***
— Ева, открой, пожалуйста, — кричал, казалось, на весь подъезд Миранчук, уже пиная дверь квартиры. — Это пиздец… Несколько дней назад Аграновская вернулась из Питера в Москву, но даже ни с кем не планировала увидеться. Девушка закрылась в себе и своей квартире, чтобы никто её не трогал. Именно эти её действия подтолкнули Романову на мысль о том, что разговор прошёл, мягко говоря, неудачно. А вот Алексей не мог найти себе места, ощущая себя отчасти виноватым в том, что происходит в её жизни. Поэтому парень сейчас старался дозвониться в квартиру Евы, ведь на телефон она не отвечала. Варя уверяла его, что надо оставить её наедине с самой собой, после она сама объявится. Но Лёша оставался на своём. — Такие вы долгие, конечно, — пробубнил Миранчук, когда наконец заметил поднимающихся Варю с Антоном. — Брат, вот на какие жертвы мы идём ради тебя. Лифт не работает, подниматься пешком, чтобы ты достал человека, которому сейчас нужно побыть одному, — громко дышал парень, практически сгибаясь пополам. — Должен будешь. — Если с Евой все хорошо, то что угодно, — ответил Лёша, смотря, как Романова достает ключи от квартиры подруги, также пытаясь восстановить дыхание. — Нормально все с ней, ты просто накручиваешь себя, — нахмурилась Варвара и начала отворять дверь. Квартира встретила молодых людей полной тишиной. Казалось, будто здесь никого и нет. Может Аграновская решила пойти прогуляться, чтобы совсем не сойти с ума в четырёх стенах? Но Алексей снял свои кроссовки и пошёл по комнатам, чтобы точно всё проверить. И нашёл Лёша девушку только в спальне. На первый взгляд, ему показалось, что Ева просто спала, но предчувствие будто кричало, что надо проверить. — Тоха, — так резко и громко крикнул старший. — Быстро сюда блять. Переглянувшись, Варя с Антоном практически побежали в комнату, откуда слышался голос Миранчука. Вся постель была в крови, а Аграновская лежала без сознания. С открытым ртом Лёша смотрел на эту картину, отойдя ближе к окну, куда он скинул с неё одеяло. «Если с Евой все хорошо, то что угодно».29.
6 июля 2023 г. в 15:00
Выходя из аэропорта, Аграновская щурится от яркого солнца. Начало сентября, а в Питере далеко не хмуро. Все таки врут, что здесь только тучи и какая-то серость. Конечно, подавляющее количество времени это так, но вот Еве повезло, погода была хорошей.
Стоит ли это воспринимать как некий знак, что раз такая прекрасная погода, то и есть шанс, что все наладится? По крайней мере, у девушки ещё была неделя, чтобы все точно обдумать и понять, что сказать Смолову. Федя имеет слишком жёсткий характер, поэтому и разговор точно будет тяжёлым. Уже практиковали это, когда ему в руки попала та самая тетрадь.
И сейчас Аграновская уже заказывает такси, чтобы сначала заехать в отель, в котором проведёт эти пару дней, чтобы оставить свои вещи, а после поедет в тот самый центр, где сейчас Федя находится с дочерью на процедурах. Точный адрес, где сейчас снимает квартиру для проживания, девушка знала, но это было бы совсем нагло, поэтому лучше начать с малого.
Питер красивый. В центре творится какое-то безумие — толпы народа — кто-то местный, кто-то турист, проезжающие машины. От этого всего стоит шум. Шум большого, далеко не провинциального города. Когда бы ещё у Аграновской была возможность посмотреть Питер?
Наверное, лучше бы Ева все-таки смотрела город, гуляя за руку с Федей. Они бы вместе гуляли среди этой толпы, рассматривали достопримечательности, обсуждали, фотографировались, но вновь все не так радужно и красиво. Но все-таки надежда умирает последней. Она не отпускает те минимальные шансы на примирение.
Как и планировалось, девушка оставила все свои вещи в номере отеля. Находиться долго здесь не хотелось, поэтому Аграновская сначала пошла в ближайшую кофейню, чтобы взять любимый латте с карамельным топингом, и двинулась в сторону того самого центра.
Так как расстояние было небольшим, Ева решила прогуляться. Лёгкий ветерок приятно обволакивал её лицо, чуть путая волосы. И чем ближе она оказывалась к центру, тем больше появлялась дрожь в руках. Главное, чтобы разговор вообще произошёл, ведь Смолов может проигнорировать её и пройти мимо. Их характеры — это какое-то безумие, поэтому даже трудно предсказать, чем все это может закончиться.
