Кровь избранницы Слизеринского принца.

26 ноября. — Грейнджер?! Да что, в самом деле, творится в этом году?! Драко сорвался с места и подбежал к предпринимающей попытки подняться гриффиндорке. Ужасная картина: рваная, вся покрытая пылью и грязью одежда, спутанные волосы, израненное тело, перепачканное чьей-то черной кровью, и совершенно безумный взгляд привычно-спокойных глаз. Она явно прилагала немало усилий к тому, чтобы поднять себя над землей. Юноша аккуратно схватил хрупкий локоть и потянул на себя, помогая брюнетке сесть. Она вцепилась пальцами в высокий ворс ковра и всем телом двинулась ко второй девушке, обхватив плечи которой и, что было мочи, тряхнув, хриплым голосом стала нашептывать странные, известные только самой Гермионе заклятия. Она подрагивала всем телом и рвано выдыхала, по выступившим на руках венам растекалась тьма. По мере того, как на теле незнакомки затягивались кровоточащие раны, гриффиндорка все сильнее склоняла голову к тощему телу, не в силах держать её самостоятельно. Малфой с наконец пришедшими в себя от шока друзьями смотрели на все это с непередаваемо-широким спектром эмоций на лицах, самой выраженной из которых была растерянность от незнания того, чем они могли помочь. Где-то в глубинах сознания отражалась очевидная догадка: «ничем». — Фините! — последнее, уже знакомое всем присутствующим заклинание, с измождённым кашлем сорвалось с побледневших губ, когда незнакомка жадно глотнула воздух, а её внешний облик стал меняться на глазах, открывая всем глаза на правду. Твою мать.. — П.. Персефона? — абсолютно нечеловеческим голосом вымолвил Блейз, наотрез отказываясь верить собственным глазам. — Блять, Грейнджер.. — слабый голос слизеринки, едва приподнявшей тяжелые веки и нашедшей затуманенным взглядом подругу, — Ты таки нас вытащила, упрямая дура.. — Всегда пожалуйста, Паркинсон.. — еле слышно отозвалась Грейнджер, опираясь на бледную ладонь в попытке встать. — О.. — черноволосая вымученно усмехнулась представшей перед ней картине, — Ты приударила за Малфоем, как я погляжу.. Какого..? — Неа, но это в планах! — заговорщески улыбнулась гриффиндорка прежде чем провалиться в сон. В каких, блять, планах?! — Так держать, похотливая сука, так держать.. — в полудреме похвалила Пенс и отключилась следом. Похотливая.. сука? Да как близки эти двое? Драко стоял посреди гостиной, держа на руках спящую соседку, и мазал по комнате таким взглядом, словно был на миллион процентов уверен, что глаза и уши его обманывают. Но нет, вот на полу мирно посапывала Пенси Паркинсон, на похоронах которой он с друзьями скорбел всего шесть месяцев назад, вот к нему прижимается живая-здоровая Гермиона, которая своим отсутствием потихоньку сводила его с ума последние две недели, вот Блейз с шокированным лицом пытается привести в чувства бледного Тео.. Тео..? Блять, Тео! Малфой отмер и с беспокойством вгляделся в лицо друга, вокруг которого «порхал» чуть ли не бившийся в истерике Забини. — Мне это кажется..? — тихо спросил брюнет, — Это ведь все жестокие шутки моего воображения, не так ли? — по его щеке стекла одинокая слеза. — Это правда, Тео. — мулат аккуратно положил руку слизеринцу за плечо, — Она жива, все хорошо. — Она.. жива? — неверящим тоном повторил Нотт, — Мерлин, она действительно здесь сейчас, живая! — осознание свалилось на него также резко, как Поттер с метлы на третьем курсе. Юноша в два шага пересек помещение, приближаясь к своей возлюбленной, и, подхватив её на руки, прижал к себе, судя по всему намереваясь больше никогда не отпускать. Он прижался губами к теплому лбу девушки и счастливые слезы бесконтрольно полились из изумрудных глаз. За всей идиллией с радостными улыбками наблюдали двое сокурсников слизеринца. — Мерлин, это чудо.. — с трудом удерживая себя от того, чтобы также не расплакаться, прошептал Забини. Нет, это Грейнджер. Блондин невольно ухмыльнулся собственным мыслям, вновь