***
Ники однажды придумал аналогию, когда впервые встретил Эрика. Жизнь была полна серферов. Некоторые преодолевали свои волны и продолжали карабкаться все выше и выше, пока не станут профессионалами. Другие разбивались, но доплывали до берега и пытались снова. Потом были те немногие, которых затянуло огромными волнами; они пытались найти путь на поверхность, царапались, пытаясь добраться до кислорода, и вместо этого их просто швыряло течением воды. Ники был одним из немногих, а Эрик был спасателем, который всегда спасал его прямо перед тем, как он мог утонуть. Вот только Эрика здесь не было. На самом деле это вина Ники, потому что он настаивал на том, что с ним все будет в порядке. Он настаивал на том, что ему нужно быть рядом со своими двоюродными братьями и что без Эрика все будет в порядке. Он обещал звонить ему каждый день, обещал звонить, когда у него будет приступ паники, независимо от времени и разницы в нем. Но прямо сейчас он не может смириться с тем, что слышит голос Эрика, во всяком случае, пока. Он запирается в своей комнате — сердце болит и жаждет прикосновений. Он не может сосредоточиться, не может думать, в голове бардак, и некому его убрать. Давление на грудь не проходит. Это заставляет его чувствовать, что ему не хватает кислорода, что он тонет, но он не признает этого. Аарон пытается заставить его что-то сделать, но Ники не может физически. Он не может двигаться, а иногда и дышать. Плач становится необходимостью, чтобы попытаться уменьшить тяжесть в груди, и из-за этого он чувствует себя дезориентированным. Он забывает, что значит быть счастливым. Он не может вспомнить, когда в последний раз ел, от одной мысли о еде его тошнит. Он устал притворяться счастливым. Он устал быть «в порядке». Он устал, и он хочет Эрика, он хочет спать и никогда не вставать. Он закрывает глаза и позволяет волнам омывать его, на этот раз его не спасает спасатель.***
Когда он просыпается от кошмара, Эрик рядом. Это случается часто если Ники глубоко в своем сознании, у него галлюцинации Эрика, из-за чего он скучает по своему парню еще больше. — Ники, — сладко бормочет псевдо-Эрик таким низким голосом, что Ники закрывает глаза, прижимаясь к нему ближе. Его тепло кажется почти реальным, и это заставляет его проронить слезу. — Малыш. Он ненавидит то, насколько реальным это кажется. Как он мог подумать, что сможет обойтись без Эрика? Эрик слегка сдвигается, и Ники моргает, дезориентированный, когда во сне Эрик толкает его на спину и нависает над ним, его теплая рука блуждает по лицу, шее и груди Ники. — Малыш, когда ты в последний раз ел? — Голос Эрика такой успокаивающий, что Ники закрывает глаза, желая, чтобы он ушел, потому что от этого становится еще больнее. — Ники, ты принял лекарства? — Ты ненастоящий, — Ники крепко обнимает себя и с силой зажмуривает глаза. — Пожалуйста, уходи, ты не настоящий. — Schatzi, — голос Эрика стал тверже. — Открой глаза. Ники хнычет, качая головой, потому что не хочет открыть глаза и увидеть, что он один в комнате. Затем он чувствует мягкое дуновение воздуха и губы у своих. Тяжелое тело накрывает его собственное, и это кажется таким реальным, потому что вес удерживает его, а губы щекочут. Ники издает тихий звук, губы приоткрываются и Эрик страстно целует его, пальцы поглаживают голову Ники, тот распахивает глаза, чтобы увидеть прекрасный голубой взгляд Эрика, смотрящий на него, и что-то в груди просто ослабевает. — Господин, — выдыхает Ники, прежде чем сильнее притянуть Эрика к себе и сомкнуть их губы в бешеном, влажном поцелуе. Ники стонет Эрику в рот, обхватывая ногами крепкое тело, прижимая его к себе. Эрик не позволяет этому зайти слишком далеко, отстраняясь и стирая слезы Ники. — Schatzi, я говорил тебе звонить мне, когда будешь в сабдропе, — бормочет Эрик. — Близнецы