Заходя на территорию центра, Ева поднимает голову вверх, оглядывая его. Высокое, светлое здание, за окнами которого ходят обычные люди и люди в халатах. По времени вроде как Фёдор должен выйти.
Но все-таки девушке пришлось погулять около входа минут 15, прежде чем наконец вышел Федя. Сначала Аграновская этого даже не заметила, так как наворачивала круги, погрузившись в свои мысли. И только тонкий, детский голос вырвал её и вернул в реальный мир.
— Ева! — закричала Алина, и она обернулась, начиная улыбаться.
Девочка вырвала свою руку из большой ладони своего папы и рванула в сторону Евы, которая успела присесть на корточки, чтобы поймать её в свои объятия. Алина прижалась к ней, а девушка начала чуть покачиваться из стороны в сторону. Как же приятно, что всего за одну встречу она смогла произвести на ребёнка такое впечатление, что теперь её узнают и ей рады.
Но стоило Аграновской поднять свои глаза, как улыбка сама по себе спадает с лица. На ступенях стоит Смолов, который смотрел на неё понурым взглядом, играя скулами. Такого парень явно не ожидал. Много вопросов крутилось в его голове, но главный — как она здесь оказалась?
— Привет, — наконец произнесла Ева, поднимаясь на ноги, но не выпуская из своей руки ладошку Алины.
— Алина, пойдём, тебе нужно поесть, — Федя схватил девочку за руку, вырывая её у девушки.
— Не ввязывай сейчас ребёнка в это, не ломай психику, — нахмурилась Аграновская. — Давай просто поговорим? Что тебе убудет от того, что мы просто обсудим всё?
— Что убудет? Ты сейчас серьёзно? — стальным голосом проговорил Фёдор. — По-твоему, я сюда улетел в спокойном состоянии и ни разу не думал о том, как ты поступила по отношению ко мне? Только не нужно делать вид, что ты не понимаешь, о чем я.
— Я прекрасно знаю, что ты в курсе о той ночи. Но, Федь, я клянусь тебе, не было того, о чем ты думаешь. Ты ведь услышал вырванные контексты из всего разговора. Почему ты сразу просто уехал, оставляя меня в недоумении, что произошло? Почему ты не мог сразу мне в глаза всё сказать, чтобы мы разобрались?
— Заканчивай, — прервал её Смолов. — Нам идти надо, у меня нет времени на эти бесконечные, бессмысленные речи.
— Ещё раз говорю, что не было того, о чем ты думаешь и что ты себе накрутил в голове.
— Да что ты? А как ещё можно понять твою фразу о том, что вам с Миранчуком нужно забыть то, что между вами было? Наверное, вы в шахматы играли и решили забыть это? Ты меня за идиота держишь? — тон голоса Федора заметно повысился. — Ещё тогда, на квартире, когда между вами происходили какие-то мутки, я думал о том, что он подставит меня, перебежит на твою сторону. Получается, что правильно предчувствовал. Этот урод, который мне клялся, что никогда не полезет в наши отношения, все-таки делает это. Я должен это проглотить и жить дальше, обнимая и целуя тебя, которая пошла на сторону с моим другом? Ева, поставь меня на свое место, представь, что я лег в постель с Варей. Как оно?
— Я не ложилась никому в постель! Я не буду скрывать, что это чуть не произошло, но мы не переспали. Я не изменяла тебе, Федь. Если бы это реально произошло, то я оставила бы тебя в покое, потому что осознала бы свою ошибку, — на глазах слишком резко появилась пелена солёной жидкости. — И мне очень плохо без тебя.
— Мне тоже плохо, но я больше так не могу и не хочу. Ева, пожалуйста, оставь в покое меня и мою семью. Я устал. Я реально морально вымотан от наших отношений, потому что постоянно что-то происходит. Я просто хочу сейчас заняться здоровьем своей дочери, сделать так, чтобы она жила дальше полноценной жизнью, но не тратить свои силы и энергию на это всё, — парень оставался на своём. — Я предательство не прощу, ясно? К сожалению, моё доверие к тебе полностью утратилось, поэтому я не верю ни одному твоему слову.
Последняя фраза Смолова будто острым лезвием прошлась по сознанию Евы. Это звучало так жестоко и больно. Она же никогда не врала ему, не пренебрегала его отношением к себе, чтобы получить такое в ответ. Ситуация с Антоном не зависила от неё. Неужели настолько задело произошедшее с Лешей?
— Что мне сделать, чтобы ты поверил мне? Федь, я не смогу жить с тем, что ты не смог простить меня. Правда ничего не было.
