Срывая маски

      Серьезно обдумать услышанное Сириусу не удалось: Рем и Тонкс действительно нашлись довольно быстро — около фонтана во внутреннем дворе. Тонкс с визгом вскочила с места, запнувшись о чуть выступающий камень и с трудом удержав равновесие, и бросилась Сириусу на шею.       — Я говорила, что не поверю, пока не увижу и не обниму. Сириус, вернулся, собака такая! — порывисто расцеловала она его. Рем коротко кивнул и так же коротко хлопнул друга по плечу. Слишком сдержанно, но это же Рем… Сириус наконец заметил, что они не одни — рядом на бортике фонтана сидели Гарри с Гермионой.       — Мадам Помфри выгнала всех, кроме миссис Уизли и Флер, остальные сидят под дверью, но там и так тесно, — ответил Гарри на незаданный вопрос. Сириус повернулся к Рему.       — Грейбека сдали в Министерство дементорам, — бесцветным голосом произнес тот.       Сириус знал Рема слишком долго. И слишком хорошо. Этого только не хватало.       — Так. Рем. Посмотри на меня, — выделяя каждое слово, проговорил Сириус. — Грейбек это Грейбек. А ты — это ты. Что делает он — к тебе не относится.       Рем поднял на него больной взгляд и поджал губы. На эту тему он не спорил, никогда не спорил, только несогласно молчал. Как сейчас. В таких случаях у Сириуса всегда опускались руки, и только Джеймс умел сказать что-то такое, чтобы пробить эту молчаливую стену. Джим, дружище, как же тебя не…       Усилием воли Сириус заставил себя не додумывать. Потом, все потом, сейчас надо отвлечь Лунатика.       — Рем, послушай, ты случайно не помнишь, что за такой Бухарестский меморандум? Что-то смутно знакомое… — выпалил Сириус первое, что пришло в голову.       Рем заметно вздрогнул и уставился на него. По крайней мере, ожил.       — В связи с чем ты спрашиваешь?       — Дамблдор… — начал отвечать Сириус, но договорить ему не дали.       — Это вроде было в Истории Магии двадцатого века, вот только я не могу… — Гермиона нахмурилась, вспоминая. — Погодите-ка… Конечно! В современном учебнике этого нет, это было только в старом издании Рона — поэтому я сразу и не вспомнила! Одна из самых неоднозначных страниц отношений магов с другими волшебными существами. После победы Дамблдора над Гриндевальдом в Европе авроры стали очень активно проводить зачистки. И даже не побоялись отправить отряды в Румынию, настолько все тогда были воодушевлены мыслью, что вот сейчас победим зло, чуть-чуть осталось, и вот тогда заживем…       — Опять Румыния… — скривился Гарри, — что им там всем, медом намазано? Волдеморт там прятался, пока был без тела, — пояснил он в ответ на непонимающий взгляд подруги. Та только кивнула.       — Конечно! Лучшее место, чтобы спрятаться, для таких, как он. Там же Трансильвания, ни один нормальный маг в здравом уме туда не сунется по доброй воле…       — Гермиона, меморандум, — напомнил Сириус. Девушка коротко кивнула.       — Да, меморандум. Авроры на волне послепобедной эйфории решили, что справиться можно с чем угодно, и направились в Трансильванию, во владения графа Цепеша, искоренять зло на его земле.       — Цепеша? — вскинулась Тонкс. — Ну… того самого? Но это же легенда…       — Теперь о нем принято говорить как о легенде, только так можно не упоминать о меморандуме, — ответил за Гермиону Рем, — извини, продолжай, — повернулся он к ней.       — Профессор Люпин, — Гермиона заметно смутилась, — если вы все это знаете, может…       — Моя точка зрения будет слишком предвзятой, — покачал головой Рем. Гермиона согласно кивнула.       — Аврорам показалось хорошей идеей максимально ограничить графа и его подданных, их руководители тогда получили много наград за то, что прекратили охоту на людей…       — И магов, те всегда предпочитали магов. Для них маги — деликатес, — вставил Ремус.       — И магов, — кивнула Гермиона и прикусила губу. — Профессор, а вы ведь правы, на магглов им было большей частью плевать, они ограждали в первую очередь своих, поэтому так и уцепились за этот договор, — с горечью добавила она. — Так вот, авроры заставили графа принять меморандум о ненападении на людей, вроде как под угрозой натравить на него армии магглов, тогда же у магглов эпоха была преклонения перед наукой, перед техникой, время мощного оружия и ядерных бомб, прорывы здесь, прорывы там. Это впечатляло, граф был не готов — или сделал вид, что не готов — к войне с магглами, ему пришлось согласиться. С условием, что если его подданные найдут умирающих, которые погибнут абсолютно точно, с ними они могут делать, что хотят. Когда меморандум был подписан, граф бросил всего одну фразу: «Теперь наше место там, где катастрофы и войны».       — То есть им выгодно их провоцировать? — ахнула Тонкс.       — Нет, пока нет, — снова вмешался Рем, — люди сами прекрасно справляются.       — Но, профессор, тогда я не понимаю, я думала, что проблема меморандума именно в этом, — Гермиона была искренне удивлена, — в том, что им нужны войны и всякие бедствия, и они стараются их вызвать, и именно этим меморандум плох…       — Нет-нет, — Рем горько усмехнулся, — им действительно хватает того, что люди делают сами. Страшно не только и не столько это…       — Подожди-ка, но ведь это не славянские упыри, которых устроит все, что угодно, им нужны живые, — удивился Сириус. Рем кивнул.       — Многие в тех же катастрофах погибают не сразу. А теперь представь: последнее, действительно последнее, что происходит в их жизни — это стать жертвой, без права на защиту, без сил на сопротивление, просто как неизбежность. Вот это намного страшнее — то, что по меморандуму теперь вместо борьбы происходит жатва…       — Профессор, — перебила его Гермиона, — но все-таки те же крупные катастрофы с большим количеством жертв происходят достаточно редко, неужели им хватает?       Рем пожал плечами.       — Бросил Stasis Vitae, и время для организма остановилось. Хоть на день, хоть на месяц. Это маги им редко пользуются, потому что стоит чуть ошибиться с пространством — и последствия непредсказуемы, а им-то… — Рем махнул рукой.       Сириуса передернуло. Представились люди, не просто люди — жертвы, днями ждущие неминуемой участи. От представленной картины стало тошно. И правда, борьба с охотником, когда еще есть надежда, есть пусть хоть самый маленький, но шанс, была бы честнее.       И тут Сириус вспомнил, с чего все началось. Внутри похолодело.       — Лунатик, скажи-ка мне тогда, почему Дамблдор решил, что Маргарет здесь в соответствии с меморандумом?       — Он так сказал? — Рем почти не удивился.       — Так она тебе не нравится, потому что она, ну, из этих? — услышав Сириуса, резко повернулся к Люпину Гарри. Гермиона и Тонкс тоже ошарашено уставились на него.       — Профессор, у вас… — Гермиона попыталась подобрать слова, — межвидовая неприязнь?       На последней фразе Рем рассмеялся.       — Дамблдор погорячился, но, если честно, обстоятельства этому несколько способствовали. Да, где-то в не очень далеких предках у нее что-то такое затесалось, но копни любое достаточно древнее семейство — тоже что-то да найдется, просто об этом не принято говорить, не так ли?       Сириус пропустил дружеский тычок в бок на последнем вопросе. Да, о таком в древнейших и чистокровнейших семействах не упоминали, но при рождении блондинки в семье дяди Цигнуса и тети Друэллы всплыла история про вейлу в роду. Забавно, но черты вейлы сестры поделили — все чары достались Нарциссе, а маниакальная стервозность — Белле.       — Откуда ты знаешь?       — Доводилось общаться. И с ней, и с ее друзьями-оборотнями. Там прадед или прабабка полукровка — этого достаточно, чтобы происхождение чувствовалось, как сказала Гермиона, — улыбка Лунатика получилась почти ровной, — на межвидовом уровне. Поэтому меня и удивляет их дружба. Но от чудовищ Трансильвании ее отделяет три поколения. Они не имеют почти ничего общего.       Сириус согласился про себя, вспомнив, как лечили Билла, и мельком удивился собственной радости. Конечно, не имеют. Крови там было…       — Антонина Долохова — два, — задумчиво протянула Гермиона. Рем кивнул.       — Да, и видите разницу? С каждым поколением черты теряются. Помнишь Арину?       Сириус пожал плечами. Не то, чтобы он совсем не помнил — но в своей попытке отгородиться, отмежеваться от всего чистокровно-слизеринского — старался не замечать. А ведь Дамблдор тоже про нее вспоминал…       — Так вот поверь мне, разница… — Рем резко замолчал.       — Разница не в количестве поколений, а в воспитании, — раздался ровный голос у Сириуса за спиной. Прежде, чем он успел обернуться, Маргарет обогнула его, присела на край фонтана. — Ремус, вы лучше меня знаете, чего стоит контроль и насколько он важен.       Рем подобрался. Сириусу было знакомо это выражение лица друга — такими же точно глазами он смотрел на серебряный набор для письма, подаренный Сириусу в первый год обучения. Надо же, какие мелочи помнятся, несмотря на Азкабан…       — Что именно вам приходится контролировать? — чуть резче, чем нужно, спросила Тонкс. Мэг с интересом оглядела авроршу и с примирительной улыбкой пожала плечами.       — Мы все учимся контролировать свою магию, не так ли? И вместе с магией свои порывы и желания, иначе натворить можно сильно больше, чем магглу. Впрочем… когда я подошла, вы говорили о моем… — девушка дернула подбородком, — о брате моей матери. Он и его друзья-соратники считают, что последнее не обязательно.       — Вы считаете по-другому? — настороженно уточнила Гермиона.       — Меня воспитывали в жестком понимании того, что, если ты не управляешь своими желаниями, ими будет управлять кто-то другой. А значит, потом и тобой тоже. Как Волдеморт Пожирателями.       Теперь Рем глядел на Мэг скорее задумчиво. Сириус отметил про себя, что причину этой задумчивости надо будет обсудить.       — Вы против него? — Тонкс пристально посмотрела в глаза девушке. Та не отвела взгляда.       — Однозначно да. И пока Дамблдор считает, что в этой борьбе нам по пути.       — Пока? Это может измениться?       — Скажем так. Может быть, мы по-разному видим победу, как именно она должна выглядеть. Но путь к ней общий. Будем помогать друг другу — он будет проще, — Мэг кивнула в подтверждение своим словам и повернулась к Рему. — Профессор Снейп варит вам Аконитовое зелье?       — После определенных событий — нет.       Сириус хмыкнул и поймал ответный взгляд Гарри. Умеет же Лунатик сказать — после определенных. Кончилось все, правда, не очень весело, но воспоминания о Снейпе, подвешенном на Мобиликорпус и счищающем головой паутину в проходе к Визжащей Хижине, определенное удовлетворение доставляли.       — Ясно, — Мэг шумно вздохнула, — зелье вам будет. Только… — девушка замялась. Сириус видел, как напрягся Рем. Если за этим «только» последуют неприемлемые условия — он откажется, каким бы ни было разочарование. — Только профессору Снейпу не говорите, боюсь, он не оценит, — неожиданно умоляюще закончила девушка.       Плечи Лунатика с облегчением опустились. Попыталась скрыть улыбку Гермиона, громко фыркнул Гарри. Неожиданно Мэг повернулась к нему и спросила:       — Сможешь сейчас показать мне Тайную комнату? — и добавила: — Дамблдор в курсе моей просьбы.       — А можно завтра? — Гарри с несчастным видом взъерошил челку. — Сегодня… ну…       — Можно, — коротко кивнула девушка, — я и сама, если честно, получше бы приготовилась.