сказали, что ты ничего не ел. Ники сопит, притягивая Эрика ближе и вдыхая его тепло. От Эрика всегда пахло какао-маслом, ему это нравилось. Эрик прижимает Ники к себе, погружаясь носом в волосы, но Ники знает, что это не продлится долго. Эрик был хорошим, суровым Господином, и Ники чертовски любил его. — Liebling, — серьезно говорит Эрик, отстраняясь. — Любимый, поговори со мной. — Я скучал по тебе, — почти сразу же выдыхает Ники, словно слова все время вертелись у него на языке. — Господин, я чертовски скучал по тебе. — Ники, — мягко говорит Эрик, а затем наклоняется, чтобы снова поцеловать его, и Ники судорожно выдыхает во время поцелуя. Эрик идеально подходит для него. Он был таким простым, таким прямолинейным, таким твердым и непоколебимым. Ники чувствует, что его разум чист, когда Эрик медленно разбирает его на части, он сонно моргает на него, как будто только сейчас увидел. — Господин, как ты здесь оказался? — шепчет он в изумлении, желая получать это каждый день — твердое тело Эрика прижимается к нему, а губы скользят по коже. — За это ты должен благодарить своих кузенов, — бормочет Эрик. Ники слегка улыбается, потому что знает, что, несмотря на то, как яро Эндрю угрожает ему, а Аарон говорит, что он слишком громкий, они всегда прикроют его спину. — Когда ты в последний раз ел, Ники? Ники краснеет, отводя взгляд. Он даже не уверен, какой сегодня день, потому что не может вспомнить, когда в последний раз вставал с постели. — Я, э-э, — Ники прочищает горло, и Эрик тихо вздыхает, прижимаясь губами к его лбу. — Сегодня суббота, милый, — мягко напоминает ему Эрик. Ники кусает нижнюю губу. — Аарон сказал, что с понедельника ты не выходил из дома. — В среду я ел печенье, — вспоминает Ники, морщась и моргая. — Но меня вырвало сразу после этого. Эрик качает головой, скатываясь с Ники и вставая. — Давай, Schatzi, я сварю тебе суп. Ники чувствует слабость, когда садится, все его тело гудит от неиспользованной энергии и усталости. Он чувствует себя паршиво и хочет свернуться клубочком, но Эрик не позволяет ему. Он скользит руками под ноги Ники, без усилий поднимая его. — Ты силен для всех, кроме себя, mein liebling, — бормочет Эрик. Ники прижимается головой к груди Эрика. — Позволь мне позаботиться о тебе. Ники слушает ровное сердцебиение Эрика, чувствуя, как успокаивается. У Эндрю, вероятно, есть представление, но Аарон не знает, что без Эрика Ники развалился бы много лет назад. Их отношения, будь то отношения Господина или Эрика, были единственным, что поддерживало Ники в здравом уме. И это сердце… это сердце было сердцем, которое любило его безоговорочно. — Всегда, Господин, — обещает Ники, пока Эрик несет его на кухню. — Можешь встать на колени, милый? — мягко спрашивает Эрик, и Ники кивает. Он отпускает его и кладет для него подушку на пол. Ники соскальзывает на колени, чувствуя, как что-то оседает у него в груди. Эрик наклоняется и целует Ники в макушку, сердце последнего трепещет. Он не отрывает глаз от Эрика, медленно дыша, пытаясь запечатлеть его образ, оперативно перемещающегося по кухне, в своем сознании. Эрик такой милый. Ники наблюдает, как сильные руки шинкуют и обжаривают лук, прежде чем добавить муку и перемешать. Разум Ники расслабляется, наконец, освобождаясь от огромного давления, только от успокаивающего присутствия Эрика в комнате. Он не знает, сколько времени прошло, прежде чем Эрик нежно провел рукой по волосам Ники. — Присаживайся за стол, милый, — мягко говорит Эрик. Ники кивает, подходя к столу. Эрик ставит дымящуюся миску с супом из брокколи и чеддера; у Ники урчит в животе, когда он слышит аромат. — Выглядит восхитительно, Господин, — бормочет Ники и делает неуверенный глоток. Это вкусно, Ники практически запихивает еду в рот. — Помедленней, Schatzi, — смеется