***
Ева просыпается и садится на кровати, чувствуя, как несколько слезинок стекает по щекам. Все тело трясется, пока до конца не понимает, что это был сон. Это был кошмар, которого она так боится в реальной жизни. — Наконец-то ты проснулась, — услышала девушка сбоку и повернулась. — Я минуты две не мог тебя разбудить. Рядом на корточках сидел Алексей, который услышал крики Аграновской из другого конца квартиры. Парень снова сегодня ночью дежурит, следит за всем, поэтому и прислушивался к каждому звуку. Его достаточно сильно напугало то, как девушка ворочалась на постели с мокрыми щеками и что-то иногда выкрикивала. Он старался её разбудить, тряс за плечи и звал, но все было бесполезно. — Что случилось? Что тебе приснилось? — спокойно и тихо проговорил Миранчук, чтобы ещё больше не напугать. — Мне… Я… — Еве было тяжело собрать свои мысли воедино, от чего она начала заикаться. — Меня… — Ну тише, — прошептал молодой человек и аккуратно притянул ее к себе. — Это все было во сне, сейчас все хорошо. Аграновская обхватила плечи молодого человека, сразу же пряча лицо. Ей было все равно, что сейчас она вновь показывает свою слабость и искренне обнимается с человеком, который причастен к её похищению. Ей просто хотелось почувствовать вот эту поддержку. Почему-то подсознательно Ева все равно доверяла Лёше, но тем не менее боялась потом обжечься. Но в данный момент ей было плевать, просто кто-то нужен был рядом. — Лёш, пообещай мне, что твой брат не будет насиловать меня, не будет бить. Пожалуйста, — девушка посмотрела в его глаза и надеялась увидеть там поддержку. — Если будет хоть какой-то намек, то я поговорю с ним, но этого не случится. Я тебе обещаю, — парень провел ладонью по ее волосам. Аграновская снова прижалась всем телом к нему. Алексей так не хотел подпускать Еву к себе настолько близко, не верил в то, что мог искренне понравиться ей. Но сейчас молодой человек не мог бросить ее всю в слезах и в истерике. Время было только 5 утра, поэтому он даже не понимал, как заставить ее снова поспать. Уже минут 10 девушка сидела в объятиях Миранчука, чувствуя хоть какое-то спокойствие за последние полторы суток. — Давай ты ещё поспишь? Что ты собралась делать в такую рань? — наконец заговорил Лёша, отодвигая девушку за плечи. — Полежи со мной, — попросила Аграновская и потянула парня за руку к себе. — Просто рядом, чтобы я уснула. Миранчук громко выдохнул и все-таки лёг с краю. Евангелина легла на бок, положив ладонь под голову, и смотрела прямо на него. Это был такой момент, когда они смотрели друг другу в глаза. Ева уже начала сомневаться в том, что он играет, будто молодой человек с ней настоящий и совсем не притворяется ради чего-то. Невольно девушка закусила губу и чуть улыбнулась, смотря в эти карие глубокие глаза. Что-то вроде бы завораживало её, но какого-то особого трепета не вызывало. Просто она на самом деле чувствовала от него какое-то тепло. — Ты спать совсем не собираешься? — усмехнулся парень, замечая улыбку девушки. — Чего ты? Миранчук чуть посмеялся с того, насколько мило сейчас выглядела Ева. Весь пыл и злость на то, как она не так давно поступила, уже начали отходить. И Алексей боялся одного — влюбиться. Во-первых, страх обмана присутствовал до сих пор. Во-вторых, когда девушка окажется на воле, они больше ведь не увидятся, а ему придётся страдать. Конечно, если это взаимно, то даже после этого она останется с ним. Но ведь это настолько маловероятно, что Лёша и не хотел даже связываться со своим сердцем, чтобы ничего не чувствовать. Надо думать головой, иначе потом может быть плохо. — Ничего, — не переставала улыбаться Аграновская. — Почему ты согласился сейчас остаться со мной? Почему не пошёл обратно? — Потому что хочу сейчас побыть с тобой. Такой ответ принимается? — парень тоже закусил губу. — Допустим, принимается. А почему тебе так хочется? Наверное, у вас есть какие-то свои правила? — Да плевать я хотел на эти правила. Я должен следить за тобой, может я выбрал именно так это делать? — Лёша провел ладонью по ее щеке. — Если тебе так