Остров

      Как оказалось, все, кроме Рины, догадались забрать часть своих вещей с борта самолёта самостоятельно. Из-за этого девушка чувствовала себя неловко, однако уже через пару минут подобных раздумий, она решила, что накручивает себя напрасно, и стоит подумать о более важных вещах.       Палыч, всегда готовый к различным внештатным ситуациям, захватил с собой аптечку, которая, к слову, пришлась очень кстати: Петровских каким-то образом прилично повредил себе палец, а Рина сильно потянула лодыжку и в кровь разодрала локти, когда старалась защитить лицо, кубарем катясь по жёсткой земле. Остальные, к счастью, приземлились вполне себе сносно и не нуждались в умелой руке, которая бы их подлатала.       Рассевшись рядом друг с другом в нечто наподобие кружка, команда учёных вдохновенно решала, что делать дальше: — Можно сделать плот из веток, — робко предложил Петровских. И, что удивительно, вечно стеснительный паренёк сделал это первым. — И поплыть в неизвестном направлении с ограниченном запасом воды и провизии. На крайний случай пойдёт, но лучше такого варианта избежать, — Артём качнул вихрастой головой. — В добавок, — Рина сцепила руки в замок, — даже если кто-то из нас в курсе как построить годный к использованию плот, вряд ли мы имеем достаточное количество инструментов и опыта. Ты же не захватил с собой бензопилу, Палыч? — девушка приподняла бровь. На самом деле, она бы совсем не удивилась, если бы пилот с улыбкой ответил бы что-то вроде «Захватил, конечно» и вытащил бы пилу из-за спины. — Пилы нет, — со вздохом проговорил Палыч. — Зато имеется топор и гвоздодёр. Нужно? — Однако… — Рина со смешком качнула головой.       Скрыв улыбку где-то в глубине тёмно-серых глаз, в разговор вступил Дмитрий Сергеевич: — Предлагаю зажечь сигнальные огни, если кто-то взял, — он вопросительно оглядел уставшую компанию. — Не, — Рина с сожалением поджала губы. — Только зажигалка. И свечи. — Ты взяла с собой свечи? — Палыч состроил странное выражение лица. — И она ещё имеет совесть меня подкалывать! — Здесь много веток. Можем сделать большой костёр, — задумчиво отозвался Артём, осматриваясь. — Ага, — Палыч обвёл окружающую их местность скептическим взглядом. — И заодно поджечь всю эту кучу деревьев и сгореть вместе с ними. Поляна не настолько большая, так что это плохая идея. — Можно попытаться найти людей. Возможно, они на другой стороне острова, и у них наверняка есть лодки, — Рина побарабанила пальцами рук по коленям. Она сама не была уверена в успехе предложенного варианта. — Идея, Арина Игоревна, неплохая, — Дмитрий Сергеевич чуть улыбнулся. — Но, судя по всему, остров необитаем. Его даже на картах нет. — Но попробовать, наверное, можно, — сказал Артём и похлопал девушку по плечу. — Всё лучше, чем сидеть здесь или утонуть из-за хлипкого плотика. У кого-нибудь есть пустая бутылка? — вдруг спросил мужчина, и на его лице появилась хитрая яркая улыбка.       Палыч молча достал из своего рюкзака почти пустую бутылку воды. Он неспеша открыл её и, выпив остатки её содержимого, отдал коллеге. В это время сам Артём достал из своего баула блокнот, из которого он тут же выдрал страницу, и ручку. — Напишем послание, — со смешком сказал он. — Вдруг когда-нибудь дойдёт до кого-то. — шутливый тон учёного ясно давал понять, что он сам думает по поводу своей затеи, но тем не менее, Артём, на мгновение задумавшись, начал что-то быстро черкать на бумажке. — Давайте по очереди. Сделаем сюрприз будущим поколениям.       Следующей листочек и ручку всунули Рине. Девушка с минуту просто смотрела на предметы в своей руке, а потом, закусив губу, поспешно написала несколько слов.       Завершал общую писанину Палыч. Он довольно посмотрел на получившееся небольшое нескладное письмо, состоящее из нескольких не связанных между собой предложений, а потом протянул его Артёму. — Закручивай крышку качественно, а то я тебя знаю, — после этих слов и Рина, и Палыч, и Дмитрий Сергеевич, и сам Артём не сдержали улыбок.       Все четверо работали вместе уже несколько лет, и нередко забегали друг к другу на чай, кофе, завтрак, обед и ужин — как уж получалось. Артём отличался тем, что вечно не закручивал за собой крышки от молока, йогурта и вообще всего на свете, из-за чего гости, да и его жена порой не хило обливались.       