Спасённая жизнь 2: спасти или потерять?

— Не подходи к ней, — раздался голос из-за Алиной спины. И вот сейчас стало по-настоящему страшно. Всё тело девушки начала бить крупная дрожь. Она начала заламывать себе пальцы и медленно повернула голову назад, больше всего надеясь на то, что ей показалось. Не показалось. На пару метров дальше от Мусоргского, чем сама Аля, на краю тротуара стояла Кира. На удивление, она выглядела абсолютно спокойно — видимо, не осознавала всего ужаса ситуации. Мусоргский ждал. Чего — неизвестно. Девушка с опаской посмотрела на него. В расслабленной позе, руки в карманах, гордо поднятый подбородок — он выглядел ужасающе на пустой улице. А напротив стояла Кира. Руки в кармане огромного чёрного худи, весь капюшон которого был доверху наполнен снежными хлопьями. Светлые пушистые волосы в свете фонаря напоминали мокрый одуванчик в лунную ночь. Они слабо колыхались на ветру, но девочка даже не морщились, несмотря на летние трекинговые ботиночки, до краев набитые снегом. Всем своим существованием она демонстрировала невозмутимость, сдержанность и спокойствие. Какое-то слишком серьезное выражение на детском лице. Мусоргский усмехнулся. Его очень забавляло неожиданное появление «защитника». Разумеется, никакая мелкая девчонка не сможет ему помешать. Такое чувство, как «жалость» давно ему стало чуждо. Правда, теперь возник вопрос, что делать с этим недоразумением. Похищать у доктора его приёмыша в планы мужчины не входило. — Кира, не надо, — шептала Аля, беспомощно оглядываясь вокруг. Во дворе абсолютно никого не было. Только они: перепуганная беременная женщина, наивная девочка-подросток, и взрослый состоявшийся мужчина с явно не хорошими намерениями, скорее всего сжимающий оружие в кармане, и, возможно, имеющий своих людей за каждым углом. — А ведь правильно тебе Алевтина говорит, — подал голос Мусоргский. — Иди домой, девочка мы сами разберёмся. Меня-то ты должна послушать, — говорил он с нескрываемым пренебрежением и отвращением, а на последних словах мерзко улыбнулся и похлопал себя по груди. Примерно на том уровне, где находился внутренний карман куртки. Так — небольшой намёк на его содержимое. — У-у-у, ну, вас-то я точно слушать не стану. Вы мне — никто, дяденька. — Кира даже бровью не повела на поступившие в её адрес угрозы. — Так же, как и Аля, — усмехнулся мужчина. Вся эта ситуация становилась всё комичнее в его глазах. — А вот тут вы ошибаетесь, — поучительным тоном протянула Кира, расслабленно, не вынимая рук из кармана, и сделала несколько шагов навстречу. Когда девочка поравнялась с мачехой, та испуганно вскрикнула и перехватила девочку за запястье. Страх читался в её даже обезумевшем, непонимающем взгляде. Слёзы, стекавшие по её щекам отражали зловещее мерцание холодного света фонарей. — Кстати, — втянула в себя воздух Кира, пытаясь имитировать низкий голос Мусоргского, — а ведь Аля вам не говорит, но я думаю, очень хочет, — девочка выкрутила своё запястье и снова положила руку в карман, подходя к мужчине вплотную, смотря не него с вызовом и непонятным практически неоновым огнём в глазах, — что бы вы шли домой, мы сами разберемся. — Аля, что за бред она несёт? — усмехнулся мужчина, смотря на девушку поверх Киры, — я надеюсь, ты не будешь возражать, если я попрошу своих парней проводить её до квартиры, а то Айболит будет волноваться, если его любименькая психопаточка не успеет на «спокойной ночи малыши». Мусоргский достал из кармана руку без перчатки, и сделал ей какой-то жест в воздухе на уровне своего плеча. В этот момент где-то за его спиной хлопнула