Эрик, поглаживая Ники по спине, тот подчиняется. — Ешь медленно. Ты не ел несколько дней. Ники потягивает суп, вздыхает, чувствуя, как он наполняет живот теплом, рука Эрика горячая и лежит на его затылке, он смотрит на Ники, пока тот ест. Когда Ники наедается, он отталкивает остатки супа, смотря на Эрика. — Прости, Господин, — мягко говорит он. — Я должен был позвонить. Я не звонил тебе, как ты говорил, всякий раз, когда скучал по тебе. Я думал, что это будет слишком больно, так что я просто позволил себе уйти в сабдроп, не заботясь об этом, но я чертовски скучал по тебе, Господин. Я должен был… — Ники, — твердо говорит Эрик. — Я тоже скучал по тебе, милый. Так сильно. Я так беспокоюсь о тебе, — бормочет Эрик, Ники опускает глаза. — Ты так хорошо позаботился о себе. — Ники усмехается, рука Эрика слегка дергает его за волосы, заставляя посмотреть на своего парня. — Так и есть. Никто не идеален, это всего лишь преграда на пути, но я горжусь тобой, любимый. Ники краснеет, опуская голову. — Где твои лекарства? — тихо спрашивает Эрик, Ники отвечает ему. Эрик быстро идет за ними и стаканом воды. Ники вытряхивает несколько штук в руку, быстро проглатывая. Он ненавидел их; Голос Эрика был гораздо лучшим вариантом. Ники закрывает глаза, прислоняясь к плечу Эрика. — Я все еще не уверен, что это правда, Господин, — тихо признается он, Эрик целует его в голову. — Знаю, милый. — Он поворачивается и укачивает голову Ники. — Давай затащим тебя в ванну, дорогой, позволь мне позаботиться о тебе, хорошо? Ники кивает, Эрик поддерживает его слабое тело, пока они идут в ванную. Он открывает кран и комната наполняется паром. — Могу я раздеть тебя, Господин? — мягко спрашивает Ники. Эрик улыбается, зная, что это одно из любимых занятий Ники. Он проводит большим пальцем по нижней губе Ники, целуя его в лоб. — Для начала разденься сам, Liebling, — бормочет Эрик. Ники тут же сбрасывает с себя одежду, бесстыдно вставая нагишом перед своим парнем и Домом. Эрик опускает руки по бокам, а Ники наклоняет голову, улыбаясь и краснея. Он протягивает руку и медленно расстегивает рубашку, стягивая ее с плеч. Ники складывает ее, кладя на закрытый унитаз. Он проводит пальцами по обнаженной груди Эрика почти благоговейно, не задерживаясь, но все еще наслаждаясь ощущением громкого сердцебиения под ладонью. Его рука трепетно скользит по животу, расстегивая ремень и убирая его к сложенной рубашке. Следующими по плану штаны. Ники медленно стягивает их вниз, пока не оказывается в своей любимой позе, прижимая колени к холодной плитке. Он осторожно поднимает ноги Эрика, снимает брюки, складывая их на рубашку и ремень. Он прикусывает нижнюю губу, глядя на выпуклость Эрика, красиво облаченную в черный хлопок. Ники сопротивляется желанию протянуть руку и прижать язык к кончику. Он скучал по члену Эрика у себя во рту, скучал по захлебываниям и по траху в рот, пока у него не потекут слезы. Между ног твердеет только при мысли об этом. Член Эрика был шедевром, произведением искусства. Ники хватается за резинку трусов, стягивая их вниз с его длинных сильных ног, рот заполняется слюной, когда он оказывается лицом к лицу с красивым членом. Он не обрезан, великолепного телесного оттенка с рельефными венами под дряблой кожей. Ники всегда любил скользить языком под крайнюю плоть и слышать, как Эрик теряет контроль над своей реакцией. — Достаточно, малыш, — бормочет Эрик, подтягивая Ники, даже не взглянув на его твердеющий член, берет с полки одну из бомбочек для ванны фирмы Lush. Ники всегда запасался бомбочками для ванн Butterball, потому что аромат так сильно напоминал ему об Эрике. Вскоре он погрузился в теплую воду в объятия Эрика и аромата какао-масла. Его разум, наконец, полностью успокаивается, и он, в итоге, чувствует, что полностью контролирует себя, вытягивая шею, чтобы посмотреть на Эрика. — Спасибо, Господин, — бормочет он. Эрик улыбается, поглаживая живот Ники. Ники переворачивается, упираясь головой в грудь Эрика, прислушиваясь к его ровному сердцебиению, обхватывает за талию и впервые за неделю добровольно тонет.***
