***
Всю ночь Фрида не спала: ворочалась, садилась на кровати. Думала, получится ли у них завтра вылечить Виктора или нет? Затем вставала и ходила туда-сюда по палате. Если нет — как жить? Есть ли серьёзная надежда на тот, другой препарат? Насколько долгий у него эффект? Итогом навящевых ночных мыслей стал недосып и тёмные круги под глазами. Порадовало одно: стараниями Наилы её выписали из больничного крыла уже после обеда, поэтому к восьми часам они с Виктором смогли встретится у её общежития. Желание помочь ему торопило её, не давая покоя. Быстрыми шагами она спускалась с крыльца с небольшой сумкой в руках, перепроверяя всё на ходу: чистое полотенце, пара бинтов, вода для промывания ран, немного еды, если они проголодаются. Отлично. Всё на месте. Затем подняла голову и не сразу заметила, что Виктор уже ждал её на скамейке. Вид учёного был понурым. Сгорбившись и глядя в землю, он сидел под ветвями размашистого дерева в самом тёмном углу скамьи и глубоко размышлял над чем-то, не замечая ничего вокруг. Фрида немного оторопела и не стала звать его, подошла сбоку и тихонько положила руку ему на плечо. — У тебя всё в порядке? — осторожно спросила она, и он тут же поднял на неё взгляд. — Да, в порядке. — Уверен? Для человека, который сегодня попрощается с болезнью, ты не выглядишь достаточно счастливым. Что не так? — Можно я просто обниму тебя? — девушка чуть прищурилась, но подошла. Его руки сплелись на её бёдрах, а голова тяжёлым грузом легла на живот. — Ничто не сравнится с теплом твоего тела. — Что бы у тебя не случилось, мне ты можешь это сказать. Виктор протяжно выдохнул и будто замер. Нутром она чувствовала, что за его вздохом было не просто что-то плохое, а то, что раздирало его душу на части — какая-то гложущая мысль, о которой он не хотел говорить. Но вот секунда и с губ срывается: — Мы с Джейсом решили больше не работать вместе. — Что? Н-но как? — Не сошлись во взглядах, и он перенёс все свои вещи и наработки в другую лабораторию. Теперь пришла её очередь вздыхать и чувствовать себя виноватой: — Это из-за меня? Ведь это я попросила его помочь мне тогда. — Нет, Фрида, это не из-за тебя. Просто так бывает, когда пути расходятся. — Не надо так. Вы столько лет работали вместе. Может, ещё помиритесь. Он твой единственный друг. — А как же наше: ты и я? — Я не могу заменить тебе всех, но скажу, что тебе повезло, ведь у тебя в запасе есть ещё один напарник. Я всё ещё помню, что и где лежит в твоей лаборатории и как наводить в ней беспорядок. Она почувствовала небольшое облегчение, когда он едва слышно усмехнулся, но не могла не узнать следующего: — Я вынуждена спросить, как сильно вы с ним поссорились? Он ведь никому не скажет про меня? — Джейс бывает вспыльчивым и эгоистичным, но он не подлый. Она кивнула, а затем прочесав его волосы пальцами, внезапно столкнулась с золотыми глазами, под которыми залегли тёмные круги. У неё было много вопросов к нему. Что он будет делать дальше? Кто теперь будет заниматься совершенствованием хекс-самоцветов? Работа всегда была важна для Виктора, она была его трудом и мечтой, а значит была важна и ей. Их первые годы совместной жизни она видела так: Виктор занимается своими теориями и изобретениями в их личной мастерской, она заботится о том, чтобы научный гений ни в чём не нуждался: готовит им обеды и ужины, проектирует дизайнерские идеи для города, получает похвалу от посетителей о том, что её мужчина гениальный. Вечером они обязательно гуляют, а ночью… Так, на этой мысли она решила остановиться, пока её щёки не покраснели и не выдали её. Виктор хотел что-то сказать, но услышал звук приближающейся кареты. Скулы учёного напряглись, когда та с негромким шумом остановилась рядом с ними. — Летите сюда, голубки, — дверцы роскошного на вид экипажа открылись, из неё показалась Наила. Жестом руки она позвала их внутрь. Двое