Теневой ритуал

— Ну- ка мечи стаканы на стол, ну- ка мечи стаканы на стол, ну- ка мечи стаканы на стол и прочую посуду, все говорят: «бухать нельзя», все говорят: «бухать нельзя», все говорят: «бухать нельзя, а говорю что буду! Пятая кружка пива пошла куда- то не туда, и теперь, Блиц весело отплясывал джигу прямо на столе. M&М только рты раскрыли, никто из них двоих в жизни не видел босса в таком состоянии. Даже Мокси так не разносит, когда он нажрётся как драный опоссум. Поржёт, побренчит на гитаре и всё, а это… Люцифер милосердный! Закончив танец, Блиц так сильно ударил каблуком, что стол, кажется, треснул. — Ну чё? Круто я танцую? Ха! Это только начало! — Сэр! — Громко выкрикнул Мокси, надеясь воззвать к его разуму. — Мокси, Мокси, Мокси *ИК* как я велел меня звать? — Жёлтые глаза главного импа пронизывающе уставились на подчинённого. Этот взгляд побудил Мокси, что есть сил вжаться в деревянную спинку стула. — Говори, иначе лишу зарплаты. — Босс, не… — Подожди, Милли, пусть Мокси это скажет. Тот лишь гулко сглотнул. Никогда, в жизни он не думал, что начнёт бояться своего босса, но, похоже, момент всё- же настал, ведь два злобно горящих прожектора глаз обещали исполнить угрозу. — Я жду. — Блиц — Голос Мокси был каким- то икающим, хотя он выпил всего половину кружки (после той истории с бочкой пива на пляже, он и правда потерял всякую любовь к этому виду алкоголя). Взгляд старшего импа заметно подобрел, сведя все опасения в донельзя нелепую шутку. — Другое дело! Окей, спускаюсь! Блиц покинул свою деревянную «сцену», слишком проворно для пьяного. Это по меркам Мокси. На самом деле, он мог бы выпить ещё пять и всё- ещё быть в рассудке, однако, танцы на столе прямым текстом говорили об обратном. «Видимо пиво сильно крепкое оказалось…» Вечер давным- давно вошёл в свои права, и Блиц с каждой минутой всё яснее понимал то, что уходить ему совершенно- абсолютно- точно не хочется. Он, конечно, обожает Столаса (признался- таки!), однако, жизнь с ним время от времени может статься весьма утомительной. Чего только стоит его постоянная тревожность об Октавии. С одной стороны, понять можно, отец всё- таки (да что скрывать? Блиц сам иногда трясётся над Луной), но, эй, она вылупилась из яйца уже давно, так что хватит хлопать крыльями! — О чём задумались? — Спрашивает Милли. Эх, вечная эта её способность всегда догадываться, что что- то не так (ну прям как Столас). — Так, давайте не будем об этом, сегодня наш день, празднуем! — Блиц пытался звучать как- можно бодрее, но не получилось. Он был как расстроенная скрипка в оркестре. — Да бросьте, мы с вами партнёры, можете всё нам рассказать! — Прям всё? — Прям всё — Энергично кивнула Милли. Мокси тоже кивнул, давая понять боссу, что он действительно может выговориться. Блиц тяжело вздохнул. — Ладно. Я поругался со Столасом…и сильно. Двое чертят удивлённо переглянулись. — Это из- за Вии…точнее из- за моих историй о работе. — Вы рассказываете ей о наших убийствах?! — Удивлённо воскликнул Мокс — Сэр, Блиц, это же… — Милый, наивный Мокси, ей нравятся эти истории, она их обожает, а вот её папаша говорит: «Бла- бла- бла, не учи жестокости.» Кроме того, девчонка хочет к нам, в I.M.P, а он…вот, блять, мамочка- наседка! И ещё такой: «Я её оте- е- ец, ты не можешь!», Сюрприз, жопа- ёба, я тоже! Тоже её отец, приёмный, ну и чё? Не может же Ви жить в изоляции из- за того, что её родной папка — тревожная курица! Ей нужно учиться… — Всё в порядке, Босс — Сказала Милли, накрыв его руку своей — Такое бывает, но всё скоро наладится, вот увидите. Блиц фыркнул — Вам легко говорить, вы- то никогда не срётесь, вечно вдвоём, как слипшаяся помадка. — Вот и нет — Неожиданно встрял Мокси — Вот помните тот день, когда мы искали принцессу? — Ну, да и? — И я тогда скупил кучу барахла у уличных торговцев. — Так вот где вы пропадали! — Да. И Милли на меня так сердилась, что помирились мы только вечером. — Быстро же вы. Мы четвёртый день не разговариваем. Блиц грустно вздохнул, вспоминая, как тоскливо ему без любимой птицы. Столас был достаточно холоден, «Обиженка, натуральная обиженка, нет…гейская» но Блиц отчего-то был уверен, что он чувствует то же. — Всё наладится! — Приободрила Милли, и её улыбка на миллион ватт говорила: «Да, всё несомненно так и будет, выше голову, босс!» — Вы обязательно помиритесь! — Спасибо, Миллс, это было бы круто…я скучаю по его «Доброе утро, Блицци», по блинчикам с утра, по его обалденным пёрышкам… Имп замолчал, будто обдумывал что- то очень важное и вдруг, совершенно внезапно выпалил: — Да, мы помиримся! И сделаем это прям щас! Пара ноунэймов, сидящих за соседним столом, уставилась на него с видом а- ля: «Хули он