***
— Спасибо, что подождал, — Дэклан повернул ключ в двери своего кабинета, обнаружив, что она была не заперта. Его это озадачило, пускай и не надолго, потому что со всем, что происходит, и со всей его работой он и не такое в последнее время забывал сделать. Его успокоило только то, что был выходной день, и в Раундвью, тем более в первом корпусе, практически никого не было и никто не стал бы заходить к нему. Не то, чтобы он был не аккуратен со своими документами, но дела учеников как и материалы следствия хранились именно в его кабинете, в одном из ящиков его стола. — Она открыта, — заметив заминку Дэклана, негромко сказал Джетт. — Я поэтому и подумал, что вы где-то неподалеку, но решил не заходить. — Да…я забыл об этом. Прости еще раз, что пришлось ждать, я задержался, — отмахнулся Флаймер, пропустив Джетта вперед себя и заходя следом, попутно снимая с себя верхнюю одежду, намокшую от снега. Джетт положил свою спортивную кожаную сумку на диван и сел в кресло напротив стола, потягиваясь и незаметно наблюдая за психологом, который на ходу собрал свои немного намокшие волосы в хвост и смахнул капли с ворота своего белого свитера. — Извините, что пришлось это делать в субботу. Я знаю, что это не ваш рабочий день, — Джетт виновато поморщился. Ему показалось, что Флаймер был довольно загруженный. — Все в порядке, мой график не особо поддается расписанию, прописанному у меня в контракте. Как и у всех, кто работает с образовательных учреждениях, — успокоил его Дэклан, садясь в кресло напротив него и подвигаясь к столу.- Вы же, я смотрю, действительно много работаете, и это не было преувеличением, — указав на ученика, добавил он. Джетт машинально осмотрел себя, усмехнувшись. Флаймер намекал на то, что он был одет в широкие спортивные штаны и безрукавку, заправленную в них, что создавало впечатление довольно аккуратного вида, однако и он, и его чуть взмокшие и зачесанные назад волосы намекали Дэклану на то, что он пришел сюда прямо с занятия танцами, которые у него были каждый день. — В субботу у нас короткая практика, поэтому я и предложил перенести прием на сегодня, — пояснил ученик.- Маэстро тем более не возражает, если нам нужно уйти пораньше, чтобы встретиться с Вами. Он постоянно повторяет, как важно заботиться о своей менталке. Возможно, это изменится, когда мы будет ближе к национальному чемпионату… в такие периоды мы можем и спать в танцевальном зале. — Сурово. Тебя не утомляет такая загруженность? — спросил Флаймер, однако, его улыбнуло то, что он услышал о Роско. Похоже, хоть с кем-то из персонала у него выстраиваются более менее хорошие отношения. — Нет, я, напротив, нашел себя в этом. Тем более эта загруженность помогает не думать обо всем происходящем. Там я действительно отключаюсь от общего потока. Мне нравится быть в стороне. — Понимаю. Сложно постоянно быть в эпицентре бури. — Да. Правда, в танцах я тоже в эпицентре бури, но там она будто другая. Там свои правила и способы воздействия на ситуацию. Своя система выстраивания отношений. Тем, кто вне этого контекста, это сложно понять, поэтому, я думаю, наша динамика кажется остальным странной. Ну, думаю, Вы и сами слышали, — Джетт легко посмеялся, заразив этим и Дэклана, который, однако, ответил ему чуть запоздалой реакцией. Джетт это заметил и очень внимательно посмотрел на Флаймера. Дэклану показалось даже, что в его глазах он мог прочесть этот аккуратный вопрос: «С Вами все в порядке?», и его это даже удивило. Похоже, Дэклан все еще был в какой-то легкой прострации после разговора с Марибэль ранее сегодня и поднятых ею не самых приятных воспоминаний, и переключиться на разговор с Джеттом, одним из тех, кто казался ему довольно важным звеном во всем происходящем в Раундвью, оказалось довольно трудно. Пускай сам Уиллард и упрощал ему задачу так, как только мог, ведь в отличие от многих здесь он не был настроен с враждебностью к психологу, очень легко шел на контакт, и охотно пытался подобрать время для своего приема, которое бы работало для них обоих, потому что сам он был очень занят из-за танцев. Вообще, Джетта Уилларда Дэклан видел всего пару раз в коридорах и столовой, и в основном он всегда держался с танцорами, и поэтому немного в стороне от остальных. Сейчас Флаймер впервые видел его лицом к лицу и, вообще, похоже, слышал его голос, который был очень располагающим к себе и лишенным постоянной издевки и темной иронии, какая была здесь у многих по отношению к друг другу и к Дэклану в особенности. Это был первый раз, когда он говорил с кем-то из бывшей «троицы», и его не встречали враждебностью, недоверием, и не пытались оградиться от него всеми вербальными и невербальными способами. Флаймер уже давно заметил, что все члены этой «троицы» обладали чем-то, из-за чего человеку не из этого контекста легко было поверить в их популярность и доминирование в этой среде. И в случае Джетта это было сочетание идеальной картинки с невероятной харизмой и стабильностью, которые он источал. И это было связано не только с тем, каким талантливым танцором он был, хотя даже и в танцах он выполнял роль поддержки — стабильной, безопасной, и твердой. Ведь даже Дивайн Флэр сиял так ярко на сцене в том числе и благодаря Джетту, который давал ему уверенность в собственной безопасности для того, чтобы не сдерживаться и не ограничивать себя в движениях. Уиллард, в принципе, производил впечатление «ребенка Раундвью», взращённого и вскормленного ею. Ему не просто было комфортно в ее стенах, это было контекстом всей его жизни, которого он будет придерживаться, даже когда выпустится отсюда. То, что он, отколовшись в один момент от «троицы», сумел сохранить свое положение на верхушке Раундвью, сильнее укрепив свою позицию в другой влиятельной группе здесь, только подтверждало, что он сам управлял происходящим вокруг себя. Дэклан встречал мало именно таких людей в Раундвью. Фостейн, Кравитц, и Кроссвэлл, наверное, были единственными такими примерами до этого момента. Время как-то неуловимо пролетало за их неторопливым разговором, который вообще не походил на беседу психолога и ученика школы. Они говорили уже минут 40, но будто бы вообще ни о чем, что могло бы быть полезно Дэклану в его работе здесь или что вообще могло иметь значение для кого-то из них. Джетт был очень интересным собеседником. Он легко поддерживал любую тему и делился своим мнением и рассуждениями по поводу всего, никогда не переводил фокус и не увиливал от ответа. Большинство того, о чем они говорили, вытекало именно из того, что говорил Джетт — он явно вел в этом разговоре, и было заметно, что его ни Дэклан, ни этого разговор абсолютно не напрягали, как многих других. Казалось, так и мог бы пройти весь час этого приема за приятной, но абсолютно пустой беседой, если бы Джетт, выдержав задумчивую паузу, внезапно не спросил: — Почему Вы хотели поговорить со мной? Флаймер поднял на него глаза, оторвавшись от своего ежедневника, куда он по ходу их разговора записывал хоть какие-то мысли, но больше о личности танцора, нежели о происходившем в Раундвью. — Нет, я знаю, что Вы всех нас приглашаете