Помутнение

      Голос разума Мэй       Мэй проснулась, когда уже вечерело. Она жила в гостиничном доме при дворце, куда их с Тай Ли поселила сама Азула со словами: «скоро грядет большая битва и вы, мои лучшие соратницы, должны быть рядом со мной». Мэй уже тогда догадывалась, что они с Тай Ли для принцессы именно «соратницы», а ни какие не подруги, хотя могут ли быть настоящие подруги у девушек из высшего слоя общества? Ей еще в отрочестве осточертели эти двуличные снобки из высшего женского пансионата страны Огня имени Азулона. Тай Ли была, вероятно, единственной претенденткой на роль настоящей подруги Мэй, но Мэй не могла на нее положиться, если бы захотела пойти против воли своей принцессы.       И, конечно, она боялась, что конфликт с Азулой означал отдаление от ее брата — принца огня Зуко. Несмотря на то, что Зуко и Азула соперничали и, возможно даже, ненавидели друг друга, но их объединяло одно — принадлежность к королевской семье, а Зуко всегда мечтал вернуться с честью в свой родной дом, защитить свой титул принца и наследника. Именно эти семейные узы и становились оковами для Мэй, заставляли ее подчиняться Азуле во всех возможных смыслах. Тай Ли же была более свободной, она могла уехать с бродячим цирком в неизвестном направлении и навсегда забыть об Азуле, но Тай Ли имела свой некий фетиш на то, чтобы ее унижала, оскорбляла и даже насиловала, заставляла воплощать сексуальные фантазии королевская особа — принцесса Азула. Мэй считала, что Тай Ли истинная лесбиянка (Мэй же была принудительной лесбиянкой), и она действительно любила принцессу. В целом это была запретная любовь, а потому она ограничивалась только взаимными ласками Азулы и Тай Ли, ну и принудительно к ним подключали и Мэй.       Мэй всегда была гетеро. Она любила Зуко. Мэй уже давно хотела перейти на новый этап отношений с ним. Это стало возможным после того, как отряд Азулы достиг общественно благих целей — выследил Аватара в Ба Синг Се.       Теперь же она смотрела на себя в зеркале: из ее порванного халатика вываливались напоказ ее сиськи, на них засохли белые пятна спермы принца, такие же пятна были на ее лице, на ее губах, туш потекла, волосы растрепаны. Неудивительно, что Азула ее не признала. Кто знает, что она сделает с Зуко, если узнает, что он пользуется одной из принадлежавших ей шлюх.       Несмотря на то, что Мэй уже не находилась под влиянием неких непонятных ей сил, которые заставляли ее удовлетворять принца, унижаться перед ним, отдаваться ему во всех желаемых для него позах, подставлять ему свой горячий женский ротик и свою нежную киску, Мэй все равно любила его и хотела его. В целом она даже была рада, что их первый секс был столь горячим и откровенным. Ее не смущало даже то, что ее насиловали в рот. Она помнила все детали утреннего визита к Зуко, и, конечно, она собиралась прийти к нему и на следующее утро, чтобы повторить их утренний ритуал пробуждения. — О, Мэй, неужели ты была у Зуко? — Этот немного высокий, но в целом приятный голос, принадлежавший Тай Ли, исходил со стороны открытого окна спальни. — Тай Ли? Ты когда-нибудь можешь меня не пугать своим внезапным появлением. И вообще у нас в домике есть дверь! — Да ладно тебе Мэй, я вижу твой день прошел удачно, — Тай Ли спрыгнула на пол, сделала колесо и остановилась прямо перед лицом Мэй. Без лишних слов она засосала Мэй в ее обконченные губки. Тай ли обхватила как мартышка ее тело, начала облизывать лицо Мэй и ее губы. Та начинала отстраняться от своей подруги. — Эй, что ты делаешь? — Ммм … вкус спермы на губах лучшей подруги всегда приятней, правда ведь, Мэй? Неужели, ты была во дворце сегодня? — Ну, и? — Будь аккуратней с Азулой, Мэй, она не потерпит, если узнает, что чьи-то другие половые органы дотрагивались до этих губ, — Тай Ли задумалась, — по крайней мере без ее разрешения, — она мило улыбнулась и вышла из комнаты Мэй. Через час к Мэй вернулся Зуко. Они сидели в гостиной на диванчике. Мэй принесла жасминовый чай. — Слушай, Мэй, не знаю с чего начать. Я хотел с тобой поговорить по поводу нашего … кхм … секса? — голос принца стал неуверенным, не таким каким он был во время того, как прощался с обконченной Мэй утром. — Что ты хотел обсудить? — Слушай, не обижайся, я не могу это объяснить, потому что сам не понимаю, иногда меня одолевает нечто, после чего я напрочь забываю, что говорил и что делал с некоторыми людьми. — Нечто? — Мэй обернулась назад, она не хотела, чтобы Тай Ли подслушивала их разговор. Но Тай Ли не было дома, у нее была вечерняя пробежка. — Нечто, что подавляет мою волю и заставляет меня быть не собой. Я ничего не помню из того, что было утром, но я помню, как ты заходила и … эм … поцеловала меня. — Я что-то такое припоминаю, — она улыбнулась. — Ты можешь … можешь мне рассказать, что было потом? Мэй немного задумалась. Ее разочаровало то, что Зуко не помнит их первый секс. — Ты мне хочешь сказать, что не помнишь, что было потом? — Ну … — У нас был секс, — Мэй переменилась в лице, она скрыла все свои радостные эмоции от прихода принца в ее дом, — да, да, первый секс, который ты не помнишь. — Что? Секс? С тобой? А … — Ты полностью меня вылизал, выебал в позе «кошки», а потом жестко и долго трахал в рот, пока я валялась на твоей кровати, — выпалила без единой эмоции Мэй. Зуко был шокирован таким признанием. — Кончил ты, кстати, мне прямо в горло, если у тебя возникает такой вопрос. — Господи, Мэй, прости, пожалуйста. Поверь, я себя не контролировал. У меня иногда такое случается, что меня поглощает некие силы, я становлюсь неудержимым … — Мне понравилось, — Мэй не сдержалась и ненадолго улыбнулась. Ей стало легче, когда она призналась вслух. — Что? — Зуко был шокирован второй раз подряд в течение последних двух минут. — Когда ты кончил, ты взял меня за горло и сказал: «жду тебя и завтра, сучка, я обязательно удовлетворю тебя еще раз». Так что, если хочешь извиниться за то, что забыл наш первый секс, то приглашаю тебя завтра ко мне, — Мэй потянулась к Зуко и прошептала на ушко, — я хочу так же, но дольше и жестче, а теперь тебя ждет военный совет или что-то там. Зуко встрепенулся, положил чашку на стол. — Я … я … должен идти. — Я жду тебя завтра, Зуко, — но Зуко ничего не ответил, а лишь поспешно направился ко входной двери, оставив Мэй в догадках того, придет ли Зуко еще раз, чтобы удовлетворить ее самые потаенные желания.