Когда Ники наконец открывает глаза, то чувствует себя отдохнувшим. Он был в отключке недолго, потому что вода еще теплая. Пальцы Эрика скользят по позвоночнику Ники, прижимая его ближе к себе. Ники поднимает взгляд и видит, что Эрик смотрит на него с самым нежным выражением лица. Его сердце замирает, когда пальцы Эрика сжимают его подбородок, притягивая для нежного поцелуя. Ники стонет, прижимаясь ближе. — Господин, — выдыхает Ники, все отвратительные следы нервного срыва смываются, остается лишь небольшой горящий огонек возбуждения. Он трется своим членом о член Эрика, и это раздувает пламя, сводя его с ума. — Ники, — бормочет Эрик, полностью контролируя свое тело, пока Ники прижимается к нему. Пальцы оглаживают щеку, пока Ники жмется к нему. — Schatzi, что тебе нужно? — Трахни меня, Господин, — умоляет Ники, утыкаясь лицом во влажную шею, вода плещется вокруг них. — Блять, я так скучал по тебе, я скучал по твоему члену во мне. Пожалуйста, Господин, ты мне нужен. Эрик дергает Ники за волосы, приподнимая его, чтобы нежно сомкнуть их губы. — Как ты себя чувствуешь, милый? — мягко спрашивает он. Ники целует его до боли. — Возбужден, — стонет Ники, их мокрые члены скользят друг по другу в воде. — Мой мозг больше не в бардаке. Я могу мыслить здраво, и я действительно хочу, чтобы ты трахал меня до тех пор, пока я не смогу говорить, Господин. Эрик тихо смеется, от этого звука по разгоряченной коже Ники пробегают мурашки. Эрик протягивает руку и берет детское масло с полки, скользит пальцами и без предупреждения вводит два пальца в Ники, вода струится вокруг их тел. Ники задыхается, а пальцы впиваются в плечи, он скулит, пока пальцы Эрика исследуют его дырочку, скручиваясь и растягивая его. Это так приятно, намного лучше, чем все сеансы по скайпу, тогда Ники стоял на коленях и растягивал себя, пока Эрик мастурбировал, низко подбадривая и хваля Ники. Ники опускает голову Эрику на плечо, впиваясь зубами в изгиб. Его ноющий член трется об его пресс и он чувствует, как эрекция Эрика давит на его яички. — Господин, я скучал по тебе, — хнычет Ники. Эрик добавляет еще один палец, вырывая из него сдавленный всхлип. — Я тоже скучал по тебе, schatzi, — мычит Эрик, его сильная рука обнимает и крепко держит Ники за талию. — Я так сильно тебя люблю, Ники, — он грубо соединяет их губы. Ники стонет, покачиваясь под ищущими пальцами Эрика. — Я люблю тебя больше, Господин, — выдыхает Ники, а затем пальцы Эрика исчезают. Горячий член скользит в него совершенно неожиданно, вынуждая поперхнуться от удивления, когда яички прижимаются к его заднице. Член такой толстый и так сильно наполняет его, что Ники всхлипывает — пальцы Эрика сжимают его задницу, побуждая Ники к движению. Он двигает бедрами, член Эрика скользит по простате и теперь он видит звезды. Похоть ослепляет, когда он задает грубый темп, резко насаживаясь на Эрика; вода плещется вокруг них и переливается через бортики ванны. Ники это не волнует — не волнует, потому что пульсирующий член Эрика чувствуется в нем до смешного хорошо, он не может вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя таким наполненным. Он обхватывает руками шею Эрика, держа их торсы близко, вводит идеальный член прямо по своей простате, хныча от грубого поцелуя, который Эрик требует от него. — Блять, — выдыхает Ники. Эрик обхватывает его член горячей рукой, крепко сжимая, и Ники всхлипывает. Он уже близок, потому что последнюю неделю у него даже не было эрекции, а пальцы Эрика умело ласкают. Другая рука