на приемы, но я был вроде как в числе первых, кого Вы позвали на разговор? Мне показалось, Вам было важно поговорить со мной как можно скорее. Ну, или у меня просто сложилось такое впечатление… — Да, верно, — наконец поняв, о чем он, прервал его Дэклан, — первыми на прием я приглашал тех, на кого, по моему мнению, больше всего могла повлиять эта трагедия. Мне просто показалось, что, будучи другом Жана, ты тоже мог перенести эту ситуацию и увиденное довольно тяжело, — пояснил он Джетту, замечая, что задумчивое лицо того внезапна смягчила легкая дрогнувшая улыбка. — Вы думаете, я друг Жана? — аккуратно спросил он. — Это не так? — Дэклан решил пока не показывать, что прекрасно знал об этом «расколе» троицы и что они больше по какой-тот причине не ассоциировались друг с другом. К тому же, это были подростки, и он допускал, что не всегда ссоры означали полное безразличие к происходящему с твоим «бывшим» другом. Флаймер просто предположил, что Джетт все равно мог за него переживать. Если, конечно, у него были на это причины. Улыбка Джетта из слабой превратилась в неловкую, а затем в вымученную, будто он не знал, как сказать об этом психологу. — У Жана нет друзей, — с этой неловкой улыбкой негромко произнес он, как бы поделившись с Дэкланом секретом, который был известен всем. — Совсем? — выгнув бровь, уточнил Флаймер. — Вообще. — А как же Айзек Бриско? — Они не друзья. Он просто его шестерка. Простите за откровенность, другого слова под это просто не подобрать, — спокойно пояснил Джетт, дернув плечом.- С таким, как Жан, невозможно по-настоящему дружить. Он не умеет в дружбу, да и она ему ни к чему. — И ты это выяснил практическим путем? — Нет, я всегда об этом знал. Де Вер этот факт о себе не то чтобы скрывает, если честно. Дэклан задумчиво покивал и откинулся спиной на спинку кресла, прислонив руку к своим губам. — Тогда что же стало причиной вашей ссоры? У меня сложилось впечатление, что вы были довольно близки. Если это, конечно, не очень личный вопрос. — Нет, он не личный, — отмахнулся Джетт, зачесав свои густые волосы назад.- Мы не ссорились с Жаном. Мы просто перестали быть такими близкими, как были раньше. С ним довольно тяжело долгое время быть рядом, в какой-то момент я просто решил, что больше не хочу этого. И прекращение отношений с ним, на самом деле, не было большой потерей, потому что наша близость ничего не значила. Я просто был удобен ему, а он мне. Я был его рычагом давления на танцоров, а общение с ним было полезно мне для статуса, простите за откровенность. Думаю, все довольно типично. — То есть в Раундвью дружбы нет? — с усмешкой уточнил Дэклан. У него, кажется, было дежавю сейчас. Он явно уже говорил о том же с кем-то когда-то давно. — Может, и есть, но вся эта дружба очень специфичная, — Джетт отвел свои раскосые темные глаза от Дэклана, покосившись на картину, висящую слева от него. — Не знаю, я слабо верю в такое… Дэклан усмехнулся незаметно для Джетта, пока тот был занят разглядыванием картины, на которую, на самом деле, редко кто обращал такое пристальное внимание. Странно, но слова ученика вовсе не вызывали у Флаймера никакой сомнительной реакции. Он не чувствовал, что тот увиливал или врал, а сам скрывал настоящую причину их ссоры, которая действительно случилась между ними. Дэклан был бы и рад подловить его на чем-то таком и вывести на чистую воду, но это было просто невозможно. Все было из-за его совершенно спокойной и ровной реакции на упоминания Жана и их «раскола». Они не вызывали у Джетта никаких негативных и ярких эмоций. Такое ощущение, что он не держал на него зла или обиды. И на Айзека тоже. Скорее, он даже жалел последнего — это Дэклан четко слышал в его голосе. К тому же, Флаймер и не слышал ничего об их предполагаемой «ссоре» от других учеников, и в социальных сетях они подобное не обсуждали — а они обсуждали буквально любую мелочь, которая происходила в Раундвью между людьми. Это все было больше похоже на те случаи, когда такая псевдодружба сама по себе угасала, а пути вовлеченных в нее расходились. Пускай Джетт и упомянул, что это было решением и е.г.о. решением. Дэклан в такое спокойное решение подобных ситуаций в Раундвью не особо верил, но у него не было причин думать, что это не могло быть правдой. Джетту тема Жана действительно была не особо интересна. — Ты сказал, что с Жаном трудно было быть рядом. Можешь пояснить, что ты имеешь в виду, если не возражаешь? — решил уточнить Дэклан, медленно качаясь к своем подвижном кресле из стороны в сторону. Уиллард на мгновение задумался, будто снова пытаясь решить каким образом сформулировать то, что он хотел сказать. Дэклан тем временем наблюдал за тем, как он медленно постукивал пальцами по подлокотнику кресла, и за той брутальной позой, в которой он сидел. — Ну…с ним будто всегда нужно быть наготове и никогда не расслабляться, — попытался объяснить он.- Потому что ты никогда до конца не уверен, что у него на уме и когда ты ему надоешь. Завоевать его доверие невозможно, а вот пасть в немилость очень легко. Я не стал ждать, пока он решит избавиться от меня, из-за чего я мог бы потерять очень многое, и сделал это первым, вот и все. — Но насколько мне известно, Бо вы обнаружили в ту ночь втроем, — подвел к этому Флаймер.- Все-таки ты общался на тот момент с Жаном? — Нет. Я просто знал, что он искал его тем утром, и решил помочь. Он выглядел обеспокоено, а Жан редко таким выглядит, да и Бо нигде не было. Мы правда отдалились, но то, что я помог тогда, было скорее из-за Бо. Было странно, что никто не мог его найти, поэтому я пошел с ними. А потом мы увидели его лежащим в гостиной, и…ну вы понимаете. С тех пор даже не припомню, чтобы мы общались хоть раз. — У тебя не возникал желания? После случившегося? — Нет, — выдохнул Джетт, натянуло улыбнувшись.- Особенно после смерти Бо. — Почему? — Бо был самым хорошим, что было у Жана. Но он не ценил и этого. Между ними часто ощущалась эта странная фрустрация. — Они ссорились? Джетт покачал головой. — Бо никогда не ссорился с ним, он был помешан на нем. Про Жана я ничего не могу сказать, — пожав плечами, решил свернуть с темы он. Дэклан это уловил и понимающе покивал, замечая, что вся эта тема была неприятна Уилларду. — Позволь спросить как у того, кто все же был рядом долгое время. Ты когда-нибудь замечал у Бо суицидальные наклонности? — задал Дэклан мучавший его с самого начала вопрос.- Подобное можно предотвратить, если вовремя распознать признаки. Что меня волнует, так это то, что никто здесь, похоже, не видел этих признаков — если же они были — или всячески игнорировал их. Если это так, то, думаю, мне просто необходимо повысить осведомленность учеников об этом на групповых занятиях, чтобы подобное всегда привлекало внимание. Джетт спокойно выслушал его, кивая, чтобы показать, что он понимал, к чему вел психолог, а затем задумчиво прикусил нижнюю губу, какое-то время глядя стеклянными глазами куда-то вниз, видимо, размышляя и перебирая у себя в голове разные ситуации по памяти. — Нет, не сказал бы, что я замечал что-то такое очевидное за Бо, — вскоре признался он, поднимая свой взгляд на Флаймера.