молодых людей оторопели. — Что? Если нам придётся ехать несколько часов, не лучше ли провести их с комфортом? — Удобное применение своих способностей, — проговорила Фрида, когда поднималась к ней. — Каждому своё, милая. Кстати, сегодня что какой-то особенный день? Я видела отряд миротворцев у академии, когда проезжала мимо. — Сейчас идёт симпозиум профессора Рогана по одному из его проектов, — сел в экипаж и ответил ей Виктор, после чего карета тронулась с места. — А ты не должен был быть там? — поинтересовалась девушка, расположившаяся рядом с ним. — Нет, это не обязательное мероприятие. Обычная презентация, на которую все ходят в основном из-за банкета. — Как мило, — усмехнулась брюнетка, сверкнув своими аметистовыми глазами в сторону прижавшихся друг к другу голубков. — Может, лучше поделитесь, куда мы едем? — с внимательно-напряжённым выражением лица спросила Фрида. — За город. Подальше от любопытных глаз. — Отлично. Девушка устроилась поудобней и замолчала. Очевидно, ей было неловко в присутствии новообретённой родственницы, иначе и быть не могло. Зато вторая чувствовала себя чересчур уверенно: сидела нога на ногу, будто собиралась руководить всей ситуацией, однако на деле не меньше Фриды старалась не задерживать взгляд на ней. «Дорога будет долгой», — выдохнул Виктор. На улице стемнело, когда их экипаж остановился у пустующих утёсов рядом с Пилтовером. Стоило всем выйти наружу, как кругом стал виден тёмный океан, а прохладный ночной бриз загнал в их сторону застоялый воздух с города. Вдалеке разносился негромкий звон работающих на окраинах мастерских. Фрида и Виктор плотнее запахнулись в тёплое пальто, которые прихватила для всех Наила, после чего женщина велела кучеру ждать их, и они все трое оставили экипаж и направились к прибрежной скале. — Выходит, ваша магия порабощает человеческую волю? — спросил учёный и, тут же подумал: «Джейс был бы в восторге». Наила, что шла впереди них и освещала магией дорогу, замедлила шаг и обернулась. — Не переживай, он (кучер) не испытывает боли, к тому же всё равно забудет обо всём, что делал. — Но откуда вам знать об этом? О том, что он испытывает. — А откуда ты знаешь, что шуримские кристаллы, которые вы переделали на пару с Талисом, так необходимы обществу? — бровь Виктор нервно поползла вверх. Ему было не понятно, сказала она это с иронией или же с упрёком, тем временем она продолжила: — Вы живёте в городе торгашей и ничего не знаете о том, что за его пределами. Не поймите неправильно, я не упрекаю, а просто констатирую факт. Вашему Совету стоит только выставить ваш хвалёный хекстек на продажу, как повсюду начнутся восстания магов. Поэтому я и здесь. — Чтобы остановить или?.. — подключилась к разговору Фрида и тут же забеспокоилась. — Остановить. По возможности, — с полной серьёзностью ответила колдунья. — Распространять стабилизированные кристаллы по миру слишком опасно. Вы двое даже не знаете, какую алчность несёт в себе такая магия и какую цену она требует за своё использование. Долгие годы только рунические маги и маги высокого уровня силы могли безопасно черпать энергию из нестабильных шуримских кристаллов и не бояться её вреда. Хекстек станет массовым оружием, я вас уверяю. Все демасийцы уже готовы слететься на него, как пчёлы, поэтому нельзя допустить, чтобы он попал на рынок. Если Андреас получит эти самоцветы, ждите второй магической войны. — А разве у вас с ним не общая цель? Она мгновенно остановилась, заставив их сделать тоже самое. — Не думай о нас как о монстрах. Всем нужно где-то жить, милая, а не кочевать с места на место, прячась от охотников. Маги — истинные жители Демасии, которые вынуждены жить за её белыми каменными стенами, построенными от них самих. Столица всегда ненавидела нас, но никогда не гнушались убивать нас и же просто садить в тюрьмы нашими руками. Встретить пробудившегося