Петровских поджал губы: он, постоянно замкнутый, и с коллегами общавшийся только по необходимости, шутки, конечно, не понял. Не сказать, что парень не хотел разговаривать с ними, но он, к своему несчастью, крайне редко разделял интересы этой компании. — Запускай, Палыч, — Артём кинул пилоту бутылку. — У тебя сил побольше будет.       И правда, бритоголовый шкаф, хоть и был совершенно безобидным внутри, снаружи смахивал на качка.       Палыч, размахнувшись, бросил бутылку куда-то далеко в море. Коллеги флегматично пронаблюдали сверхдлинный полёт снаряда и отвернулись. — А, может, всё-таки плот? — Петровских, глядя на тёмные деревья впереди, сглотнул и отступил на шаг.       Палыч снял с плеч только что надетый рюкзак. — Вот тебе топор, вот гвозди, — он протянул предметы нервному юноше. — Сооружай! — Вам с нами всяко безопасней, чем одному, дорогой мой, — миролюбиво сказал Дмитрий Сергеевич и с укоризной посмотрел на друга. — Убирай свой строительный магазин обратно и пошли.       Рина, хмыкнув, тоже закинула рюкзак на спину и пошагала вперёд, стараясь не отвлекаться на боль в ноге и лёгкое жжение в районе локтей.       Шли, иногда переговариваясь о всяких пустяках: — Как тебя, Палыч, вообще пропустили с топором и гвоздями в кабину пилота? — Рина повернула к другу голову. — Ну, честно сказать, с этим возникли некоторые сложности, да, — Палыч почесал затылок. — Но пара звонков — и я всё смог. — Ооо, ну раз «пара звонков», то всё с тобой ясно. С нами, ребята, настоящий блатной, который даже не скрывается, — Артём цыкнул и беззлобно нахмурился. — А что у тебя ещё есть? — Рина с интересом взглянула на казавшийся в таком цвете событий мега-загадочным. — Верёвка и мыло, — не задумываясь и с абсолютно серьёзным лицом ответил пилот. — Правда? — Петровских впервые вступил в разговор, что было опрометчиво с его стороны. — Конечно, нет, — получил он однозначный ответ сразу от троих: Артёма, Рины и, собственно, Палыча. — А если серьёзно, то ничего особенного у меня нет, — продолжил пилот и тут же добавил: — Может быть.       Больше у Палыча насчёт его странного багажа спрашивать никто ничего не стал.       Спустя некоторое время пути на очередной полянке, усеянной странными, но очень красивыми цветами, Петровских робко предложил сделать привал. На его удивление насмешек не последовало: возможно, их всегда было слишком много после его замечаний, а возможно, он просто плохо думал о своих смешливых коллегах, которые сейчас, к слову сказать, порядком проголодались и устали. Побросав рюкзаки на траву, все уселись. На какое-то время на поляне воцарилась тишина, но минутой позже все полезли в сумки за провизией.       Палыч на пару с Артёмом шуршали упаковками от чипсов, Рина же, задумавшись, жевала огурец, запивая его каким-то детским соком. Рядом Петровских распечатывал очередную конфету, пряча фантики в карман, а Дмитрий Сергеевич, с насмешкой наблюдая за этим, уплетал бутерброды, вкусные даже на вид, наверняка сделанные милой внучкой пожилого учёного.       Сидя в тишине, Рина вдруг поняла, что на самом деле сильно испугана. Девушка невольно задумалась о том, что будет, если остров заселён агрессивными аборигенами или же вовсе необитаем. Как тогда выбираться отсюда? Несмотря на внешнюю красоту и спокойствие остров казался Рине опасным и очень таинственным. От этого клочка земли разило загадкой и необычностью, даже воздух здесь был каким-то другим. Может быть, из-за деревьев, которые, хоть и были чем-то похожи на привычные компании сосны, но всё же разительно отличались.       Идти дальше не хотелось, но выбора перед вынужденными путешественниками никто не ставил, нужно было двигаться вперёд, пока ещё не стемнело. Поэтому все поспешно собрали остатки обеда обратно в рюкзаки и встали. Из кармана Петровских вывалилось несколько фантиков. Он недовольно поджал губы и, присев на корточки, начал суетливо собирать их. Вся остальная команда молча, но с изрядной долей скептицизма наблюдала за этим действом. Неловкий юноша умудрился уронить их и собрать снова. — Учёный он отличный, — наклонившись к уху Рины, прошептал Артём, выражая, очевидно, общую мысль. — Но парень… мда. Прежде чем он наконец соберётся, солнце сядет и встанет заново.       