всё же не смогла уйти от яви чувств. Ведь в попытке своего анализа в голове, блондинка постоянно думала о Лукиной, где в конечном итоге, злой рок под названием «чувства» заставил перенять очевидность некой привязанности.       Мечтательно выдохнув кареглазая всё-также улыбалась, думая о том поцелуи и признание со стороны старшей. Внутри играли приятные чувства воодушевления, хоть и подобное отзывалось некой нервозностью. Переживание, а правда ли у них чувства?! Смогут или будут они идти вместе?! И перерастёт ли это в настоящую любовь?! Сможет ли Лаура полюбить, если даже всё не гуманно? Она не знала и предсказать такого блондинка, тоже не может. А ей и не хотелось этого, ведь простое внимание и энигматичность её взглядов, хватает Третьяковой. Просто, что они перешли больной барьер руганей и споров, уже по-своему прекрасно. Ведь, Маша уже не видит в своем профессоре эту дебильность её характера. Лучше пусть всё идет своей чередой, бежать вперед сломя голову будет фатальной ошибкой.       Встав с подоконника Третьякова прошлась по убранству своей комнаты, всё слишком хорошо, чтобы думать о плохом. Подойдя к своему рабочему столу, блондинка включила настольную лампу и села в мягкое кресло. Сон всё-также покидал её голову, затрагивая мысли о чём-то легком, как просто вдохновение. В груди хоть и стоит ком перевозбуждения, но он плавно распылял грудную клетку легкостью. Легкость, которая так приятно растекалась истомой по конечностям. Включив свой ноутбук, девушка принялась скитаться по социальным сетям. Но ничего интересного она не нашла, поэтому быстро переключилась на поэзию. Найдя свои любимые стихи, девушка бегло читала их, проваливаясь в своё сознания, где она была словно актриса на большой сцене театра.       Фонари прожекторов, полный зал и живая музыка оркестра. Как чарующе, она могла читать эти строки о простых чувствах и мыслях авторов данных художеств. Где каждый прочтённый отрывок заставил бы человека задуматься о гуманности чувств, мыслей и своего сердца. Как же сильно ей нравилась поэзия, которая обволакивало её сознания в отдельный островок мечтаний. Нащупав рукой раздвижную задвижку, Маша со всего размаха отодвинула её, на что та с силой ударила в ногу. — Ёпт твою, - схватилась она за ногу, ругаясь шепотом. — Чтоб тебя, тварь по… - не успела кареглазая договорить, как увидела кое-что знакомое.       Обронив свой взор на отодвинутую полку, она увидела столь знакомую вещь. Закусив губу, она совсем позабыла о её существование. Улыбка на лице девушки не переставала сходить с лица, ведь это столь живое воспоминание. Что там, спросите вы? В шкафу, в котором Третьякова любила “хоронить” предметы, была вещь, принадлежащая Лауре. Галстук черно-синего оттенка, блестел в сумерках одинокого светильника. Маша взяла его в руки и ощутила столь о чертимую мягкость и шелковистость. Загадочно улыбнувшись, кареглазая с уверенностью, может сказать, что Лукина икона красоты и стиля. Но, когда Третьякова узнала о настоящей деятельности профессора, она не удивилась от куда такая утончённая выдержка во вкусе. Идеальная ткань в руках блондинки изящно смотрелся без его обладательницы. Эта вся история походит на французский роман, где оба сердца так безрассудно верят в что-то иное. Мария поднесла мягкую ткань к лицу и почувствовала теплоту и мягкость небольшой поволока. Но слух этой вещи заполонил сознание Маши, окуная её в дымку той ночи и танцев. Танцев, где в порыве своих эмоций, она притянула шатенку к себе ближе, что та была так опьяняюще рядом. Парфюм, который слышался на галстуке, заставил почувствовать роящихся бабочек в животе. Парфюм с нотками муската и благородной ванилью, который она запомнила с первой их встречи. Мечтательно улыбнувшись, девушка повесила себе на шею этот атрибут и принялась дальше рыскать на полке. Найдя свой блокнот с творческими задумками, она открыла новую страницу. Сейчас мысли крутились исключительно о профессоре, которые так навязчиво и с силой притягивало воображение. Блондинка, прикусив губу писала такие любовные строки, от которых сама же сомневалась. Где гордое и храброе «Да», и совсем поникшее «Нет». Но, оно ведь есть? Наверное… Объяснить воздушность сложно, но почувствовать весомо нужно. Хотя, само «наверное» дурацкое слово, ведь его уже давно нет в их идиллии сердец.       Написав четыре строки, кареглазая впала в ступор. А что дальше?! Но душа должна подсказать, ведь она выбивает все трепетные воспоминания, лентой фильмов. Секунда…две…четыре…тяжелой вздох…прокрутка моментов…улыбка…и снова идея. Томно выдохнув мысли и поток вернулся, оголяя душу на лист бумаги.

Любим мы друг друга или нет?

Кажется: какие тут сомненья?

Только вот зачем, ища решенья,

Нам нырять то в полночь, то в рассвет?

Знать бы нам важнейший постулат:

Чувства, хоть плохие, хоть блестящие,

Теплые иль яростно горящие,

Все равно: их строят и творят.

Чувства можно звездно окрылить,

Если их хранить, а не тиранить.

И, напротив: горько загубить,

Если всеми способами ранить.

Можно находить и открывать

Все, буквально все, что нас сближает.

И, напротив: коль не доверять,

Именно все то, что разделяет.

То у нас улыбки, то терзания,

То упреков леденящий душ,

То слиянье губ, и рук, и душ,

То вражда почти до обожания.

То блаженство опьяняет нас,

То сердца мы беспощадно гложем,

Осыпая рьяными словами,

Но причем ни на день, ни на час

Разлучиться все-таки не можем.

Оставаясь в видном взгляде интереса.

Кто ж поможет разгадать секрет:

Любим мы друг друга или нет? ©

      На часах давно было поздно, что так сильно говорил о начале нового дня рассвета. Погрузившись во весь этот бред с головой Третьякову будто, не напрягало, что к утру она будет вялой. Закрыв блокнот, Маша воодушевленно выдохнула запал вдохновения иссяк, а значит силы полностью покинут её сознания. Всё-таки её муза в лице Лауры очень капризная, как и сама его обладательница. Ведь нынче она такого не писала, даже если она в отчаянье разочарования в подобном чувстве, она бы не смогла осязать этот полет. И вправду влюблённость может изменить человека до неузнаваемости. Третьякова обессилено стянула с себя галстук профессора и напоследок прижала его к груди. Слух парфюма шатенки окутывал её сознание до безрассудства заставляя погрузиться в иной мир своих фантазий. Встав со стула кареглазая, отключила светильник и лениво потянулась. Зевота не заставила долго ждать, разрывая лицо на части. Убрав блокнот на край стола, блондинка поплелась кровати. Плюхнувшись в мягкие объятия любимой постельки, девушка только сейчас поняла, что забыла убрать галстук Лукиной. Немного рыкнув, Маша закатила глаза понимая, что ей придется встать, включить свет, убрать в комод и так далее. Но лень в этой игре победила, что радовала Третьякову. Удобно улёгшись Мария обняла одеялко, а второй рукой держала небольшую, атласную ткань. Прикрыв глаза, фантазия ушла в пляс. Блондинка была обессиленной оно и понятно, что на часах уже четыре утра. *Кто-то явно уснет в школе* усмехнулась кареглазая, зажимая одеяло в сильные тески. Почему-то на душе было так легко и спокойно. Парфюм Лауры отчетливо слышался в маленькой прострации одеяла и подушки. Немного зайдя дальше Третьякова, приставила, что рядом лежит Лукина.       Воспоминание того, как тогда Маша проснулась и увидела рядом лежащею шатенку. Профессорша была прекрасна, спя прямо на спине, закидывая одну руку на глаза дабы не видеть света. Казалось, что она одна сплошная эстетика превосходства, даже спит как истинная аристократка живой классики. Мерное дыхание, сомкнутые губы, даже вещи были в эстете красивой вмятости. Она во всем производила идеальное впечатление, будто живой эталон женственности и статности. И только утро подсвечивало её незащищённость показывая, что она такой же обычный человек, как и все. Мария будто была зачарованная ею, поэтому в бреду бывалых сновидений она сама пододвинулась к Лауре, накрывая их одеялом. Пододвинув подушку чуть ближе, она прилегла, рядом вслушиваясь дыхание шатенки, которая явно видела десятый сон своих пьяных мечтаний, но. В сонном бдении Лукина сама приобняла блондинку на что Третьякова расплылась в теплом неге объятий. Так они и уснули в рассвете красивого утра, сонных и обессиленных себя.       Маша уже спала, прогоняя в своём сознание прошлую историю тех бывалых дней. Всё же как воспоминание долго играют красками приятного. Маша романтическая душа, поэтому она любила столь внимательно всматриваться в вещи и людей. И именно поэтому перед тем, как уснуть, мы долго вспоминаем то, что так хочется забыть, но они не забываемы, как и сам даритель этого счастья. И правда ведь в том, что именно только ночь способна целиком погрузить нас в воспоминания неудержанной жизни…