ребёнка-чародея в королевстве — явление нередкое, таким легко промыть голову и использовать для подавления восстания. Я встретилась с одним таким в юности, он был чуть младше вас двоих. Он мог копировать силу любого мага, рядом с которым находился. Он намеренно подобрался ко мне, чтобы взять под контроль всех мятежников в нашем поселении, как и меня саму, но… Андреас, чтобы спасти всех, успел кинуть мне шуримский кристалл, который держал в своей палатке на всякий случай. Моя сила возросла настолько, что мозг нашего лазутчика разнесло внутри его головы, хотя я хотела добиться обычного подчинения. Я испугалась, бросила кристалл и больше не прикасалась к нему. А теперь представьте, что будет с миром, когда сотни угнетённых магов обретут мощный источник силы, который не нужно будет бояться? Демасия хоть и изолированная страна, но слухи, пусть не своевременно, но долетают и туда и выходят наружу. Как отнесутся другие территории, когда узнают о новом королевстве колдунов? Им будет плевать, что мы всего лишь хотели вернуть свой дом. Молодые люди заметно напряглись. Кто бы знал, что дело может принять и такой оборот. — Вижу я ввела вас в ступор. Андреас часто говорит, что я забегаю наперёд. На самом деле я прибыла сюда чисто с исследовательской миссией и уеду только тогда, когда буду уверена, что ваша новая технология не выйдет за пределы этой территории. — Я думаю, что Совет это не скоро допустит. На последнем собрании советник Хаймердингер чётко заявил: «В нашем мире технологии берут вверх. Если выведем хекстек в массы прямо сейчас, мы потеряем над ними контроль». — Надеюсь, ты прав, и так оно и будет, — она чуть облегчённо выдохнула, но вряд ли полностью доверилась его словам. — Что ж, раз все неудобные вопросы улажены, вернёмся к обещанному мною делу. Начнём с тебя? — она посмотрела сначала на учёного, а затем перевела взгляд на Фриду: — Или с тебя? — С Фриды. Я подожду, — он подтолкнул девушку вперёд. — Погоди, Виктор! — запротестовала та. — Мне стало лучше, Фрид, я могу потерпеть, а вот тебе не стоит отвлекаться ни на что сейчас. Контролю нужно учиться в стационарных условиях, не грузя голову лишними мыслями, которых благодаря кое-кому стало ещё больше. — Да брось! — усмехнулась Наила. — Девочка должна знать, откуда она родом и почему ей опасно находиться здесь. — На вашей родине ей тоже не будет безопасно, — беззлобно подметил учёный. — Ты прав. Если бы воины столицы не стали использовать броню и шлемы из петрицита, мы с Андреасом давно бы добились желаемого. Однако всё это не отменяет того, что Фрида одна из нас. — Я хочу научиться лишь контролю, а не как использовать магию против других, — ответила за себя девушка. — Тогда я просто покажу тебе одно упражнение, которое поможет тебе научиться видеть свою магию. Виктор решил оставить их, отошёл в сторону небольшого холма и сел на землю. Наила дала ему новую пищу для размышлений, ведь не так давно он и сам видел, как хекс-самоцвет повлиял на силу Фриды, позволив ей создать огромный кокон из корней, что расползались по всей лаборатории. Нет. Хекстек не опасен, а наоборот полезен, ведь хекс-матрице почти удалось вылечить его ногу, вернуть ему возможность ходить длительное время. Сколько людей может нуждаться в подобном исцелении? Таких целые тысячи на каждом континенте. А маги? Они тоже жители этих территорий. Редкие, но тоже имеют право на существование. Вопрос: какой из этого выход? Как и сказала Наила — использовать новую технологию только в пределах Пилтовера. Насколько это реализуемо? В условиях постоянного вмешательства Зауна — процентов на пятнадцать, не более. Насколько при этом можно помогать Зауну, как самому нуждающемуся району вопрос сложный, ибо ответ целиком зависит от решения Совета, который уже показал своё отношение к нижнему соседу во время промышленной аварии в нём. Как это