***
Тихо, будто немного боясь, Аграновская заходит в квартиру. Везде тишина, которая уже начала давить по вискам. Руки холодели от осознания, что сейчас будет полный разбор полётов. Как бы только в психушку не упекли, явно такие события для нормального человека шок. — Долго там стоять будешь? Проходи, — услышала голос отца Ева и все-таки пошла по длинному коридору в нужную комнату. В гостиной за столом сидел Аграновский, сложив руки в замок и положив одну ногу на другую. Пиджак висел на спинке дивана, галстук на шее мужчины был ослаблен. Сейчас нервничали все. — Садись, — вновь произнёс Арсений Евгеньевич. — Твоё? Он бросил перед ней ту самую, уже измятую и по углам порванную тетрадь, которую девушка не могла не узнать. Догадки подтвердились. И, наверное, он успел прочитать все, а интересного там очень много. — Моё, — усмехнувшись, ответила Ева и начала листать свои записи, отдельно цепляясь за некоторые фразы. — У меня было достаточно времени, чтобы все прочитать и изучить. Тебя там где-то головой ударили? Или сама где-то упала? Что у тебя в башке происходит, Ева?! — прокричал мужчина, вставая с места. — Это уму непостижимо! Сначала с одним не пойми что крутила, а теперь, как оказалось, влюбилась в другого, у которого дочь. Сохранила со всеми связь? Ты не думаешь о том, что эти люди держали тебя насильно, вымогали у нас деньги? И ты их защищаешь, потому что, видите ли, удалось подружиться. Ты что творишь? — Ты хочешь, чтобы я была счастлива? Это конкретный вопрос, не нужно от него отходить, — старалась держать спокойный тон девушка. — Это не конкретный вопрос, а просто глупый. Хочу. Но не рядом с этими подонками, которые в свои молодые годы творят такое! — продолжал кричать он. — По 25 лет пацанам, одному побольше, а такие статьи. И имена их всех сдала, и фамилии. Умничка. По отпечаткам пальцев и этим данным легко найдём и других. — Раз хочешь, чтобы я была счастлива, просто оставь их всех в покое. С Федей у меня и правда завязались отношения. Весь этот месяц он был рядом, — уже тихо проговорила Аграновская, не выдерживая этого напора. — И мы были вместе в момент, когда поймали Антона, он был в моей квартире, спал на моей кровати рядом. Но проснулась я уже одна, потому что он подорвался из-за того, что его близкого человека поймали и посадили за решётку. Понимаешь, о чем я? — голос Евы стал грубее. — Он теперь видеть меня не хочет и слышать. Человек, который поверил мне, хотя боялся, что я сдам его. Человек, которому поверила я и ни разу не пожалела об этом. Ему нужны деньги для дочери, которая больна с рождения. Большие деньги. И я пообещала, что помогу ему при условии, что больше таких эпизодов в его жизни не будет. Ему не нужны деньги для того, чтобы сгонять в Дубай, купить себе тачку и дорогие шмотки, ужинать каждый день в дорогом ресторане. Ему нужны они, чтобы его самый дорогой в жизни человек просто выжил. Его девушка умерла при родах ради девочки, он остался один с грудным ребёнком на руках. С больным, напомню. И ты смеешь ещё говорить, что он подонок? Да, далеко не самым чистым путем он это сделал, но не для себя любимого он так рискует своей свободой, — отец внимательно слушал каждое её слово. — Или Антон и его брат Лёша. Они для своей родной мамы числятся без вести пропавшими, пока не решились ещё объявиться к ней. А потом ей чисто случайно попадётся статья о том, что её сыновья преступники — крадут людей, бьют, вымогают деньги. Счастлива, наверное, до потери пульса будет! Хоть слово ещё скажи мне о том, что уроды, ты больше меня вообще не увидишь. По мере своего монолога Ева поднялась с места и чуть нагнулась над столом, упираясь в него руками. Ей хотелось донести до отца все. Просто хотелось, чтобы наконец он услышал её и поступил правильно — отпустил Антона и не трогал остальных парней. Возможно, это и правда последний шанс добиться этого, хоть и с ноткой шантажа. Она уже выдала почти все. Но осталась ещё одна деталь. — И кстати, — как раз вспомнила о ней Аграновская. — Варю очень любишь? Ты ведь в хороших отношениях