- Но я понимаю, что ментальное здоровье и проблемы с ним — это очень сложная структура с кучей подводных камней, и иногда с человеком может происходить что-то, о чем никто не может догадываться, ведь все не может быть так очевидно. Поэтому не буду настаивать, что с Бо было все хорошо. Возможно, он только выглядел счастливым. — Думаешь, он так искусно мог скрывать, как чувствовал себя на самом деле? Джетт коротко пожал плечами, грустно улыбнувшись. — В Раундвью все в той или иной мере оттачивают искусство притворяться, — сказал он.- Думаю, без этого здесь просто никак. Дэклан смотрел на Джетта и понимал, что в большей степени это было правдой, против которой ему абсолютно нечего было возразить. Раундвью неизбежно учила своих обитателей притворяться. Притворяться, что они хотели идти на очередную вечеринку, притворяться, что им было смешно от очередной шутки, притворяться, что они не слышат и не видят издевок, притворяться, что они кого-то ненавидят, боготворят, с кем-то дружат, как было в случае Джетта и Жана. Это все становилось такой рутиной, что им же самим иногда было сложно отличить свое притворство от правды. Дэклан уже видел подобное в прошлые годы работы в академии, но в этот раз это было будто повсюду. Однако, Флаймер вовсе не думал, что Бо мог притворяться счастливым, а в один день внезапно покончить с жизнью. Все потому, что из-за разговора с Джеттом он внезапно подумал о том, что и так все время было у него на виду, но что он почему-то упорно отказывался замечать. И только когда Джетт упомянул этот факт словами, он наконец привлек внимание Дэклана, которого даже удивило то, что никогда до этого он не придавал значения тому, что Бо не нашли повешенным в гостиной. Он л.е.ж.а.л. на полу. Как он мог упустить это? Ни в одном документе в следственном деле Бо не значилось, что кто-то вообще видел его повешенным, а версию эту вообще предложили следователи и сами ученики, спекулирующие на эту тему. Это ведь значило, что нельзя было с уверенностью сказать, что его тело вообще висело с той перекладины, на которую указывала полиция. Пускай рана на его шее и была поразительно похожа на ту, которая остается при повешении, то, в каком положении нашли его тело, оставляло простор для всевозможных вариантов событий той ночи, которые бы объяснили прочие несостыковки и странные особенности. Бо мог и не отнимать свою жизнь в ту ночь. Он вполне мог быть искусно задушен?***
Потолок в главном холе был таким высоким, а тяжелая старинная люстра спускалась так низко, что под самим потолком ничего не было видно, как бы он ни всматривался в него, чуть щуря свои глаза. На фото этот холл казался намного меньше и точно не таким высоким, поэтому видеть, каким он был в реальности, было даже удивительно. Это придавало академии еще больше пафоса, как он считал. Она действительно напоминала старинный замок — и да, он знал, что это здание и было однажды поместьем, построенным под замок — но внутри школы создавалось впечатление, будто тут за последние двести или триста лет вообще ничего не поменялось. С парковки он видел вдали новое здание, которое казалось неким странным несуразным пятном нового времени на этой картине прошлого, но новый корпус стоял отдельно от основного здания академии, которое и создавало этот дух старины, не прерывавшийся даже внутри. Сказать по правде, он-то думал, что, как только зайдет внутрь, весь этот шарм мигом испарится при виде нового освещения, современных полов, лифтов, белых лестниц, разноцветных указателей повсюду, и экранов с расписаниями и объявлениями. Но ничего подобного не случилось, и это повергло его в шок. Он пока не мог понять, какой именно шок и нравилось ли ему вообще такое. Внутри не было никаких указателей. И экранов тоже. И, тем более, лифтов. А вот освещение с таким же закосом под старину, большая лестница с перилами и резьбой из красного дерева, окна с витражами, и картины на стенах были. Он думал, что все это было для фото на сайте, красивой картинки, которая обязательно привлечет тех, кто мечтает учиться, «как в Гарри Поттере». Но нет, Раундвью всерьез относилась к своему званию «лучшей частной школы Англии». Она просто обязана была собрать абсолютно все стереотипы о таких школах в себе. — Надеюсь, ты недолго ждешь, — услышал он немного виноватый голос позади себя. Перестав пялиться в потолок и обернувшись, он увидел мужчину, стремительно приближающегося к нему со стороны одной из распахнутый дверей справа от главной лестницы. — Нет, я зашел минут пять назад, — указав большим пальцем на дверь, легко отмахнулся он, на что мужчина улыбнулся ему с заметным облегчением. — Отлично, не хотел заставлять тебя ждать. Дэклан Флаймер, я психолог в Раундвью, провожу тебя до твоей комнаты и расскажу немного про нашу академию. А ты Кайто Накано, верно? — Дэклан буквально помолился, что произнес его имя правильно и с ударением на нужных слогах. — Да, все верно, — улыбнулся парень, быстро пожав руку психологу и попытавшись ненавязчиво его осмотреть. Первым делом ему в глаза бросилось его молодое, абсолютно не строгое лицо с приятной улыбкой, а затем и его твидовый костюм с брюками на высокой талии и темно-зеленым пиджаком поверх черной водолазки. Дорогой костюм — Кайто это сразу понял. — А твои вещи?..- немного растерянно уточнил Дэклан, осмотрев зал и не обнаружив никаких чемоданов рядом с новым учеником. — А их забрал кто-то из смотрителей или охраны, — так же растерянно проговорил Кайто, указав куда-то в сторону лестницы, по которой поднялся человек, забравший все его вещи, кроме кожаного рюкзака, парой минут ранее. — Отлично. Тогда не будет терять время? Ты, наверное, дико устал с дороги. Ты уже какое-то время в стране или только вернулся? — Только вернулся. Еще пару часов назад был в Швейцарии, — улыбнулся Кайто, поднявшись по лестнице за Дэкланом. По пути он то и дело немного отставал от своего сопровождающего, засмотревшись на витраж, а потом и на цветы в вазах, и на очередную люстру в виде гигантского подсвечника, к которой снова отнесся довольно скептически, но Дэклан его любезно ждал каждый раз, порой даже комментируя то, на что смотрел Кайто и что ему самому очень хотелось бы обсудить. Дэклану новенький показался намного проще, чем он его себе представлял, хотя он и допускал, что это впечатление могло быть очень обманчиво. Он очень много слышал о Кайто за последние дни, поскольку его перевод обсуждался администрацией и учителями и по причине того, в какое странное время он сюда переводился, и потому, каким избалованным он, вероятно, мог быть, учась до этого в лучшей и самой дорогой школе Европы. Дэклан был не из тех, кто делает хоть какие-то выводы до того, как столкнется с чем-то сам, но все эти разговоры и личное дело Кайто, которое он видел, безусловно, формировали определенные ожидания. Которые Накано одновременно и подтверждал, и нет. Он, безусловно, производил впечатление подростка, привыкшего к деньгам и шику, но в его голосе не слышалось пренебрежения, а во взгляде не читались высокомерие и надменность. Он с интересом и даже какой-то