— Что тебе сделать? Я уже сказал — оставить меня в покое. Лети обратно в Москву, мы не скоро пересечемся, а возможно даже уже никогда. С Лешей, а соответственно и с Антоном, я больше общаться не смогу. Нож в спину однажды я уже получил, больше не хочу. Делай, что хочешь, спи, с кем хочешь, живи, так как хочешь. Но я в этом участие больше принимать не буду.
Фёдор все-таки взял Алину за руку и двинулся к выходу с территории. Аграновская старалась сдержать слезы, смотря в асфальт. Видимость уже была плохой из-за влаги на глазах.
— Неужели тебе так легко отказаться от меня? — истерично прокричала девушка, повернувшись и встретившись с его удаляющейся от неё спиной. — Я не сделала ничего такого, чтобы ты мог нагло уходить из моей жизни. Потому что я люблю тебя!
— Мне не легко, ясно? — также прокричал парень, развернувшись к ней. — Я тоже человек и мне блять больно! И я только за эту неделю начал возвращаться в свое привычное состояние, начал отпускать эту ситуацию, но ты зачем-то приехала. Зачем? Чтобы вновь напомнить о том, что ты сделала больно другому человеку? Молодец, ты справилась со своей задачей, можешь теперь возвращаться обратно.
— Моей целью был нормальный разговор между нами, но его пока не случилось, поэтому я не уеду.
За ссорой и громкими возгласами пары уже наблюдали другие люди. Кто-то осуждал молодых людей, ведь рядом, как им казалось, их маленький ребёнок, которому не нужно это все слышать и видеть, кому-то просто забавно было наблюдать за этим, ведь вроде бы взрослые люди, а не могут унять свои эмоции, говоря такие слова друг другу на публике.
Только вот Федя с Евой совсем не обращали ни на кого внимание. Каждый пытался донести свое, наплевав на внешний мир. Кипела обида, которая застилала глаза и разум, не давая нормально думать. Смолов пытался это закончить, а Аграновская как раз и боялась этого конца.
— Уйми свой характер, ясно? Я не твои родители, которые будут исполнять твои хотелки, стоит тебе топнуть ногой, — Ева застыла, внимательно смотря на него. — Ты ребёнок богатых родителей, которому все достаётся легко, которому только пальцем щелкнуть нужно, чтобы всё лежало перед твоими ногами. А я не буду идти у тебя на поводу, ясно? Это тебе к своему отцу надо. Я не прощу предательства девушки, которая оказалась такой же шлюхой, как и все, сколько бы красивых слов не говорила и не признавалась в любви. Все, спектакль окончен!
Именно в этот момент Аграновская поняла — не надо ничего возвращать. Было сказано многое. Только если Ева старалась подобрать какие-то правильные слова, то Федя говорил все, что думает. Только думал он об этом и говорил на эмоциях. Парень пока не знает, что, когда они утихнут, он сам себя возненавидет за эти слова.
Фёдор не верит в то, что между девушкой и Миранчуком ничего не было, потому что доверие с его стороны и правда утеряно, но никогда бы не сказал такого в спокойном состоянии. Их ссора перешла на стадию, когда хочется побольнее уколоть друг друга. Только Аграновская делать этого не собиралась, а он не сдержался.
Еве хотелось зареветь в голос от обиды. И с этим человеком она провела это время, думая, что он такой хороший? Этот человек сказал ей, что отец сделает для неё все, стоит только топнуть ножкой, когда знает всю реальную внутреннюю ситуацию? И вот ради него девушка несколько дней назад отказалась от какой-либо помощи отца, встав в позицию, что останется с Федей, чтобы услышать от него обратное?
Ева чувствовала, что в груди, где-то в области сердца что-то сломалось. Неприятная горечь расходилась по всему телу от осознания, что она ошиблась. Ошиблась в человеке, которого любит.
— Только если я тебе не изменяла, поэтому твоя обида необоснованна, то ты мне сказал сейчас много, поэтому конкретно я имею права не прощать тебя. Никому никогда больше не смей говорить этих слов. На моем месте может оказаться твоя же дочь, которую точно также обидят эти слова. Будь счастлив, пожалуйста.
Эти слова были произнесены почти шёпотом, но уверенно. Это как бы такая точка, которая сейчас была необходима Еве. Теперь точно ничего не вернуть. Только это уже её решение, а не другого человека. Все закончено.
Кинув короткую улыбку Алине, которая вообще не понимала, что происходит, девушка обошла Смолова и быстрым шагом пошла обратно. Стоило ей только отдалиться, как слезы потекли по щекам. Такой исход она точно не ожидала. Так больно и обидно, что человек так долго молчал о том, что думал на самом деле о ней. Создал себе образ такого правильного и совестного, только сам же с ним не справился.