24 Июня.
Район Вомеро в Неаполе.
16:00.
Двое парней шли по пустой, не населённой улице, пока солнце пекло их головы. У них не было ни кепки, ни шапки, дабы защититься от солнечного удара. Неспеша, медленно идя, словно экономя силы, они сворачивали туда, куда глаза глядят. — Джонаро, знаешь что?! — внезапно воскликнул Аки, недовольно глядя на своего друга и медленно делая шаг за шагом он бросил острый взгляд на своего друга. Его тон сам за себя говорил: "у тебя неприятности, дружок". — М? — лениво спросил Джонаро, смотря вперёд, продумывая, куда бы им свернуть дальше? Шаги его были такими же медленными, щёки красными. Жара явно забирала у него силы и было ясно, что она не щадила его. — Из-за тебя мы сейчас идём по такой жаре хрен-знает-куда! Здесь ни магазинов, ни жилых домой. Просто засуха и пыль, которая оседает на мои штаны каждый раз, когда я делаю хоть шаг! А я, между прочем, купил их вчера! — Аки указал на свои фиолетовые, полуобтягивающие штаны с вырезом на концах. — А я думал, что ты просто порвал свои штаны внизу. Ну, если это новые, то поздравляю, ты купил одежду бомжей. А насчёт того, что мы идём хрен-знает-куда тебе следует винить Джорно. Если бы он не решил завести себе сынишку, то мы бы легко его нашли, но у него, видите ли, появился сын! — несмотря на свой спокойный характер, слегка разгневанно ответил Джонаро. К сожалению, сегодня его гнев не могло сдержать ничего, и если он действительно захочет, он убьёт и Аки, который сейчас выбешивает его по пустякам. — Ах ты!.. — собирался возмутиться Аки, но решил, что злить своего итак злого друга — не самая хорошая идея. — Причём здесь вообще сын Джорно? — При том, что если бы не его сын, то нам пришлось бы искать только его самого. Я почти уверен, что мы найдём Джоритто, а после Джоритто нам придётся искать кого-то второго, третьего и так до тех пор, пока мы не найдём Джорно! — ответил Джонаро. Он медленно, лениво шёл, казалось, он был настолько ленив, что аж не мог чувствовать никаких эмоций, и только то, что он горбился выдавало его агрессию. Была бы рядом его мать, она бы ударила его по спине чем нибудь мягким (и не только), что бы её сын прекратил горбиться. Но сейчас нет никакой мамы, которая могла бы выпрямить его, а это значит, что он может горбиться, сколько душе угодно. — Мы ничего ещё не знаем, Джонаро, не стоит злиться раньше времени. И выпрями спину, мы итак не в благополучном районе, а ты на гопника похож даже без того, что горбишься! — успешно ударил по спине Джонаро, выпрямляя его осанку. У Аки же осанка всегда была идеальной, уж привык он к этому. В детстве часто приходилось ходить с прямой осанкой. — Ты вообще ходишь так, словно у стены стоишь всегда! Че, балетом занимался, да? — усмехнулся Джонаро. Казалось, его агрессия начала спадать, ведь он представил Аки в пышном платье, танцующего вместе с девочками "танец маленьких лебедей". — Ну было дело, подумаешь! И вообще, мужчины в балете очень даже... — не успел договорить Аки, как его глаза загорелись, — Джонаро, остановка! Автобусная остановка! Идём быстрее, там тень! Парни побежали к остановке, что заняло у них буквально минуту. Как только они зашли в тень, их покрасневшая кожа начала приобретать нормальный вид, а пот перестал литься ручьем. Даже агрессия в изумрудных глазах Джонаро пропала полностью. — Аки, мы ведь можем доехать до Рима на автобусе, — спокойно предложил парню Джонаро, задумываясь над своей же идеей. — Верно! Как же мы раньше не додумались до этого?! Джонаро, ты гений! — а вот Аки был возбужден и взбудоражен этой идеей. Радость начала переполнять его, когда он понял, что ему не нужно больше ходить в палящее солнце. Им пришлось ждать буквально 2 минуты, после чего автобус подъехал. Он распахнул свои двери, приглашая войти двух парней. Салон, на удивление, был прохладным, что сразу же привлекло их внимание. Парни зашли, сели на места и стали успокаиваться от жары. Двери захлопнулись, а автобус тронулся. Но не успели парни моргнуть, как из под водительского сидения стал выползать вражеский стенд. — Что за херня?!