дверь машины. Потом ещё. Аля с ужасом увидела за спиной бывшего троих мужчин в капюшонах, один из них — с бейсбольной битой в руке. Девушка хотела кинуться к Петру, поговорить с ним, потянуть время, попросить остановиться, упасть перед ним на колени и умолять не делать этого… Кира резко выставила перед ней руку, преграждая движение и заставляя изменить траекторию. Раздался звук распыления аэрозоля. Кира упала на снег, пока Мусоргский отвернулся в сторону своего фургона. — Лук забыли! — выкрикнула Кира, поднимаясь на ноги с луковицей в руке, но не надолго. Увидев приближение мужчины с дубинкой, она разбежалась и снова полетела на снег, сбивая его с ног. — Сравнил свою пукалку, — начала она сбившимся дыханием, но не успела договорить — их начали окружать. Девочка схватила Алю под локоть, опять распылила смесь из болончика и резко дернулась — протаскивая мачеху в сторону подъезда. Уже находясь в помещении, они слышали с улицы нецензурные крики с улицы и ругань по типу «тварь», «бестолочь!», и своё громкое сбитое дыхание. Пришлось очень оперативно затаскивать Алю в лифт, и только когда захлопнулась входная дверь квартиры, и щёлкнул замок, чувства стали возвращаться к девушкам. Кира быстро, не разуваясь залетела в квартиру, закрыла все окна и задернула шторы во всех комнатах. Звонок Артёму, но в трубке только короткие гудки. Может, оно и к лучшему. Аля стояла, оперевшись о стену в коридоре, и с трудом возвращалась в реальность, когда снова появилась Кира. — Что ему надо было? — наивно спросила она, как будто до этого наблюдала всю ситуацию со стороны, помогая Але снять пальто. — Я не знаю, — прошептала в ответ психолог и обняла Киру. Девочка чувствовала, как между её волос приземлилось несколько горячих капель, — Прости… — Пальцы девушки нервно сжали ткань лёгкой курточки, невольно и слишком сильно. Аля понимала, что ведёт себя не правильно. В последнее время она многое делает неправильно. Слишком поздно задумывается о возможных исходах. — Может, пойдёшь, полежишь? Мне кажется, ты на ногах еле держишься, — Кира вытащила руку из рукава куртки, потом вырырнула из неё совсем, оставив её в руках мачехи. Кира не умела сочувствовать. Не умела заботиться. Когда кто-то выглядит жалким, ей становилось мерзко. Она вспоминала себя пару лет назад. А если и был какой-то человек, к которому Кира испытывала столь сильные чувства, как ненависть, то это она же сама, только в той версии, что жила в теле невинного, «обиженного жизнью» ребёнка. И вот сейчас. Чувства были противоречивые. Желание помочь и отвращение. И второе, вроде бы даже пересиливало,. Держалась девочка только на железной силе воли. Она привыкла в экстренных ситуациях полагаться только на неё. И поэтому, когда Аля, сложив верхнюю одежду, ретировалась из прихожей, Кира смогла спокойно выдохнуть. Правда, хоть выдохнула она и спокойно, сердце продолжало отбивать странные, неестественные для организма ритмы. Девочка поставила чайник на кухне и предприняла ещё одну попытку дозвониться до парня. Безуспешно. Звонить Андрею желания не было. А страшно было. Осознание случившегося последние 10 минут нервно крутилось на задворках сознания и только сейчас ворвалась в его эпицентр. В памяти стали всплывать картинки произошедшего. Дыхание снова сбилось, тело покрылось холодным потом. Снова эта дрожь в коленях… Кира опиралась о столешницу и понимала, что скоро и она перестанет спасать. Они рядом. Они постоянно следят. Сейчас вообще не получится выйти из дома. Они слишком близко. Они всё знают. Они уже здесь. Кира давно поняла, что никого нельзя