***
В тот же самый день глашатаи верхом на лошадях, филориалах, драконах и прочем гужевом транспорте начали ездить по городам и весям, зачитывая следующее объявление:«Как ответственная за недавние события, принцесса Малти отныне навечно переименована в Суку! Любого, кто по какой-либо причине посмеет назвать её иначе, ждёт суровое наказание!»
Так же быстро по городам и селениям развесили объявления, текст которых гласил ровно то же самое. И вся страна — все люди, вне зависимости от своего положения — узнав об этом, единодружно восклицали: – А?! Проклятый дух, что всё ещё был в теле полубога, сидел на пыльной кровати своей комнаты. Они сидели неподвижно, разговаривая друг с другом внутри разума. Дверь слегка приоткрылась, впустив в комнату немного света, перед тем как открыться полностью. – Мне... Стоило было догадаться, что я найду тебя здесь. На Олткрее уже не было его королевской одежды и короны. Он вошёл в комнату и сел рядом со своим сыном. Они сидели там, среди пыли в тишине. Бывший король не знал, как ему стоит заговорить со своим сыном. То, о чём он сегодня узнал, всё ещё ужасало и бросало его в дрожь. – Что тебе нужно? – в голосе мёртвого принца не была того гнева, что при суде, а только печаль и разочарование. – ... Мне жаль. – спустя недлительное молчание, ответил Олткрей – Я был ужасным отцом, раз позволил одному из своих детей убить другого и попытаться убить ещё одного. Я был ужасным мужем, раз позволил своей жене разочароваться в себе. Я был ужасным королём, раз позволил всему этому случиться с нашим домом. Я... Я просто ужасный человек, Милт. Его сын не ответил, положив свою голову бывшему королю на плечо. Почти как в старые времена. Когда Милт, ещё ребёнком, возвращался усталым с тренировок, он засыпал положив голову на плечо отца. Олткрей замер, его глаза заслезились. – Я не стану прощать тебя. – сказал Милт – Я зол на тебя, за то, что ты решил не слушать маму и не видя, какую боль ты причиняешь окружающим и своей семье своей ненавистью. Но я даю тебе шанс... Мне пора идти, я не могу занимать это тело вечно. Олткрей не смог сдержать слёз и обнял своего сына. Он не хотел, чтобы его мальчик ушёл от него снова. Милт обнял своего отца в ответ, после чего тело обмякло. Бывший король осторожно отпустил его, наблюдая за тем, как знакомые и родные черты исчезают. Фуши встал с кровати, отряхнулся от пыли и направился к выходу из комнаты. Стоя на пороге, он повернулся к Олткрею. Глаза полубога были полны печали. – Если вам интересно моё мнение по этому поводу... Мне вас жаль. И хоть я и полубог, но я не могу воскрешать людей, я не смогу вернуть вам вашего сына к жизне. – сказал Фуши – Но я могу исцелить вашу душу. Искупите свои грехи и освободите душу от ненависти, Олткрей. Измените себя и своё отношение к другим. Заслужите уважение и покажите, что вы достойны зваться Мудрейшим из Королей. После этих слов, Фуши покинул комнату, оставив Олткрея там вместе с Проклятым духом, голова которого всё ещё лежала на плече бывшего короля.***
– Приехали. Две повозки остановились перед развалинами. Когда-то, это было деревней Луролон — домом Рафталии и Лифаны. Полулюди вышли из своих повозок и направились к развалинам. Они, держась за руки, проходили через руины, вспоминая прошлое. Своих родителей, друзей, знакомых. Радость и смех, вперемешку со слезами и горем. Флаг. – Как думаешь, мы действительно сможем всё восстановить? – спросила Лифана, в её голосе была капля неуверенности. – Сможем! – полная решимости, ответила Рафталия своей подруге. – Всё что нам нужно — это получить права на эти земли. – сказал Фуши. – Разве ты не можешь просто взять и получить права? – спросил Наофуми, осматривать руины деревни Рафталии. – Хоть я и полубог, но я не принадлежу никакой из религий этого мира. Хоть у меня и появились последователи, сомневаюсь, что я имею здесь большой статус. – ответил Фуши – И прости за ложь, я не хотел раскрывать кто я на самом деле. Если бы не Скатам, я бы так и продолжал скрывать это. Наофуми лишь недовольно цокнул языком. – Проехали. Нам наверное пора возвращаться в