с её семьёй. Так вот теперь и она убивается, потому что у них с Антоном завязались отношения. Стала бы она связываться с таким плохим человеком? Сомневаюсь. Теперь все. Теперь-то Ева раскрыла все до конца. Нет больше тайн и страха, что отец может что-то узнать. Тянуть смысла нет, все уже слишком серьёзно. А Арсений Евгеньевич просто пытался разумно осмыслить слова дочери. В нем боролись две стороны: справедливость и любовь к девушке. Первая кричала, что они все равно должны понести должное наказание, сами полезли, а другая — что, если дочь им так доверяет и даже с одним стала так близка, так может не все так плохо? У всех людей есть обстоятельства, которые заставляют делать то, что порой очень не хочется. Мужчина вновь взял тетрадь и открыл на самой первой записи. Ему было необходимо ещё раз пропустить через себя всю эту информацию, чтобы понять, как действовать дальше. — А я та ещё стерва, — вслух прочитал последние слова отец и закрыл записи. — Я все равно не смогу выпустить его сразу. Пока идёт дело, он будет находиться там. Я отзову его, но это не происходит настолько быстро. Через время Миранчук будет свободен. И делаю это не потому, что ты разжалобила меня их историями, а потому, что просто доверяю тебе. Но не дай бог это повторится. — Этого не повторится, — с ходу ответила девушка. — Если у Феди будут деньги для лечения Алины, то все точно будет хорошо. — Я так понимаю, наши деньги? — Как получится, — пожала плечами Аграновская. — Главное, чтобы он вообще снова начал общаться со мной… Арсений Евгеньевич по глазам дочери прочитал её боль. Такое не сыграть. Переживает по поводу своей личной жизни, боится, что потеряла того, кто стал дорог и близок. Но он сделает то, что зависит только от него, их отношения он никак не наладит. Но то, что Антон будет свободен, уже не может не радовать. Какой-то шаг, но сделан.18.
2 июня 2023 г. в 18:00
Замечая в дальнем углу заведения, в котором ещё вчера Аграновская виделась с подругой, парней, она сразу идёт к ним. Ночь выдалась крайне тяжёлой, ведь удалось нормально уснуть всего на часа полтора. Либо мысли мешали, либо снилась какая-то ерунда.
И подумать девушка уже успела обо всем. Что будет, если посадят Антона? Что будет с Романовой, которая хоть и не успела совсем проникнуться Миранчуком, но тем не менее уже испытывает к нему чувства? Что делать ей, если Смолов так больше и не пойдёт на контакт? Как бы там ни было, он стал ей таким родным за такой короткий срок. И как потом будет общение между ней и Лешей с Димой? Миранчук явно не будет общаться с ней дальше, ведь именно её семья посадит его брата. Дима также — Антон ему дороже.
— Привет, — тихо сказала Ева и села напротив молодых людей. — Не верится, что вы все-таки решили со мной увидеться и поговорить.
— Сказать честно, это стоило большего труда, — тяжело вздохнул Алексей. — Ты что-то хотела сказать? Или просто в тишине посидеть?
— Я теперь тварь в ваших глазах, да? — обречённо усмехнулась девушка.
— Не тварь, а человек, который подло поступает. Хотя да, примерно одно и то же, — недовольно ответил Баринов, даже не смотря на неё.
Вот таким между ними и был диалог эти два дня. Как бы Аграновская не старалась хоть немного смягчить общение, ничего не выходило. Они только грубили и всеми своими словами давали понять одно — она вмиг стала им неприятна.
— Понятно, — Ева старалась сделать вид, будто её это не задело. — Пацаны, я не виновата в этом. Я же сама узнала вчера о том, что его задержали. Я отцу сказала о том, что не буду сдавать вас, он был в шоке от такого и, видимо, решил действовать самостоятельно. И даже сейчас он до сих пор не понимает, почему я так пытаюсь отстоять Антона. И я виделась с ним кстати.
— Ты виделась с Антоном? — сразу же оживился Лёша. — Вчера? Что он сказал? Как ты вообще попала к нему?
— Как-то получилось убедить папу, что я мне нужно с ним увидеться, — грустно усмехнулась девушка. — Ничего не сказал. Он прям молодец, шутил, не падает духом. Я пообещала ему, что придумаю что-нибудь, только чтобы он вышел оттуда.