переведя сканирующий взгляд на мирно посапывающую в его руках благодетельницу. Вся лохматая, грязная, но так довольно-улыбающаяся сквозь сон Грейнджер нравилась ему куда больше разбитой девушки, которая встретила его в Тайной комнате полмесяца назад. Развернувшись на каблуках, Драко двинулся в сторону комнаты брюнетки. — Тео, я бы не рекомендовал показывать «воскресшую» Паркинсон в подземельях, — не оборачиваясь обратился он к другу, — пусть отоспятся здесь, потом обсудим случившееся. — Не возражаю, но тогда я тоже остаюсь. Капитан очевидность.. — Я меньшего и не ждал. Юноши вошли в комнату старосты Гриффиндора и, после того как Блейз — единственный из присутствующих, не тащащий на себе бессознательное тело, услужливо восстановил одежду сокурсниц и наложил на них очищающее заклинание, уложили девушек в кровать. Одному Мерлину известно каких усилий Малфою и Забини стоило убеждение их друга в том, что патрулирование кресла в комнате Гермионы не является обязательным и он вполне может поспать в гостиной. Несмотря на явное нежелание брюнета, спустя десять минут слизеринцы неизбежно покинули помещение, утаскивая непреклонного папу-наседку с собой. 27 ноября. Часовая стрелка уже перевалила за полдень, когда Персефона разлепила веки и сладко потянулась в теплой кровати. За окном, как и всегда в это время года, шел дождь. Капли громко отстукивали незатейливый ритм по крыше башни. Непривычно. Впервые за все годы, проведенные в Хогвартс, слизеринка проснулась в комнате с окном. В спальни её факультета не проникал дневной свет, ровно как и звуки наружней жизни. Девушка спустила ноги на ковер, подошла к подоконнику и всмотрелась в даль — до смерти унылая и серая картина несказанно радовала Пенс: после всего, что ей пришлось пережить в последние месяцы, чертова школа за окном была для брюнетки буквально Мерлиновой милостью. Скрытые влажной дымкой горы и леса, Черное озеро, величественные башни древнего замка и снующие по его двору студенты — как же чудесно спустя столько времени увидеть эту умиротворяющую реальность. — Наслаждаешься видом? — О, Мерлин, Грейнджер! — воскликнула слизеринка, обернувшись к сокурснице, уже занявшей сидячее положение посреди постели и старательно сражающейся с еще более растрепанными чем обычно кудрями, — Как я тебя обожаю, безбашенная ты зубрила! — она прыгнула на гриффиндорку, сгребая её в охапку и чуть ли не душа объятиями. — Ну будет тебе, Паркинсон! — смеясь возмущалась Гермиона, в ответ прижимая к себе подругу, — Что за телячие нежности ты развела в комнате «героини войны»? — Ты планируешь увести у Тео девушку, Гермиона? А я наивно полагал, что Гриффиндор и Слизерин наконец стали друзьями.. — послышалось со стороны двери. — Забини! — воскликнула Пенси, слетая с кровати, — Как я скучала по твоей саркастичной роже! — А я то как скучал, Заноза! — отозвался мулат, заключая старую подругу в теплые объятия, — Миона, ты хорошо себя чувствуешь? — Не волнуйся, Блейз, — улыбнулась брюнетка, — я достаточно восстановилась, — А где Тео? Думала он будет спать под дверью. — поймав шуточно-презрительный взгляд слизеринки, она ехидно усмехнулась. — О, этот герой-любовник всю ночь порывался пойти проверить, не пропала ли куда Персефона, а под утро отрубился на лестнице. — хохотнул Забини, — Драко отлевитировал его на диван утром и.. ушел на занятия, если тебе вдруг интересно, Миона.. — вмиг сменив невинное веселье на насмешливую лукавость добавил он. Это ещё что за намеки? Грейнджер недоуменно изогнула бровь, чем вызвала звонкий смех двух друзей. Стоит заметить, Пенс с Блейзом в свое время очень быстро стали, что называется, «не разлей вода»: им обоим было присуще сводничество, глумливость, отнюдь недурное чувство юмора и буквально врожденная саркастичность. Нет, ну просто идеальный дует.. Гриффиндорка закатила глаза, порождая тем самым очередную волну безудержного веселья и отправилась в душ.

...