плевать, почему тогда оттолкнул меня вчера? — прошептала Аграновская, прикрывая глаза от его прикосновений. — Я не верю в твои слова, — честно признался Лёша, зарываясь пальцами в ее волосах. — Я не могу тебе нравиться. Ты хочешь просто выбраться отсюда. Я тебе не нужен как человек, я тебе нужен как лёгкий вариант для своих планов. — Лёш, ты очень хороший. Я здесь всего полтора дня, но почему-то правда начинаю тебе доверять. При том, что ничего особенного в мою сторону ты не сделал. Просто на каком-то ментальном уровне я чувствую, что в душе ты правда приятный человек, что ты не хочешь этого делать, что ты заложник ситуации, — парень замер. — Ты просто попал в не то время и не в нужное место. Ты человек не для таких дел, и тебе тяжело жить с этим. Это настолько прозвучало пронзительно и душевно для Миранчука, что он резко зажмурился и сильно сжал челюсти. Это слишком больная тема для него, что просто не может сдерживаться. Увидев это, девушка даже зависла. Она не хотела доводить его, лишь сказала о том, что у неё на душе по отношении к нему, но по итогу задела до глубины души. — Леш, — Ева села на постели и повернулась к нему. — Я не хотела. Если я не о том заговорила, то давай не будем. — Все нормально, — замотал головой молодой человек. — Просто ты права. Я хотел бы делать что-то хорошее для себя, для своей семьи, а по итогу мы для нашей мамы числимся без вести пропавшими. А мы у неё единственные. Сами виноваты. — Прости меня за ту подставу. Я просто правда хочу домой, к своей семье. Ты же должен меня понять. И я не буду скрывать, что все равно буду искать варианты, чтобы отсюда как-то сбежать. Я не знаю, зачем тебе вообще говорю об этом, но мне кажется, что ты сам это должен понимать, — Ева прикоснулась к его руке. Миранчук перевернулся на спину и переплел их пальцы. Внутри Лёши проснулись те самые бабочки при взгляде на Аграновскую. Он так не хотел признаваться даже самому себе, что что-то чувствует к ней. Это не любовь до гроба, но какая-то симпатия начинает просыпаться. И сейчас Евангелина с ним говорила настолько открыто, что Алексей просто таял. Но останавливал себя, чтобы потом не обжечься. От своих мыслей он не откажется, поэтому до конца открываться ей не собирается. Потянув за руку на себя, Лёша впился в губы Евы. Такого девушка точно не ожидала, но ей самой это на руку, тем более когда он сам начинает. Ей так не хочется использовать молодого человека, слишком хороший, но себя и свою жизнь она ценит больше. Аграновская сразу же ответила на этот поцелуй, ложась прям на тело Миранчука и обхватывая ладонями его шею. Руки Алексея уже начали пробираться под ее футболку, оглаживая тонкую талию и не решаясь перейти эту черту. Поцелуй разгорался, Ева прикусила его за губу, слыша тихий стон. Но продлилось это недолго, потому как послышался резкий хлопок в квартире. За ним последовали звуки открывания других дверей, поэтому парень сразу же оторвался от Евы и аккуратно переложил её на другую половину кровати. Он поднимается с кровати и выходит в коридор, чтобы понять, что происходит в пол 6 утра. Миранчук остановился сразу же около двери комнаты Евы, видя перед собой Смолова. Федя просто решил так рано проверить обстановку и сохранить свою уверенность, что все идёт по плану. — Ты че делал у нее? Скандал устроила? — нахмурился парень и убрал руки в карманы. — Раскричалась во сне, ходил будить. Сейчас нормально все. А ты чего так рано приехал? — Лёша оперся плечом о стенку. — Одно дело решал ночью, решил заехать, проверить. Больше сбежать не пробовала? — Нет, все спокойно, — замотал головой Миранчук. — Останешься? — Да, лягу в одну из комнат. Радует, что девочка поняла и сидит смирно на своём месте. Надо будет ещё поговорить с ней, — Фёдор направился на кухню. — Думаю, вечером можно будет видео закинуть отцу, чтобы начал осознавать, что она не просто так пропала. Попозже уже сделаем запрос. — Ты же не собираешься её как-то запугивать? Можно же просто обычное видео ему скинуть. — Нет, так не пойдёт, — с улыбкой протянул Смолов. — Надо, чтобы он