Criminal love

      Трясущимися руками, Аграновская нажимает на звонок и нервно перекатывается с пятки на носок. Наверное, не совсем красиво со стороны девушки приходить вот так без предупреждения. Но ведь Ева прекрасно знала по рассказам Смолова, что мама у него нигде не работает, поэтому преобладающее количество времени находится дома.       Наконец по ту сторону слышится щелчок дверного замка, и Аграновская закусывает губу, надеясь, чтобы её сейчас просто-напросто не прогнали отсюда. И такой вариант она уже успела рассмотреть.       Все таки прошло несколько дней, потому как Ева просто не решалась наконец вот так нагло заявиться к Ирине Николаевне и попытаться убедить выполнить такую просьбу. Но если Фёдор все-таки рассказал матери, что девушка в его глазах предательница, поэтому о её существовании нужно забыть? Тогда она просто сгорит со стыда.       Но перед ней появляется женщина с улыбкой на лице. Казалось, будто Ирина Николаевна всегда в настроении, потому что Аграновская видит её в третий раз, а она всегда в хорошем расположении духа. Святая женщина. Вот иметь бы в будущем именно такую свекровь. — Здравствуйте, — неловко улыбнулась Ева. — Я не отвлекаю? Могу пройти к Вам? — Конечно, Евочка, проходи, — радушно протянула она и отошла в сторону, чтобы девушка смогла оказаться в квартире. — Что-то случилось? — Да. Ирина Николаевна, мне очень нужна Ваша помощь. Вы ведь ещё в прошлый раз догадались, что у нас с Федей не все хорошо, поэтому, возможно, это сейчас мой единственный шанс исправить все, — заламывая пальцы на руках, проговорила Аграновская. — Ну тогда разувайся, и пойдём на кухню, поговорим, — сразу же ответила женщина. — Что касается моего сына, я готова к обсуждению.       Глубоко вдохнув, Ева начала снимать свои кроссовки, а в голове уже прокручивала слова, что может сказать ей. Прямо сказать о том, что чуть не изменила Феде с его же другом, не сможет. Может все-таки достаточно ограничиться словами, что она очень некрасиво поступила к её сыну, что он теперь игнорирует её на протяжении пяти дней? Можно же будет понять, что именно на ней висит косяк, который теперь необходимо исправить?       Медленно девушка проходит на кухню, где Ирина Николаевна уже заваривала им чай. Воспоминания бушующей волной нахлынули на Аграновскую. Именно здесь она познакомилась с Алиной и родителями Смолова, провела такой классный вечер и думала, что все у них будет хорошо. Но как всегда что-то пошло не так. — Ну рассказывай, чего не поделили? — улыбнулась женщина и поставила перед ней чашку с свежезаваренным зелёным чаем с нотками цитрусовых. — Если честно, после твоего прошлого визита я пыталась узнать у Фёдора, что произошло, сказала, что ты приходила, а он ни в какую. Говорит, чтобы я больше не спрашивала у него о тебе. А у меня сердце кровью обливается — вижу же, что любит тебя, страдает, хоть и старается держаться ради Алины, но упорно молчит.       А теперь сердце кровью обливалось и у самой Аграновской. Уж маму точно трудно обмануть, она своего ребёнка знает вдоль и поперёк. Значит, Смолов в Питере с ума сходит от её поступка, но даже ни с кем не делится. Учитывая, что они ещё и продержались всего несколько дней после того, как помирились из-за проделки её отца.       А возможна ли у них спокойная жизнь? Судьба будто постоянно подкидывает им знаки, что ничего нормального у них не выйдет. Иначе как объяснить их странное начало отношений и последующие нервотрепки?       Ева уже даже начинала задумываться о том, что стоит ли вообще что-то возвращать? Может они все-таки не предназначены друг для друга? Может судьба просто свела их для получения очередного опыта, чтобы через время встретить своего человека?       Возможно, это так. Но отказываться от своего единственного шанса на примирение девушка уже не была готова. Она оказалась в доме родителей Феди не просто так, поэтому пойдёт до конца. — Я не буду скрывать, что все это началось именно из-за меня. Я сделала очень больно Феде и очень жалею об этом. Он не отвечает на мои звонки, всячески игнорирует. А в тот день Федя звал меня с собой в Питер, но узнал эту неприятную деталь, поэтому так срочно улетел, чтобы только не видеть меня, — смотря куда угодно, только не в глаза женщине, говорила Аграновская. — Может у Вас как-то получится узнать у Феди адрес, где он сейчас находится в Питере, чтобы я смогла к нему приехать? Я очень хочу попытаться исправить то, что сама натворила, но просто не понимаю как. Если Вы не поможете, то наши отношения точно можно считать законченными. — Что от меня требуется? — без лишних вопросов поинтересовалась Ирина Николаевна. — Узнать адрес? — Да, — закивала девушка. — Скажите, что хотите прилететь или что-то более правдоподобное. Просто по-другому я не смогу с ним никак встретиться. — Я попробую. Сейчас Фёдор на процедурах с Алиной, поэтому не могу позвонить. Но вечером обязательно наберу, — согласилась она. — Не переживай, все у вас наладится. Федя вспыльчивый, но все равно отходчивый. Просто ему нужно время. — Надеюсь, — тяжело вздохнула Ева. — Тогда я пойду? Спасибо Вам большое хотя бы за то, что постараетесь мне помочь. А пока я поеду к своим родителям. — Пока не за что, — улыбнулась Ирина Николаевна и пошла за девушкой. — Номер только оставь, чтобы я смогла тебе написать вечером.       