Тем временем сидящий в аудитории Драко прилагал невероятные усилия к запоминанию темы занятия, на котором пребывал в данный конкретный момент, однако, все эти старания неизбежно разбивались о стену размышлений на тему никого иного, как Золотой девочки всея магической Британии. Настолько сложно сказать кому-то, что собираешься съебаться спасать Паркинсон? Это ведь должно быть просто, вроде: «Доброе утро всем, мне скучно не подвергать свою жизнь смертельному риску, поэтому я отправляюсь на поиски человека, которого весь мир считает мертвым». Вполне типично для Грейнджер, не так ли? Он бесился. Наотрез отказывался искать причину своего раздражения, но продолжал злиться. С одной стороны Малфой с дружками были последними кандидатами в число тех, кого гриффиндорка хотела бы посвящать в свои планы, а с другой он, вообще-то, на минуточку, считал их взаимоотношения достаточно доверительными, чтобы заслужить хотя бы записку, вроде:

«Ушла за Пенси. Подежурь за меня, пока не вернусь. P. S. Если вернусь..»

Так что на неё вроде не за что злиться, но, блять, это ведь Гермиона! Если он не будет злиться на неё, он будет злиться на себя, а это уже совсем ненормально. В подобном бесцельном шатании по закоулкам воспаленного сознания незаметно прошли все занятия, поэтому сейчас блондин еле держался, чтобы не заавадить кого-то из целой «толпы» людей, сидящих в его гостиной. Поистине невероятная сцена: Персефона «еще-недавно-похороненная» Паркинсон, сидящая на коленях своего парня, который, кажется, скоро надорвет жевательные и глазные мышцы — так сильно таращится на «воскресшую» возлюбленную и, разумеется, лыбится во все 32 зуба, Блейз, в лениво-удовлетворенном состоянии которого, на удивление, нет ничего необычного, кроме действительно заботливых взглядов, которые он попеременно кидает то слизеринке, то Грейнджер, сидящей на диване в майке и шортиках с поджатыми ногами и заливисто смеющейся над шутками змеиного трио. Чертовски, сука, коротеньких шелковых шортиках и майке на тоненьких бретелях! — Как радостно видеть столько новых старост Слизерина. Мир, очевидно, переебнулся через голову.. — Ой блять, я могу даже не оборачиваться, чтобы узнать говорящего! — закатила глаза Пенси. — Рад, что ты жива, Гадюка. — хоть слова юноши и были искренними, на лице красовалась привычная саркастичный ухмылка, — Как и ты, кучерявая.. — он просканировал взглядом осунувшееся тело на предмет повреждений и наконец встретился глазами с её, — Дежуришь ближайшие две недели. — победно заключил блондин. — Пугаешь меня дежурствами после полмесяца в подземельях поместья Паркинсонов? — на смуглом лице отразилась ядовитая усмешка. Три пары глаз с заинтересованно-непонятливым выражением обратились к гриффиндорке, тут же переметнувшись к юной владелице вышеупомянутого дома. — Что ты имеешь ввиду? — поинтересовался потихоньку осознающий сказанное Нотт. — Грейнджер! — пресекла на корню зарождающуюся сложную беседу слизеринка, — Для этого разговора жизненно необходим огневиски! Ты еще таскаешь с собой эту пиздатую книгу, в которой мы заливали горе спиртным? — она резво выпуталась из окольцевавших её рук брюнета и, получив от подруги утвердительный кивок, направилась к книжным полкам, без труда находя нужный томик. — Чего застыли? — обратилась Гермиона к сокурсникам, — Не хотите услышать увлекательную историю о моих новых магических способностях и семейной драме своей подружки? — насмешливо осведомилась она, удаляясь вслед за черноволосой. Когда она ходит, шортики кажутся еще меньше.. Блять, сфокусируйся! — Да они свои в доску, ахуеть.. — озвучил всеобщий шок Блейз. Через четверть часа, когда весь виски был разлит по бокалам, а пятеро сокурсников расселись по диванам, Персефона театрально кашлянула и начала рассказ. Погода радовала Шотландию теплыми лучами майского солнца. Полуразрушенный замок выглядел будто очнувшимся после долгого летаргического сна: разбитым, но не сломленным. Все оплакивали умерших друзей и родственников, но, так или иначе, дышали с облегчением. Все, кроме Пенси, не жалея сил бегущей вглубь Запретного леса в отчаянной попытке сохранить себе жизнь. Альфред и Психея Паркинсон — её одержимые родители, которых слепое повиновение превратило в монстров, питающихся страданиями, страхом и болью. Что-то