исправить? Для этого нет условий. Остаётся только использовать силу внушения Наилы на пилтоверских советниках. А если эта колдунья только глобализирует проблему? Виктор потёр усталые веки пальцами. Выбирать верный вариант, основываясь на одних лишь словесных фактах — нельзя, пренебрегать ими тоже. Значит, нужно детально обсудить всё с Наилой. Чёрт, Виктор терпеть не мог длительные переговоры. Джейс бы с этим справился гораздо лучше него, но хорошо, что его нет здесь. — Виктор! Смотри! Учёный, что так увлёкся своими размышлениями, что не заметил, как над рукой Фриды появилась маленькая зелёная сфера. Однако стоило ей отвлечься, как та тут же начала уменьшаться и затухать. — Ай, нет! Не гасни, не гасни! — она и дула на неё и ширила глаза, думая, что чем пристальнее она будет смотреть на неё и концентрироваться, тем больше она станет, но нет. — Это потому, что ты всё ещё сопротивляешься ей, — не удивилась, но усмехнулась Наила. — Давай, я повторю ещё раз, а ты закрывай глаза и пробуй. Она вытянула руку вперёд и, как и говорила колдунья, попыталась заглянуть внутрь себя и представить раскалённую до бела звезду, которая будет освещать её душу. Затем девушка позволила ей расти перед глазами так, как ей того хочется, освобождая её. — Отлично, у тебя получается. Теперь тебе нужно понять следующее: одной силы мысли в магии недостаточно, она управляется ещё и эмоциями, поэтому очень важно посмотреть на эту звезду в ярости. — В ярости? — Возвысь свою силу над тем, что ненавистно тебе больше всего и не бойся причинить этому вред, просто откройся силе и представь, что тебе всё дозволено, тогда ты сможешь подчинить её. Фриде и думать не стоило над тем, что представлять. Она просто вспомнила об отце, который бросил её за ненадобностью, а затем вообразила, как её сила превосходит его собственную. В мыслях это было так просто, но в душе всё сдавило так, что глаза заслезились, а на лице выступил пот от напряжения. — А теперь открой глаза. Девушка разлепила веки и увидела, что средних размеров сфера повисла над её рукой, отбрасывая яркие лучи на её покрытое испариной лицо. — Это так волшебно! — Будешь тренироваться так каждый день — научишься управлять ею. Магия не будет вредить тебе, если ты признаешь её частью себя, запомни. — Я запомню, спасибо, — девушка первый раз искренне улыбнулась родственнице, и та, чтобы избежать неловкости, тут же предложила закончить занятие и приняться за Виктора. Фрида разложила всё необходимое рядом с учёным, замочила водой полотенце, чтобы вытереть кровь, которая пойдёт в процессе нанесения рун. Женщина создала световой шар и подвесила его в воздухе рядом с ними. — Итак, на какую часть будем наносить руну? — спросила чародейка, достав свой маленький нож. — Может, на ногу с ортезом? — предложила Фрида, машинально потянувшись к ней. — Нет! — резко отреагировал учёный и накрыл её руку своей. Фрида немного осеклась, не понимая, в чём дело, и ему пришлось отпустить её и успокоиться. «Лучше на спине», — сказал он и спешно снял с себя жилет и рубашку. На обозрение дам выступила чуть сгорбленная худощавая фигура с острыми лопатками и резко очерченной линией позвоночника. Фрида испытала щемящую боль и небольшую неловкость внутри, но внешне не отреагировала — привыкла, Наила только поджала губу и свела брови, но воздержалась от каких-либо комментариев. Болезнь снидала Виктора, и это выглядело страшно, но лицо учёного было оживлённым. Сам он до последнего надеялся, что этот способ всё-таки сработает и поможет ему, но как только чародейка начала заряжать вырезанную на нём руну магией, что-то пошло не так. Вся сила, что он получил от ядра, ушла, а боль вернулась с большей силой. Виктор буквально каждой клеткой прочувствовал, как резкий импульс пролетел по стальной ноге, подцепив каждое нервное окончание, а затем одним ударом отдал в голову, тут же