***

      Утро Лукиной было предельно автоматическим, а точнее шатенка попросту спала на ходу. Приоткрыв тяжелые веки, она немного поморщилась от нарастающей боли в груди. Спокойно выдохнув, шатенка бегло осмотрела своё убранство. Она взглянула на часы время было довольно раним, а до будильника ещё дальше. Лежа у изголовья кровати в полусидящем положении, Лукина ощутила сильный дискомфорт в шеи. Потянув дубовые мышцы, шатенка протяжно выдохнула, не лучшая поза для сна, но что по делать так было гораздо удобнее. Потерев глаза от щиплющей боли, статная директриса протянула руку к комоду и нащупав капли для глаз, залила их лекарством.       Ещё с прикрытыми глазами Лаура аккуратно без резких движений села на край кровати ступая босыми ногами на мягкий ковер. Она хотела потянуться от долгого сна, но передумала, понимая всё неудобство в корсете. Пристав Лукина прошла в уборную и начала приводить себя в порядок. Почистив зубы, шатенка отметила красноту своих очей. Со стороны это выглядело будто она всю ночь плакала или не спала вовсе. *М-даа возраст дает о себе знать* подколола себя директор, улыбаясь в своё отражение. Телефон в кармане спальных штанов уже вовсю бил о своей работоспособности, и от этого становилось тоскливо. Сколько она работает? Уж очень долго позабыв об отпуске и нормальном отдыхе. Но через неделю долгожданный показ в столице, поэтому эта неделя будет изрядно трудоёмкой, а-ля пока сон и нервная система. Медленно ступая по ступеням, Лукина попутно отвечала на сообщение коллег указывая распоряжение на сегодня. Последняя ступень глухо отдалось болью на что шатенка прикрыла глаза немного пискнув. Сжав с злости телефон, Лаура плавно шла вперед дабы отвлекать себя от ноющей муки. Выпив несколько таблеток анальгетика, она уперлась руками о тумбы кухонного стола. Как же её бесило это чувство беспомощности и жалости к самой себе. Сжав челюсть до зубного скрежета по щеке, скатилась одинокая слеза, оставляя сырую дорожку. Быстро смахнув её, шатенка выпрямилась и с суровостью во взгляде принялась делать себе двойную порцию эспрессо. Спокойно насладиться утром не получиться ведь за окном виднелась серость непогоды, а в кухне одиноко. Но другого выбора у неё нет, компаньона в составление компании тоже нет. Поэтому сидя в цветном стуле Лаура нерасторопно попивала кофе переписываясь WhatsApp. Настроение не улучшалось, а даже наоборот стало ещё суровым, ведь «тупой» персонал делает помарки в элементарном деле. Гневные ответы, грубые голосовые сообщения и смертельные звонки директора. — А мне всё равно где вы найдете модельное лицо, - рычала Лукина. — Я приеду через час. И не дай Бог вы не найдете замену, я быстро подыщу новую замену вашего кресла.       Злостно кинув телефон на поверхность гладкого стола, шатенка попросту закатила глаза. Все будто с ума по сходили, не зная своих прямых обязанностей. Заместители в паники, модели бездельничают, а пиар менеджеры вовсе забыли своё предназначение. Кого-то сегодня ждет хорошая сбучка и она определенно сделает это, собрав заседание. Допив остатки кофе, Лукина машинально кинула бокал в мойку. Да только тот с силой во что-то звонко стукнул, заставляя шатенку обернуться. В мойке стояла та самая кружка, которую так чопорно хотела помыть Третьякова. Улыбнувшись своим мыслям, внутренняя злоба и раздражённость мигом улетучилось, погружая Лауру в дымку воспоминаний вчерашнего дня. В сознание статной директрисы играли слова Маши, которая ушла, заставляя почувствовать своё одиночество. — Эти чувства взаимны. – шепотом сказала Третьякова ей в губы.       Да она призналась в каких-то чувствах к ней, да она боялась услышать «нет», но кареглазая с таким трепетом всматривалась в её глаза, что сердце предательски сжималось от переживаний. Но блондинка подалась этому признанию показывая свою ответную реакцию. Да только поцеловав её на прощание Маша ушла по английский, даже не написав строчку в мессенджере. Лукина ждала, что Мария напишет ей, но нет кареглазая даже не зашла в сеть. Это было прямое ножевое ранение для статной директрисы, где в сознание лезли совсем не хорошие мысли. Может она напугала её своей напористостью, или же признанием, а может дело в её самоуверенности? Лаура успела накрутить себя по любым фронтам своего сознания засыпая в надежде что она всё-таки напишет, но нет. Но почему внутри такой неприятный осадок? Шатенка не совсем понимала себя, перебирая все варианты своих мыслей. Она привыкла добиваться любого быстро и беспрекословно, но с Третьяковой будто всё иначе. Директор сама искала нужные слова, подходила с аккуратностью, немного трусилась и даже нервничала будто это первый человек в её романтическом начале жизни. Когда такое было? Откуда такая робость? А всё в простом понимание её души, ведь Третьякова не походила на простую девушку, которою, к примеру хочется взять силой, не церемониться и просто подать искушению. Нет и нет. Такую мысль Лукина даже не допускала по отношению к ней. Ей хотелось оберегать этот ангельский цветочек, просто быть рядом и просто чувствовать. То на сколько невинное девичье сердце поражало шатенку до глубины души. Будто нет на свете столь светлого и доброго, но оно есть в Марии. И вроде бы Лаура старается быть непредвзятой, холодной, постоянно надевая эти маски не свойственные для неё. Но по-другому она не может, остерегаясь суть яви перед другими. Как бы старательно она не отступала, но всё гасло моментом в её глазах, будто давая осмысление «стоит ли всегда надевать эти маски притворства?!». Она так часто задавала себе вопрос «и что же дальше?», но так старательно холодела, живя простой обыденностью дом-работа, работа-клубы, агентство-сборы и так по двадцатому кругу. Лукина настолько была трудоголиком что вовсе забывалась в простом сне не то, что в смысле жизни. Но и это когда-то становиться серым, как и её одинокое прибывание в личной жизни. Тихая атмосфера, холодная постель и просто одиночество. Ей всегда хотелось иметь что-то родное, столь нужное, столь желанное. Чтобы приходя домой чувствовать себя значимой, любимой и нужной. Всё-таки одиночество плохо отразилось на ней. *Лукина ты даже флиртуешь на уровне школьницы* смеялась она над собой. Только это не так… Рядом с Третьяковой она ведет себя чуть-чуть иначе, ведь стоит один раз зацепить внимание на коль важном, ты начинаешь перенимать другие черты чувств. Пока Лаура искала некую загадку в блондинке пытаясь зацепиться за эмоции, как в своё время Мария проникалась профессором, меняя уже свою тактику подходов. Отсюда и возник интерес их заинтересованности ведь на всём этом фоне истерики, ругань, цеплялки, попросту защитная реакция разочарования. Ведь подступиться к душе не так просто от чего сложность вызывает некий запал раздражённости.       Лукина хмыкнула и попросту ушла на верх с полным комом в груди. Ни боль, ни препятствие лестницы, ничего не вызывало дискомфорта. Она уперто шла к цели думая о своих мыслях. Достаточно грубо отворив дверь, шатенка принялась собираться в модельное агентство. Рыкнув своим мыслям «заткнись», что так навязчиво прокручивало о взаимоотношениях с Третьяковой с ноткой приятных воспоминаний, попросту сбивали с толку. Запустив длинные пальцы в короткие волосы, Лаура с облегчением выдохнула. Боль в ребрах начало немного проявляться, даря точку здравомыслия. Открыв большой шкаф купе, директор надула губы. Погода не в радость, поэтому сегодня по максимальному модный аутфит. Единственной проблемой был довольно немаленький корсет, и чтобы скрыть это недоразумение придётся перемерить пол гардероба. Платья автоматом отменяются, костюмы тоже были не уместны. Сегодня чистая импровизация. Лаура надела черный джинсы, верх уже был подобран весьма удачливо. Белая шелковая майка, большая белая рубашка на воротнике которой красовалась брошь. Рубашка была большой и совсем от другого костюма, но сейчас она спасала угнетающие положение Лукиной. Найдя красивый пуловер с открытым вырезом, она слегка вытащила белые манжеты и низ краёв рубахи. — Молодёжно, со вкусом и главное скрывает этот чертов корсет. – смотрелась в зеркало Лаура.       Сделав идеальную и пышную укладку, она выглядела нереально прекрасно, хоть и не по тенденции дресс-кода для Grace Models. Но правила для того и созданы чтобы их нарушать, а тем более директору. Сделав отличный макияж даже и не скажешь, что она прибывала в не здравии тех дней в больнице. Вызвав личного водителя Лукина, уже надевала черное длинное пальто, где дополняющим образом были ботильоны на высокой платформе. Поправившись, шатенка напоследок распылила парфюм и вышла на крыльцо закрывая дверь.       Весь путь до работы занял меньше двадцати минут. Но Лаура не ощутила это время будто прибывая в какой-то прострации. Она отвечала на письма, поэтому такая кропотливая работа всегда муторна, но весомо отнимала время. Тяжело выдохнув, шатенка пыталась настроить себя на работу. Да только не особо это получалось, она сильно хотела отдыхать в своей мягкой постельки и просто смотреть фильмы, как маленькая, беззаботная девочка. Только суровая взрослая жизнь обламывала иллюзии мечтаний. Водитель приоткрыл дверцу протягивая руку для своей начальницы. Статная директриса приняла этот жест и плавно вышла из авто.       