Петровских наконец выпрямился и неловко кашлянул. — Пойдёмте, — пробормотал он и пошагал вперёд. — Петровских, друг мой, — слегка насмешливо окликнул его Дмитрий Сергеевич. — Нам в другую сторону.       Спина учёного замерла на несколько секунд, а потом он сам повернулся и, видимо, стараясь выглядеть невозмутимо, с независимым видом и слегка порозовевшими щеками прошёл мимо коллег.       Рина сдерживала улыбку. Ей было жаль парня, поскольку девушка видела, что в их компании он чувствует себя очень некомфортно, что бы они ни делали, но с другой… неловкость и смущение Петровских всегда казались ей очень забавными. Однако Рина старалась не показывать учёному своё такое отношение к нему, потому что понимала, как это на самом деле может влиять на него, как задевать самооценку и самолюбие. Наверное, поэтому из всей этой ядовитой компании, как назвал своих коллег Петровских, девушка казалась ему не такой отталкивающей, как остальные. Или Дмитрий Сергеевич, хотя и он порой обидно подшучивал над ним. — Дмитрий Сергеевич, — со смешком обратился к пожилому учёному Палыч, смотря как Петровских быстро удаляется от места их привала. — А вы ломали голову, как нам лучше пойти. Не волнуйтесь, Петровских, видимо, уже всё продумал. — Пойдёмте, — Рина махнула рукой. — У меня нет желания ночью разыскивать его в незнакомом странном лесу.       Девушка ускорила шаг. Переглянувшись, остальные члены компании быстро нагнали её.       Смеркалось. — У кого-нибудь есть вода? — Артём, чуть сбавив скорость, оглянулся. — Моя закончилась ещё часа три назад, — Рина с сожалением качнула головой. Ей тоже уже хотелось пить.       Палыч полез в свой баул и спустя время вынул маленькую бутылочку, на донышке который плескалось немного жидкости. — Бери, — пилот бросил другу бутылку.       Тому хватило лишь на глоток, но тем не менее Артём благодарно кивнул. — А больше нет? — Рина с надеждой посмотрела на Палыча. — Не, — он поджал губы. — Надо найти ручей или речку. А пока стоит потерпеть.       Девушка почувствовала, как кто-то легко похлопал её по плечу. Обернувшись, Рина увидела Петровских, который, кстати чуть приотстал, поскольку физическими нагрузками утруждал себя редко. — Держи, — молодой учёный протянул ей свою фляжку. — Тут немного, но сколько-то есть, — он с волнением поправил треснувшие очки.       Рина с благодарностью посмотрела на неловкого юношу и аккуратно взяла фляжку из его тонких бледных пальцев. Сделав пару глотков, девушка протянула её обратно. — Спасибо большое, — Рина улыбнулась и сжала за спиной руки.       Такой поступок был ей очень приятен, хотя на самом деле вызвал у всех большое удивление, поскольку обычно Петровских был редкостным скрягой и не мог дать коллеге чайный пакетик из только что открытой упаковки или поделиться печенькой к кофе, а тут позволил Рине попить своей воды с риском дальнейшей жажды. — Удивил, Петровских, — едва слышно пробормотал Артём, обычно больше всех раздражавшийся из-за медлительности и неловкости коллеги, и когда учёный в очередной раз споткнулся, смешно взмахнув руками, даже не скривился.       Петровских, заметив, что его очевидная неловкость не вызвала былой бурной реакции, усмехнулся, уверенный, что это ненадолго. Юноша понимал, за что его недолюбливают, но не хотел меняться: продолжал давать непрошенные советы, не переставал читать ненужные нотации и всё в таком духе, но он вдруг осознал, как, оказывается, было приятно на пару минут стать частью коллектива. Не просто номинальным недоразумением, маячившим где-то за спиной с поучительными речами, а настоящем учёным в компании коллег. — Эй, Петровских, не отставай! — послышался вдалеке голос Палыча. — Темнеет быстро.       Учёный, выбросив из головы недавние мысли, почти бегом направился к товарищам. Бок кололо, а ступни ныли, но Петровских решил не усугублять своё и так шаткое положение, а потому молчал. Но оказалось, что этого было недостаточно. — Не кривитесь, — проговорил Дмитрий Сергеевич, мазнув по нему озабоченным взглядом. — Как солнце сядет окончательно, сделаем привал.       Молодой учёный смутился.       