***
Придя в себя, я попыталась дёрнуться, но Димитрий Алексеевич, наш заведующий отделением, смерил меня строгим, усталым взглядом и, покачав головой, поставил рядом свою кружку с чаем. Терпкий аромат бергамота ударил в ноздри. — И давно у тебя такое? — взгляд у него стал совсем недобрым, а густые седоватые брови сдвинулись. Я помотала головой в попытке осознать пространство, но в центре моего мира сейчас был только его белый халат и взъерошенные русые волосы. — Давно что? — Саш, ты или самоубийца, или мазохистка, — Дмитрий Алексеевич положил рядом со мной какие-то бумажки. — Давно ли ты вот так падаешь в обморок среди рабочего дня? Приподнявшись с диванчика, я поняла, что находилась в ординаторской и случилось что-то совсем нехорошее. — Да я не… да не… да не помню я, — начала было возмущаться я, но быстро поняла, что мне тут же перехватило дыхание и сдавило шею. — В общем, — он кивнул на бумаги. — Ознакомься. И я рекомендую тебе… не знаю как, но нормализовать хотя бы рабочий график. А лучше… в общем, — он хмыкнул. — Мне нужно идти работать. Дмитрий Алексеевич вышел из ординаторской, а я осталась одна, растерянно пялиться в одну точку и копошиться в мыслях о прошлом. Почёсывая бровь и задевая небольшой шрам кончиком пальца, я никак не могла понять, почему судьба так любила играться со мной. Не так я себе представляла окончание утреннего осмотра. Да и вообще, я многое представляла себе не так, оглядываясь назад…***
Никто уже даже и не помнил в каком классе началась наша с Лисицыной вражда. Мы цапались с ней по поводу и без. Я — девочка с «камчатки» правого ряда, которая предпочитала тусовки вне школы, она — любимица и фаворитка всех учителей, делящая первое и козырное место за партой вместе со своей собачкой, Соней Пучковой, которая готова была исполнить любую её команду по первому же требованию. В стенах школы я в основном общалась с Шиловым Антоном и Плесецкой Алиной. С Антоном мы подружились классе в пятом, когда оба решили пойти в шахматный кружок и уже к шестому оказались не разлей вода. А вот с Алиной мы стали общаться где-то к седьмому, после того, как в столовке я случайно пролила на неё тарелку горячего супа, а идущий рядом Антон поскользнулся на этой луже с картошкой и упал прямо на Алину, снеся её со стула. И если до седьмого класса наши перепалки с Лисицыной были мелкой грызнёй, то начиная с девятого конфликт эскалировал до уровня каких-то развёртывающихся посреди класса боевых действий. Дело конечно же в том, что в девятом классе все уже достаточно «повзрослели» для того, чтоб начать держаться за ручки и пробовать на вкус первый поцелуй. Лисицына конечно же была в самых первых рядах, начав встречаться с мальчиком из десятого. И если сама Лисицына никогда не опускалась до каких-то низких вещей, то Белов позволял себе в мой адрес то, за что я моментально была готова дать ему по роже. — Как всегда однобоко, — фыркнула я на уроке обществознания, когда Лисицына отвечала на вопрос учителя. — Замолчи, — процедила Лисицына, понимая, что если меня спросят, то ей опять занизят оценку и она снова взбесится, что не оказалась лучшей из лучших. Её парень, Белов, не упускал ни единой возможности указать мне на статус или на моё место. Сам он был сынком богатеньких родителей, как и Лисицына, поэтому неудивительно что два золотых ребёночка оказались вместе и зажимались на каждом углу. Мне было просто тошно смотреть, как Белов то и дело старался залезть к Лисицыной в трусы у всех на виду. Она, конечно, пыталась строить из себя пуританку, но я уверена что на самом деле она давно познала, что такое плотские утехи и пыталась показать это всем своим видом, мол, смотрите, малолетки, я уже взрослая «женщина». Как-то раз Белов даже докопался до моего друга Антона, хотя никогда прежде его не трогал и казалось вообще не замечал. Мы сидели в столовке на обеде и обсуждали с ним экзамены. Антон не был уверен, что хотел оставаться в школе до одиннадцатого и мечтал стать программистом. Но мне всё же удалось его убедить в том, что лучше сразу пойти в институт, а не протирать штаны в политехе. — Ну а ты, всё-таки хочешь стать врачом? — спросил Антон, ковыряясь в тарелке с картошкой. — Да, — кивнула я, откусив кусочек белого хлеба. — Хочу быть хирургом. Спустя секунду глаза Антона застыли в одной точке и сам он вдруг напрягся, словно готовясь прыгнуть. По одному выражению его побледневшего лица я поняла, что это был либо Белов, либо Лисицына. — Эй, нищая, ты что, бомжей на помойке ограбила? — кинул мне Белов прямо в спину. — Саш, не надо, — кашлянул Антон, глядя то на Белова, то на закипающую меня. — А ты вообще рот закрой, прихлебала паршивая, — оскалился Белов, глядя на моего друга. Я сжала в руке ложку и сглотнула. Сукин ты сын, Белов. — А это что, твои друзья, раз ты так осведомлён о том, у кого конкретно я одеваюсь? — обернувшись в его сторону, рявкнула я. — Слышь, сука, голос прорезался? — хохотнул Белов. Спустя секунду из-за его спины, как по щелчку пальцев, выплыла Лисицына. Она нахмурила свои аккуратные тёмные брови, но взгляд её голубых глаз оставался хладнокровным и слегка надменным. — Успокойся, — с лёгкой насмешкой в голосе попросила Лисицына, а потом бросила на меня свой привычный смиряющий взгляд. Вот только на мне это не работало. — Правильно твоя хозяйка говорит, — продолжала я. — Ты бы своего пса лучше дрессировала, а то кидается на людей, неприлично, — кинула я Лисицыной, всё ещё глядя на Белова. Губы Белова дрогнули от злости, но Лисицына схватила его за локоть и, утащив в сторону, начала ему что-то говорить. — Ты, кстати, не хочешь сегодня у меня заночевать? — перевёл тему Антон. — Или у тебя дома всё норм? — Норм, — соврала я, понимая, что ничерта у меня было не нормально, но мне надоело навязываться к Антону в гости. Да и вдруг кто-нибудь нас увидит и пустит слух, что мы с Антоном встречаемся? Тогда ведь и к нему начнут цепляться. А мне этого ой как не хотелось. В стенах школы хотя бы было видно, что мы просто друзья и всё. Я не хотела чтоб к нему относились как к мусору, потому что я очень его любила, как друга. — Точно? — Да. Наконец-то к нам подсела Алина, разбавив градус историей о том, что в городе скоро проводят какую-то выставку на тему современного искусства, и почему бы нам всем туда не сходить. Я глубоко выдохнула в попытке переключиться с урода Белова на Алину. Да, если исключить семейные проблемы и постоянные конфликты с Лисицыной и Беловым, то у меня была бы вполне нормальная жизнь с обычными увлечениями. Мне нравилось всё, что было связано с биологией, шахматами, компьютерными играми и альтернативной музыкой типа «April Sixth», «Evanescence» и «DragonForce». А ещё я была полна надежд и неплохо училась. Антон разделял со мной всё, кроме безумного увлечения анатомией и всякими болячками, из-за которых людей обычно лишали конечностей. Алина больше слушала иностранный рэп и увлекалась рисованием.