сам начал бояться за жизнь своей дочери, а значит необходимо снять что-то такое, чтобы сердечко Аграновского екнуло. — Смол, ну не надо, — попросил Алексей, стараясь говорить более уверенным голосом. — Она и так боится каждого шороха здесь. — А теперь слушай сюда, — Федя схватил Миранчука за ворот футболки. — Меня заебала твоя забота в сторону этой девчонки. Я всегда знал, что ты добродушный человек, но сейчас на кону наша свобода и бабки. Отключи свое сострадание и делай то, что нужно. Иначе я тебя же первого сдам, и будешь сидеть на зоне до конца своей жизни. Потом матери твоей скину красивое письмо, что один из её любимых сыновей не пропал, а людей крал за деньги. Она будет счастлива, я уверен. Фёдор оттолкнул его от себя и усмехнулся. Он ни грамма не сомневался в Антоне, зная, что у него попросту отключились чувства за все это время, он стал холодным и даже отчасти черствым. Не сомневался в Баринове, который просто обычно не отсвечивал и делал то, что ему поручали. А вот в Алексее сомневался. При чем это начало происходить после его оплошности и рассказах Димы о том, как он разговаривает с ней и как просил не трогать её. Даже не став что-либо отвечать, Миранчук просто пошёл в свою комнату. Кого-кого, а Смолова он точно никак не мог переубедить. Фёдор здесь главный, именно он все решает и продумывает, а они обыкновенные пешки, которым слово не давали.***
В 11 утра Аграновская снова села за тетрадь. Все таки девушка решила, что нужно делать записи каждый день. Просто по несколько строчек о том, как прошёл день, что было и что в этот момент она чувствовала.«Прошли сутки, атмосфера в этой квартире осталась такой же. Антон все также агрессирует в мою сторону, Диму почти не видно, а с Лешей мы становимся ближе. Он — мой единственный шанс на то, чтобы сбежать.
Сегодня ночью мне приснилось, как Антон почти насиловал меня, из-за чего я кричала прям во сне. Лёша пришёл ко мне и начал успокаивать. Мы поцеловались. Второй раз. Он мне нравится как человек, но не как парень. Он будто старший брат для меня. Не хочу его обманывать, но в данный момент я переживаю только за себя. 13.07.»
Благополучно тетрадь была также прятана под подушку. Только после этого Ева вышла из комнаты и начала звать Алексея, чтобы именно он проводил её до ванной. Но сегодня удача была не на стороне девушки, потому что из комнаты появился Смолов, который ждал её выхода. — Доброе утро, — с ехидной улыбкой произнёс Фёдор и пошёл к ней ближе. — Тебя куда-то проводить? — В ванную. Я хочу сделать нужные мне дела, — чуть заикаясь, ответила Аграновская. — И можно меня проводит Лёша? — Нельзя, — усмехнулся парень и схватил её за предплечье. — Вперёд. Крепко держа за руку, Смолов дёрнул девушку вперёд. Церемониться, как Миранчук, он явно не собирался, поэтому делал так, как хотел. И если остальные парни оставались за пределами ванной, то Фёдор вошёл с ней вместе. — Я вообще-то душ хотела принять, — тяжело сглотнула Ева. — Можете выйти? Тогда в два шага Федя оказался за ее спиной. Одной рукой он обхватил девушку за талию, а другую положил на ее шею. Это даже не было попыткой как-то её придушить, он слишком искушённо начал гладить пальцами нежную кожи шеи. От его прикосновений по телу Аграновской побежали мурашки, а дыхание участилось. Почему тело реагирует именно так? Это не было каким-то испугом, а скорее… возбуждением. Татуированные руки гладили ее тело, но не переходя пределов. Она чувствовала горячее дыхание около своего уха и прикрыла глаза от странных ощущений, что испытывала в эти секунды. — Принимай. Только помни, что я всегда рядом, — прошептал Смолов и оставил лёгкий поцелуй за ушком, выпуская из своих рук. Дверь хлопнула за спиной Евы, а она сама продолжила стоять на месте. Что это только что было? Почему тело не тряслось, как это было ранее при его появлении? Что-то странное девушка испытала и сама не могла понять до конца свои внутренние ощущения. Его прикосновения ей были будто бы приятны. Ева словила себя только на одной мысли — она медленно, но верно начинает сходить с ума.