Сильный духом, сильный сердцем

      Увидеть Куоритча было сродни проклятью.             Паук цепенеет, чувствует как дыхание останавливается, ноги начинают дрожать.       Сон.                   Нелепый сон, это всего лишь нелепый глупый сон.       Куоритч никогда бы не надел набедренную повязку, сняв с себя всю людскую одежду, никогда бы он не выглядел таким измученным и взволнованным, никогда бы он не «просил» молчаливо прощения.             Никогда, слышите? Никогда в жизни…       Губы Куоритча дрожат, всё его существо благоговейно трепещет от одного лишь вида Паука.                   Пальцы сами собой касаются лба в немом приветствии.       Паук медленно отходит назад — Кири позади него в опасности. Он должен защитить её. Его маленькое, но сильное тело способно вынести удары, но его стойкости хватит не надолго.             Молодая На’ви почти что не дышит, Паук чувствует как мерно бьётся её сердце и как она касается его плеча.       Будто подталкивая к отцу.                   Будто не понимает.       Паук чувствует, как к горлу подступают слёзы, и всё его тело покрывается мурашками.             Паук бы предпочёл забыть это мгновенье.       Что делать?                   Как им поступить?       Всё измениться.             Его возненавидят.       После всего, что с ним было, он меньше всего желал возвращения отца.                   Нет, это не верно.       Он желал встретиться ним.             Но в другое время.       В другой жизни.                   В ином теле и месте.                         — Уходи, — Паук шипит, корча гримасу он озлобленно прогоняет Куоритча. — Прочь, Куоритч, оставь меня в покое! — Юноша тянется к ножнам, готовый в любой момент напасть.                         — А’юнгия, — голос у Аватара хриплый, а его хвост двигается из стороны в сторону. Очевидно, Куоритч изменился до самого основания. Все его чувства были обострены, и в то же время он был честен и сосредоточен на сыне. Его будто бы не волновала опасность или злоба, обрушавшаяся на него. Будто он прекрасно понимал этот страх и был готов к нему.       Руки Аватара поднялись над головой и были спрятаны за голову.             Он был полностью безоружен.       Паук не мог сдвинуться.                         — А’юнгия, — повторила Кири, её голос не звучал напугано, лишь уши прислушивались к окружающему лесу, вглубь которого они зашли вместе с Пауком.                   Они часто гуляли меж пальм, быстро растущих в золотистых песках.                         — Что привело тебя сюда? — Паук видит, как черты лица подруги разглаживаются, а хвост покоится около её ног.                         — Я, — А’юнгия запинается, руки его опускаются, а глаза боязливо смотрят в землю. — Я хотел увидеть сына, — прошептал мужчина, чувствуя, как слёзы подступают к его глазам.                         — Сына, — Кири ласково произносит это слово и её глаза невольно прищуриваются, — ты хотел увидеть Паука, — Кири поворачивается к Сокорро и тот вдруг отчётливо понимает, почему она не боится Аватара.                         — Ты соединился с Эйвой, — прошептал Паук, зачарованно переводя взгляд с Кири на А’юнгия и снова на молодую На’ви.       А’юнгия отвёл взгляд, прикусив губу, он медленно стал оглядывать местность.                         — Каково это — соединиться с Великой Матерью? — Сокорро подаётся вперёд, пристально вглядываясь в знакомые черты лица. В это же время они кажутся ему совершенно незнакомыми, чужими и отчуждёнными.                         — Она очень могущественная, — Паук чувствует как Кири дёргается от этой формулировки, — она — то что я пока что не могу понять, но я чувствую частичку её в себе, ощущаю всем телом её замысел и её мысли для меня теперь понятны. — Мужчина разводит руками, в то же время, стараясь не задевать близрастущий кустарник, — вся жизнь — это она сама, я чувствую её, ощущаю, как она дышит и как она направляет меня, — А’юнгия не замечает, как начинает улыбаться, а когда понимает, что Паук стоит подле него, внезапно замолкает.                         — «Куоритч» тебе шло больше, — складывает руки на груди, — а это что? В этом ты считаешь, может ходить добропорядочный На’ви? — Паук не замечает, как переходит на навийский и как Куоритч начинает взволнованно настораживать уши, что услышать всё. Паук не постарался говорить медленнее, а акцент, приобретённый в деревне Ава’атлу ещё больше усложняет его речь для понимания.             Но знаете?       Плевать он хотел на то, поймёт ли его этот придурок.                   Этот Демон, сошедший с небес, этот чёрт из табакерки, который решил, что может, когда ему вздумается, прилетать на икране и рушить жизнь своего сына.       Ну уж нет.             Ни за что, чёрт бы вас побрал.       Паук ходит вокруг отца, не боясь поливать помоями, нелепый наряд и трогать хвост, за которым этот Аватар не умеет ухаживать.                   Паук не боится.       Пауку даже ничуточки не жаль за свои слова.             Этот подонок принёс ему столько боли.       Не оставив его там, в лесу, он забрал его из семьи, в клане Оматикайя, он забрал его у Кири и Ло’ака, когда он действительно был нужен им.                   Сокорро ненавидел отца — его голос срывается на крик, меж его речи проскакивают ругательства и клокочущие бульканья.       Он ненавидит его.             Ненавидит.       Всем сердцем.                   Всем своим маленьким человеческим телом.       Так ненавидит, что даже тошно становится.             Так почему же он прижимается к Аватару, когда тот встаёт на колени?