- Признаться честно, я удивлён, что мне не пришлось снова стоять полчаса в ожидании тебя - вместо приветствия сказал Арсений подошедшему к нему парню.
- Я же сказал вчера, это было не специально, - Антон тоже решил проигнорировать слова приветствия.
В отличие от вчерашнего дня, сегодня была достаточно приятная погода, светило солнце, но жары как таковой не было. Это и послужило причиной того, что парни решили прогуляться по парку. В ближайшей кофейне Арсений взял себе кофе – эспрессо без сахара, а Антон, как истинный ценитель чая и чего-нибудь сладкого, взял себе фруктовый чай. Их разговоры снова выстраивались на отвлечённые темы. Арсений рассказывал о своей недавней поездке по России, о забавных историях из детства и о сестре, просто о каких-то интересных фактах подходящих под ту или иную тему. Антон же в ответ рассказал, что всю жизнь “болеет” футболом, о том, как участвовал в университете в команде КВН, и что в последнее время увлёкся музыкой, а точнее, её созданием.
Каждый из них знал, что им необходимо поговорить совсем на другую тему. Каждый из них продумал свою речь ещё накануне вечером. Каждый из них не хотел начинать первый, не хотел быть именно тем, кто нарушит ту идиллию и комфорт, который выстроился между ними. Но оба понимали, что без этого им никак не обойтись.
- Я должен буду уехать на следующей неделе обратно в Санкт-Петербург, - Арсений первым решился затронуть эту тему.
Весь вчерашний вечер мужчина обдумывал то, как ему лучше поступить. Ему действительно очень понравился Антон. Весёлый, умный, разносторонний, красивый парень, с которым Арсению было удивительно комфортно общаться. Рядом с Антоном он чувствовал себя словно маленький мальчик, гостивший в деревне у бабушки, укутанный в тёплое и мягкое одеяло, в то время как на улице за окном сильный мороз. Другими словами – тепло, уютно и “ни за что не хочу это прекращать”. Но на другой чаше весов было его решение, принятое ещё несколько месяцев назад – не вступать ни в какие отношения, не привязывать никого к себе и максимально отстранится ото всех. Единственным верным для себя решением он определил то, что он просто расскажет всё, что необходимо знать Антону и пусть парень сам решает, захочет он остаться рядом или предпочтёт уйти.
- Я бы хотел поддерживать с тобой связь. У тебя тут живёт семья, ты не планируешь в ближайшее время ещё приехать в Москву? – Антон знал, что рано или поздно услышит подобную фразу от Арса, но всё равно оказался не готов к этим словам и растерялся.
- Нет, Антон, я не вернусь в Москву. Точно не в ближайшее время, - мужчина остановился у ближайшей свободной скамейки и жестом предложил сесть, - Какой смысл нам продолжать общаться? Мы до сих пор чужие люди друг для друга. Пусть даже мы переспали, это не сильно что-то меняет.
Антон принял предложение сесть, и забрался на скамейку с ногами, поджав их под себя. Повертевшись немного, он всё же пришёл к выводу, что так сидеть совершенно неудобно, поэтому всё же вытянул ноги перед собой, облокачиваясь при этом, спиной о спинку скамейки.
- Нет, Арс. Можешь, что угодно говорить, мы уже не чужие. И дело даже не в том, что ты меня трахнул... Тут есть ещё один факт… - Антон не собирался сегодня раскрывать все карты. Слишком рано. Поэтому он старательно подбирал каждое слово, - я знаю тебя немного дольше, чем мы знакомы. Я расскажу тебе об этом, если ты согласишься продолжить наше общение, но это будет не сегодня.
- В таком случае, ты, наверное, знаешь, что я скоро умру? – голос мужчины был сплошь пропитан желчью, надменностью и вызовом. Слишком резкая смена интонации.