ослабив его. От паники его тело затрясла мелкая дрожь, и его начало тошнить. — Остановитесь! — Что-то в его теле блокирует магию, — убрала от него свои руки колдунья и обречённо выдохнула. Потрясённая увиденным Фрида подползла к сидящему на земле учёному, заставив Наилу отшагнуть от него в сторону. Он протянул к ней руку, и она вложила в неё холодное полотенце, чтобы он мог вытереть лицо. — Ты в порядке? — Мне нужно обратно в лабораторию, — ответил он, после того как вытерся и успокоил дыхание. — Что ты с собой сделал? — внимательно смотрела на него Наила. — Эта магия работает на всех, кроме некоторого вида магов, либо тех, кто пил раствор петрицита. Скажи правду. — Виктор принимал экспериментальный препарат. Скорее всего, дело в нём, — девушка почувствовала, что она хотела применить к нему свою способность, и обняла возлюбленного, прижавшись к его щеке своей. Он не оттолкнул её, хотя ему до сих пор было плохо. — Вы позволите мне взглянуть на него? — Его больше не осталось, — ответил учёный, сказав девушке, что всё в порядке и что она может отпустить его. — Тогда у кого ты его взял? — уже настойчивее спросила она, и Виктор задумался над ответом. Вскоре ей стало неудобно за свой тон, и она смягчилась. — Это важно. Если это новая разновидность антидота против воздействия магии, я обязана доложить об этом Андреасу. Так, где ты взял его? — Не могу сказать, но не бойтесь он никогда не попадет на рынок. — Был бы ты магом, я бы доверилась тебе. — Но я доверяю Виктору, а значит вы можете доверится мне, — встала на его сторону Фрида. — Ладно, оставим это на потом. Возможно, получится исцелить тебя позже, когда препарат выведется из организма. Виктор лишь кивнул, хотя на деле понимал, что это бесполезно. Хекс-ядро изменило его клетки, и те стали отвергать любую другую магию. Хуже того, эта сила ушла, но связь с ней осталась. Он чувствовал это, слышал её призыв. Похоже ядро само решало, что дать и забрать. «Магия не будет вредить тебе, если ты признаешь её частью себя, запомни». Он вспомнил слова Наилы, и те ещё больше подтвердили его догадку. Теперь он был полностью уверен, что выбранный им путь единственный. Осталось подумать, как рассказать о нём Фриде. — Давайте возвращаться. Из-за банкета, который проводился следом за симпозиумом, Виктору и Фриде пришлось добираться до лаборатории окольными путями. Весь путь девушка уговаривала его пойти в её общежитие, где ему было бы гораздо комфортнее, да и она смогла бы позаботиться о нём, но Виктор наотрез отказывался, сказав, что не хочет, чтобы она видела его таким. Девушка недоумевала, но ему всё-таки удалось убедить её оставить его. Выждав какое-то время, он закрыл дверь и снова взялся за дело. С трудом он доплёлся к матрице от дивана. Чувствовал, как смертельно устал и как ломались его кости. Это был полный откат назад, но ещё не окончательный провал, ещё можно было вернуть всё как было. С затаившемся внутри страхом он разглядывал яркий многогранник, покачивающийся на постаменте, и параллельно вырезал на коже руны, надеясь, что последний шанс не станет буквально последним. Прошлые его порезы зажили быстро из-за мерцания, сколько будут заживать новые он не знал. Впрочем, на это было всё равно, главное, чтобы силы вернулись, а как много для этого придётся отдать крови неважно. В этот раз он не медлил, приблизился рукой к ядру и поддался его притяжению, позволив ему взять столько, сколько оно хочет. Руны на нём загорелись, и учёного затрясло от разряда, ломающего его изнутри и меняющего его клетки на новые. Древняя сила наполняла его тело и болью, и магией, обещала избавить его от страданий, если он признает её частью себя и пожертвует плотью, чтобы стать идеальным человеком без слабостей. Сама же она хотела только защиты и возможности развиваться, но для этого им нужен был прочный союз, который в конечном итоге