Лукина шла довольно строгой походкой. Расстёгивая на ходу своё пальто, она быстро открыла дверь от чего сильно пожалела. Легкий укол в ребро отдался сильной волной по телу вызывая противные мурашки. Томно выдохнув, шатенка вошла внутрь своего агентства. Первый этаж встретил Лукину полной тишиной, и лишь одинокая девушка за ресепшеном стала изрядно напрягаться видом своей начальницы. Лаура прошлась по ней оценивающим взглядом и удалилась, прочь, не проронив и слова. Кабинка лифта быстро летела верх, что противное состояние перепада давления противно мутнелся в груди. Двери лифта отворились, издавая характерный звон прибытия. Все, кто был на этом этаже были поражены нежданным появлением директора. Шатенка прошла в убранство офисных столов и со строгостью во взгляде медленно испепеляла всех. Все нервно начали делать свои дела шурша бумагами, да только такой вид «безделия» изрядно выбесил Лауру. — Всех приветствую! – злостно сказала шатенка на что все встали. — Я крайне, крайне разочарована в вас. – качала она головой. — Помарки, бездействие, фатальные ошибки в простом подборе цвета, всё! Сегодня жду дизайнеров. Сухарев? — Да Лаура Альбертовна?! — Сегодня ты отвечаешь за прогон модного показа. — Но… — Никаких, но Алексей. Времени у вас было предостаточным я не напрягала, а вы и рады свесить ноги, - журила она всех. — Сегодня выкладываемся по полной, и передайте пиар-менеджеру Елене, что я жду её в своём кабинете. – обратилась к секретарше. — Что стоим за работу! – рыкнула Лаура, на что все резко начали бегать.       Недовольно фыркнув, статная директриса ушла к себе громко хлопая дверью. День обещает быть сложным. Ударив рукой по двери Лукина ощущала нарастающую злобу. Все словно играют в дурачков, не зная прямых обязанностей своего дела. Но она обещает исправить эту наглость по увольняв всех к чертям собачим. — Лукина, а дверь тут причем? – кто-то подал голос из глубины кабинета. — Какие люди… - саркастично говорила она, стоя всё-также спиной к человеку. — Тебе не говорили, что прежде, чем встретиться со мной нужна запись м? – повернулась она к мужчине. — Зачем пришел Петр? — Какая ты злая Лукина, - скривился Ломоносов. — Ты можешь быть зайкой?! — Как остроумно, - закатила глаза директор, попутно снимая пальто. — Давно ты тут? — Уж достаточно чтобы начать волноваться за тебя, - усмехнулся тот. — Я думал ты раньше приедешь. —Увы не горела желанием есть свои дела дома. – села она за свое кресло. — Ммм, - игриво протянул Ломоносов. — Ну ничего понимаю. — Что? – нахмурила она брови смотря на хитрую рожу Дона. — Если бы меня дома ждала прекрасная девушка я бы тоже не хотел работать. – начал смеяться тот, после чего в него прилетел степлер. — Ахаха, за что Лукина? — Заткнись и небеси меня, - рыкала она. — Тебя это не касается, кто у меня, с кем я и так далее. Твои предположения тут вообще не усрались. — Первый признак отрицание Лаура, - смеялся Петр, покручивая канцелярскую принадлежность. — Мария прекрасна несмотря на подозрительное ангельское личико, все же красива. Пока есть шанс не упускай его. — Можно я как ни будь сама разберусь ладно?! – выставила она руку. — Советы прибереги для своих капризных девиц. — Глаза то твои вон как блистают Лукина, - усмехнулся Ломоносов. — Стоило произнести фамилию Третьяковой, как ты тут же забегала глазами. — Весьма опрометчиво, - кривлялась Лаура. — Удалось достать что-нибудь по делу? – начала переводить она тему. — Я ищу не переживай. — Что?! – удивилась шатенка. — Ведь этим занимается Саша?! — Он никчёмен, а тем более ужасно глуп. Ему повезло, что я был снисходителен в тот день иначе целым бы он не вышел. — Ты приложил силу?! – выгнула она одну бровь отрываясь от документов. — Пришлось. И только не надо тут свои нотации, - сказал Дон видя как недовольно смотрит на него шатенка. — Вас больше ничего не связывает и не будет! То, что он вытворил заслуживает прямой выстрел в голову. — Что он учинил? — В попытке поисков информатора Мурочкин обратился к твоей кумушки Светлане, - укоризненно говорил Петр. — Мне удалось кое-что разузнать Лаура. И ты не поверишь какое совпадение, что, когда нашли первого подозреваемого. Там же была замечена её охрана и несколько автомобилей. — Неет, Света бы не смогла, - качала она головой. — Зная, как поступают с такими она бы попросту не осмелилась. — Время покажет Лукина, время покажет, - кивал тот. — Виноваты те, кто подался своей завести и алчности. Меня не остановить Лукина… — Знаю, только… - замялась она, смотря в сторону Петра. — Не тронь Марию, она не причастна в этом. — Почему ты так печешься о ней? – нахмурил брови Дон. — Потому что! – рыкнула шатенка. — Ты мне обещал ясно, но предупреждаю – не трогать её. — Между вами что-то есть?! – улыбнулся Ломоносов. — Ну скажи я хоть наконец порадуюсь за тебя. — Это тебя не касается Петр. – загадочно улыбнулась Лукина и принялась писать бумаги. — Всё что ты видел всего лишь обман твоего воображения. — Ну-ну. - усмехнулся Ломоносов. — Я всё равно узнаю первым! — Мгм, - скептически соглашалась она, не отрываясь от бумаг.       Ломоносов сидел на диване изрядно попивая импортный виски директора. Он внимательно следил за поведением Лауры, которая внимательно бегала взглядом по бумагам. Её мимика и жестикуляция поражала до глубины души. Серьезное лицо, нахмуренные брови, легкая ухмылка и подпрыгивание губ, что так внимательно вчитывались в текст. Для Петра шатенка была крайне близким человеком. После тяжелой утраты Лукина всегда была, рядом поддерживая главу от горечести утраты. Сколько она себе позволила лишнего в то время заступая на пятки авторитетного рода Ломоносовых. Пока Петр был в смятение Лукина взяла верх прикрывая его физиономию раскаяния. За это он ей благодарен, что не смотря на излишнее издевательства и насмешек в её сторону, она проявила себя в другом столь теплом чувстве поддержки. — Ломоносов? – протянула она его фамилию. — Ты ещё долго во мне дыру прожигать собрался?! — Нельзя покрасоваться тобой?! – шатенка выгнула одну бровь. — Понял-понял, моей иконой красоты любуются другие, точнее другая. — Ха-ха как смешно, - закатила глаза та. — Не рано ли ты начал прожигать утро за стаканом виски? — Никогда не рано начать. Налить? — Пожалуй откажусь, нет необходимости, - отпиралась Лаура. — Как ты себя чувствуешь? – забыл поинтересоваться Петр. — Спасибо гораздо лучше, - подписывала документ она. — Как думаешь… — Лаура Альбертовна?! - подал голос офисный телефон. — Да? – нахмурилась директор. — Тут группа журналистов приехала. Просят вашу аудиенцию, что делать?! — Впустите… - недовольно выдохнула шатенка, смотря на Ломоносова. — Вот и наша “дорогая” Скабаеева.       Петр уселся поудобнее на диване Лауры и отставил стакан виски на столик в углу. Дверь отварилась и на пороге пристала высокая брюнетка, оглядывая всё убранство статной бизнес woman. Сложив руки в замок, она взглянула на саму хозяйку этого агентства. На удивление Лукина была спокойна и безэмоциональна, хотя внутри себя её выворачивало от вида противной журналистки. Сложив руки в треугольник, шатенка загадочно улыбнулась, прожигая Скабаееву на сквозь. — Здравствуйте Ольга! – поприветствовала шатенка. — Проходите, присаживайтесь, чем удостоена таким вниманием? — Здравствуйте Лаура Лукина, - почти с недовольством поздоровалась та. — Я думала вы одна, но вижу, что сеньор Ломоносов тоже посетил вас. – прожгла ненавистным взглядом Петра. — Не думаю, что это помеха. – пожала плечами Лукина. — Что-то случилось, раз вы решили прийти?! – играла в дуру Лаура. — Ещё как! Я слышала, что вы приходитесь в сильном не здравии после аварии?! – начала давить брюнетка, записывая что-то в свой блокнот. — По некой информации вы попали в серьезное ДТП, это правда? — Да, но ничего серьезного, - отпихивалась шатенка. — Несчастный случай не более. — Да?! – наиграно удивилась та. — Как вы объясните свое прибывание в больнице? Если как вы говорите ничего серьезного, так почему вчера вечером мы заметили ваш отъезд из медицинского учреждения? — Как гражданин нашей страны я имею полное право на реабилитацию и помощь в обследование, - грамотно вела диалог та. — По нашим данным мы узнали второго пострадавшего в этой аварии. Вы знали, что второй человек погиб после оказание медицинской помощи? – Лаура насторожилась ведь не знала эту новость смотря на Петра, который нервно покусывал щеку. — К сожалению нет. — Нет, потому что сами прибывали в тяжелом состояние? — Олечка, а не много ли ты вопросов задаешь? – подал голос Петр. — Уже прошло три дня после всего случившегося, а ты только сейчас спохватилась не поздновато?! — При всем моем уважение Петр. Лаура Лукина не вы, так что ваше ответы и слова пусты. — Играешь с огнем Скабаеева. – кинул фразу Ломонос немного посмеиваясь над ней. — Продолжим?! – повернулась она к директрисе. — Мои коллеги передали некую информацию, что вы под влияниям связей, - Ольга повернулась к Дону. — Заблокировали прямую трансляцию тем самым выкупая видео сьемку. —Абсурд, моё состояние стабильно на данный момент. Просто своевременное оказание помощи я получила на месте самого ДТП. — Фельдшера говорили обратное, - копала Скабаеева на что Лукина и Ломоносов вставали в тупик, не понимая откуда столько информации. — Вас увезли в больницу и уже там вы получили первую помощь. — Да не отрицаю, - призналась Лаура. — Но моё состояние было стабильным. Проверив ряд медицинских обследований меня отпустили. — Ага… - записывала та. — Как