Горечавка в объятиях полыни

Сюэ Ян чувствует удар по лицу, вздрагивает - скорее из-за испуга, нежели от боли. Заклинатель тут же хватается за меч, но перед выпадом успевает сконцентрировать взгляд на "враге", узнавая в нём ненавистного Сун Ланя, и ослабляет хватку на мече. Ох, похоже, он потерял сознание от удара. --- что произошло? - он смотрит серьёзно на мрачного заклинателя, но тот лишь презрительно смотрит, кривит губы в отвращении и уходит. На смену ему приходит Сяо Синчэнь. Сюэ Ян схватил того за руку, прежде чем сам успел что-то осмыслить, притянул юношу к себе и коснулся рукой горячей шеи, проверяя пульс. Бьётся. Даочжан дёргается, скорее, конечно, для соблюдения дистанции и вежливости, нежели из-за отвращения или нежелания, ведь он мог одним ударом приструнить Сюэ Яна, благо, силы даоса хоть и не близки к норме, но куда лучше, чем было раньше. Сун Лань, видя всю эту картину, подрывается с места, но тихое... --- не надо.. - голос даочжана останавливает Сун Ланя. Видно, что мужчина зол и даже очень: вены на руках вздулись, а хватка на рукояти меча сильнее нужного, но он слушается и покорно садится обратно, принимаясь следить за огнём, горящим в костре, тем самым пытаясь успокоить себя. Сюэ Ян убеждается, что Синчэнь жив, но и этого ему оказывается недостаточно, он судорожно, в панике осматривает шею парня и, убеждаясь, что шрам, всё так же покрытый кожицей, мирно заживает, отпускает юношу, приходя наконец в себя. Похоже, его принесли сюда и устроили ночлег в лесу под деревом. Что ж, не оставили подыхать в канаве - уже хорошо. А после этих приступов неконтролируемой ярости Сюэ Яна даосы вполне могли бы счесть его недостойным их общества и спокойно бросить, оправдывая всё очередным правилом из книги о надлежащем поведении. --- что случилось? Ты себя странно ведёшь, Чэнмэй, - мягко говорит Сяо Синчэнь и садится на холодную землю рядом с Сюэ Яном, но тот поворачивается на бок лицом к даосу и притягивает заклинателя к себе, заставляя сесть на плащ, тем самым прижаться спиной к его, Сюэ Яна, животу, что даочжан покорно и делает, молча принимая заботу. --- прости, что сорвался на тебе, - смотря в землю, бубнит мальчишка, впервые признавая свою невежественность, на что получает ласковые прикосновения тонких пальцев к своим волосам. Сюэ Ян поднимает голову и смотрит как заворожённый, любуясь мягкой улыбкой, тёплым телом около его живота, мягкими прикосновениями и в целом - наслаждается. Подумать страшно, но он откровенно упивается присутствием этого человека рядом с собой. --- всё хорошо. У всех есть прошлое, и иногда оно выходит из-под контроля в настоящее - к сожалению, не в самый лучший момент, - мягко говорит даочжан, и Сюэ Ян чувствует себя ребёнком, которому объясняют трудности жизни, но он и не собирается этому противиться. Быть может, если бы такой человек появился в его жизни ранее, то всё было бы куда легче сейчас... Вскоре мужчины окончательно обустроили лагерь и легли спать. Сюэ Ян прижался спиной к спине даочжана, даже придумал отговорку, мол, холодно мне, но тот даже не стал спрашивать. Кажется, им обоим так спокойнее. Сюэ Ян всегда любил путешествия. Ему до жути нравилось наблюдать за восходом солнца, а затем следовать за ним и словно бы вместе ложиться спать, ведь это был его единственный спутник, но сейчас у него есть даочжан. На губах юноши появилась радостная улыбка. Только вот что-то глубоко внутри вертится, гулко урчит и зло шипит, что с ним рядом никто никогда не будет, и солнца тоже не было. Улыбка спадает с лица, словно потрескавшееся стекло с оконной рамы. В воздухе пахнет дождём, луна закрыта тучами, словно стеснительная девица вуалью, влага и холод правят погодой осени, солнце и вовсе холодное, принимая новую владычицу - зиму. Лучшее ли это время для путешествий? Сюэ Ян не согласен, но Сяо Синчэнь готов был даже в первый день своего воскрешения уйти из того места. И, кажется, Сюэ Ян теперь знает почему. Но ведь этого не может быть, правда? Парень поворачивается и смотрит на спину юноши в белых одеяниях, что при свете огня и через призму ночи кажется серо-жёлтой. Сюэ Ян задерживает дыхание, чтобы услышать, как дышит Синчэнь. Даже успевает запаниковать, когда не получается что-либо услышать, но затем тот глубоко выдыхает и поворачивается на спину, при этом чинно сложив руки на животе. Сюэ Ян усмехается, подставляет согнутую в локте руку под голову и думает, что