замок. – Ага, скоро банкет. – Что? – Праздник, организованный в честь Героев, чье вмешательство привело к благополучному разрешению конфликта, включая тебя, Наофуми. – Хм. Понятно. – ответил Герой Щита, кивнув. – Надеюсь у них будут шоколадные конфеты. – мечтающе сказал Фуши. – Любишь шоколад? – На самом деле, мне нравятся ВСЕ сладости, которые создают смертные. Отголосок, что был до меня, большую часть своей жизни жил среди смертных и становился частью разных культур. В моей памяти сохранились его воспоминания о вкусах разных угощение, что он пробовал. И мне тоже хочется попробовать всё это, но уже самому! – признался Фуши. – Отголосок, что был до тебя? – Отголоски являются пародиями на людей, созданые из остатков энергии Бога. Отголосок, который был до меня заключил контракт с... Не очень хорошим человеком, потому что у него не было иного выбора, после чего появился я. Новая, отдельная, самодостаточная личность, которая должна встать на замену бога, которого давно уже нет. Не то чтобы у меня были другие варианты. – пожал плечами Фуши. Наофуми кивнул снова, после чего позвал Рафталию и Лифану. Им пора идти.***
В главном зале стоят столы с роскошной едой. Празднество намечается даже масштабнее, чем то, что закончилось дракой между Героями Щита и Копья. Пока Наофуми, вместе со своими товарищами, выбирал блюда, к королеве с докладом подошел солдат; выслушав его, она схватилась за голову. – Что-то случилось? – Герой Щита был озадачен и смотрел исподлобья. – Да... – Мирелия протяжно вздохнула и объяснила. Прямо перед званым ужином Сука пришла на кухню и предложила отнести еду для Наофуми на стол. Сказала, что раскаивается, и таким образом пытается загладить свою вину. Кое-как уломав отдать ей еду Героя Щита, она пошла с ней в зал. Но королева следила за ней и издала специальный указ на случай, если Сука снова попытается что-то выкинуть. Под него-то этот случай и попал. Суку заставили продегустировать еду. – И каков результат? – Её увезли в больницу. А ведь прошло лишь несколько часов после того, как её наказали... она совсем дурная? Наофуми, благодаря силе Щита, устойчив к ядам, но отравленное есть все равно не хотелось бы. И это не первый раз, когда Сука пытается избавиться от кого-то при помощи яда. Слово «раскаяние» в её лексиконе отсутствует. Проанализировав свою память, Фуши взял два десерта и осмотрел зал. Не найдя того, кого он искал, полубог покинул зал. Он шёл по определённому маршруту, иногда останавливаясь, чтобы убедиться, что он идёт в правильном направлении. Он остановился у двери, у которой стояли два стражника. – Я здесь, чтобы поговорить с Олткреем. Могу ли я войти, пожалуйста? – Простите, но Королева приказала никого не впускать. – ... Я сказал "Пожалуйста". – ... Конечно... Один из Стражников открыл дверь и Фуши вошёл внутрь. Комната была довольно маленькой, в ней находится лишь самое необходимое. – Я принёс десерт! Ваш любимый — ванильный пирог! – сказал Фуши, поставив тарелку на стол. Олткрей, который сидел за тем самым столом, уставился на десерт. – Я не заслуживаю десерта, особенно от вас. – сказал печально мужчина. – Может и так, но у меня нет желания оставлять вас без еды, во время банкета. – ответил Фуши, садясь на кровать – И я не вижу причин вам оставаться здесь одному. – Я должен поблагодарить тебя за то, что смог смягчить наказание от моей жены. Я знаю, что заслуживаю куда большее наказание за то, что сделал. – признался Олткрей. – Скажите спасибо вашему сыну, это он, кто вынес приговор. – ответил Фуши, после чего вздохнул – А я ведь хотел попрактиковаться на этом судебном деле. – Понятно. Фуши уже начал есть свой десерт — это было шоколадное пирожное. Смотря за тем, с каким наслаждением он ел, Олткрей не удержался от смешка. Перед ним сидит полубог — могущественное и мудрое создание, но при этом наслаждающиеся десертом, подобно ребёнку. Взяв свою собственную тарелку, бывший король, но теперь уже генерал, с помощью вилки отрезал небольшой кусочек ванильного пирога. Положив кусочек себе в рот и прожевав, Олткрей понял, что уже давно не ел ванильный пирогов.