насмешкой рассматривал строгую роскошь в интерьере Раундвью, при этом даже не понимая, похоже, как он сам подходил этой академии внешне. Одетый во все черное и строгое, Кайто не кичился тем, что один его шарф, лежащий на его плечах, стоил целое состояние, но это и так слишком бросалось в глаза. Как и часы, поблескивающие на его руке, и не слишком широкая цепь на шее, одетая поверх ворота его свитера. Весь его образ так хорошо вписывался в стены академии, что Дэклан невольно этому улыбнулся, в очередной раз наблюдая за тем, как новенький неуверенно разглядывает витраж, сохранившийся тут с начала 18 века. — В твоей прошлой школе была форма? — спросил Кайто его сопровождающий. Парень качнул головой. — Нет. Все в основном одевались так, как хотели. Но я знаю, что в Раундвью форма есть, так? — Да, и в Раундвью довольно строгие правила касательно формы и вообще всего, что касается символики и форм представления школы. Ученики должны носить форму во время учебных занятий и вообще в первой половине дня, даже если занятий нет, и на всех мероприятиях и собраниях, о которых вас оповещают в приложении. При занятии внеклассной деятельностью, в клубах, и в общем в конце дня все могут переодеваться в любую одежду, на это ограничений нет. Форма состоит из 5 элементов одежды и аксессуаров, из них ношение форменного пиджака и черной ленты вместо галстука обязательно, все остальное можно чередовать и менять. — Понятно. Жаль только, что мне не идет такой оттенок голубого. Ну ничего…это всего лишь форма, — дернув губой, размышлял Кайто. Он сказал это ровно в тот момент, когда они с Дэкланом поднимались по лестнице, на которой тоже находилось несколько учеников, которые, несмотря на выходной день, почему-то все равно были в форме. Флаймер потом коротко пояснил ему, что это были старосты и они готовились к какому-то важному приему. Кайто сумел их внимательно осмотреть, увидев на них абсолютно все элементы формы Раундвью. — Честно скажу, мне не приходилось еще видеть хотя бы одного ученика, которому не пошла бы конкретно эта форма ни цветом, ни фасоном. Не знаю, как, но если она и кажется очень специфичной и подходящей маленькому количеству людей, вися на вешалке, то как только ее надевают, она волшебным образом сидит на всех идеально, — признался Дэклан и совершенно искренне, а не для того, чтобы «успокоить» ученика, который явно не был в восторге от обязательства носить форму, пускай он этого и не показывал так очевидно. Флаймер просто сказал ему чистую правду, сам удивляясь такой особенности формы Раундвью. — А в Раундвью есть комендантский час или что-то вроде того? — спросил Кайто, когда они, обойдя весь первый корпус, зашли в корпус общежитий. — Да. Школа закрывается на ночь с десяти часов вечера — если кто-то задерживается, то его, конечно, пустят, но это сразу серьезный выговор и вызов в кабинет нашего заведующего по дисциплине, и я тебя уверяю, это последний кабинет, где тебе бы хотелось оказаться, — еле заметно усмехнувшись, как бы по секрету сказал Дэклан. Кайто вскинул бровями, уставившись на мужчину. — Это страшнее кабинета директора? — Да, и судя по тому, что я слышал, намного. — А по выходным комендантский час тоже с десяти?.. — Нет, по выходным до полуночи, но только для тех, кто уезжает за город. Вместе ответа Кайто лишь кивнул и тяжело вздохнул, что Дэклан заметил, чуть улыбнувшись. — Ты уже определился, какой древний язык будешь изучать? Это и все клубы, которые тебя интересуют, ты должен выбрать до завтра, — напомнил он ему. Парень задумался на пару секунд. — В прошлой школе я учил латынь, поэтому и здесь продолжу. А насчет клубов даже не знаю… Вообще, я занимался конным спортом. — Да…- неловко поморщившись, проговорил Дэклан, — лошадей у Раундвью еще нет. — Это упущение, — с притворным разочарованием сказал Кайто, еле сдерживая улыбку. Дэклан же решил ее не сдерживать. — Ты не первый, кто проявляет к этому интерес, кстати. Вы всегда можете надавить на директрису, которая в свою очередь надавит на спонсоров. В предверии Большого Вечера это как никогда актуально. — Что за Большой Вечер? — Дэклан упоминал этот Большой Вечер уже дважды за их разговор — сейчас и еще когда они встретили старост на лестнице. И если в первый раз Кайто не стал заострять на этом внимание, то сейчас ему уже стало интересно. — Что-то вроде дня открытых дверей, но с большим размахом, — пояснил Дэклан. Он и сам слабо понимал, что это, если честно. Он еще ни разу не видел этот Большой Вечер своими глазами. — На этот прием приглашаются все настоящие и потенциальные спонсоры Раундвью, где им показывают, чего школа добилась за год, рассказывают про планы на следующий, и демонстрируют лучших учеников. Насколько я знаю, ты и сам это увидишь, потому что ты приглашен туда. — Но я ведь еще даже не учился тут…- не понял Кайто.- Как я могу попасть в лучшие ученики? — Я думаю, судили по твоей успеваемости в прошлой школе. К тому же, твое прошлое место обучения произвело достаточно большое впечатление здесь, — снова как бы по секрету сказал Дэклан, переглянувшись с Кайто. Накано задушил в себе смешок, лишь скривив губы и шумно выдохнув через нос. — Мне кажется, все эти школы одинаковые, — так же тихо, как и Дэклан до этого, признался он. Психолог покивал, поддержав его. — Думаю, ты прав. Дэклан вручил Кайто ключ от комнаты, когда они поднялись на третий этаж и остановились посреди коридора напротив одной из дверей, рядом с которой так же стоял ему чемодан и еще одна сумка. Накано тут же вставил ключ в замочную скважину, обнаружив, что дверь действительно была закрыта до этого. — Располагайся, и если нужна будет помощь с чем-то — дай мне знать, — сказал ему Дэклан, решив, что его миссия здесь выполнена. — Хорошо, спасибо, — сказал Кайто, открывая дверь и переставляя свои вещи за порог комнаты. Затем он, будто опомнившись, вдруг снова выглянул в коридор, остановив тем самым не успевшего далеко уйти Дэклана.- А вы же психолог, верно? Флаймер обернулся, сцепив руки в замок за своей спиной. — Да. — Прикольно…- бросил в воздух Накано.- У просто нас такими вещами занимались те, кто отвечают за воспитательные работы и что-то похожее. — У нас тоже, — усмехнулся Дэклан.- Но наш специалист по дисциплине настолько пугающий, что это доверили мне. Говорят, у меня доброжелательное лицо, — указав одной рукой на свое лицо, добавил он. — Чтобы вы мастерски ввели в заблуждение, и никто не успел сбежать? — Кайто осклабился, выразительно приподняв одну бровь. — В точку. Новенький посмеялся, снова скрывшись за дверью своей комнаты, откуда до Дэклана затем дошел его чуть более громкий голос. — И Это правда! У вас правда милое и доброжелательнее лицо. Флаймер слабо улыбнулся, посмотрев куда-то вниз, а затем, выждав, когда Кайто снова мелькнет в коридоре, чтобы закрыть дверь, все же спросил то, что действительно интересовало его с тех пор, как он услышал новость о переводе двух новых учеников в Раундвью в такое время. — Можно поинтересоваться? Почему ты перевелся сюда? — Кайто выглянул из-за двери, взглянув вопросительно на Дэклана и выгнув одну бровь.