поднял бы их на новую ступень развития. Виктор хотел выжить, поэтому согласился. Боль его начала утихать, и ядро вскоре отпустило его. Учёный обрушился локтями на стол и услышал звон металла. Кожа на одной руке до кисти сменилась гибкой магической сталью. Он пошевелил пальцами, ощущение скрежета оказалось приятным. Матрица продолжала качаться и затягивать на его глазах последние капли крови со стола. Виктор, договорившейся с ней и переставший бояться её, коснулся пальцем её грани. Та сжалась, будто от щекотки и ответила ему слабым, едва ощутимым разрядом. Удивительно. Она эволюционирует гораздо быстрее, чем он думал. Он взял её в измененную ладонь, и в пространстве над ним образовался маленький вихрь из нестабильной энергии, что из-за резкой смены полярности начал разбрасывать молнии по лаборатории. Учёный всполошился и тут же положил многогранник назад, но оболочка ядра энтропии³ разрушилась не сразу. За три удара она смогла навести больше беспорядка в лаборатории, чем Фрида за всё их знакомство. Виктор не стал прибираться, а бросился искать бумагу и карандаш, чтобы записать увиденное. Он был так увлечён, что даже не заметил, как дверь скрипнула и снова тихонько защёлкнулась.***
На следующий день в академии вывесили итоги симпозиума. Учёный не спал полночи — всё пытался разобраться в силе ядра и понять, что ему делать дальше, — но увидев листовки на главной доске, быстро проснулся. Чертежи. Там были вывешены чертежи его големов, а под ними имя профессора Рогана! То, что его изобретение украли, он понял не сразу. Дважды прочитал всё от корки до корки, чтобы найти соответствия, и они были. В волнении он начал думать, когда это могло произойти. На ум приходило время, когда он надолго уезжал в Заун. Тогда он торопился и забыл несколько черновиков с начальными разработками. Похоже Роган украл их и переделал под себя. В попытках восстановить справедливость учёный вернулся в лабораторию, взял свои старые чертежи и пошёл с ними в администрацию академии, чтобы подать официальную жалобу, но его речи никого не тронули. Им нужен был свидетель, который бы подтвердил его информацию. На его роль подходил только один человек — его бывший напарник, с которым они рассорились ещё вчера. Джейсу больше всего доверяли в академии из-за его открытого характера и умения свободно общаться со всеми. Сам Виктор же вёл себя как затворник и, в большинстве своём, не был никому интересен. Он до последнего не хотел обращаться к Талису, но искренне надеялся, что их конфликт не повлияет на его решение, если речь касается восстановления справедливости. Но Джейс вопреки его ожиданиям отказался подтвердить его слова. Их отношения стали ещё более натянутыми, когда он напрямую сказал Виктору, что знает об его экспериментах над собой. Он обвинил его в более крупной лжи перед ним, как другом, сказал, что ему нужно немедленно прекратить всё это, иначе он пойдёт к Хаймердингеру. На деле же Джейс просто испугался того, что Виктор поддастся пагубному воздействию магии. Талис долго искал его на банкете после симпозиума, чтобы рассказать про големов, и даже немного обрадовался, когда увидел странный свет под дверью его лаборатории. Зайти сразу он не смог, но ключ у него остался. Прежде чем войти, он решил слегка подглядеть, а затем вдруг увидел, как магия мучает Виктора, а потом тут же отпускает. Сам он тотчас бы попытался убежать, но его напарник склонился перед ядром и смотрел на него с благоволением. Его лицо будто изменилось, когда он взял матрицу. В этот момент Виктор уже не казался таким слабым, каким выглядел раньше. Эти перемены пугали. Сам Виктор не желал останавливаться. Он ушёл из лаборатории бывшего напарника и вернулся к работе, позволив вопросу големов решиться в пользу профессора Рогана. Впрочем, о словах Джейса он не забыл. В быстром темпе он начал думать о том, как уйти из академии вместе с ядром.***