тогда вы объяснитесь о вчерашней погоне на трассе? — Не понимаю о чём вы Ольга?! — ВЫ отрицаете что вчера находились в компании охраны и какой-то девушки? – Лукина с силой сжала челюсть. — Что-то не так Лаура Альбертовна? — Вчера было довольно поздно, вы могли ошибиться. — Не соглашусь, ваш автомобиль мы пробили. И в последний момент нам удалось вас сфотографировать. – журналистка протянула ей фото. — Тут видно, что это вы. — И? – откинула фотографию Лаура. — Получать медицинскую помощь стало сверхстранным или каким-то неуместным в наше время? — То есть вы подтверждаете, что это Вы?! – мерзко улыбалась Скабаеева. — Ну допустим… Что вы конкретно хотите услышать? — Зачем заблокировали эфир, а точнее с какой целью? – давила та. — Чтобы избежать огласки от общества? Или же прикрыть грязные дела зная, что второй пострадавший мертв?! — Это не считается оглаской Ольга, - усмехнулась шатенка. — Я не вижу весомых фактов в вашем допросе. — К черту этот фарс Лукина, - стукнула она по столу. — Видео у меня есть, вчерашнее фотографии тоже, либо ты говоришь всё как есть, или я выложу желтую утку! — Ахаха. – начали смеяться те, на что вызвало не довольство брюнетки. — Скабаеева угомонись а?! – смеялся Ломоносов. — У тебя нет весомых правд, ты даже не умудрилась устроить настоящий расспрос. Журналистка из тебя нулевая. — Ваше мнения я не спрашивала Петр. — Значит так! – встала Лукина со своего места. — Вы Ольга, ничего не добьетесь, ваша телевизионная утка посмешище для такой влиятельной ведущей как вы. И всё что вы скажете, выложите и поменяете будет выглядеть детским лепетом без грамма профессионализма. Мне всё равно на огласки и слухи, они померкнут также как и появились, - приблизилась она к ней. — Через неделю уже будет новый показ в столице, и все только с большим удовольствием придут посмотреть, даже не вспоминая эту нелепость. — Вы даже не знаете, что я могу! – дерзила та, показывая свою уверенность. — Один щелчок и ваша самооценка падёт вниз головой. — Хо-хо сильно сомневаюсь Ольга Владимировна, - смеялась она той в лицо. — Это ты не представляешь с кем свяжешься, - притянула она её на себя. — Думаешь под дудку папаши прокатит, да только ошибаешься моя дорогая. Если твой отец влиятельный депутат — это несравнимо с моим статусом в этом городе. — Вы угрожаете мне?! – нервно сглотнула та, видя зверские глаза шатенки. — Нет, просто предупреждаю, что не стоит стоять у меня на пути, а тем более давить на горло. — Зачем делать то, чего не выходит в свет простого народа. Вы всячески блокируете свою компанию, выставляя на международный класс, но никак не в своей стране. — Это вас не касается. – сухо говорила та. — Моя работа заключается в международном классе, где будущие модели смогут работать в любой индустрии моды. На нашу страну не вижу смысла работать, - смягчилась Лукина играя свою излюбленную манеру. — Откуда всем знать, что вы не маньячка и не продаете моделей в экскорт? – выпалила Скабаеева чувствуя, насколько Лаура к ней близка. — Я не запрещаю своим подчинённым давать интервью или говорить о своей работе, - приторно мягко говорила Лаура, действуя на психику Ольги. — Но ты можешь лично без моего ведома опросить их. – сексуально лепетала Лукина видя, как Скабаеева теряется в своих вопросах. — Приходите на показ в пятницу, и вы убедитесь, что моя индустрия шагнула куда дальше закоренелости российского колорита вкуса. – загадочно улыбалась шатенка. — Я ответила на ваши вопросы дорогая? – продолжала играть директор. — Д.…да, - растерялась брюнетка, чувствуя жар на щеках и внизу живота. — Я…я приду, - она резко схватилась за руку Лукиной на что та победоносно усмехнулась. — С вами всё хорошо? — Да и не смейте подходить ко мне близко, - Ольга с силой отодвинула она шатенку от чего та томно выдохнула. — Я ещё приду, на этом не прощаемся! — Мгм. – прикрыла глаза Лукина.       Статная директриса стояла, оперившись о свой стол. Боль с силой пробирала всё тело. Скабаеева оттолкнула её, касаясь торса. Силу, которую приложила Ольга была психологическая проверка на исследования. Поэтому Лаура и не подала внешнего вида терзающей муки в легких. Дыхание изредка перехватывало, а боль волнами отдавала по здоровым участкам. Шатенка начала снимать полувер и расстёгивать верхние пуговицы рубашки. Она, слегка шатаясь от волны раздражающего ушиба упала на диван. Ломоносов напрягся, видя напротив себя мучающеюся Лауру. Она держалась за бок запрокидывая голову на изголовье кожаного дивана. Вспомнив указание Глеба о дыхание, женщина принялась мерно выдыхать воздух. — Лаур всё хорошо? – забеспокоился Петр. — Мгм, - промычала она. — Секунду. Как же бесит эта боль и Скабаеева. — М? — Она оттолкнула меня что удар толчка пришелся по ребрам. – жмурилась та от боли. — За-то какая превосходная игра Лукина, - играл тот бровями. — Она изрядно потерялась в твоих играх разума. — Хм! – усмехнулась Лаура, переводя своё внимание на мужчину. — Самая лучшая тактика — это легкий и непринуждённый флирт. Но скажу реакция не заставила себя долго ждать, слабенькая такая. Интерес быстро пропал, когда она начала теряться в словах. — Ну ты чертовка Лукина, - усмехнулся Ломоносов. — Так разгорячить и обломать в твоей стихии. — Несомненно, - улыбалась та. — Видел её лицо, когда я подошла вплотную?! — Лицо, - перебирал он пальцами как аристократ. — Страха и вожделения ммм прекрасно! — Ахаха, - начали смеяться они. — Приходите ко мне на показ в пятницу, - смешно сексуально парадировал он шатенку. — Ха-ха… я ответила на все ваши вопросы дорогая? — Ахаха, прекрати прошу, - смеялась Лаура, хватаясь за тот же самый бок которой уже болел от смеха. — Фуух хе-хе не дурно, за пародирование моей интонации четверку заслужил однозначно. — Ха! – успокаивался Ломоносов. — Давно я так с тобой не смеялся. Прям вспомнил былые времена, тогда-то мы вообще месяцами куражили. Надо будет слетать на мой остров на Карибах. — Посмотрим… - поменялась в лице шатенка.       Пока они мирно болтали, вспоминая смешные моменты прошлого на телефон шатенки пришло уведомление. Лукина сразу узнала рингтон о оповещение. Незаурядный звон заставил подорваться Лауру и посмотреть кто же это мог быть. Подойдя к столу, статная директриса взяла телефон и принялась изучать содержимое. Ломоносов увидел эту странную реакцию и немного усмехнулся. Глаза Лукиной играли особенными бликами азарта, да только разочарованное придыхание выдало её. — Кто пишет? – поинтересовался Петр. — Да так коллега по работе, идут распределение олимпиадников, - разочаровано выдохнула та и кинула телефон на стол. — Список отправили. — А я думал студенты со своими дипломами, - подкалывал он подругу. — Знаешь что! – рыкнула она. — Пошел вон а! Я понимаю, что у тебя нет дел и обязанностей, но у меня тут проблем по горло. Так что будь другом пойди нахер от сюда. — Лар? – немного напрягся от такого поведения Петр. — Ты чего я же пошутил. Прости пожалуйста? — Дверь для клоунов вон там! – строго указала она на дверь. — Всего доброго Петр Андреевич. — Ну Лаура, - встал тот смотря на неё глазами плюшевого котика. — Ну прости я не хотел задеть твою…твои личные границы. — Мгм, - промычала она, демонстративно заполняя бумаги. — Просто… Э ладно забудь. — Просто что? – подняла взор шатенка. — Что? — Просто непривычно тебя видеть такой…кхм… неоднозначной?! — Что ты хочешь этим сказать? — Да блядь Лукина! Думаешь я тупой, глухой, слепой? — Ну не знаю, а что уже что-то беспокоит из этого? – усмехнулась директор. — Дать номер хорошего врача? — Ха-ха как смешно, - закатил глаза тот. — Я такой видел тебя последние пять лет тому назад в твоей беспечной влюбленности. Да и подкалываю тебя чтобы ты призналась наконец-то, кто у тебя там появился?! — Не твоё дело, - отпихивалась та. — Давай один вопрос и я отстану? – умоляюще смотрел Ломоносов. — Говори ты же не отстанешь, - облокотилась она на спинку кресла внимательно слушая назревающий вопрос. — Я хотя бы видел этого человека? — Да. – коротко и сухо ответила та. — Дверь вон там провожать не стану. — Хм! – усмехнулся тот. — На связи Лукина. — Давай!       Шатенка осталась одна смотря пустой прострацией на свой кабинет. Досадно выдохнув, она закатила глаза. От Петра ничего не скрыть, уж сильно тот знал Лауру. Да и сама Лукина могла доверить ему свои проблемы и некие секреты, на что тот был хорошим слушателям. Потерев ноющую переносицу Лукина, стала заниматься своими рабочими делами модельного бизнеса. Да только будто что-то не давало сконцентрироваться. Откинув ручку на стол Лаура, не произвольно рыкнула. Всему виновата это чертова смска в WhatsApp. Лукина как сумасшедшая ринулась к телефону выжидая ту самую надежду что ей наконец написала Маша, но нет. Очередная игра разума. Это была всего лишь очередная авантюра от Белановой, которая охотно забивает списки олимпиады по русскому языку. Но просмотрев свой список, который услужливо составила Наталья, она не увидела в списке Третьякову. Это конечно же насторожило, но вдаваться в подробности она не хотела, ведь есть еще неделя чтобы узнать почему нет в списках девушки. Отключив телефон Лаура направилась строить своих оболтусов виде штатного набора. Сегодня примерка, поэтому скандалов будет выше крыши. Поправив рубашку, шатенка взяла нужные бумаги и отправилась на подиум, который уже подготовил Сухарев. Сегодня будет тяжелый день…