знакомое, не так ли? Реддл не гнушался использовать буквально что угодно, ради достижения могущества. Так родители слизеринки стали результатом неудавшегося эксперимента по слиянию подчиненного империусом волшебника с дементором. С тех пор всё, что волновало девушку — это план побега. И как удачно подвернулся случай! Надо же, не убивающий герой убил не убиваемого злодея! Однако, то ли Мерлин отыгрывался на Пенс за все её пакости, то ли удача отказывалась работать для неё — сбежать не удалось. С того самого дня, счастливого второго мая, дня победы, для слизеринки началась полугодовая пытка. Запертая, как иронично, в подземельях своего же дома, Паркинсон переживала мучения день за днем. Альфред пытал физически: вырезал на теле дочери различные проклятые руны, драл волосы, раскалял пол темницы по ночам, специально выжидая момент, когда девушка наконец провалится в, пусть и недолгий, но столь необходимый, желанный сон, проклинал Паркинсон круциатусом настолько часто, что она даже научилась частично блокировать боль. Одним словом, без сомнений, был отцом года. Стоит сказать, что на обезумевшем мужчине все не заканчивалось, обязанности мучителя нередко и с превеликим энтузиазмом брала на себя и мать девушки: Психея пытала ментально, влезая в голову, путая мысли, создавая ужасные видения, буквально сводя с ума.. Слизеринка вздрогнула от нахлынувших воспоминаний о недавнем прошлом. Теодор, костяшки которого побелели так, что стали сравнимы по цвету с бледной Малфоевской кожей, внезапно расслабился, нежно обвивая руками любимую девушку, и принялся успокаивающе поглаживать нездорово торчащие позвонки согнутой девичьей спины. — В общем, полмесяца назад я проснулась от громкого хлопка трансгрессии. — собравшись с мыслями подвела к сути Пенси, — Мерлинова Гермиона Грейнджер стояла прямо перед моим лицом, победно ухмыляясь. И вот, спустя две недели её экспериментов по улучшению моего состояния, приведения в норму моих родителей и снятия блокирующих чар с поместья, вот она я — живая, здоровая, опять во всем обязанная заучке. — Ох блять, надо же так все приукрасить! — возвела очи горе вышеупомянутая "спасительница", — Если бы Тео не обмолвился о том, что твою смерть по сути никто не видел, я бы и с места не рыпалась. — Нотт изумленно вскинул брови, в очередной раз поражаясь прозорливости сокурсницы. — Враньё! — воскликнула слизеринка, — Ты искала меня всё лето, я видела твои воспоминания! Ну надо же, Грейнджер.. — Но я не нашла тебя раньше. — Мерлин, я в тебя сейчас чем-нибудь запущу! — разъярилась Паркинсон, — Не смей винить себя в том, что сделала что-то не так быстро, как хотелось бы! Говоришь, как тупые Уизли! Бесит, прекрати! Так она и про это знает. Лучшие подруги — ну кто бы мог подумать! — Это жестоко, Паркинсон.. — Драко предпринял попытку поддержать подругу, — Я не представляю, как описать словами то, что чувствую.. — Моргана всемогущая, Малфой! — усмехнулась Персефона, заметно разряжая обстановку, — Ты никогда не умел этого делать. — она выразительно вгляделась в зрачки, окруженные серыми кольцами радужек, и кивнула в сторону Грейнджер, чем мгновенно заставила Малфоя смутиться. — Тебе не нужно было рассказывать сейчас.. — виноватый голос Забини снова заставил всех напрячься, — Должно быть невероятно больно говорить о таком. — Отнюдь.. — протянула черноволосая, — Гермиона забрала мою боль и страх, когда заживляла меня вчера. Да ну нахуй, Грейнджер! К гриффиндорке метнулись три шокированных взгляда. Она лишь закатила глаза. — Вам, должно быть, требуются объяснения.. — будто бы это было чем-то до безумия обыденным протянула брюнетка, — После войны у меня появились некоторые необычные способности. — Некоторые необычные способности?! — воскликнула Паркинсон, — Мерлин, мгновенное исцеление ран любой тяжести, способность чувствовать волны природной магии, невербальное, беспалочковое колдовство, — загибала пальца она, — возможность летать без сторонней помощи — это тебе не «Петрификус Тоталус» выучить, Грейнджер! — не унималась слизеринка, — Даже овладев одним из этих навыков волшебник сразу же занимает ведущие строки в книге Мерлина! Пиздец.. Полет? Невербальная, беспалочковая магия, блять?! Исцеление? Отец убил пять лет на освоение одного только полета! — О чем вы, мать