Быстро продиктовав набор цифр, Аграновская обулась и ушла из дома, где в данный момент ей было находиться очень неловко. Интересно, а если бы мама Феди знала, что произошло на самом деле, стала бы помогать? Наверное, как любая адекватная мать, посоветовала бы держаться подальше от него, ведь предательство — это практически крест.       И теперь же Ева на самом деле собиралась дойти до своих родителей. Они общались все это время, но девушка никогда не заводила разговоров о Смолове. Отец пытался узнать, услышала ли она его или вновь идёт по своим правилам, но та не говорила ничего. Просто отгородила родных от своей личной жизни для блага обеих сторон. Она с человеком, которого любит, и они не переживают.       Правда, возможно, сегодня уже так не получится. Если по телефону ещё как-то можно откосить, то при личном разговоре сделать это крайне сложно. Но говорить о том, что у них какие-то проблемы, точно не станет. Для чего? Чтобы отец вновь начал злорадствовать и говорить, что все равно ничего путного у них не получится?       Поэтому в голове Ева уже начала гонять мысли о том, что ответит на вопрос о Смолове. Даже если папа не захочет по каким-то своим принципам говорить о человеке, что ему заведомо неприятен, то мама же не упустит такой возможности. Ей же важно, чтобы её ребёнок был счастлив, и пускай хоть и с человеком, который украл её и держал в подворотне. Как бы там ни было, но все-таки люди способны меняться, все зависит только от желания.       И только сейчас, по дороге в родной дом, Аграновская задумалась о том, что у них с Федей ещё и матерей одинаково зовут. Почему-то при знакомстве Ева даже не обратила внимание на такое совпадение. Интересно.       Оперевшись плечом о стену подъезда, девушка ждала, когда ей откроют дверь. Второй раз за день испытывает это томительное ожидание. Но если все-таки перед квартирой Смолова она жутко нервничала, то сейчас такого напряжения уже не было. — Привет. Неужели наконец дошла до нас, — протянула Ирина Николаевна и поцеловала дочь, пропустив её в коридор. — Ну я же обещала, что зайду сегодня вечером, — улыбнулась Аграновская и снимала свои кроссовки. — Есть что-нибудь перекусить? — Обижаешь. Проходи. Папа скоро приедет, у него там встреча какая-то важная была, — женщина уже полезла в холодильник.       Так всегда приятно оказаться дома. Здесь Ева жила до своих 18 лет, после чего родители ей подарили свою квартиру. Именно тогда и началась у неё полноценная взрослая жизнь, когда она может гулять столько, сколько хочет, приводить своего молодого человека и не стесняться, вести свой домашний быт самостоятельно, о чем мечтала лет с 12, когда мама заставляла её убирать свою комнату. А теперь Ева может делать это все так, как считает нужным.       Но некая ностальгия все-таки берет. Столько всего было в этой квартире. Аграновская здесь элементарно выросла, поэтому находиться в этом доме всегда приятно. — Как у Федора дела? — неожиданно спросила мама, от чего брови девушки полезли вверх.       Как-то не Ева не ожидала, что вот так сразу с хода начнётся эта тема. Но радует, что нет рядом отца, поэтому и разговор с большей вероятностью пройдёт спокойно. Может именно поэтому Ирина Николаевна и спросила сразу, чтобы потом не было ссоры? — Всё хорошо, — невольно тяжело вздохнула девушка. — Он в Питере сейчас, занимается лечением дочери. — А ты видела её? — спросила женщина, метаясь по кухне. — Да, мы виделись. Федя познакомил меня со своей семьёй, в том числе и с Алиной. Это такое маленькое чудо, — улыбнулась она, вспоминая девочку. — Я надеюсь, что как-нибудь слетаю к нему. — А у вас все хорошо? — А с чего ты взяла, что что-то может быть у нас не хорошо? — нахмурилась Аграновская, не понимая, как мама чувствует её так отчётливо на ментальном уровне. — По глазам. У тебя взгляд как-то потяжелел что ли, — пожала плечами женщина. — Нет, ну если все правда хорошо, то значит рада ошибиться. — Папа все также негативно относится к нему?       И все-таки Ева решилась спросить про то, что её не могло не волновать. Ей же хочется, чтобы родители воспринимали положительно её молодого человека. Все таки надежду на примирение она не теряет, поэтому лучше прощупать почву. — Ну как тебе сказать, — скривила губы Ирина Николаевна. — Он вроде бы принял, но все равно не одобряет твой выбор.       