У Виктора была тысяча и одна возможность рассказать обо всём Фриде, но он так и не смог посвятить её в то, что с ним происходит. Слова и реакция Джейса так повлияли на него, что он проглатывал язык всякий раз, когда пытался заговорить с ней. Ненароком на ум приходили слова Синджеда: «Если выберешь этот путь, все от тебя отвернутся». Что ж, Джейс уже отвернулся. «Если решил менять мир, будь готов бороться с теми, кто думает иначе…» Если в ситуации с Талисом он был готов упрямствовать, то с Фридой всё было гораздо сложнее. Она вряд ли хотела бы видеть киборга рядом с собой, а он не мог представить компромисса или другой возможности, как это исправить. Процесс уже был запущен. Без магии ядра он бы умер через неделю или того раньше. Он совсем не знал, как быть, но подозревал, что она всё равно выведает обо всём у Джейса. Если он промолчит и не скажет сейчас, то сможет ли подготовится к этому разговору к их следующей встрече? Ещё никогда его руки так не тряслись во время работы, а ведь Фрида просто сидела рядом с ним и подавала ему инструменты. У неё скоро выпуск, нужно готовить итоговую работу, а она пришла во время большого перерыва между занятиями, чтобы помочь ему в лаборатории. Вот как он может обманывать её? У них было полчаса — после обеда Хаймердингер вернётся в академию и придёт к нему вместе с Джейсом, — но они всё говорили не о том. — Это будет посох? — спросила она, с небольшим удивлением оглядывая длинный предмет, что лежал на столе и над которым работал Виктор. — Да, это будет новое хекстековое устройство для… это я ещё не придумал. «Хекстекового ядра», — должен был ответить он, но трусливо соврал, надеясь, что она ничего не заподозрит. Даже руки пришлось спрятать за чёрными перчатками, прикрывшись тем, что поранился и боится занести в рану грязь. Про Рогана он тоже ничего не сказал, иначе бы она тут же пошла устраивать разнос Джейсу. Наплечник для выноса хекс-когтя он уже подготовил, но решил не активировать его в академии и спрятал несколько самоцветов в сумке. Фрида уклончиво промычала, а затем наклонила к нему голову и осторожно сказала: — Тебе снова стало лучше. Как такое возможно? Глаза её с подозрением засеменили по его лицу, и он понял, что, пытаясь решить сразу несколько проблем, просчитался в одном: он забыл, что она видит жизненную и магическую энергию людей. — Я не знаю, возможно, нужно было немного отдохнуть, чтобы всё вернулось к тому, что было. — Тогда нам не стоит пробовать ту магию снова, лучше остановимся на том препарате, о котором ты говорил. У кого ты его взял? — Прости, я не могу сконцентрироваться, ты мешаешь мне думать, Фрид. Давай поговорим об этом позже, хорошо? — Вечером? — Вечером. — Ладно, но у тебя правда всё в порядке? Мне постоянно кажется, что что-то не так, да и ты в последнее время ведёшь себя как-то отстранённо. Я волнуюсь. Если бы эмоции не мешали ей думать, она бы уже давно его раскусила. Нужно было только связать всё воедино: более органический вид ядра, его неожиданное восстановление, готовый хекс-коготь на другом столе и сумку с несколькими самоцветами, энергию которых она не могла не заметить. — Похоже, ты не успокоишься, пока не убедишься, что всё и в самом деле в порядке, да? Он со скрипом отодвинул стул и принялся отстёгивать ремешки на коленном ортезе. Она тут же спросила, что он задумал. — Хочу попробовать кое-что. Смутно понимая, что конкретно он имел в виду, девушка заморгала, а затем вскрикнула, стоило Виктору встать и поднять её на руки. Оказавшись на высоте, она сильнее обхватила руками его шею. — Пройдёмся, — улыбнулся и неторопливо зашагал к дивану Виктор, отчего карие глаза сначала поползли вверх, а потом и вовсе заслезились от счастья. Когда они добрались до места, она уже плакала и прижималась к нему так, будто хотела скрыть это. Грудь и плечи её дрожали, но