подпускать к себе настолько близко, что он сможет потом этой близостью воспользоваться. А вот Аля — нет. Девочка стала нервно оборачиваться, в страхе ожидая увидеть среди сумрака квартиры и черноты сознания человеческое лицо… Каждый звук: не важно с улицы или из соседской квартиры отдавался сильными ударами в груди. Они здесь. Они везде, они всё знают! Они не дадут спокойно жить, пока не добьются своего. Стоит только выйти из дома и… И в него уже никогда не зайти. Не зайти! Вспышка озарения. Кира бросилась к телефону ведь они, возможно, всё ещё там, а Андрей как раз скоро должен вернуться… А вдруг, им нужна не Аля? Кира поняла, что она наделала. Каких людей спровоцировала и на что… До этого она не сильно интересовалась бывшим своей мачехи, но она знала достаточно о нем, что бы понимать: как только она перешла эту дорогу, шлакбаум за ней с грохотом упал и пути назад уже не будет. Девочка бросилась к телефону. В мыслях только одно: успеть.. Она набрала номер. «Папа❤️» Страх сковал грудную клетку, мешая нармальному вдоху. Гудки пошли. Лишь бы ответил. Лишь бы успеть, предупредить! Только бы успеть… В тишине квартиры Кира слышала каждый удар своего сердца, каждый гудок отдавался немыслимой болью — десятки огромных шурупов медленно вкручивались в её кости, пока доносился этот звук. Только бы ответил! Не верилось, что всё может вот так вот закончиться… Всё не могло так закончится! В горле встал огромный ком, который ещё сильнее мешал дышать — каждый выдох давался с трудом, и протяжным свистом, а во время вдоха и вовсе, будто срабатывал какой-то клапан, препятствующий воздуху… Но всё не могло закончиться так… Ну же, ответь!!! — кричало всё Кирино существо. Скрежет замка. Это конец, — подумала Кира. Последний свистящий вдох, больше похожий на визг, схваченный со столешницы самый большой нож, и девочка упала под стол. Надо быть тише, но она не могла. Горло сильно сдавило, и теперь «клапан» закрывался и на выдохе. Одной рукой она сжимала рукоятку, другой держала себя за шею, вжимаясь в щель между батареей и холодильником, до которой смогла доползти. Щёлкнула ручка. Дверь открылась. Громкий скрип вдоха. Освежитель воздуха остался далеко. Собственноручно заколоть человека? Кира со скрипом выдохнула, поджав к себе коленки. Где-то там Аля… Куда он пойдёт сначала? Девочка сглотнула слёзы. От невероятного напряжения свободной рукой она из-за всех сил сжала лезвие ножа — надо привести себя в чувства, при чём моментально быстро. Ничто не справится с этим лучше боли. Когда Кира почувствовала кровь, капающую на колени, она снова со свистом вдохнула и резко выдернула нож из ладони, не ослабляя хватки. Как-то и дышать стало легче. Только сейчас Кире в голову пришла мысль, что сначала надо было звонить в полицию, а потом уже и Артёму, и Андрею. Но уже поздно. Телефон остался на столе. — Аля? Широкий нож для мяса выскользнул из ослабшей руки девочки и со звоном, ударившись о батарею упал на пол. Кира сжалась, и, крепко прижимая к себе колени, чувствовала дрожь, которая, казалось, эту батарею может обломить. Сил открыть глаза не было. Теперь, что бы не случилось, умирать будет не так страшно. Через несколько секунд на кухне появился Андрей. Кира слышала его шаги, но всё ещё не могла поднять голову, открыть глаза. Неожиданно даже для самой себя она громко всхлипнула. Андрею казалось, что его сердце пропустило пару ударов. Он увидел окровавленный нож но полу кухни, услышал слёзы Киры, то, как она трясётся, как судорожно вырывает волосы. — Закрой дверь… — она всхлипнула ещё несколько раз. Андрей сразу бросился