— с отвращением воскликнул Аки, начиная взбираться на сидение, явно недовольный внешним видом стенда. — Вражеский стенд, нас кто-то подслушал… — задумчиво ответил Джонаро, явно думая, кто и когда смог их подслушать и зачем ему это делать. — Да понял я, что это вражеский стенд! Меня больше волнует, какой чёрт будет иметь стенд, который выглядит как улитка переросток! Отвратно. Ненавижу слизняков и улиток, меня от них тошнит! — Аки, казалось, даже не волновался, что они буквально видят вражеский стенд перед собой, который готов их атаковать в любой момент. Или уже атаковал. Джонаро посмотрел на свою руку с нескрываемым ужасом на лице. Она была покрыта странной слизью и начинала неметь. С каждой секундой он всё больше переставал чувствовать что-либо этой рукой. — Джонаро, мой стенд... он не действует на эту улитку! — Аки указал на свой стенд, который пытается пробить, или же заблокировать движущийся к ним стенд. Весь салон стал покрываться слизью, в том числе и потолок, с которого капала эта слизь. Маленькая капля этой противной жидкости капнула на Аки, от чего он перестал чувствовать свои пальцы и не мог их пошевелить. Юноша поднял ноги, уклоняясь от очередной капли слизи, капающей на его штаны. Он пытался защититься своим Shield Space, но звезды растворялись из-за этой слизи. — Можно найти другой способ его атаковать! — тело Джонаро всё больше засасывало в слизь, от чего он переставал двигаться. В этой команде из двоих человек и врага он начал становиться бесполезен. — Какой?! — уклоняясь от слизи, которая так и пыталась капнуть на него с потолка спросил Хиросэ. — Я не знаю... я попробую сделать что-нибудь своим стендом! — сказал ответил Джонаро и запустил Ribbon Arm на улитку. Замахнувшись своими руками, он стал наносить удар за ударом, пытаясь причинить хоть какой-то урон, но улитка как была целой, так и осталась. — Наши стенды не работают, значит... нам надо сделать это без стендов! — словно озарился Аки, после того, как понял эту гениальную мысль. — Как, по твоему, мы это сделаем? Мы не можем коснуться стенда и мы даже не знаем, где хозяин! — Джонаро пытался придумать план, но ничего не поддавалось осуществлению. Мог ли враг быть водителем? Вряд-ли, ведь в таком случае он бы предусмотрел, что бы автобус врезался во что-нибудь настолько сильно, что бы остались жертвы. Водитель точно был простым смертным, ведь иначе он бы среагировал на стенд каким-либо образом. Мог ли стенд быть без хозяина? Джонаро такого не встречал, но знал, что его родственники точно сталкивались с таким. Подросток был поставлен перед вопросом, что им делать? Неужели это всё? Вот таким жалким образом, пытаясь перебраться из одной точки в другую, в этом поганном, но таком прохладном, что пару минут назад казалось: "вот, мой прелестный, прохладный автобус, ты моё единственное спасение!", они и умрут? Умрут так глупо, увидев улитку-переростка, которая не может перейти с одного края автобуса, на другой. Тело Джонаро уже полностью онемело. Глаза были открыты, а он был не в силах их закрыть. Даже посмотреть куда-то в сторону он был не в силах. Лишь его мизинец изредка дёргался, пытаясь просить, что бы ему помогли, либо же моля о быстрой, безболезненной смерти. Но мама... как же его мама? Она и её команда смогли сбежать из самой охраняемой тюрьмы в мире, они смогли победить множество врагов, делая это хоть и жестоко, но давали им по заслугам. Они смогли выжить, когда сумасшедший священник пытался сделать переворот всей вселенной, создавая новую. Да у них в команде был даже 12 летний мальчик, который сыграл большую роль, пока их команда была без сознания! Они победили его, обладателя, пожалуй, одного из сильнейших стендов, которые