- Не подумай, Раундвью — отличная школа, но в последнее время тут произошло кое-что, что выставляет ее не в лучшем свете и напротив отпугивает потенциальных учеников. Почему же ты все равно решил учиться здесь? — О, ну я просто хотел вернуться в Британию и даже не думал о других школах, потому что у меня… как бы это сказать… кое-что очень личное с этой школой. Особая…связь, — отведя глаза и осмотрев коридор, в котором они с Дэкланом находились, неторопливо произнес Кайто. -Есть кое-что, что я хотел бы сделать здесь. Дэклан понятливо покивал, приняв это за ответ. Все-таки у детей богатых родителей были свои причуды. Если им хотелось сорить деньгами в одном месте вместо другого, то чем бы дитя ни тешилось, видимо. Флаймер просто надеялся, что он не сбежит отсюда, внезапно обнаружив себя посреди хаоса, в который попал по великому совпадению. Это плохо отразилось бы на репутации школы, и пускай это не особо касалось самого Дэклана, ему все же очень хотелось унять тот стресс, под которым находилась вся школа, потому что он все же мешал работать и видеть всю картину целиком и трезво. Кайто же находился в Раундвью всего ничего, но и он успел почувствовать на себе тяжелый натиск этого надвигающегося стресса. И он не знал, витало ли это странное ощущение в местном воздухе, или же этот стресс был его собственный, вызванный сменой локации и новым режимом и темпом жизни, под которые придется подстраиваться. Он, например, никогда не жил с кем-то другим в комнате. Он был не против, но просто с ним такого никогда не случалось, и он даже не знал, какого это, делить пространство с кем-то другим и днем и ночью. Уживаться с привычками, вайбом, эстетикой, особенностями другого человека. Кайто был единственным ребенком в семье, и будучи прекрасно социально адаптированным, он все же был немного интровертным. Он рос в типичной семье старой английской аристократии — он мало видел своих родителей во время учебы, а летом и на каникулах он либо отдыхал и путешествовал с ними по разным странам, где все его общение сводилось к ним и персоналу отелей, либо жил от одного приема к другому, общаясь с друзьями и партнерами по бизнесу родителей и иногда их детьми. Его прошлая школа вообще не славилась прочными приятельскими связями, а это все-таки была Европа, а не педантичная Англия. Англичане славились соей антисоциальностью. Даже в тех сферах, где социальность считалась обязательной, они все равно каким-то потрясающим образом мастерски ее избегали, при этом нормально уживаясь в обществе. Стереотипы про социальную болезнь англичан были полнейшей правдой, и пускай Кайто и сам был англичанином, он считал, что многое в его взгляде на мир передалось ему от его матери, которая росла вообще в другой культуре и имела другие ценности. И все же Англия наложила на Кайто свой отпечаток — он совершенно не знал, как жить в другими людьми. Он просто надеялся, что это будет не так, как обычно показывают в фильмах. Положив сумку на абсолютно пустой стол с левой стороны комнаты, которая была довольно большой вопреки его ожиданиям, Кайто отодвинул от прохода свой чемодан и осмотрелся. В его распоряжении была довольно большая односпальная кровать, стол с креслом, большой комод для вещей, и шкаф, который был, видимо, один на двоих. Увидев совершенно обычное окно, Кайто даже посмеялся собственным мыслям. Он почему-то думал, что и тут тоже будет витраж, и уже готовился ужаснуться. Вид из окна выходил на озеро и то ли на лес, то ли просто на парковую зону, что было довольно красиво, особенно сейчас, когда земля и озеро были покрыты тонким слоем снега. Кайто чуть приоткрыл окно, выглянул в него, посмотрев по сторонам, и не обнаружив ничего интересного, оглянулся. Его половина комнаты была пустой и неподвижной, явно ожидающей, когда в нее вдохнут жизнь. Половина комнаты, принадлежащая его соседу же, пестрила красками. Его стена была увешана красивыми винтажными постерами фильмов, вроде «Терминатора 2» и «Матрицы», и фотографиями, сделанными на полароид. Кровать соседа была заправлена ярким красным покрывалом большой вязки, на котором вразброс лежали разноцветные небольшие подушки. Кайто склонился над ней, чтобы приблизиться к стене и рассмотреть фотографии, но на них всех было довольно много людей, поэтому невозможно было понять, кто из всех этих повторяющихся людей был тем, с кем он будет делить эту комнату. Поэтому Кайто просто продолжил осматривать его вещи, пытаясь по ним понять, что он был за человек такой, его сосед. Помимо слабости к старым фильмам и ярким цветам, Кайто решил, что его сосед довольно много внимания уделяет тому, что находится вокруг него. Его не волновало, в каком порядке все лежит и как сочетается друг с другом, его волновали сами вещи, их форма, насыщенность и цвета, и, похоже что, их значение и символизм. С потолка к его кровати спускались три красивых ловца снов, один из которых был большим и пестрым, а два других поменьше, но их перья были длиннее и более пушистые. На изголовье его кровати были намотаны бусы, которые обычно вешали между проходами в старых домах в фильмах, и они звенели, когда кто-то проходил, задевая их. Его сосед же просто разместил их у себя на кровати так, что эти бусины спускались к его подушке. Тронув их пальцами, Кайто и услышал тот самый звук, который и ожидал. Его это позабавило. Он еще не видел, чтобы кто-то так делал. Стол его соседа был просто заставлен вещами — тетрадки, учебники, книги, планшет, ноутбук, наушники, сигареты, и зажигалка — все это лежало вразброс и явно выкладывалось на стол в спешке. В углу на столе стояли две большие на половину сгоревшие свечи с потекшим воском, а на полке сверху красовались сразу несколько разных ламп — одна закатная, две кристальных (явно разноцветные), и соляная, выглядящая довольно тяжелой. Кайто подумал, что с таким набором его сосед явно редко пользовался главным освещением. И ему это даже нравилось, он и сам не любил свет от люстр. Из всего, что успел рассмотреть в этой комнате Кайто, у него в голове складывался довольно необычный и даже какой-то неуловимый образ. Он даже не представлял, как должен был выглядеть, вести себя, и разговаривать человек, который хранил все эти вещи и чья личное пространство выглядело именно так. Но это явно должен был быть кто-то не скучный и не педантичный — с этим Кайто определился сразу. И дверь в комнату вдруг распахнулась после нескольких чьих-то попыток открыть незапертый замок ключом, Накано смог убедиться в этом своем ощущении и даже удивиться тому, насколько сильно недооценивал необычность того, с кем ему теперь придется жить. — Привет? — с неким вопросом в голосе произнес его сосед, несколько ошарашено глядя на Кайто, застывшего прямо посреди комнаты. Его сосед будто совсем не ожидал его увидеть, но такая его реакция продлилась совсем недолго, потому что, осмотрев незнакомого ему парня, а затем и его чемодан и прочие вещи, он вдруг расслабил лицо, даже улыбнувшись, и зашел в комнату, закрыв за собой дверь.