к девочке и упал на колени у батареи, — Папа, закрой дверь! — Кира смотрела на него снизу, трясущаяся, заплаканая и испачканная кровью, и кричала «Папа, дверь!». Когда до Андрея дошло, какую дверь она имеет ввиду, он сразу бросился в коридор, и захлопнул её, закрыв на все замки, которые были в неё встроены. Тяжело определить, в чём было больше страха: в полузакрытых глазах или голосе кричащей Киры. Снова оказавшись на кухне, Андрей снова упал возле девочки, оттолкнул нож в другой угол комнаты и снова посмотрел в щель между батареей и холодильником. * * */ Думая, что делать дальше на фоне уличного шума Андрей услышал тихие всхлипы. Совсем рядом. Он присел заглянул под стол — пусто, потом повернул голову и увидел. Между шкафом и диваном, свернувшись клубочком, в луже собственной крови сидела и вздрагивала при каждом вдохе девочка. /* * * Сидела, в луже собственной крови, крепко обхватив колени руками и вздрагивала при каждом вдохе. В узкой щели между батареей и холодильником. А ведь Андрей когда-то обещал ей, что этого больше не повторится. Постоянно уверял её в этом, клялся, что больше никогда она не почувствует той боли и страха… — Кира, — тихо позвал он. Услышав своё имя девочка вздрогнула сильнее обычного, но не подняла голову. Андрей только сейчас понял, где она находится, и моментально повернул краник на батарее, отключив подачу горячей воды. * * */ «Дёрнется — вместе со шкафом полетит вниз. Щель была очень маленькой. Туда едва пролезло бы только колено Андрея. Как там помещался ребёнок он вообще не понимал, но надо было её от туда вытащить. /* * * Кира по прежнему не поднимала глаз. Самое страшное то — что если тогда, два года назад Андрей мог заверить девочку в том, что он пришёл её спасти и скоро всё будет хорошо, то сейчас он не знал, что загнало её туда, и вообще, безопаснее ли ей будет вне укрытия холодильника. Он подвинулся ещё ближе к девочке, пачкая в крови форменные брюки и положил руки на её колени. Медленно, он коснулся лбом её затылка и прижался к ней, на сколько это было возможно. — Скажи мне, что случилось, — скорее просьба, мольба… Кира вздрогнула и, наощупь найдя ладони Андрея, перехватила их и сцепила пальцы — свои и его. Потом медленно подняла голову, боясь смотреть в глаза, но у спасателя они и так были закрыты. Она обессиленно упала лбом на лоб Андрея, крепко жмурясь и позволяя остаткам слёз вылиться из глаз. — Что с мамой? — спросила она, оставив вопрос без ответа. Она чувствовала, как Андрей крепче сжал её ладошки, но это длилось доли секунды. Потом он отстранился и поймал её взгляд. В нем уже не было страха, а значит и ему сейчас бояться нечего. Он встал и протянул девочке руку. Она её приняла и поднялась, вылезая из-за холодильника. Когда Кира встала, Андрей перехватил её за запястье, и развернул окровавленную ладошку к свету. — Прости, — прошептала девочка, сглатывая слезинки, — я не хотела… Спасатель, влекомый непонятным чувством, взял ладошку в обе руки, поднёс к губам и поцеловал порез. Потом, не выпуская из хватки запястья, он нежно подвёл девочку к раковине, настроил прохладную воду и аккуратно втянул ладошку под струю, продолжая сжимать запястье. Кира поморщилась, дёрнулась и снова начала плакать, но руки не отдёрнула. Тогда Андрей, наконец, отпустил её, хотя, казалось ему бы очень хотелось остаться здесь с ней, но он, убирая прядь кириных волос за её ухо, начал: — А мама… — В спальне. Была. Мне кажется, она лучше сможет ответить на все твои вопросы, — Кира, снова надев маску безразличия, проглотила слёзы и подставила другую часть раны под кран…