она стойко удерживала эмоции в себе, чтобы в один раз не разреветься. Учёному даже пришлось сесть с ней на руках на диван — так она не хотела отпускать его. — Не плачь. Не плачь из-за меня, ладно? — Боишься, что мои глаза опухнут и мне придётся пропустить из-за тебя занятие? — Учёба, конечно, важна, но нет, дело не в этом. Знаешь, я всегда считал, что эмоции часто мешают нам думать, но только рядом с тобой я чувствую, что они способны влиять на мир. Я так люблю тебя, поэтому хочу, чтобы ты знала, что всегда будешь важна для меня, даже если я перестану быть важным тебе. — Перестань. Для меня ты всегда будешь важным. Не сравнивай меня с Джейсом. Это ведь из-за него ты поднял эту тему? — Д-да. Услышав его ответ, она смахнула все слёзы и, выровнявшись в спине, напрямую посмотрела на Виктора. Лица их были так близко, что вся его уверенность испарилась, а совесть с удвоенной силой надавила на грудь. — Пока я рядом, ты никогда не останешься один. Ни-ко-гда. — Что бы я не сделал? — Если собрался говорить глупости, то перечисли мне сразу все варианты, чтобы я ответила на них разом, — он улыбнулся, но тут же попытался избежать её взгляда, тогда она повернула его голову обратно на себя: — Прости, что подняла эту тему, я тоже хотела сказать, что люблю тебя. — Это меня и пугает… — Минуточку, пугает? — её лицо подозрительно сощурилось, и она заелозила у него ногах так, что ему пришлось сильнее обхватить её руками. — Ты можешь творить такие удивительные вещи, что это иногда пугает меня, но куда больше я боюсь, когда из-за меня ты начинаешь творить глупости. — Так ты боишься меня? Правда? — Бояться «тебя» и «за тебя» — абсолютно разные вещи, Фрид. — Разве? Он хотел ответить, но её губы нашли его, и мысль затерялась в поцелуе. Виктор нежно сходил с ума, боясь потерять её и разрушить момент этой близости своим признанием. Скажет — она может пойти за ним и разрушит своё будущее, промолчит — её не выгонят из академии. Наила поможет ей, он был в этом уверен. А ты? А у него свой путь.***
— Остановите его! Держите! — кричал во весь голос Хаймердингер, когда несколько миротворцев вломились в лабораторию, услышав его зов. Виктор обернулся в их сторону и вытянул посох с хекс-матрицей перед собой. Три выстрела в разные части комнаты образовали замкнутую фигуру, и руны, манипулирующие гравитацией, поймали людей в ловушку. Как у Джейса и Хаймердингера, их вес стал резко увеличиваться, а притяжение к центру Земли возрастать. Они сделали несколько замедленных шагов внутри фигуры, пока сила гравитации не заставила всех осесть, а затем прижаться к полу. Учёный, водрузивший на себя хекс-коготь и сумку, прошёл мимо распластанных по полу бывшего декана и напарника и на секунду остановился. — Виктор, мальчик мой, одумайся. То, что ты делаешь с собой неправильно. Эта магия поработит тебя. Откажись от неё. — Нет, профессор. Я не стану игнорировать безграничные возможности, я не боюсь перемен, как вы. Зачем ограничиваться тем, что работает хорошо, либо совсем не работает, если можно получить нечто исключительное? — Но это исключительное может уничтожить всё! — А может сделать жизни людей и человечества лучше. — Безумец! — сказал, как отрезал, Талис, который как бы не старался, не мог поднять руку и дотянуться до своего молота. Чем больше он двигался, тем сильнее крошился пол под ними. — Замолчи, Джейс. — Я скажу ей, каким обманщиком ты стал. Я найду тебя, Виктор, и в следующий раз подготовлюсь. — Вы только тянете моё время, прощайте. Он зашагал вперёд, но увидев краем глаза шкатулку с хекс-самоцветами, снова остановился. До этого он уже взял себе из неё пару штук, но ядро нашептывало, что нужно взять всё, что в его руках им будет безопасней, чем под контролем Совета. И пусть до этого он не хотел этого, но если он решил менять мир, то в первую очередь стоило позаботиться об энергии.