— Узнаю Антоху, — замотал головой Миранчук, чуть улыбнувшись.
— Только его там бьют… Видимо, личное распоряжение моего отца. Я офигела, когда увидела его с разбитым лицом. Это просто ужасно.
— Все совсем плохо? — сморщился Дима.
— Ну не прям, но пока дело будет идти, станет совсем. Квартиру вашу осматривали, что-то нашли. Боюсь, что отпечатки пальцев ещё сняли, тогда точно полный пиздец будет.
Услышав эти слова, молодые люди замерли. Почему-то об этом никто не подумал, ведь это самый простой способ вычислить людей. Тогда Алексей откинулся спиной на спинку стула и понял, что, похоже, они попали всей компанией. Вычислят как нечего делать.
— Вы с Федей общаетесь? — спустя минуту тишины, спросила Аграновская. — Как он?
— Бесится, с ума сходит. Во-первых, мы друг другу все близкие люди, несмотря на то, что были скреплены этим делом. Во-вторых, он не ожидал такой подставы от тебя, — ответил Баринов. — Он не знает, что мы здесь. Иначе влетит обоим.
— Понятно. Настраивает теперь против меня всех, другого и ожидать не стоило.
Невозможно смириться с этими мыслями. Столько всего случилось. И главное то, что так быстро все стало меняться в жизни девушки, что она уже перестала понимать, к чему готовиться дальше. Каждый раз происходит то, что полностью выбивает её из колеи.
И сейчас Ева не могла понять — сможет ли после такого нормально общаться с отцом. Её не слышат и даже не пытаются услышать. Это тоже подрывает доверие Аграновской. Понятно, что не общаться совсем с папой не сможет, но, видимо, теперь это будет иначе.
Вновь в компании повисла тишина. Каждый думал о своём. Алексей о том, что такими успехами скоро отправится к брату в колонию, Дима также переживал, что его нормальная жизнь вот так оборвется.
Но тишину прервал звонок айфона Евы. Девушка сразу же полезла в свою сумочку, чтобы достать его. Отец. Сердце пустило удар, ведь с ним она не общалась со вчерашнего дня. Даже после встречи с Миранчуком.
— Да? — все-таки ответила Аграновская, нервно комкая белоснежную салфетку одной рукой.
— Ева, а ты где? Настоятельно рекомендую подъехать к нам домой, потому что я узнаю такие интересные подробности, даже не знаю, что мне делать с ними. Просто была найдена в квартире одна вещь, где выдано все как на ладошке, — наигранным голосом произнёс мужчина.
— Я приеду. Минут через 40, — тяжело сглотнула девушка и скинула.
В голове Ева начала прокручивать все вещи в квартире парней. За то время она достаточно её изучила, поэтому, даже спустя месяц, могла визуально вспомнить каждый её угол. Но тут её будто осенило.
— Парни, скажите, пожалуйста, что вы выкинули, порвали, сожгли, да что угодно, ту самую тетрадь, в которой я писала, — будто не живым голосом произнесла Аграновская. — Умоляю…
— Мы вообще о ней забыли. Ты побледнела. Тебе плохо? — расширил глаза Миранчук и схватил её за плечи.
— Квартиру же осматривали. По словам папы, я поняла, что нашли ту самую тетрадь… Я там писала всё. И про то, как Антон чуть меня не избил, как пыталась сбежать, как с тобой чуть не переспала и что влюбляюсь в Федю… Там есть всё, — на глазах появились слезы. — Походу, щас наступит главный пиздец…
Если Ева и Лёша просто замерли на месте, то Баринов ещё и глаза расширил. О таких подробностях он даже не подозревал, хоть и видел явный интерес в глазах старшего, но чтобы так. И правда, значит, там много компромата.
И как именно отец решит поступать с этими записями — пока остаётся только догадываться. Поэтому девушка поспешно попрощалась с парнями, не забыв каждого обнять, пока они оба находились в раздумьях и не оттолкнули её, двинулась домой к родителям.
Эта тетрадь — главный корень всего, чтобы понять, что там происходило в течение тех двух недель. Больше ведь там ничего и нет. Только отпечатки пальцев, но врядли бы мужчина ради этого приглашал дочь, самостоятельно просто занялся бы. Поэтому уже и сомнений не было, что это именно её тетрадь.