Другого и не следовало ожидать. Хотя девушка уверена, что мама специально смягчила реальное отношение папы к Феде. Если он не одобряет, значит будет идти до конца. Не просто же так он угрожал через Антона? — Он не одобряет из-за чего? Из-за того, что он незаконно украл меня и держал? Из-за того, что у Феди его деньги? Что он старше? Что у него дочь? Или все сразу? — усмехнулась Аграновская, хотя прекрасно знала ответ. — Не почему ему все не так? — Ты знаешь, что я всегда тебе доверяю, поэтому если ты сказала, что у вас все хорошо, что вы любите друг друга, то я приму. У папы другой характер. Он у вас одинаковый, ты в него пошла. Оба упрямых барана, которые не уступят никому. Поэтому вам в любом случае придётся найти компромисс. — Какой компромисс, мам? Его устроит только тот вариант, если я расстанусь с Федей. А я не хочу, понимаешь? Это мой человек, которого я люблю, с которым я хочу быть. Я наконец-то нашла достойного человека. Я не знаю, что будет завтра, может мы разойдемся, — Ева тяжело сглотнула, ведь это сейчас слишком вероятный вариант, которого она боится, — но это случится только в том случае, если мы так решим с Федей, а не потому, что нам папа приказал. Я уже не ребёнок, мне не 16 лет, чтобы мне запрещали общаться с каким-то мальчиком. Мне 24 года, я живу самостоятельно, уже взрослый человек со своими планами на жизнь. Если он хочет потерять со мной хорошие отношения, то отлично справляется со своей целью.       От этих слов сердце женщины буквально разрывалось. Как и любому человеку, ей не хотелось, чтобы в её семье происходил разлад. Но муж и дочка слишком похожи, из-за чего у них часто и происходят конфликты ещё с её подросткового возраста.       И так не вовремя слышится хлопок входной двери, и на пороге кухни появляется Арсений Евгеньевич. Напряжённая атмосфера легко передавалась, поэтому мужчина сразу же нахмурился, понимая, что что-то не так. — Привет, блудная дочь. А чего какие серьёзные? — спросил он и поцеловал Еву в щеку. — Что случилось? — Тему одну просто обсуждали, — отмахнулась девушка, надеясь, что при нем она не продолжится. — Да? Какую? Что Смолов твой в Питер укатил? — Аграновская поднимает свой удивлённый взгляд. — Запомни, что я все знаю. Это уже почти неделю назад случилось. Странно, что ты здесь. У вас же неземная любовь? — Он по поводу лечения дочери улетел. Я планирую слетать к нему скоро, — тихо ответила она, закусывая губу. — А ты все равно не хочешь меня слышать, да? Ты хочешь, чтобы он все-таки присел лет на 15? — Хватит! Я не ребёнок, чтобы мне запрещали вступать с кем-то в отношения. Просто прими уже наконец мой выбор и не усложняй никому жизнь, — повысила голос девушка. — Если бы Смолов тебя не крал, а вы просто где-то познакомились бы, то пожалуйста. Я бы принял его возраст и наличие ребёнка, но этот человек ведь не дружит с головой! Какому нормальному человеку придёт в голову мысль, чтобы таким образом получить деньги? И пускай, что для благих целей. — Прекратите оба! По которому кругу вы сейчас будете говорить друг другу одно и то же? — влезла Ирина Николаевна. — Арсений, успокойся и не смей трогать отношения своей дочери! Если она счастлива, значит не нужно к ней лезть. Это только её личная жизнь, её возможные ошибки, но не твои. Ева, а ты уже смирись, что у отца такой характер! Хватит друг другу что-то доказывать, вы все равно не сможете этого сделать.       И Ева, и отец были в шоке, когда женщина так резко, чуть грубо, выговорила им. Обычно Ирина Николаевна сдержанная и спокойная, но сегодня и её терпению пришёл конец. — Хотите, чтобы я не лез в жизнь своей дочери? Хорошо, — значительно снизил голос Арсений Евгеньевич. — Живи так, как тебе хочется. Но не проси у меня ни помощи, ни денег. Взрослая стала? Так живи по-взрослому, самостоятельно без родителей. Я все сказал.       После этого мужчина пошёл к выходу из кухни, снимая с себя пиджак. Так Аграновской не хотелось, чтобы их встреча закончилась вот так, очередной ссорой. Да ещё и какой — отец решил взять её на слабо? Думает, что она не проживёт без него и приползет на коленях извиняться? Опять же, этого не будет в силу её характера. Будет оставаться без денег, но так унижаться тоже не станет. — Хорошо. Только больше ни слова о Феде — ни угроз, ни оскорблений, ничего, — смотря с обидой в глазах, проговорила ему в спину девушка. — Да пожалуйста, — отмахнулся он и скрылся в коридоре квартиры.       Теперь Ева просто обязана наладить отношения с Фёдором. Она ругается из-за него с родителями, остаётся без их поддержки — ради него. И неужели после такого им суждено разойтись?

«Фёдор мне сообщил адрес, поэтому решай сама, когда полетишь. Он думает, что я решила их навестить. Надеюсь, что у вас все наладится».