было бы неплохо, если бы даочжан во сне ворочался и случайно положил на него руку или ногу, а лучше бы - всего себя. Давно ли босяк, вор и убийца желает, чтобы кто-то упал в его объятия? Нет. Давно ли он ждёт, пока это сделают? Такие как Сюэ Ян берут то, что им хочется, без дозволения на то, хотя брать или получать дозволения такого рода Сюэ Яну ещё не приходилось. За такими слегка смешными, глупыми, возможно, местами тяжёлыми мыслями босяк провалился в сон, так и не заметив, как лёгкая улыбка изогнула уголок губ Синчэня, после чего он глубоко выдохнул, почувствовав, что пристальный взгляд мужчины наконец пропал. Утро встретило путешественников проливным ливнем. Конечно, они заклинатели и не заболеют так легко, как простые смертные, но здоровья им это точно не прибавит, тем более, быть мокрым, грязным, так ещё и до кости продрогшим - это совсем неприятно. Мужчины собрали все свои пожитки и вышли в путь, ускоряясь, желая поскорее прибыть в посёлок, наконец высушиться и отогреться. Впереди слышен стук копыт, и Сюэ Ян на мгновение даже задумывается, почему бы не украсть это средство передвижения, но он вовремя вспоминает, что с ним два праведных даоса, и они точно не одобрят такие его действия, и уж тогда он точно долго не продержится в их компании. --- эй! Смотри-ка, улов какой! - слышится голос в пяти метрах от них. Сюэ Ян лишь прислушивается и очень надеется, что это не имеет к ним никакого отношения. Вскоре из тумана дождевой стены появляются люди. --- с ними что, баба? - липкий смех разливается всё ближе и - надо же! - лошади остановились прямо напротив дороги заклинателей. --- нет, это просто слепой мальчишка с хрупкой фигуркой. Сяо Синчэнь прислушивается, молчит, так же, как и его спутники. Противный голос путников режет слух. Сюэ Ян даже непроизвольно кривится. --- всё, что есть сюда, живо! - командует мужчина, что сидит на лошади, а пять его щенков продолжают подходить ближе и вымогать с мужчин то, чего у них, по сути-то и нет. Сюэ Ян жутко злится и, видит Бог, он старается держаться. --- господа, у нас ничего нет, - мягко говорит Синчэнь, выходя вперёд для разговора, но разбойники не собираются разговаривать, о чём говорит наглая ухмылка вожака, но Синчэнь этого не видит, чем нагло пользуются подонки. Главарь больно бьёт юношу в грудь ногой. Сяо Синчэнь, не ожидавший такого, пошатывается и по причине своей слабости теряет равновесие, но Сюэ Ян ловит парня, сжимает его плечи и прижимает к себе спиной. --- как ты? Ты в порядке? - спрашивает парень, обеспокоенно глядя на Синчэня, на лице которого заметно чувство стыда, за то, что он не в силах даже постоять за себя. Ничего. Сюэ Ян это исправит. Сун Лань уже готовился достать меч из ножен, но Сюэ Ян первым без слов вышел вперёд, оголяя Цзянцзай. --- самый смелый? - Усмехается мужчина, смотря на юношу сверху вниз. --- хотите жить - сваливайте, - Шепчет Сюэ Ян, предупреждает. В нём давно дремлет какой-то зверь, и стоило покинуть город И, как он начал всё чаще рваться наружу, принося с собой дикие, кровавые, сумасшедшие воспоминания. Сюэ Ян уже почти верит, что они его. Ярость одолевает его. --- ты, сволочь... - один из приспешников урода не успевает закончить фразу, ведь его шею вспороли раньше. Сюэ Ян не привык попусту говорить. Потому последнее, что бандит видит перед тем, как лишиться головы, - это дикий оскал и красный взгляд, что сверкает, словно капля крови в роговице глаз вместо радужки. Начинается дикое месиво. Сюэ Ян превращается в настоящего зверя, разрывая свою добычу, демонстрируя силу, упиваясь их страхом и кровью, что попала даже на одеяния даочжана, который просто застыл на месте, оказываясь за спиной Сун Ланя, что крепко сжимал рукоять меча в ножнах, пристально наблюдая за боем, точнее, за резнёй. Сюэ Ян двигался резко, шустро, дрался далеко не по правилам, да и его фехтование невозможно было отнести хоть к какой-то существующей школе, ведь он обучался сам, по всей видимости, сразу переходя к практике. Тёмный заклинатель всё больше и больше напоминает Сун Ланю себя прежнего, даос настораживается, особенно, когда Сюэ Ян рассыпает из мешочка цянькунь слезоточивый порошок, а за ним тут же несётся алой вспышкой лезвие Цзянцзая, что, разрезая капли дождя надвое, полосует кончиком лезвия шеи разбойников. В конце концов, Сюэ Ян стоит посреди горы трупов, усмехается, убирает с лица прилипшие к щекам мокрые пряди волос и сплёвывает