разобрался?!» — А вы чё вылупились? — Рыкнул Блиц — Это вас не касается! Сердечно поблагодарив Мокси и Милли, он подорвался с места и пулей вылетел из бара, так ему не терпелось домой, к принцу. Сложно было даже подумать о том, что каких-то двадцать минут назад, он и не думал об этом. Сидя за рулём, вглядываясь в ночные огни дороги, Блиц представлял, как всё будет. Как обнимет Столаса, помурлычет ему на ушко, сделает всё, чтоб заставить его забыть эту глупую (не такую уж и глупую) ссору. Всё просто, без цветов, конфет и прочей Lovy- dovy- шняги, просто немного любви. «Бля, птица, чё ты делаешь со мной? С тобою я совсем сентиментальный!» Наконец добравшись до родного дворца, чертёнок постучал в дверь. После небольшой паузы, длиной в целую вечность, ему открыл сам принц. Это был хороший знак, потому что после того, как они разругались, встречей Блица с работы занимался швицар. — Столас! — Имп нелепо протянул к нему руки. Однако, вместо долгожданных объятий, получил порцию громких ругательств на гоэтском языке, а сам демон резко воплотился в свою жуткую форму огромной птицы. Такое Блиц видел только дважды: первый раз, когда Столас спас всю его бесовскую команду, вселившись в одного из поймавших их людей. Второй, когда потерялась Октавия. И что- то подсказывало, что и в третий раз он сделал это не по фану. Дело плохо. — БЛИ- И- И- И- ИЦ!!! — Завопила огромная птица. Нито чтобы босс I.M.P. испугался, но в голове предательски промелькнула мысль, что он ещё успеет запрыгнуть в свой старый фургон, загнать в пол педаль газа и смотаться на другой конец Ада, но Блиц этого не сделал. — Столас? Что случилось? «Тупой вопрос.» Принц принял свой обычный вид. Перья были ужасно вздыблены, глаза сверкали. — ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?!!! ТЫ ЕЩЁ СМЕЕШЬ СПРАШИВАТЬ?!!! — Воу- воу- воу, может ты пропустишь меня, и тогда мы поговорим? Принц отступил, давая Блицу пройти. Как только он уселся на диван, на его рогатую голову снова обрушился град крика: — ОКТАВИЯ, БЛИЦ, ОНА УШЛА В МИР ЛЮДЕЙ! Я ЗНАЮ, ЭТО ТЫ ЕЁ НАДОУМИЛ!!! КАК? Я СПРАШИВАЮ, КАК ТЫ МОГ?!!! Я ЖЕ ЗАПРЕТИЛ… Мысль о примирительных нежностях и ночном прининге быстро покинула чертёнка. Вместо неё пришла злость. — Так, стопэ, ну- ка успокойся. Во- первых, мы это уже обсуждали, я такой- же её отец, как и ты, во вторых, она сама рвётся в человеческий мир и в конце- концов, Вия там не одна. С ней Луна. — ЛУНА БЕЗОТВЕТСТВЕННЫЙ ПОДРОСТОК!!! — Крикнул Столас, руки его дрожали. «Так вот как ты о моей дочери думаешь? Спасибо большое, птичка!» — ОНА ПРЕДЛАГАЛА ВИЕ ПИВО! — БЕЗ- АЛ- КО- ГОЛЬ- НО- Е! — Блиц сам перешёл на крик — ВОТ КАК ТЫ ОКАЗЫВАЕТСЯ ДУ… — Эй, все, мы вернулись. Оба отца повернули голову в сторону голоса. Из открывшегося портала вышли Октавия и Луна. — Октавия!!! — Принц едва не сбил дочь с ног, яростно обнимая, даже не обратив внимания на то, что она выглядела как человек. — Доченька! — Эм…пап? Слишком сильно — Вия похлопала отца по плечу. Расцепив объятия, Столас налетел на стоящую рядом с ней гончую: — Луна, какого чёрта?! Вия маленький, беззащитный совёнок, совсем головой не думаешь?!!! Луна прижала уши к голове и зарычала. В ней ещё остались приютские травмы: «Защищийся, когда нападают.» — Нет, папа, всё в порядке… — Не разговаривай так с моей девочкой! — Встрял Блиц. — Луна показала мне очень много классных вещей! Тайком провела на концерт очень крутой рок- группы, а потом, был ещё конкурс «кто съест больше самой острой лапши», это было круто! — Рассказывая всё это и ещё больше подробностей, Октавия чуть- ли не прыгала от восторга, но, кажется, отец не разделял её радость. Он очень строго взглянул ей в глаза и сказал: — Убери этот нелепый облик. — Но папа… — Я всё сказал. — Столас… — Вновь попытался вмешаться Блиц. — Молчать! — Чуть ли не взвизгнул Столас, затем вновь переключился на дочь. — Я же тебе запретил!!! Как ты могла меня ослушаться?! — Эй, хватит! — Вступилась уже Луна. — А ты вообще закрой рот! — ПАПА!!! — Громче всех был голос Октавии. — Луна — моя сестра, и, эй! Мне уже восемнадцать, мне надоело, что ты вечно считаешь меня мелкой, сколько можно?! — Юнная леди, прежде всего, ты моя дочь и всегда ей останешься! Я несу за тебя ответственность, не Блиц, не Луна, а я!!! Сказав последние слова, принц будто очнулся. Сил на ярость больше не осталось. Все трое смотрели на него со злостью. — Знаете что девчонки? — С обидой в голосе, сказал Блиц — Валим отсюда! Блиц, Октавия и Луна молча ушли, хлопнув входной дверью. «Отлично, блять, помирились!» Оставшись в полном одиночестве, принц упал на диван, как подкошенный и схватившись за перья головы жалостно застонал. «Что же я наделал…»