***

      Сегодняшнее утро совсем было не радостным. Третьякова опоздала на первый урок за этот учебный год, а остальные и вовсе не усваивались в сонном бдении бессонной ночи. Уроки противно долго тянулись, а учителя будто специально изводили всё время крича отвратными голосищами. Буше постоянно толкала подругу слыша тихое, но довольно шумное посапывание. Урок истории для Третьяковой был слишком убийственным, ведь тихий голосок учителя только убаюкивал её сознания. Собравшись из последних сил, блондинка решилась отвлечься телефоном. Социальные сети пролистывались одни за одним, а усталость только сильнее сгущалось над сознанием девушки. Кареглазая тяжело выдохнула и открыла школьную группу в беседе. Классная руководительница уж слишком вежливо агитировала о грядущих олимпиадах школьного уровня. Да только кареглазая не хотела идти на этот международный уровень регионов. Сильно опротивевшее тот факт, что областные олимпиады сильно подкупные. Выиграть простым и одарённым ученикам вовсе невозможно, ведь прихоти богатеньких людей куда выше этой простоты жизни. Выйдя с группы, Маша нечаянно нажала контакты ниже, да только сенсор не заставил долго себя ждать включая диалоговое окно. И какой метаморфоз жизни, где из ста контактов открылся именно Лукиной. Пробежавшись по прошлой переписке, она стала непроизвольно улыбаться. Мари, сидящая рядом заметила поднятое настроение подруги и устремила свой взгляд в открытый телефон. Она быстро и бегло прошлась по строчкам сообщений и умилительно улыбнулась насколько они мило общаются.       Прозвенел звонок и девушки направились в столовую. Мари что-то оживленно говорила, но Третьякова половину пропускала мимо ушей. Они прошли скопление толпы и отойдя чуть дальше кареглазая резко остановилась, слыша знакомый звук. Этот слух так очертим ударил в сознание, что разум проснулся, полностью ища источник этого звучания. Что случилось спросите вы? В коридоре отчетливо слышался парфюм, который Маша ни с чем не перепутает. Она прошлась взглядам по коридорам, но так и не заметила её обладательницу. Не может же быть такого чтобы она сходила с ума ища Лукину как не нормальная. Очевидно, что фаза сознания окончательно уехала за помощью. Мари коснулась плеча подруги на что та резко обернулась. — Маш, всё хорошо? — Эмм…да вроде, - оглядывалась она по сторонам. — Ты чувствуешь? — Что? – в недоумение смотрела она на блондинку. — Парфюм, Лауры, - вскользь сказала Маша. — Или мне кажется? — Когда кажется, креститься нужно. - ухмыльнулась Буше от реакции подруги. — Ты уже, кажется, гонишь со своей Лаурой. Уже ночами перестала спать, совсем что ли?! — Да нормально всё. — Ага, оно и видно. Уже бредишь и не видишь яви, - посмеивалась та. — Я давно заметила этот звук духов. — Что?! – Мари приблизилась к ней. — Что ты делаешь? — Я была права, - многозадачно сказала Буше. — Это от тебя пахнет. — Да?! – удивилась она. — Странно, я не почувствовала его изначально… — Теперь я знаю, как пахнет наш профессор. - ехидно улыбнулась Мари. — Так…стоп… как это понимать? – прищурилась зеленоглазая. — А ну-ка! — Мари, куда ты меня ведешь?! – грузно шла Третьякова. — Ты сказала, что ты подарила ей цветы, вы недолго поболтали и ты ушла?! – шепотом говорила подруга, ведя Машу в столовую. — Походу, кто-то врет мне? — Да Мари! - умоляюще взвыла та. — Нууу, не так всё было ладно. — Ты осталась у неё? — Эмм, - протянула блондинка. — Пошли купим чего-нибудь и я поведаю краткую историю.       Девушки простояли не большую очередь, заказав второе и кофе. Подружки отсели на самый дальний стол для двоих и Третьякова не спеша рассказывала всю подноготную. Вовремя пересказа, Мария будто заново провалилась в воспоминания той ночи. А именно, останавливаясь на моменте крыльца. Где Лукина несмотря на непогоду, выбежала в чём была, останавливая её. Но самым волнительным и трепещущим были именно те слова признания, которые так распыляли душу теплом. Мари сидела с открытом ртом, роняя хлебные крошки на стол. Третьякова только улыбалась такой реакции подруги, которая была в полном шоке. Отпив горячий кофе, блондинка в наслаждении прикрыла глаза от аромата, но вкус совсем не тот. — Мах, я сейчас умру от переполняющих эмоций. Да что там, я уже в ахере! – жевала она котлету. — Мм, так вы… — Мари, прожуй, - смеялась Маша. — Балда! — Ага. Я не удивлена что она живет в роскошном особняке. Мне вот интересно, - прищурилась та. — Вы просто пили кофе, потом болтали и она спокойно отпустила тебя? — Ну да. - врала блондинка, умолчав некоторые детали. — Что? — Ты брехло, Третьякова, по глазам видно стыд, - указала она пальцем. — У вас ничего не бывает просто, всегда кончается чем-то экстравагантным. — Мгм, - мечтательно промычала кареглазая. — Но… я не вру тебе, просто не договариваю и всё. — Так! – протянула она. — Маш, твоё право говорить мне или нет. Я всегда поддержу тебя, тем более я рада видеть тебя в таком…эм… воодушевлённом состоянии. В любом случае я рада… за вас можно уже говорить?! — Хм! – усмехнулась Маша, отставляя кружку кофе. — Спорный момент, Марька. Поэтому я не смогла нормально уснуть. — Ага, - игриво улыбнулась зеленоглазая. — И этот роскошный парфюм тебе мешал? — Мари, - смеялась Третьякова. — Нет же. Я вчера всю ночь фигней маялась, много думала, вспоминала и просто наслаждалась ночной тишиной. Потом решила написать стих. — Для неё? — Не совсем, но про чувства. Я искала блокнот в комоде и совсем позабыла, что спрятала туда её галстук, оставленный после той ночи в клубе. Ну я и решила полностью отдаться своей музе, слушая нотки её духов. Так что, не надо своё воображение травмировать изрядной озабоченностью. — А уснуть отчего в итоге не могла? Просто от воспоминаний? — Вчера… короче мы опять целовались и я начала нервничать от того, что Лаура первая начала эту игру в флирт, бесит. Я думала она первая поцелует, а в итоге в паре метров от меня застыла, но я что…не удержалась и сама припала к ней. — Едрит Мадрид! И ты решила умолчать такой эпик момент?! Ты точно змея искусительница. Господи, вы такие миленькие, я прям не могу, - положила она руки на щеки. — А дальше, что было? — А дальше… - томно выдохнула она, собираясь с мыслями. — Она призналась, что не просто всё так произошло и её чувства поистине взаимны. — Кха-кха, - начала кашлять Буше подавившиеся кофе. — Мари, блин! - постучала она ей по спине. — Нормально? — Да, прости, просто не ожидала шок контента в конце. - вытерлась салфеткой та. — Поистине удивительно, Мах. От ненависти до любви? — Один шаг, - договорила блондинка. — Поэтому, я и не смогла уснуть. — Сегодня я не усну, представляя вас как парочку. - посмеялась Буше. — Всё так умилительно. — Ага, - закатила глаза Маша, понимая, что подругу в своей извращённой фантазии придумала тридцатый сезон Санта Барбары. — Хватит опошлять мысли, вставай, скоро литература. — Как думаешь, Лаурка твоя придет? — Не моя это, во-первых, а во-вторых, она на больничном и, в-третьих, её заменяет, Наталья Викторовна. — У-у-у, недурно. Удобно узнавать первой, что статной стервы не будет. — Мари, - укоризненно протянула она её имя. — Вот возьму и расскажу Лауре, потом посмотрю, как она тебя отшлепает за стерву. — Отшлепает говоришь?! - играла словами та. — Я бы не прочь, но ты ревновать начнешь. – шутила Буше с серьезным выражения лица. — Ах ты!       Буше со всей скорости драпанула вперед зная, что Третьякова хорошенько её треснет. Подруги бегали по всему этажу медленно добираясь до кабинета филологических наук. Буше практически пищала видя, что блондинка от неё не отстаёт. Маша из последних сил и слез смеха кричала «что прибьет её за всё», да только подружка очень проворная оказалась. Да только… Мари ловко скрылась за крылом старшего звена, пока Третьякова переступала лестницы через две сразу. Но стоило ей добраться до верха и резко повернуть, как она в кого-то влетела. Сильные руки ловко перехватили тонкую талию Маши и с силой притянули к себе. Блондинка от страха прикрыла глаза и услышала сдавленный выдох. Кто-то явно держит её с силой облокачиваясь одной рукой о стену. Кареглазая разлепила глаза и увидела черные пульсирующие круги, а за ним и звон в ушах. Всё-таки быстрый спринт не увенчался хорошей физической подготовки, да еще и без разминки. Но удар, с которым она врезалась в кого-то тоже был не мягк, а страх неожиданности заставил окунуться в волну медленного напряжения в легких. Сфокусировав своё зрение, она увидела…Лукину? Повертев головой, она всё также видела её. Шатенка тяжело дышала и так загадочно улыбалась ей. Повертев снова головой, образы начали плыть, а тот, кто её держит начал слегка бить по щекам. Снова собравшись в себе всё постепенно приходило на свои места, да только… Её держала совсем не Лаура. Перед ней была Беланова которая с тревогой смотрела на девушку иногда что-то говоря ей. — Маша? – шепотом дозывалась она, её держа в своих руках. — Машуль ну ты чего?! — Да-да я слышу Наталья Викторовна, - держала она её за плечи. — Ты не сильно ударилась? – рука на талии девушки стала еще сильнее сжимать её. — Куда так бежала? — Я…я -она почувствовала, как руки учительницы придерживали её хрупкое тельце. — Простите что так получилось, - подняла она голову смотря в глаза той, взгляд, который был до безумия серым и ледяным. — Мы заигрались, и я не увидела вас… — Ничего страшного, - по-доброму улыбнулась Наташа. — Сможешь стоять? -Третьякова спустила руки и слегка отстранилась от бывшего педагога. — Может в медпункт? — Нет! – сказала кареглазая. — Спасибо. Я вас не покалечила своей неосторожностью? — Было весьма неприятно, но главное, что никто из нас не пострадал. – улыбнулась Беланова. — Заходи в класс я скоро приду. — Да хорошо… - чуть шатнувшись попятилась она в класс.       