Джонаро вообще знал! Его отец смог добиться его матери, хоть и его репутация была испорчена. Он смог оказать помощь команде, когда священник почти убил их. Он смог заполучить "да" на свадьбе Джолин и Нарциссо, хотя до этого Джолин так много раз ему отказывала... Почти все родственники Джонаро сражались с кем-то, кто был сильнее них в несколько раз. Они смогли сделать это, используя логику, используя слабые места противника! Но не Джонаро... сейчас он просто лежал, не в состоянии пошевелиться. Он был обездвижен, а эта слизь проникала всё глубже, заставляя нервы ослабевать. Он переставал чувствовать боль. Даже его сломанное ребро, которое ныло несколько дней перестало отзываться... Из глаза Джонаро скатилась единственная слеза. Он чувствовал себя так слабо, он был таким уязвимым. За всю его жизнь он не был любим девушками и никогда не состоял в отношениях. Он вспомнил, как в 6 классе он сильно влюбился в девочку. Она была красивой блондинкой с голубыми, словно океан, глазами. Её кожа была смуглой, она была усыпана веснушками. Эта девушка пахла солнцем... он называл её солнышком. Время шло, в 8 классе Джонаро решил признаться. В тот день он выглядел особенно красиво, от него так приятно пахло, ну ни одна девушка не могла перед ним устоять! Вот только он все равно получил жестокое, стервозное "нет". Это был даже не вежливый отказ, а стервозный, противный смех девушки и её друзей. Джонаро не мог понять, почему он вспомнил об этом сейчас. Ещё одна слеза покатилась из его глаза. Дыхание начало перехватывать: он не хотел умирать, тем более таким образом! Медленно приближалась истерика, а он не то, что поплакать не может, он не может пошевелить и пальцем! Подросток даже не мог сказать своему другу, который прямо перед ним извивался и уворачивался от очередной капельки слизи, что бы тот бежал. К слову о его друге: Аки прямо сейчас взобрался на сидение ногами, ведь весь пол был покрыт слизью, об которую он легко мог подскользнуться. Юноша больше беспокоился о том, как бы не испачкать свои новые штаны, а не о том, как бы им выжить. Эта черта в Аки всегда бесила Джонаро ещё до того, как они отправились на совместное задание в Италию. Он всегда заботился о том, что бы быть красивым больше, чем о том, что бы остаться живым. — Ты... ты посмел капнуть на мои штаны? На мои штаны?! — внезапно вскрикнул Аки, звуча разъяренно. Юноша резко снял рубашку, а за ней и майку, обнажая своё накаченное тело, после чего накинул на себя рубашку, а майку разорвал на две части, обвязал вокруг рук толстым слоем, вызывая сильное негодование Джонаро. — Прости меня, дружище, но ты немного покатаешься сейчас! — всё также разъяренно ответил Аки, хватая Джонаро за край кофты и начиная идти к водителю. Подросток хотел воскликнуть "Аки, это опасно! Водитель простой человек, не стоит! Ты станешь убийцей!", но не мог и вместо этого смотрел, как его тянут за собой. Скользкий от слизи пол позволял тянуть Джонаро с большей лёгкостью, а сам факт того, что слизь плотно впиталась в одежду подростка позволял использовать его как щит. Слегка положив тело Джонаро на себя, Хиросэ стал идти. Слизь с потолка капала на спину Джонаро, не попадая на Аки, от чего он мог сражаться. Дойдя до середины салона, Аки перестал чувствовать всё, ниже колена. Слизь стала идти по нему вверх, движение затруднялось. Ноги стали невероятно тяжёлыми, ему было всё сложнее ходить. Джонаро мог видеть, как ноги Аки подкашиваются, но он продолжал движение. Наконец, дойдя до водителя, Аки тихо произнёс: — Shield Space! — голос юноши был слабым, уставшим, однако наполненным гневом и скрытой решимостью вмазать тому, кто испортил его штаны. Фиолетовый стенд, появившийся перед ним резко замахнулся на водителя. Джонаро представлял ужасную сцену того, как ни в чём невинный человек сейчас погибнет у него на глазах. Он знал, что не сможет простить себе