Какое-то время все шли молча. Усталость брала своё. Артём брёл, погрузившись в свои мысли. Он думал об оставленной в России жене и покинутом сыне. Мужчина испытывал тревогу, которая медленно переходила в страх. Страх остаться на этом богом забытом острове навсегда, или умереть из-за неправильно сделанного хлипкого плотика. Когда солнце окончательно скрылось, такие мысли стало в разы труднее сдерживать, но Артём успешно справлялся с собой: нужно подумать о насущном: как развести костёр и надо ли, где взять воды, в каком месте лучше устроиться на ночлег, стоит ли оставить одного из них сторожить остальных от диких зверей, или лучше всем отдохнуть после тяжёлого напряжённого дня. — Артём Григорьевич, — ворвался в его мысли голос Дмитрия Сергеевича. — Похоже, рядом речка. Предлагаем там и остановиться на ночлег. — Да… — всё ещё слегка отречённо ответил учёный, но, моргнув пару раз, добавил: — Отличная идея! Идёмте.       И правда, вскоре показалась небольшая река, правда, с не очень удобным излишне крутым берегом. Однако в принципе расположиться было можно.       Первым делом Палыч подошел к воде и, включив на телефоне фонарик, посветил им на тёмную жидкость. Ринин смартфон, к слову, остался в салоне самолёта, о чём девушка очень жалела, хотя и понимала, что здесь, на острове, он бесполезен. Телефон был только куплен и приобретать новый в ближайшие лет пять Рина не собиралась. Но случай распорядился иначе.       Вода была чистая и холодная. Палыч присел на корточки и попытался бутылкой зачерпнуть её, однако не достал. Тогда пилот, хмыкнув, лёг прямо на землю, и уже тогда спокойно набрал себе достаточно воды. Однако прежде чем встать и наконец утолить жажду, Палыч чуть приподнялся и оглянулся: — Кому ещё надо?       Все четверо стоявших чуть позади учёных одновременно сделали шаг вперёд и протянули фляжки, бутылки, термосы. Кто что имел в общем. Переглянувшись, коллеги рассмеялись.       Петровских пропустили вперёд. Потом свою бутылку всунула Палычу и Рина. На самом деле, ей очень хотелось сполоснуться или хотя бы смыть пыль и грязь с ладоней и лица. Получив бутылку обратно, девушка чуть полила на руки, а потом вытерла ими лицо. Прохладная вода приятно ходила кожу.       Пилот, увидев манёвр подруги, протянул руку. — Давай ещё раз наберу.       Рина улыбнулась и через пару минут получила вновь наполненную бутыль. — Надеюсь, мы не отравимся, — отряхнувшись, Палыч внимательно посмотрел на набранную жидкость. — Ну, если и отравимся, то все вместе, — со вздохом и смешком сказала Рина и отпила немного воды. — На вкус нормально, — она облизала губы. — Хотя доверия всё равно не внушает. Но другой не имеем, так что выбора как бы нет особо.       Все согласно кивнули. — Костёр разводить будем? — Артём наконец перешёл к интересующим его вопросам. — Думаю, не нужно, — ответил Дмитрий Сергеевич и достал из рюкзака остатки бутербродов. — Тепло. И лучше не привлекать лишнего внимания.       Рина в это время хрустела предусмотрительно взятыми из дома крекерами. Есть хотелось сильно. Она уже собиралась спросить, будут ли ставить дозорного, этот вопрос давно интересовал её, как Артём ответил: — И, наверное, лучше всем поспать сегодня, — он протёр глаза. — Завтра нам нужен максимум энергии.       Петровских принялся было возражать, говоря об опасности: диких животных и возможных аборигенах, однако после предложения первому заступить на так называемую вахту, так радеющий за безопасность и комфорт учёный замолчал. Он уже клевал носом в землю и, естественно, становиться временным охранником не хотел и не собирался.       Вскоре все улеглись.       Рина укрылась кофтой, лежащей в рюкзаке на случай, если бы в самолёте стало холодно, да и при прыжке с парашютом она здорово пригодилась. Жаль лишь, что её рукава теперь были разодраны в клочья, а под голову девушка подложила сам рюкзак. Сильно мягче не стало, но появилась иллюзия стрёмной, но всё же подушки.       Рина, как и остальные члены отряда, уснула быстро. Снов вроде как не было, и ночь прошла довольно спокойно.       Однако ближе к рассвету девушка, как и все, кроме, пожалуй, Петровских, проснулась как от толчка от острого ощущения чужого взгляда.       Рина распахнула веки и столкнулась с внимательным взором незнакомых ярко-голубых глаз.