Третьякова влетела в кабинет гневно смотря Мари в глаза, а потом засмеялась вовсю силу. Буше тоже начала смеяться от реакции подруги, но получив хорошую сушку те залились сильным смехом. Одноклассники не поняли такой реакции девушек и просто подхихикивали от их смеха коней. Маша вытирала дорожки слез и просто начала дуть на себя ладошками. — Ты кобыла Мари! – по-доброму возмущалась блондинка. — Я из-за тебя Наталью Викторовну снесла. — Я видела, как она тебя словила на лету, - успокаивалась та. — Она не сильно тебя? — В смысле? — Ну она тебя так к стене пригвоздила со всего маха, я думала, что тебе кранты. — Нет, но максимально странно было. Теперь понятно почему я круги в глазах видела. — Что странно? — Иди сюда, - потянула она подругу. — Я сперва подумала, что это Лаура меня поймала. — Шата фак? – выгнула брови Буше. — Я тебе серьезно, обычно так за талию меня она притягивает. Говорю же, что я чуть не отключилась от нехватки кислорода. Померещилось в общем. Ну хорошо, что она была, а не Татьяна Павловна иначе захоронила бы меня в той самой стене. — Ахаха это да!       Звонок на урок был за долго до того, как Мария попала в неудобную ситуацию. Неужели она и вправду сошла с ума, видя во всех и всюду Лауру?! Это всё бессонная ночь, которая давала знать о себе весь этот день. Дверь кабинета резко распахнулась и на пороге появилась Беланова с журналом в руках. Не поворачивая голов все послушно встали, пропуская бывшего учителя этой дисциплины. Высокая женщина с серыми глазами как верхушки Альпийских гор смотрела на всех с некой любовью и привязанностью. Приятно улыбнувшись все сели на свои места. — Здравствуете кого не видела ещё, - поприветствовала она. — Прошу минутку внимания. Как вы поняли сегодня и последующие недели Лауры Альбертовны не будет. Я временно буду её заменять, а дальше уже выйдет она. — А где она? – поинтересовался кто-то из класса. — Дело в том, что Лаура Альбертовна уехала на повышение квалификации и приедет только через неделю. — Ура! – половина класса начали шуметь. — Что ж вы так неужели Лаура Альбертовна такая плохая? — Ага она очень строгая, - все резко замолчали. — Но очень красиво одевается. — Странное у вас впечатление. По одежке не судят мои дорогие. Может она и строгая, но всегда добра в помощи. — А вы с ней хорошо дружите? – тут Третьякова насторожилась, видя некое замешательство в Наталье. — Мы с Лаурой Альбертовной уже давно работаем в одной сфере. Да может иногда не сходимся во мнение, но всегда командно работаем. Она хороший человек… - усмехнулась та, отпуская голову. — Просто с виду такая холодная и мрачная, но вы чаще её смешите и увидите совсем иную Лауру Альбертовну. — А сколько ей лет? — Это не совсем этично Андрей спрашивать у девушки возраст, - журила она парня. — Да нет она так роскошно выглядит будто аристократка. Третьякова закатила глаза на такое четкое слово «аристократка». Но вспомнив как Лаура ела мертво пристывшую кашу на завтрак, в глазах читалось это мысленное недовольство этой зоны отдыха. — Могу согласиться вкус стиля у неё отменный, но довольно о профессоре, у вас ещё будет шанс поближе узнать её. – Беланова резко поменялась в настроение. — И так слышали про новую олимпиаду. — Да! – хором ответили ребята. — Списки пока заполняются, у вас есть время до конца недели так что подумайте хорошо. Так в этом году по русскому языку в выпускных классах курирует Лаура Альбертовна, так что проявите вежливость и не подкачайте. – листала журнал Наталья. — У неё довольно маленький список учеников всего…раз…три… шесть человек. Третьякова ты тоже в этом числе! – улыбалась та, смотря на ошарашенную девушку. — Нет! – начала отпираться кареглазая. — Я не хочу участвовать, мне прошлого года хватило, - она обижено сложила руки на грудь. — Я лучше пойду историю сдам больше пользы будет. — Маш я понимаю тебя. Ты обиделась не справедливой оценкой балов… — Нет дело даже не в этом, а в том, что все там продажные! – злостно рычала блондинка. — А и да мы с Лаурой Альбертовной не находим общий язык. Личная неприязнь так сказать, так что я никуда с ней не поеду! – играла театр Маша на что подруга открыла рот. — Что у вас произошло с Лукиной? – впервые слышит она об этом инциденте. — Она специально занижает мне оценки провоцируя на скандал, а потом задает сверхъестественные вопросы. Так что спасибо, но нет! — Так ты же уже прошла школьный курс?! — Она давит университетскими темами, слишком заигрывается в своей профессорской должностью, - продолжала топить Лауру. — Я отказываюсь с ней сотрудничать! — Хорошо Мария я вас услышала, - кивнула Наталья. — Задержитесь после уроков пожалуйста.       Третьякова сдержано кивнула и попросту отвернулась к окну. Вид из него был прекрасен, ну как думала блондинка. Большая спортивная площадка, город заполоняющими машинами и прямой горизонт небосклона, который по-прежнему окутывали серые тучи. Буше сидела в полном не понимая всего, где казалось только недавно кареглазая говорила о трепете чувств Лукиной, а сейчас полная противоположность ненависти. Зеленоглазая не стала лезть в эти дела, сегодня слишком много профессорской четы в простых разговорах и обсуждений. Мари усмехалась что Лукина там, наверное, по сороковому кругу икает от упоминание её статной физиономии. Весь урок Мария просидела в тотальной тишине и недовольства. Вроде бы Наталья её старый и любимый препод, на её занятиях блондинка отдавалась полностью особенно литературе. Но сегодня не было желания работать от слова – совсем. Что самое отвратное так внутреннее состояние души, в которой словно всё смешалось воедино. Ведь зная иной этап чувств с Лаурой, она попросту осталась беспринципной отзываясь столь не добрыми словами о ней. Марку терять нельзя было, за пределами этого смута они могут быть, наедине говоря о чувствах и подаваться влечению, но не там, где тысячи глаз осуждений. Но ещё Маша стала сильно ветреной, постоянно думая о шатенке, да и их связывающие мотивы чувственности. Это словно похоже на болезнь, от которой казалось нет лекарства. Третьякова старалась быть нейтральна, старалась не думать, не накручивать, но все попытки оказались тщетными. И это словно ломало изнутри, будто ты начинаешь быть зависимым от чего-то, но в её случае от кого-то.       Прозвенел звонок и все в отличном настроение помчались домой. Всё-таки последний урок в компании самого доброго учителя литературы прошла как в старые добрые времена. Маша лениво собирала сумку, не глядя на учительницу, которую облепили ученики, прощаясь простыми обниманиями. Немного улыбнувшись такой открытости Белановой кареглазая, отметила, что Лаура на два шага бы не подпустила для подобного действия. Да и никто не осмелиться подойти к грозной стерве. Мари жалобно смотрела на подругу, которая давно была за гранью реальность перебирая свое самобичевание. — Маш ты в порядке? — Да Мари всё хорошо просто сильно спать хочу, - зевнула она. — Ты иди если торопишься, а если нет, то жди в холле. — Давай жду! – слегка толкнула она её плечом. — Только не скандаль сильно… — Постараюсь. – с хитринкой усмехнулась кареглазая.       