- Точно! Ты же тот, который перевелся из Швейцарии, да? — он щелкнул пальцами, чуть прищурившись, будто пытаясь вспомнить что-то конкретное. — А, что, есть кто-то еще? — с еле заметным смешком в голосе спросил Кайто, сняв наконец с себя черное длинное пальто. — Да. Будет один новенький из Лондона, — указав рукой куда-то позади себя, где, видимо, по его мнению, и находился Лондон, усмехнулся сосед. Кайто удивленно вскинул бровями, бросив свое пальто на кровать. — Я Кайто. Накано, — будто опомнившись, поспешил представиться он, протянув незнакомцу руку. Кайто просто не мог удержаться от того, чтобы не разглядеть своего новоиспеченного соседа по комнате с неким интересом и даже любопытством. То, что он был очень…ярким, было просто бесспорно. Одни его непослушные волосы красного насыщенного цвета чего стоили. Он заправлял их за уши быстрым движением рук, но они все равно выбивались и падали ему на лицо буквально через минуту. Но в этот момент, когда он машинально убирал волосы от своего лица, Кайто заметил, что одно его ухо было полностью украшено кольцами и прочими серьгами — от мочки до самого хряща. На нем вообще было много всяких украшений. В носу красовалось черное тонкое кольцо, а на руках было множество цепочек, браслетов, и колец. Глаза при виде него разбегались так же сильно, как и при виде его половины комнаты. Издалека все казалось целостным и малым, но при детальном рассмотрении там было столько всего, что трудно было на чем-то сконцентрировать внимание. И имя к тому же у него тоже было…яркое. — Вирджил, — парень с хлопком быстро пожал ему руку, а затем просто упал на свою кровать, закинул лодыжку одной ноги на колено второй, и с интересом воззрился на новенького. — Ничего себе имя, — проговорил Кайто, тоже отойдя к своей кровати и раскрывая свой чемодан, чтобы убрать вещи.- Очень необычное. Вирджил прыснул. — И это говоришь мне ты? Человек, которого зовут Кайто Накано? — Мое имя самое обычное, — пояснил, улыбнувшись, новенький.- Просто японское. — Ты из Японии? У тебя идеальный британский…- не понял Вирджил. — Я родился и вырос здесь, но я метис. На японском я говорю намного хуже, все-таки мой родной английский, — Кайто опустился на одно колено, принявшись поочередно вытаскивать и расправлять идеально сложенные вещи из чемодана. Некоторые из них, как успел заметить Вирджил, были в чехлах и футлярах, таких же стильных, как и все в новеньком — от его одежды и прически до его сумок.- И вот как раз-таки в японском…- продолжал Кайто, — мое имя совершенно обычное. Не то, что Вирджил. Вика это немного даже насмешило. Он уже давно не видел такую реакцию кого-то на свое имя. Все перестали удивляться, как только ему стукнуло 10. Видимо, за это время в стране стало больше людей с таким именем. Вот только Кайто, похоже, никогда их не встречал. — У меня есть сестра. Близнец, — Кайто обернулся, услышав это, окинув Вирджила удивленным взглядом, — так вот ее вообще зовут Селеста. А вот это уже Кайто совсем не удивило, пускай он и отметил красивое сочетание имен брата и сестры. Одно значило процветающий, а второе небесная. — Селеста не такое редкое имя, как Вирджил, — возразил ему новенький. Вирджил задумался на секунду, а затем издал громкий смешок, снова по привычке заправив волосы за уши с одной стороны. — Вот мы и узнали, кого мама любит больше, — сказал он, насмешив этим и Кайто.- У нас есть пацан, которого зовут Октав Мор, — помолчав немного, добавил Вирджил, чтобы заполнить тишину. Кайто, до этого рассматривающий свой форменный пиджак, который он держал в вытянутых руках, вдруг опустил его себе на колени и повернулся к Вирджилу не только лицом, но и всем корпусом тела, невероятно убийственно на него посмотрев. Его сужающиеся к внешнему уголку глаза при этом стали совсем тяжелыми, потому что когда его веки опускались так сильно, его взгляд становился совсем неподвижным. — Именно, — согласился Вик, и без слов все прекрасно поняв. Даже ему это имя казалось непривычным, потому что он редко его произносил. В конце концов, практически никто не звал Нокса по имени.- Можно вопрос? — Вирджил приподнялся на локтях, уставившись на новенького. Тот встретился с ним глазами, проходя мимо него к шкафу.- Зачем ты переехал? Жить в Швейцарии и учиться в Бриллантмонте — это буквально мечта каждого здесь. Кайто скривил губы в чем-то, отдаленно напоминающем улыбку. Его уже второй раз за день спрашивали об этом, и, похоже, он начал прослеживать тенденцию, которая будет преследовать его первое время в Раундвью. — Из-за родителей, — коротко ответил он. — Родителей?.. — Они хотят, чтобы я начал активное присутствие в их бизнесе, чем я и так занимаюсь последний год, но это сложно делать, находясь в другой стране. Поэтому было решено, что я доучусь здесь. — Они не могли подождать год? Все-таки Бриллантмонт…они же сами за него отвалили целое состояние, — поморщившись, проговорил Вирджил, абсолютно не понимая такое решение родителей новенького. Это звучало дико нелогично. — Я сам этого хотел, они не настаивали. Мне нравится быть вовлеченным в их работу, — бесстрастно пояснил Кайто. В очередной раз проходя мимо кровати, на которой лежал наблюдающий за ним Вирджил, новенький поправил часы на своей руке и указал куда-то поверх головы своего соседа.- Ловцы снов. Ты веришь в их действие? Вик поднял голову, тоже посмотрев на спускающихся с потолка и покачивающихся из-за движения воздуха ловцов. — Не особо, — признался он, дернув губой.- Хотя хотелось бы. Мне они нравятся, у меня и дома их куча. Два маленьких я привез из путешествий, а вот этот большой, самый красивый, мне подарил…друг, — замявшись на мгновение, сказал Вирджил, тронув рукой большой и пестрый ловец снов, который ему пару месяцев назад внезапно принёс Харпер. Он сказал, что увидел его на рождественской ярмарке и сразу подумал о нем, поэтому не мог не подарить его ему. Кайто заинтересованно окинул взглядом Вирджила, а затем посмотрел на ловец снов, к которому тот тянул руку. По заминке и странной нотке в его голосе, Накано понял, что Вирджил, на самом деле, был не уверен в том, мог ли он называть того, о ком говорил, другом. Либо же он сознательно не выдавал новенькому, были ли у него здесь отношения и с кем. — Я даже хочу тату в виде ловца снов, — прикоснувшись рукой к своей груди и, видимо, указывая на место потенциальной тату, взбодрился красноволосый. — Тебе бы пошло, — усмехнулся Кайто. — Вот и я думаю, что ее явно не хватает. — Тебе не достается из-за цвета волос кстати? И не только. У тебя очень…яркий стиль для такой строгой школы. Это комплимент, — последнюю фразу Кайто добавил, оглянувшись на соседа и поймав глазами его взгляд, будто чтобы тот убедился, что он говорил искренне. Вирджил же, на самом деле, даже и не подумал бы что-то не то. Он привык к любопытной реакции остальных на его стиль и образ. В то время, как они были совершенно обычными для современного мира, в обществе, в котором вырос и жил Вирджил, такая яркость считалась дерзостью и легкомысленностью. Вик полностью опровергал такие стереотипы просто тем, как вел себя и что из себя представлял, поэтому его редко судили по внешности. Но такие риски все равно были. И никто не отменял правило первого впечатления. — Неа, до моих волос и пирсинга точно никому нет дела здесь, — хмыкнув, ответил Вик.