вашу, говорите? — не выдержав потока неизвестной ему информации, прикрикнул Блейз. Гермиона в очередной раз закатила глаза и, легко оттолкнувшись бедром от столешницы, чем невольно заставила пару стальных глаз уцепиться взглядом за смуглые оголенные ножки, подошла к окну. Мгновенье, и над слизеринцами появился щит «Протего». Малфой вздрогнул от неожиданности: он сам без труда практиковал невербальную магию, но палочка требовалась всегда, а древко Грейнджер все также покоилось на баре. Еще мгновенье и окно с силой распахнулось, впуская в комнату золотистые потоки манны. Завораживающее зрелище: тонкие искрящиеся нити обвивали ведьму, подбрасывали её локоны в воздухе, легко оглаживали кожу, прячась от взгляда посторонних под одеждой девушки. Как же, сука, сексуально.. Опасно и блядски возбуждающе! Она легко оттолкнулась от пола и взмыла в воздух на несколько десятков сантиметров, глаза распахнулись, озаряя комнату ярким золотым светом и заставляя «зрителей» смириться с пребыванием их челюстей на полу. — Вот это значит «нечего сказать», Блейзи.. — неверящим тоном подвела итог слизеринка. Всех остальных хватило лишь на то, чтобы бездумно кивнуть, соглашаясь с подругой. — Моргана меня побери, не смотрите на меня, как на нового святого Поттера! — огрызнулась гриффиндорка, порядком уставшая от «выступления на арене цирка», — Я вам не тварь с занятий по уходу за магическими существами! Черт, горячо, Грейнджер! Я бы присвистнул, да ты меня, боюсь, заавадишь на месте и даже палочку не тронешь.. — Извини, Миона.. — нашелся с ответом мулат, — Просто это из ряда вон выходящая сила, которую.. мы никогда не видели.. — Это все еще просто я. Не экспонат. — отрезала она, — И вообще, не пора ли нам отправиться спать, через 9 часов лекция по ЗОТИ. — Все та же гриффиндорская заучка, — обреченно покачала головой Персефона, — а я то надеялась, что после расставания с этим слизнявым девственником ты станешь побезрассудней! Какого..? Как они вообще перешли на эту тему? — И как отсутствие до безумия скучного в постели Уизли должно было меня поменять? — Драко чуть было не поперхнулся воздухом, глядя на высокомерное выражение лица брюнетки. — Не знаю, сладкая.. — ехидно протянула Паркинсон, искоса наблюдая за сменяющимися эмоциями беловолосого друга, — Думала ты найдешь себе кого-то типа того маггла с игрушками и будешь брать от жизни всё. Блять, что..? — Хватит провоцировать меня, Паркинсон! — И правда, дорогая.. — промурлыкал Нотт, которого, кажется, совсем не смущала тема разговора, — Идем спать, а то завтра опоздаем. — Именно! — поддержал друга Блейз. На самом деле мулат, напротив, нисколько не собирался потворствовать прекращению беседы, которая на глазах обнажала перед ним весь эмоциональный диапазон заведённого Малфоя. За такие трюки он и обожал лучшую подругу, замысел которой разгадал с первой секунды, и планировал всячески поспособствовать продолжению шоу. По его прогнозам, Драко сейчас должен был думать о чем-то вроде.. скорейшего побега. — Ведь если опоздаем, придётся иметь дело с профессором Крамом.. — заговорщически добавил Забини, любуясь выражением восторга на лице слизеринки и паникой, отразившейся в серых глазах. Твою мать.. Нет, только не о нем! — Профессор Крам?! — вскрикнула Персефона, вперившая в гриффиндорку ошалелый взгляд, — Тот самый Крам, который трахал тебя языком в кабинете зелий четыре года назад?! — наплевав на все рамки и приличия, выдала она, заставляя даже лицо чертового Блейза исказиться в шокированной гримасе. Три из трех, Пенс! Браво! Грейнджер застыла с широко раскрытыми глазами, только сейчас осознавая, сколько всего, что не должно было стать достоянием общественности, уже прозвучало в этой комнате. Она мазнула взглядом по помещению, врезаясь в пронизывающую насквозь темноту серых радужек. В сознании отразились чувственные сцены, напрямую связанные с таким же, чернеющим от желания, взором этих блядских Малфоевских глаз. Так, ну и какого хуя ты на меня смотришь, Грейнджер?! Я тебя хочу, мне смотреть можно, а ты то куда?! Она сглотнула, что было силы сжала бедра в попытке подавить возбуждение и, не сказав ни слова, тренсгрессировала, оставляя двух слизеринцев в полнейшем замешательстве, а двух их друзей в довольном злорадстве и предвкушении дальнейших действий.