Все потихоньку стали уходить, оставляя Наталью и Марию одних. Третьякова смерено села на первую парту ожидая шквал расспросов по поводу этой чертовой олимпиады. Учительница громко выдохнула и улыбнулась поникшей девушки. Она села за преподавательский стол и поравнялась с ученицей взорами. — Что случилось Маш? — Смотря что и откуда начать?! – немного рыкала блондинка. — Я понимаю, что в прошлом году мы так и не сумели войти в рейтинг. Но зная тебя и твои знания в этом предмете другой из не потянет это, - начала давить Беланова. — Этот год будет особым, тем более призовой фонд на международнике куда ценнее прошлого. — А толку я неалчная и мне плевать что они там дарят, - строго рубила та. — Ну что ты такая бука Мария?! – улыбнулась она, видя, как Третьякова выпускает свои колючки. — У тебя хороший базис знаний, ты целеустремлённая и … — Я, не, хочу! – по слогам говорила Мария. — Не вижу даже смысла добиваться цели, которая по итогу подвергнется коррупции. — А я тебя не отдам другим преподавателям! – тоже повысила тон Наташа. — Просто не позволю! — Тогда буду отдыхать и заниматься своими делами, - пожала плечами та. — Хорошо… - прищурилась учительница. — Что у вас с Лаурой Альбертовной приключилось? Она мне ничего не сказала плохого о тебе?! — Как это похоже на нее, - закатила глаза блондинка. — Профессор слишком опрометчиво оценивает мои знания зная, что от школьной программы я ушла куда дальше. — Мгм, - нахмурилась Наталья. — Всё же новый шанс с новым учителем может обвенчаться успехом не так ли?! — Ну уж нет! – качала головой кареглазая. — С ней сработаться невозможно уж поверьте, она специально найдет повод придраться со своими тысячными вопросами. — Зря ты так плохо думаешь о ней, - усмехнулась преподавательница. — Лукина всегда поможет в трудную минуту, она сможет подтянуть тебя куда больше. — Мне и занятий хватает. — Маша! – прикрикнула она. — Я не хочу с тобой ругаться… Просто войди в положение профессора, ей нужны результаты, своими психами ты только усугубишь своё положение. — Куда еще дальше? — Ты сама можешь догадаться. Твоё участие обязательно! Ты самая рейтинговая ученица школы поэтому тебя впихнут в любом случае без твоего разрешения. Так что это не обсуждаемо! — Что?! – возмутилась она от такой строгой интонации своего бывшего педагога. — Наталья Викторовна неет. — Я говорю да. – кивала та. — Мне стоит ещё переговорить с Лаурой Альбертовной насчет твоих успехов. Думаю, больше она не будет к тебе придираться. — Нет, - протянула Третьякова. — Лучше вообще ничего ей не говорить. Раз она профессор то по достоинству оценивает мои знания. — Ладно. – усмехнулась Беланова видя, как ученица играет соей горделивостью. — Списки я передам ей. — А можно кого-нибудь другого отправить вместо меня? — Нет. — Да как вы не понимаете не поеду на город, а тем более на международку, - резко встала она с места чувствуя обидный ком внутри. — Я сыта этим притворством, Третьякова всё, Третьяково вот. Никто даже не знает через что мы прошли на том этапе состязаний. Пока миром правят деньги о какой справедливости или честности может идти речь?! — Маш… — Нет я сказала. Я не буду унижаться, впредь больше не буду. Всё – всё хватило Наталья Викторовна, смеритесь просто поражению. — Ты смерилась, а я верю… — Тогда смею огорчить мои планы меняются и в них нет плана по захвату этой гадкой олимпиады. Вы и Лаура Альбертовна не на того ставите, - отрицательно качала головой Третьякова. — Я устала от притворства, я сдалась еще в прошлом году, но не стала показывать вам. Просто я не хочу… - дрогнул голос кареглазой на последнем слове. — Маша?! – начала она её поддерживать. — Нет… - покачала головой та и быстро направилась к выходу.       Третьякова схватила сумку и направилась к выходу из кабинета. Говорить, а тем более что-то доказывать было совершенно бездарно. Ком обиды и прошлых воспоминаний быстро подкатил к эпицентру её усталости. Одинокая слеза скатилась с мраморной щеки блондинки. Вытерев её, она отворила дверь да только. — А я думаю иначе! – кареглазая остановилась стоя спиной к Белановой. — Машу, которую я знаю и которая сейчас передо мной совсем не та. Нет того запала, целеустремлённости и надежды на правду. Сейчас ты просто сдалась… - психологически воздействовала Наталья. — Ты рано сдаешься Маша и ты сама это знаешь. — Не хочется тратить силы на пустую посредственность соперников. – шепотом проговорила та и ушла прочь из кабинета. — Упрямая! – по-доброму улыбнулась Наталья, смотря на закрытую дверь кабинета.       Маша спускалась по ступеням пустой школы и просто была вымотана до безумия. Почему она не хочет участвовать в олимпиаде? Маша в силу своего характера всегда привыкла побеждать, да только узнав, как побеждают пустышки огорчило её виденье человечества. Когда на последней ступени соперник бьет грязным приемом, где тот самый крысиный подвох заключался в простом подкупе жюри. Богатенькие детки богачей всегда вовремя суетятся перед настоящим жаревом печи. Поэтому там не с кем сразиться за первенство настоящего интеллектуального поединка, да и когда ты юн обида перерастает в нечто отвратное и бесполезное хобби. Третьякова спустилась к подруге и с печалью в лице натянула улыбку. Девушки неспешно шли, домой огибая небольшие лужицы. Легкий ветерок, пасмурность и совсем не радостное настроение. *М-да классное амбре* саркастично говорила сама собой Третьякова. Больше так не выдержав Буше всё-таки, поинтересовалась что было в кабинете. — Как всё прошло? — Сносно… - пожала плечами она. — Про эту чертову олимпиаду болтали, взбесила прям! — Кто Беланова? — Ага, - закатила глаза Третьякова. — Сама знает, как я слезно плакала за несправедливость по итогу ещё сильнее опротивливает этим. — Да ладно плюнь на неё. Пошли на биологию или математику? — Мне запретили принимать участие в посторонних предметах… — Чего?! – возмутилась Буше. — Ну…тогда…эмм. А давай на зло всем и себе пойдем на русский? — Марь ты хочешь меня утешить или больше разозлить? — Всё разом Маха! – давала та боевой настрой. — Я же тоже не тупица в гуманитарии, так что вместе мы сила и сможем показать на что сможем. — Да было бы кому Мари, - досадно выдохнула та. — Там все готовы вылизывать пол за богатенькими папочками. Не хочу видеть это лицемерие. — А я бы пошла! — М? — Знаешь бывает в жизни так, что часто расстраиваешься из-за способности одарённых людей. Они могут, сильны и непоколебимы в своём деле, а ты лишь сидишь и мечтаешь о таком подарке жизни. Да только, что сделали мы чтобы быть похожими на них? – философствовала Буше. — Вот именно мы постоянно скитаемся в поисках отравы. Зависть, гнев, поражение и то, что они уже родились такими. Да не всё так прозаично, ведь тот, кто был сломлен тяжелым грузом человеческого глумления, сумел восстать из дна этой глупости. Смеяться над умными людьми — это привилегия глупцов; они в мире то же, что и шуты при дворе: с них никто не берет примера…. — Вау Мари! – протянула блондинка. — Ты не задумывалась над тем, чтобы стать психологом или философом? — Нет Мах. – начала смеяться зеленоглазая. — И даже не думаю поступать, иначе моя естественно научка полетит к херам. — Ты красиво сказала… — Спасибо, просто иногда бомбит от этого. Просто глупцы могут завлечь умного лишь в простых искушениях, изысков и простых прихотей. Стоит просто величать свои познания пользуясь столь низким положением дурака. — Хм! – усмехнулась Маша. — Может в этом и есть что-то… — Раз этот год настал во главе самой Лауры Лукиной, это может обвенчаться успехом. – воодушевляла её подруга. — Говоришь как Наталья Викторовна. - улыбнулась кареглазая. — Ну вот видишь она верит в тебя, я тоже, а Лукина, наверное, вообще растает от удовольствий, работая с тобой. — Мари! – смеясь толкнула она подругу. — Хорошо я подумаю, но не обещаю, что ответ будет положителен. — Ахаха, да-да, - начала смеяться Буше. — Я, конечно, не учитель арифметики, но два плюса дает минус Третьякова, а Лаурка не любит отрицательное значения её прихотям. — Ты офигела, - ударила она подругу по плечу на что та засмеялась пуще прежнего. — Сходи-ка ты в жопу Мари иначе я пожалуюсь своему второму плюсу. — Понял-принял, такую атаку статной дамы я не переживу. - засмеялись подруги.       Третьякова была безумна благодарна подруге за поддержку и филигранное чувство юмора. Хоть она и стебала их как пару, но её забавлял сам процесс реакции блондинки. Маша всячески сама любила подобные шутки от зеленоглазой, ведь та по доброте души старается развеять сомнения «недо страха». Уже в более приподнятом настроение девушки шли по пешеходу расходясь по разные стороны домов. Обнявшись на прощания, подружки шли в своей атмосфере одиночества. Мария уж сильно чувствовала себя подавленной от усталости. Еле тоща ноги до дома она мысленно приставляла как навернет тарелку салата и заляжет в теплую постельку. Эти мысли уж слишком мотивировали уставшее и почти дремлющие сознание. Хотелось просто отключить голоса в своей тяжелой голове, просто забыть все мысли и воспоминание на мгновения отдыха. И кажется, уже почти обессиливши это становиться явью, а сон прекрасным местом одиночества и легкости. Да только жизнь тем и интересна, что в ней сны могут стать явью, а явь безграничностью неосуществимой фантазии.