чужую кровь, что попала на его губы и в рот. --- пошли скорее, я хочу отмыться, - довольно обыденно, лишь слегка запыхавшись заявляет Сюэ Ян и берёт поводья лошади, забирает сумки из рук заклинателей и вешает по оба бока от седла, а затем они без слов идут к ближайшей деревне, умываясь пока что только дождём, который не собирается заканчиваться. Мужчины приходят в мелкую деревушку. Впервые за довольно долгий путь они остановились в селении. Дороги размыло, превращая тропу в смесь болота и листьев. Идти не то что сложно, а попросту невозможно, потому придётся переждать пару дней: всё равно дождь льёт как из ведра, орошая землю. Договариваться и просить о ночлеге пошёл, конечно же, Сяо Синчэнь, потому как точно не Сюэ Яна с нравом зверя и кровью на одежде пускать к мирным жителям, да и не факт, что он ещё кого не прирежет за кривой взгляд или косое слово: люди в наше время не особо благовоспитанны. Ну, а Сун Лань мало того, что лютый мертвец, так ещё и немой, потому вопрос решился сам собой. Вскоре мужчины отмывались от дорожной пыли. Сюэ Ян и вовсе не стал ждать пока нагреют воду, потому разделся до пояса, застирал верхнее ханьфу в холодной воде - так кровь быстрее отходит, - и принялся обливать себя из ковша дождевой водой из бочки, чувствуя холодные пощипывания и свежесть. Сун Лань и вовсе не чувствует холода, потому в другом конце веранды проделывает всё то же самое. Синчэнь лишь спокойно сидел в доме, решая сначала заняться медитацией и, как бы Сюэ Ян ни уговаривал, ни в какую не желал снять ханьфу, чтобы хотя бы высушиться. Вскоре Сюэ Ян заходит в дом, поправляет черную исподнюю рубаху, накинутую на голое тело, пока сохнет основная одежда, но он останавливается на пороге, наблюдая за даочжаном, что мирно спускает ноги с постели и принимается холодными пальцами несмело развязывать и без того тяжело поддающуюся манипуляциям прочную, мокрую ткань одежд. Юноша стаскивает с себя верхнее ханьфу, оставаясь в таких же белоснежных нижних одеждах, что всё ещё мокрые и плотно прилегают к худому телу. Сяо Синчэнь ещё не полностью пришёл в норму: он слишком худой, острые лопатки, выпирающие ключицы, Сюэ Ян уверен, что у него впалый живот, такие же выпирающие заострённые тазобедренные косточки и колени, но наглеть и подглядывать он не намерен. Точнее, не сейчас. Сюэ Ян уже разворачивается, чтобы уйти, но его внезапно окликнули. --- Чэнмэй, зачем ты там стоишь? - вежливо, без напора, но с некой скрытой, словно детской обидой спрашивает даочжан. Заметил-таки. Словно и не слепой совсем. Сюэ Ян усмехается уголком губ и поворачивается к парню лицом, заходя в комнату, не видя нужды более делать вид, что его нет здесь. --- любуюсь, - в лоб отвечает Ян, на что Синчэнь открывает рот, а потом снисходительно мотает головой и мягко улыбается, принимая это за очередную шутку. --- а ты всё шутишь. Здесь нечем любоваться, я же не девица какая, так ещё и для мужа я сам слишком худой и этот шрам.. - тихо шепчет последнее Синчэнь, касаясь повязки на шее ладонью. --- Синчэнь, а ты знаешь, что не обязательно быть суперкрасивым, чтобы тобой любовались? Достаточно быть собой, хотя ты и в первом пункте преуспел, - цокает языком Сюэ Ян. --- ты красивый, сильный, молодой, добродетельный - таких ещё поискать. Так что, считай, небожитель почти. - Усмехается Сюэ Ян, не скрывая в голосе щепотки шутки и доли серьёзности. Сяо Синчэнь, кажется, поверил. Мужчина прошёл мимо Сюэ Чэнмэя и пошёл к бочке с водой, что стояла на веранде. Что он там удумал? Даочжан развязывает пояс рубашки и подносит ковш с холодной дождевой водой к груди, норовя таким образом мыться. Так куда ж это годится-то?! Сюэ Ян подбегает к юноше и со спины хватает того за руки, чувствуя, как тело последнего вздрогнуло от неожиданности. --- я тебе нагрел воды. Подожди, - Синчэнь опускает ковш и послушно ждёт. Вскоре его запястья касаются тёплые руки и ведут в дом, в соседнюю комнату - очевидно, что это не спальня, а тёплый и влажный воздух наводит на мысль, что это может быть чем-то похожим на купальню. --- я сниму это.. - почему-то шепчет Сюэ Ян и медленно тянется к исподней рубахе, будто бы ждёт, что его остановят, но действий со стороны даочжана не следует. Сюэ Ян аккуратно разводит ворот рубахи в стороны и замирает. Почему? Почему на груди даочжана такая же длинная, тяжело заживающая рана, как и у него самого?.. В груди начинает жечь, а голова гудит и кружится…