Эрика сжимает шею Ники, крепко удерживая, чтобы напомнить, кому он принадлежит. Ники хнычет, потому что это стимулирует еще сильнее. Это не заняло много времени, Ники в жестком темпе скачет на Эрике, а вода помогает ему, он резко кончил после того, как глубокий голос Эрика приказал ему. Ники громко кричит, цепляясь за Эрика, а сперма изливается в ароматную воду. Эрик хмыкает, бедра опускают Ники к дну ванны, пока он грубо сминает их губы. Ники всхлипывает в поцелуе, чувствуя, как Эрик толкается в него. — Черт, — хнычет Ники в губы, потому что дергающийся в нем член Эрика — это все, что ему было нужно. — Блять, Господин. Эрик стонет, потирая пальцами влажную кожу, скользит по ней и оставляет мурашки. Ники счастливо вздыхает, погружаясь в объятия Эрика и крепко сжимая его. Как бы ему не хотелось, он позволяет Эрику поднять себя и выпустить воду, включить душ и искупать Ники, прежде чем также привести в порядок и себя. Он несет Ники в спальню и вытирает его большим пушистым полотенцем, помогая одеться. — Ты всегда так заботишься обо мне, Господин, — бормочет Ники, помогая надеть одну из футболок Эрика, которую достали прямо из его чемодана. Он чувствует себя так хорошо и тепло, когда лежит в своей постели, счастливо наблюдая, как Эрик тоже одевается. Он хмурится, вспоминая о своем телефоне, переворачивается на кровати и засовывает руку в пространство между кроватью и стеной, ища, куда упал телефон. Он разряжен. Ники нажимает кнопку питания, чтобы подключить зарядное устройство. Как только он включается, то всплывают десятки сообщений и уведомлений о пропущенных вызовах FaceTime и Skype от Эрика. — Господин, — в ужасе говорит Ники, оглядываясь на Эрика, который лишь слегка улыбается. — Скажем так, если бы твои кузены не позвонили бы мне, то я бы все равно был здесь, — обещает Эрик, наклоняясь и целуя его. — У меня для тебя есть кое-что, милый. Ники моргает, блокирует телефон и обещает ответить на все сообщения позже. Эрик слегка улыбается. — Иди сюда, schatzi, — мягко говорит он, и ему даже не приходится уточнять, потому как Ники соскальзывает с кровати на колени перед своим Домом. — Я хочу подарить тебе кое-что, чтобы напомнить, что я всегда буду рядом с тобой, — мягко говорит Эрик. — Я бы хотел, чтобы ты остался со мной в Германии, но я никогда не буду тебя заставлять. И еще больше я люблю тебя за то, что ты переехал, чтобы позаботиться о своих кузенах; за то, что ты такой сильный ради них. Он гладит Ники по волосам, потирая большим пальцем красную щеку. Ники нравится, что ему не нужно притворяться рядом с Эриком. Никогда не приходилось, и Эрик по-прежнему любил его безоговорочно. Ники отдается ласкам и теплая рука обхватывает лицо. Эрик убирает другую руку из-за спины и показывает маленькую плоскую коробку. Когда он открывает ее, то глаза Ники расширяются. В ней лежит тонкий плоский кожаный ошейник. — Liebling, я хочу, чтобы ты надевал это, когда нужно, — мягко говорит Эрик. — Да, Господин, — выдыхает Ники, желая протянуть руку и схватить предмет, но держит их по бокам. — Надень его на меня, пожалуйста, Господин, — умоляет он, и Эрик тихонько смеется, беря ошейник и крепко застегивая его на шее. Ники медленно вздыхает, ему нравится это ощущение, он поднимает руку и проводит пальцами по коже. Эрик приседает перед ним, вцепившись пальцами в подбородок. — Малыш, я знаю, что это не обычные отношения и что на расстоянии — тяжело, но я так тебя люблю. Скоро станет легче, — обещает Эрик, и Ники улыбается. — Я знаю, Господин, — говорит он, сердце радостно колотится, потому что ошейник обвивает горло. — Я так сильно тебя люблю, Эрик, — Эрик широко улыбается, обнимая Ники. Он прячет его под одеялом, а затем скользит под него и сам. Ники прижимается к своему Дому и почти сразу же погружается в глубокий сон.