***

      Лукина из последних сил держалась чтобы не пасть в истерику. Уж слишком всё плохо, всё не так и всё ошибочно. Уставшая директриса сидела на кожаном диване агентства. Большая сцена показов заполонялась палетками образов, а модели вовсю показывали коллекцию открытого показа. За весь день Лаура успела наорать на всех и всюду, заводясь по нескольку кругов заново. Глаза предательски пощипывали, а по телу расплывалась усталость. Вечер уже давно покрывал сумерки ночи, что говорил о пустующем офисе. Лукина видела, что модели изрядно были уставшими поэтому сжалившись над молодыми девушками, она кинула планшет на стол и молча удалилась к себе. Расслабленной походкой шатенка нырнула в свои покои тихого и темного кабинета. Статная директриса прошлась по убранству включая торшер у дивана. Приняв вертикальное положение, она на секунду прикрыла глаза. Хотелось просто провалиться сквозь землю не видя никого. Ведь очередной день не обошёлся от многочисленных слез и истерик персонала, которая Лаура без капли сожаления смела уволить.       Томно выдохнув, шатенка услышала звук металлической ручки своей массивной двери. Лаура продолжала в спокойствие лежать на своем месте при этом даже не открывая свой больной взор. Кто-то нерасторопно вышагивал будто боясь что-то спросить или потревожить. Прислужившись к шагам Лукина слегка усмехнулась. — Что такое Алексей? — Что?! Но как ты поняла, что это я? – был в шоке тот. — Я думал ты уснула. — Теперь это дорогая роскошь для меня. — Девочек я отпустил, остальные дорабатывают детали. — Ну да вам же недели мало было, - укоризненно посмотрела она на своего помощника. — Убила бы честное слово. Неделя осталась до показа, уже все должно быть по высшему разряду, а это?! — Сделаем всё сделаем, - виновато отпустил голову Сухарев. — Как ты себя чувствуешь? — Пока орала на вас совсем позабыла о обезболивающих уколов. Хорошо, что наша медсестра тут была, помогла откачать. — Может домой поедешь, а я тут всё проконтролирую?! — Сколько там времени? — 22: 15. — Надо бы съездить кое-куда, - встала шатенка. — Может поможет расслабиться от этого сумасшедшего дня. — Куда собралась? — Нервы лечить Алексей, - усмехнулась директор, попутно собираясь к уезду. — Иначе не как. — Сейчас не лучший момент для активного отдыха Лаура, - качал тот головой понимая куда собралась шатенка. — Ты же только идешь на поправку, какие тебе клубы?! — А сейчас не лучший момент останавливать меня, иначе я быстро передумаю насчет новых кадров в своём агентстве. — Твоё дело, - поднял руки парень, понимая, что спорить бесполезно. — Будь только аккуратнее. — Мгм, - красила губы шатенка. — Ключи на столе, закроешь мой кабинет. Чао Сухарев! — Доброй ночи Лаура Альбертовна…       Лаура, спускаясь на лифте вызывая попутно своего водителя. Застегнув пальто на последнюю пуговицу дверь кабины открылась, пропуская свою начальницу. Шатенка быстрой походкой направилась к выходу. Сев в свой теплый автомобиль Лукина кинула пару фраз личному водителю и попросту расплылась по кожаным сиденьям салона. Черный Bentlеy быстро пересекал полосу движений и поток пробок. Лаура вовсю чувствовала приятную атмосферу отдыха, который ей предстоит. Так рабочая неделя куда? Ей было плевать она сама себе режиссёр, актриса и босс. Уж много накопилось за последние дни этого сумасшествия, а сегодня стала последней каплей. Подъехав уже к такому известному клубу города, Лаура дьявольски улыбнулась. Поднявшись по ступеням, охрана быстро пропустила шатенку вперед на что простые горожане стали возмущенно вопить о несправедливости. Лукина почувствовала дурманящий запах табака и алкоголя. Расстегнув своё пальто, директор сунула одну руку в карман проходя уверенной походкой вперед. Неоновые лампы отчетливо били в глаза отдавая разноцветные зайчики вокруг. Лаура бегло прошлась по лицам и почувствовала свою излюбленное превосходство. Музыка была довольно раскрепощающей, что напоминал о заграничных тусовках в Бразилии. Что-то новенькое, но с красивым вкусом для такой обыденности в не менее похожих заведениях. Лукина прошла к бару и услужливый бармен, завидя статную леди принялся её обслужить. — Вам как всегда? – игриво улыбался тот. — Или что-нибудь покрепче? — Абсент. – сказала она, осматривая помещение полным людей. — Прошу, - протянул он стакан на длинной ножке.       Шатенка лишь кивнула и залпом выпила горячительный напиток. В горло ударил приятный обжигающий огонь, который медленно растекался по венам. В голову поступил первый звоночек, а всё из-за того, что за весь день шатенка даже не притронулась к еде. Довольно быстро поймав первую волну настроения, она повторила новую порцию уже своего любимого виски. Отпив напиток рядом по правую руку от статной шатенки села, молодая девушка. Посмотрев на неё с ног до головы Лукина лишь усмехнулась, видя на себе игривый взор «хищницы». Брюнетка весомо распустила волосы и подперла голову мечтательно осматривая Лауру. — Разрешите сделать вам комплимент?! – улыбалась девушка. — Ну попробуйте, - приняла игру та. — Вы до безумия шикарны, от вас веет этой непринуждённой властью доминирования. – прикусила губу девушка. — Оксана! — Весьма прозаично, но в любом случае спасибо, - выдавила кривую улыбку шатенка. — Буду иметь ввиду… - отвернулась та. — Вы против моей компании я так понимаю?! – тяжело вздохнула брюнетка. — Тогда не буду мешать… — Так быстро? – усмехнулась Лаура, понимая, что игра в этот флирт быстро закончилась. — Дешевый фарс… - выдохнула директор. — Но ты даже не представилась это как минимум не этично. — Как также не этично закидывать и сыпать комплементами, - фыркнула шатенка. — Лаура! — Оксана! Приятно теперь знать обладательницу такой красоты. – села девушка. — Хм! – хмыкнула Лукина слушая эту «восхитительную» лапшу на уши. — Один виски и? – она обернулась к девушке. — Мартини пожалуйста, - скромно засмущалась девица. — Одна пришла? — Да, - сухо сказала Лаура, отпивая глоток качественного пойла. — Ты? — Была с подругой, но она безжалостно кинула меня, - опечалилась та. — Спасибо за коктейль. — Почему домой не поехала?! – удивилась она. — Хотела вызвать такси, но увидела скучающую тебя и подумала почему бы не составить компанию, - мило говорила брюнетка. — Думаю в компании куда веселее?! — Теоретически да… — Не хочешь потанцевать? Классная музыка. — Пожалуй воздержусь… — Да ладно тебе, пошли, - девушка нахально сняла с её плеч пальто и потянула за собой. — Давай она классная, а ты красивее. — Эмм… - нахмурилась шатенка. — Не совсем подходящее время.       Брюнетка положила свои руки на шею статной директрисы и стала раскачивать бедрами. Лукина почувствовала трение и тяжело выдохнула, понимая намеренье этой особы. Но музыка и вправду была зажигательной поэтому отпустив руки на спину девушки Лаура стала пританцовывать в такт битов. Свет прожекторов сменялся одним за другим подчёркивая идиллию этого места. Алкоголь потихоньку начал свои грязные мысли, заволокшая сознание в туман. Девушка резко притянула шатенку к себе и повернулась к ней спиной, касаясь бедрами торса директора. Лукина ответила на выпад и притянула брюнетку ближе, чувствуя тепло тел. Что она творит?! Она точно понимает, что может произойти? Сознание начал подавать сигналы непристойного влечения, а низ живота начал отдавать легкой волной жара. Сбитые дыхание, пьяная дымка алкоголя и полный танцпол людей. Но стоило Оксане положить руки на талию Лукиной, как та резко пришла в себя. Что она делает? В ушах от волнения начало пищать, а музыка стала до боли шумной. Развернувшись назад, Лаура прошла к бару заказывая новую порцию виски. Опустошив стакан, шатенка зарылась пальцами в волосы. На душе так резко стало гадко, а легкая дымка кутежа резко испарилась, режа сердце на пополам. Прикрыв руками лицо, она тяжело выдохнула. Этот клуб будто играл злую шутку с ней, возвращая совсем в другую реальность. Прошлой реальности, где точно также сидела рядом Третьякова, и только они могли так танцевать, отдаваясь чарующей атмосфере. Сжав от злости стакан, желваки на лице Лукиной ходили ходуном.       Пока Лаура выкидывала все воспоминание из головы рядом присела Оксана. Девушка звонко смеялась и постоянно касалась плеча директора. — Хочу поблагодарить за столь прекрасный танец, Лаура. - брюнетка придвинулась ближе и хотела сорвать поцелуй с голубоглазой, но не смогла. — Не думаю, что это хорошая идея. - отодвинулась она в бок. — Да брось ты. Мы обе поняли, чего нам хочется. - кокетничала та, смотря на губы шатенки. — Признаю, твои руки очень властные. — Всего доброго! – резко встала Лукина. — Хорошего вечера и счастливого поиска…       Шатенка, взяв пальто ушла прочь от бара, оставляя девушку в гордом одиночестве. Лауре стало тоскливо на душе, но всё же атмосфера клуба заставляя её улыбаться простым ором песен. Ступая на второй этаж стеклянных и наполированных ступеней, Лукина шла к хозяйке этого развратного места. Люди у ступеней вежливо расходились в стороны, пропуская статную шатенку вперед. Отворив дверь на пороге стояла Светлана, рьяно что-то говоря пиар-менеджеру. — Господи, Лаура! – схватилась за сердце кума. — Мне видеться? — Уже теперь не знаю? – осмотрела себя Лаура. — Вроде не прозрачная как призрак. — Сплюнь! Иди ко мне! – она припала в объятие родной подруги. — Я так виновата перед тобой. — Ну, Свет, придушишь меня, а у меня и так корсет тугой, - начала отстраняться шатенка. — В смысле? — Я так и не приехала к тебе в больницу, плюс выписку пропустила, какая я подруга?! — Да успокойся ты, - взяла она за руку. — Я была в надежных руках. Тем более Ломоносов никого не впустил бы ко мне. Вот я и решила сама приехать. — Ты что уже наклюкалась?! – стала принюхиваться Попова. — Лар, тебе же нельзя, ты совсем уже?! — Ой, да ладно тебе. Я так, чуть-чуть, стресс сбавить, - прошла она в убранство кабинета. — Ты куда-то торопишься? — Собиралась поехать за накладными, но думаю, что не стоит ехать. Останусь с тобой. — Правильно, - усмехнулась Лукина. — Надо же как-нибудь заглаживать вину. — Ой бай! Лукина, ты как всегда в своем репертуаре, - достала Света алкоголь. — Держи супер вуман. — Хм, - усмехнулась шатенка. — Ты точно себя хорошо чувствуешь? Нигде не болит? — Да я под анальгетиками, успокойся, - выпила стакан виски. — Чёт тухло у тебя здесь. — У-у-у, - протянула Света понимая, что больная подруга уже немного подшофе. — Пошли тогда в наш vip зал? Там как раз караоке бар новый поставили. — Я согласна. — Точно у тебя ничего не произошло? — Да нет же… На работе мои совсем страх потеряли, и вот теперь я тут. Убиваю последние нервные клетки за день. — Ну нет, сейчас мама Света покажет, как нужно отдыхать. Я тоже изрядно устала за неделю работы. Погнали, моя дорогая! — Света, звезды сошлись! - в шутку подняла руки Лаура. — И не говори!       Сегодняшняя ночь осталась исключительно двоякой. Сознание Лауры постоянно двоилось, вспоминая эпизоды, проведённые тут. Но Попова ни на грамм не отставала от Лукиной подливая новые порции алкоголя. Боль, стресс, неприятные воспоминание и просто здравый рассудок окончательно покинул статную директрису. Несмотря на свою незажившую рану, Лаура хорошо пританцовывала, отдаваясь атмосфере отдыха. И да это выглядит ужасно ведь она может навредить себе. Но Лаура Лукина не будет собой если не сделает то, что вздумает её голова. И эта ночь точно предвещает большим весельем для неё…...