- Ну, Полонски отчитывает меня постоянно из-за этого, но он не в счет — его вечно что-то не устраивает. — Полонски это?.. — Наш дисциплинарник. — О, я уже слышал что-то о нем, — припоминая слова Дэклана Флаймера ранее сегодня, удивился Кайто.- А он известен. — Не то слово, — Вирджил закатил глаза, упав на бок и подперев голову рукой для удобства. -Его лучше не бесить, но это мало у кого выходит. Ты бесишь его даже когда просто дышишь. — Понял. Не попадаться ему на глаза, — усмехнулся Кайто, задвигая свой чемодан под кровать.- Зато у вас классный психолог. Наш вообще будто не существовал — по факту он был, но в жизни школы и учеников вообще не участвовал. А ваш мне сегодня школу показал и все такое… мне показался довольно крутым. — Да, он вроде ничего, — отчасти согласился Вирджил. Кайто услышал некую неуверенность в его голосе.- Но мы его не знаем. Он сюда пришел чуть больше недели назад. — Да ладно? — удивившись, Накано вскинул бровями. По тому, как хорошо психолог знал школу и как уверенно в ней ощущался, вообще нельзя было сказать, что он был тут всего ничего. — Ага. Ты же слышал про то, что здесь случилось три недели назад? Или еще нет? — аккуратно спросил Вирджил, чуть сузив глаза. Кайто замер, так и не вынув свой ноутбук из сумки, и тоже чуть сощурился, будто пытаясь что-то вспомнить или же понять. — Ты про то, что у вас тут умер ученик? Бо? — Да, — негромко отозвался его сосед.- Флаймер пришел сразу после этого, и его приход напрямую связан с этой ситуацией. Он здесь, чтобы работать с реакциями по этому поводу. Ну, как я понял. И он вроде классный, но в то же время мутный. Он уже работал здесь какое-то время назад, потом уволился, а сейчас почему-то вернулся. Кайто задумался. — Может, он такой хороший специалист, что его решили позвать успокаивать шторм? — Ну, это да, он, вроде как, супер классный психолог. Что бы это ни значило, — с усмешкой проговорил Вирджил.- «Шторм» это ты правильно сказал. Честно сказать ты перевелся сюда не в лучшее время. Раундвью то и дело мелькает в прессе. — Этот парень, который умер…ты его знал? — поинтересовался Кайто, взглянув на ставшего резко серьезным Вирджила. — Я с ним учился. Мы не тусили вместе, но я все равно постоянно видел его и говорил с ним. — Это так странно. Зачем умирать в школе? — немного погодя, тихо и аккуратно спросил Кайто даже как-то риторически, но при этом все равно глядя на соседа, потому что ему было интересно, что он мог ему на это ответить. Вирджил лишь пожал плечами, тоже задумавшись над этим и, если честно, не видя буквально ни одной причины, по которой человек из всех мест на планете выберет именно школу. По-моему, это было даже более грустно, чем факт суицида. — Чтобы что-то кому-то сказать? Все-таки это такое место…смерть здесь — это как заявление, — предположил Вирджил, глядя куда-то в потолок.- Но Бо был немного не таким все же, такое будто немного не вписывается в его…образ? — добавил он, неуверенно при этом посмотрев на Кайто, будто сомневаясь, что тот поймет, о чем он говорил из-за того, как Вирджил выражался. Но Кайто кивнул, дав ему понять, что ему не нужно было ничего ему объяснять. Тем более, он не знал, насколько чувствительна эта тема была для самого Вирджила. Казалось, будто он был не особо близок с умершим парнем и мог спокойно о нем говорить, но первые впечатления были зачастую обманчивы. Вирджил же наблюдал за новеньким, будто пытаясь угадать, о чем он мог думать в этот самый момент. Он сидел в позе лотоса на своей кровати, опустив руки в свой рюкзак, как если бы он пытался что-то из него достать и застыл. Глаза его тоже были опущены, и казалось, будто он о чем-то глубоко задумался, поэтому его лицо было таким спокойным и даже немного меланхоличным. — Все немного на взводе и нервные из-за произошедшего, журналистов, и расследования. Атмосфера сейчас не самая прекрасная, конечно. Но твое преимущество в том, что ты здесь никого не знаешь, — видимо, попытался успокоить его Вирджил.- Твои отношения с этой школой — буквально чистый лист. — Кстати об этом, — щелкнув пальцами, воскликнул Кайто.- На правах первого человека, с кем я тут заговорил, и к тому же будучи моим соседом, ты просто обязан посвятить меня во все внутренние фишки. С кем и как стоит говорить, с кем лучше не любезничать, а к кому стоит сразу подойти, чтобы легче жилось, — он посмеялся, как бы шутя, но как бы и нет. В их кругах такое было нормальной практикой. Входить в новое общество без каких-либо знаний о нем было подобно самоубийству. Вирджил коротко посмеялся, но вовсе не над тем же, что и Кайто. Его просто позабавило, что кто-то, вроде него, спросил об этом и вообще мог переживать на этот счет. — Не волнуйся, у тебя не будет особых проблем с этим. — В смысле? — не понял Кайто. — Все, кто надо, к тебе сами подойдут. У тебя уже заранее потрясная репутация, — объяснил Вирджил. Кайто дернул бровями, похоже, искренне этому удивившись.- Поэтому делай, что хочешь, но я бы, конечно, не советовал подходить к Жану де Веру без особой причины, — решил посоветовать ему Вик, потому что новенький уже успел ему понравиться, и не хотелось видеть, как у него все идет крахом из-за какой-то глупой ошибки. — К Жану де Веру? — повторил Кайто хорошо знакомое ему имя. Все-таки круги старой английской аристократии были не такими уж и большими.- Почему? — Потому что с ним легко облажаться. Ты что-то не то скажешь, или он как-то не так посмотрит, и опомниться не успеешь — как вся школа уже на тебя так смотрит, — дернув губой и закинув руки за голову, объяснил ему Вирджил.- Он поразительно на всех влияет, ничего при этом не делая. — Он что-то типа короля Раундвью? — усмехнувшись, поинтересовался Кайто. Вик даже не знал, как ему на это ответить. Это сложно было объяснить, тем более тому, кто еще не совсем понимал внутренний контекст Раундвью. — Формально нет. — А фактически? Вирджил повернул на него голову, встретившись с ним взглядом, и Кайто перестал усмехаться, внимательно на него воззрившись. — Думаю, ты и сам понял. — Забавно у вас тут все, — снова усмехнулся новенький, почесав кончик носа и вставая с кровати. — У вас было не так? — Нет. У нас были свои приколы, — Кайто посмеялся чему-то своему, чего Вирджил уже не уловил, и подошел к своему столу, выкладывая на него все, что было в его рюкзаке. Среди прочих вещей Вик краем глаза заметил у него несколько зажигалок и предположил, что новенький, должно быть, тоже курил, что Вирджила даже немного обрадовало, ведь это значило, что его можно было вытаскивать вместе с собой на улицу покурить. Вик не любил курить один, пускай и курил вообще довольно редко и в основном во время экзаменов. — Что это? — Вик услышал, как Кайто проговорил себе под нос, доставая что-то из ящика своего стола. Накано повертел в руках конверт, который обнаружил одиноко лежащим на дне ящика, с неким непониманием и удивлением глядя на свое имя, красиво написанное черной ручкой чуть выше печати с сургучом. Странно, но в этот момент ему показалось, что в