этого. Интересно, его родители также чувствовали себя? Стенд нанёс удар по водителю. Джонаро чувствовал ужас, окативший его тело. Подросток боялся увидеть мёртвое тело, он боялся быть соучастником убийства и боялся, что заберёт жизнь ни в чём неповинного человека... вот только, хоть удар и пришёлся по голове водителя, но водитель оказался просто... слизью. Аки пришёл в ярость. Он пытался опустить окно, но автобус не поддавался. Тогда он взял, замахнулся рукой, в которой онемели его пальцы и резко ударил по стеклу. Был слышен хруст пальцев, несколько из них явно были сломаны. Аки это не остановило и он замахнулся еще раз и ударил окно. Оно снова не разбилось. Юноша бил по окну, отчаянно крича. Хиросэ тоже боялся умереть, ему было страшно, хоть он и был наполнен решимостью. Аки продолжал бить по окну, пока оно наконец не разбилось. Он засунул руку, пытаясь дотянуться до крыши. Какая-то ткань слегка чувствовалась на кончиках пальцев, но также резко исчезла, словно обладатель этой ткант почувствовал, что её кто-то держит. Аки встал на край окна, позволяя осколкам впиться в ноги, от чего алая, тёплая кровь стала вытекать со ступней. Рука дотянулась до кого-то, ткань снова чувствовалась на пальцах. В этот раз он не мог медлить, поэтому резко схватил за край одежды и потянул на себя. Человек упал с крыши автобуса, сильно ударяясь лицом об цемент. Кровь начала литься с лица, нос точно был сломан. — Отвечай! Кто тебя послал! Отвечай мне, немедленно! — Аки кричал, смотря на испуганное и окроваленное лицо уже не молодого человека. Слёзы текли по его лицу, он всхлипывал, прося пощады. — Нет! Я не могу говорить! Не могу! Он не убьёт! Убьёт! Он меня... он меня убьёт! — кричал мужчина, пытаясь вырваться. — Кто?! Отвечай, или я сам тебя прикончу! — не унимался Аки. Его ярость только росла, а слёз на лице мужчины становилось только больше. Внезапно, мужчина схватил Аки за руку и сильно ударил, ломая её, от чего последнему пришлось отпустить мужчину. Слизь стала пропадать, а онемевшие конечности стали приходить в себя. Боль начала чувствоваться сильнее, но они наконец-то могли двигаться руками и ногами. Джонаро пару раз проморгался, его красные глаза были наполнены слезами, а Аки всё ещё был в ярости и держался за руку. *** У Джоритто, Балдассаре и Виттории: — Ну, всё теперь дальше. — сказал Джоритто, слегка прикрывая глаза руками, избегая солнца. — Куда дальше? — спросил Миста, стоя в тени, без сильной нужды прикрывать глаза. Несомненно, было довольно ярко, но Мисте хватило слегка нахмурить брови, дабы солнце не выжигало глаза. — Сам же знаешь, Миста. Не глупый ведь, — слегка тыкая в лоб пальцем, ответил Джоритто. — Мы едем в Неаполь!? — Верно. Нам надо выдвинуться в Неаполь, дальше по плану будет действовать. — Ура! Обожаю Неаполь, если быть честным. Всё таки это мой дом, милый дом. — Не радуйся, может что-то похлеще ждёт нас там. — сказала Виттория, разминая спину. Сегодня она накрасила глаза серыми тенями, но одежда осталась такой же, как и раньше. — Ой, да после Window Beast мне уже ничего не хлеще! — Да, похлеще не будет. Будет откровенно хуже. Тебя будут пытать, вырывая волосинки из... ээ... — тут девушка замялась, думая, где же больнее всего вырывать волосы. — Фу, извращенка! Как тебе не стыдно? — начал смеяться и издеваться Балдассаре, слегка толкая локтём свою подругу. Виттория сразу залилась краской и отвесила сильный подзатыльник другу. — Я имела ввиду совсем не это! Тебе будут вырывать по волосинке с рук, это бр-р-р как больно. — Спасибо, мне уже больно, — посмеялся Миста и выпрямился. — Мне такси заказывать? — резко перевела тему Виттория, обращаясь к лидеру их банды. — Давай. — ответил Джованна. Через десять минут оно подъехало к ним. В машине всё было как обычно: Балдассаре испугался группы из 4 людей, а Виттория вспылила, что её серый макияж назвали макияжем постсоветских стран.