- Что?.. – снова. Это происходит снова. Судьба снова играет с ними. Антон почувствовал жгучую боль в районе солнечного сплетения, а в горле застрял ком из боли, отчаяния и паники, который перекрывал доступ к кислороду, - что ты имеешь ввиду?
- У меня сердечная недостаточность, Антон, - вернув мягкость голосу продолжил мужчина.
За многие месяцы Арсений назубок выучил все определения хоть как-то связанные с его здоровьем. Он был готов сегодня подробно разъяснить всё Антону, что бы у того не осталось ложных надежд.
- Что это значит?
- Моё сердце плохо обеспечивает мой организм кислородом и питательными вещёствами. Представь насос, который работает всё хуже и хуже. Его нужно или ремонтировать, или менять. В моём случае мне требуется трансплантация сердца.
- Я не знал… - тихо, еле заметно даже для самого себя. Это все слова, которые сейчас нашёл Антон внутри себя.
- Мы чужие друг для друга, Антон. Я не хотел, что бы ты увлекался мной, потому что рано или поздно нам предстоит разойтись. В моём случае, это будет, скорее рано, чем поздно. И это не будет мой выбор или твой. Я не хочу, что бы из-за меня кому-то было плохо.
- Арс, ты дурак? – ну это же действительно было возмутительное заявление, - сколько у тебя времени?
- Не больше года по прогнозам врачей, - Арсений вёл этот диалог так, будто они беседовали о погоде, а не о его возможной скорой смерти. У него было время, он успел хоть немного свыкнуться с этой мыслью. Антона же закручивало на эмоциональных качелях. В детстве он любил делать “солнышко” прокручиваясь на качели вокруг перекладины. Он вырос, а привычка делать трюки осталась, правда качели теперь другие.
- А если я сам хочу быть с тобой рядом? Что тогда?
- Тогда я позволю тебе это, - всё же Арсений любил себя больше других, и мог позволить страдать кому-то из-за него без зазрения совести.
______________________
Ребят, ну это пиздец... Честное слово.
Блять...
Сука…
Почему? Почему каждый ёбаный раз, сука, каждый! Почему кто-то должен умереть?! Кто придумывает эти блядские условия?
Арс… он… он умрёт может умереть…
Я не знаю.
Не знаю, что написать сюда.
Не знаю, что мне делать с этим.
Внутри так пусто. Словно сначала мне дали всё счастье мира, а потом забрали его в одну секунду.
Это состояние… Оно похоже на сабдроп. Второй раз я оказываюсь в этом состоянии. Второй раз это происходит из-за Арса…
Сердечная недостаточность. Его сердце не способно нормально работать. Ему остался год. Он сказал, что только чудо поможет дождаться ему донора сердца. Я почитал про это сегодня. Он достаточно хорошо держится для третьей стадии, или как там это называется. Но это не отменяет того факта, что ему становится хуже с каждой неделей. Мы обсуждали эту тему около часа. Он отвечал на мои вопросы.
Я ни за что его не оставлю. Я знаю, что должен быть рядом. Я верю в то, что он сможет, он дождется, и он выкарабкается из этого дерьма.
Может это по глупому наивно, но я принял решение, что напишу завтра заявление на увольнение и уеду в Питер. Может на несколько месяцев, может на год, а может и навсегда. Но я буду рядом с Арсом столько, сколько смогу.
______________________
Слёзы неконтролируемо стекали по щекам, с каждой секундой всё больше и больше пропитывая страницы тетради.
***
Была глубокая ночь. И лишь тусклая лампа освещала страницы дневника и всю остальную комнату. Слова на страницах местами были размыты, разводы от чернил высохли кругами. А главный герой своей же истории, сидел на подоконнике у открытого окна, методично уничтожая сигареты одну за другой, и продолжал тихо плакать. Он просто не мог прекратить, он устал от своего же состояния, но горячие солёные капли снова и снова скапливались в уголках глаз и под собственным весом или от моргания, падали вниз.
Сегодня он уже точно не уснёт.