комнате установлены камеры и за ним кто-то наблюдает. Да, здесь был Вирджил, и это вполне мог быть он, но почему-то у него все равно было это некомфортное ощущение «внешнего» присутствия, которое трудно было смахнуть с себя. Кайто, помедлив немного, все же сломал сургуч и открыл конверт, доставая оттуда красивый лист тонкой, почти прозрачной бумаги. Вик же, не дождавшись ответа, сам подошел к нему, потянувшись, и выглянул из-за его плеча, тоже посмотрев на это «письмо». Казалось, это было всего лишь приветствие новенького в Раундвью и приглашение на «вечер». В приглашении говорилось, что оно было подтверждением того, что Кайто был «членом» каждого последующего вечера, вне зависимости от того, захочет ли он посетить это мероприятие или нет. Никаких деталей по поводу того, где проходили эти «вечера» не было. Никакой даты или времени, просто пояснение, что они проводились раз в месяц. Подписи в приглашении тоже не было. Точнее, она была, но всего две буквы, написанные в самом углу — «S. P.». Те же самые буквы виднелись по всей бумаге водяным знаком. Сказать, что Кайто это озадачило, это ничего не сказать. — А я говорил. Репутация опережает тебя, — с коротким смешком сказал ему Вирджил, хлопнув его рукой по плечу. Кайто обернулся, вопросительно на него посмотрев. — Ты знаешь, что это? — Приглашение на вечеринку, — с толикой очевидной и не обидной насмешки ответили ему.- Это письмо прямо-таки гарантия того, что тебе будут там рады. У нас там классно, мне кажется, тебе понравится. — А почему так официально? — приподняв приглашение и конверт и кивнув на него, спросил Кайто, не отрываясь от Вирджила, который подошел к шкафу чтобы достать оттуда свою верхнюю одежду. — Эти вечеринки держатся в строжайшем секрете, и только те, кто приглашен, узнают за день до этого, когда и где они проводятся, — объяснил ему сосед.- На них разрешено все — такая типа ночь свободы. — Но я даже ничего не сделал, чтобы меня пригласили, — Кайто усмехнулся, бросив конверт на кровать, а приглашение подняв напротив окна, чтобы рассмотреть водяной знак на свету. Он даже предположить не мог, что это значило. Но, может быть, инициалы имени того, кто организовывал эти вечера? — А ничего и не надо делать. Те, кто запустил эти вечеринки, решают, кого звать на каждую из них. Но если кто-то получает письмо, как ты, это значит, что тебя приняли в «клуб» и ты неизменно приглашен на все последующие вечеринки, — Вирджил стянул с себя футболку, взял свитер, и повернулся к зеркалу, чтобы пригладить волосы. Кайто глянул на него исподтишка, пробежавшись глазами по подтянутой фигуре своего соседа. Неудивительно, что он любил себя.- Видимо, твое положение, твоя семья, или состояние поразили кого-то. Одно из трех. Или все три. — А кто…дает эти приглашения? Вирджил пожал плечами, не отрываясь от своего отражения в зеркале. — Я всегда думал, что Марибэль Мюррей. Но могу и ошибаться. По крайней мере, мне всегда казалось, что суть этих вечеринок придумала она с троицей, — сказал он, тут же заметив через зеркало вопросительный взгляд Кайто.- Жан и его два друга, — быстро пояснил он.- Давно было. Из троицы остались только двое. — Почему? — Без понятия. Поругались? Не поделили что-то? Жан редко выносит свое на публику. Кайто задумчиво покивал, медленно садясь на кровать и разглядывая приглашение в своих руках. — А я встречу ее? Эту Марибэль? — спросил он, снова поднимая глаза на Вирджила, который уже успел натянуть на себя черный свитер с большим воротом, достающим ему прямо до подбородка и красиво подчеркивающим очертания его челюсти. — Конечно. Завтра же. Но не говори с ней или кем-либо еще об этих вечеринках в присутствии других. Мы не обсуждаем это, — повернувшись к Кайто, Вирджил указал на него пальцем, будто предостерегая его.- В конце концов, ты не знаешь, кто входит в эту компанию и посещает эти вечера, а кто нет. Лучше просто не говорить об этом с кем попало. — Прям как в бойцовском клубе, — усмехнулся Накано.- Почему так серьезно? Это же просто вечеринки. — Это о.с.о.б.ы.е. вечеринки. Они зачастую вообще не о том, о чем ты думаешь, — загадочно произнес Вик, пригладив волосы обеими руками. Кайто, кажется, вообще ничего не понял. — Что ты имеешь в виду? Что на них такого происходит? — Это долгий разговор. Но я все расскажу тебе позже, если ты надумаешь присоединиться к этому, — лишь пообещал его сосед по комнате, кивнув на письмо в его руках. У Кайто из-за отсутствия конкретики, кажется, в голове сложилась целая вакханалия из разных мыслей по поводу того, ч.т.о. могло происходить на этих вечеринках. У него было богатое воображение. — Мне нужно успеть встретиться с другом до закрытия академии. — Есть время еще для одного вопроса? — Да, задавай. — Когда же следующая вечеринка? Вирджил замялся на мгновение, поморщившись, но поскольку он был повернут к Кайто спиной, тот ничего не увидел. Вик просто не знал, как ответить на этот вопрос. Сейчас в Раундвью все было слишком непредсказуемо и хаотично. Особенно с этими вечеринками. Он вообще удивился, что Кайто получил приглашение сейчас, в такое время. Виру почему-то казалось, что про это еще долго никто не подумает. — Полагаю, не скоро, — все же неуверенно ответил он, дернув плечами. — Они ведь бывают раз в месяц? — снова заглянув в свое приглашение и увидев там строку об этом, проговорил Кайто. — Да, но в ту самую ночь, когда состоялась прошлая, умер один из нас. Накано уставился на спину Вирджила так пристально, что тот, кажется, это кожей почувствовал. — Это случилось в один день?.. — Ночь, да. — Оу. — Оу? — Вирджил повернулся к новенькому, встретившись с его пристальным и тяжелым взглядом. Тот заметно растерялся. — Не знаю, просто как-то мрачно, — попытался объяснить он свою реакцию.- Эти события же не связаны друг с другом? — Конечно, нет, ты что, — издав смешок, который в контексте этого разговора тоже звучал достаточно мрачно, воскликнул Вирджил. Он взял кожаную стильную барсетку, висящую до этого в шкафу на двери, и сложил в нее какие-то вещи со стола, пока Кайто, поставив локти на колени и сцепив руки в замок, кажется, обдумывал сказанное им, все косясь на приглашение, которое лежало рядом с ним на кровати. Вирджил вдруг громко усмехнулся чему-то в своих мыслях, качая головой. — Так непривычно снова говорить с кем-то в этой комнате. И не по ночам. — А ночами ты с кем говор… А, — прервал сам себя Кайто, увидев заигрывающий взгляд Вирджила и его довольную улыбку и моментально все поняв. Он, кажется, уже не сможет смотреть на кровать своего соседа по комнате, как прежде.- Ты жил совсем один, пока я не приехал? — Да, и довольно долго. С прошлого года. Мой сосед перевелся тогда. — Прости, — со смешком и притворным сожалением извинился Кайто за то, что отбирал его свободу и привилегию жить одному. — Херня, мне скучно одному. Сейчас будет повеселей, — отмахнулся Вирджил, замирая на мгновение у двери, чтобы кинуть последний взгляд в зеркало, в отражении которого он поймал глазами глаза новенького. Они улыбнулись друг другу, и Кайто подумал, что научиться жить с кем-то еще, наверное, было еще не поздно.