Срывая маски

      Часы в большой гостиной пробили полшестого.       Нарцисса улыбнулась в ответ на недоумение в глазах гостьи и отставила на поднос тонкую фарфоровую чашку.       — Часы не переводят на правильное время по моей просьбе. Они всегда немного спешат. Это иногда бывает очень полезно…       — Чтобы «опоздавший» чувствовал себя неуютно?       — В том числе, — леди Малфой еле заметно кивнула, — но не только. Иногда бывает нужно закончить разговор чуть раньше. Или наоборот подчеркнуть гостю свое расположение. Так зачем ты хотела видеть Люциуса?       — Я хотела его порасспрашивать об одном блокноте.       — И об этом знаешь? Что ж, его стоило бы один раз увидеть, а лучше, подержать в руках. Хотя, после одного свершившегося акта вандализма, думаю, это уже бессмысленно, — Нарцисса скорее спрашивала, чем утверждала. Мэг пожала плечами.       — Кое-кому кажется, что он все же не уничтожен. Мы хотели бы взглянуть на блокнот, но, ты знаешь, он не хочет рисковать напрасно и посоветовал мне сначала собрать о нем доступную информацию.       Нарцисса выпрямилась в кресле.       — Почему бы тогда ему самому не прийти и не расспросить Люциуса? — ее тихий голос никак не вязался с гордой позой.       — Потому что я боюсь за него…       — Вот как, — голос Нарциссы стал еще тише, — ты все же не доверяешь нам…       — Да нет же, но… это все-таки замок Пожирателя, и Пожирателя ближнего круга…       — Замок хорошо защищен…       — Недостаточно хорошо от просьбы Волдеморта пожаловать в гости. И что тогда? Я помню, ты предлагала ваш замок как укрытие для нас, и, честно, это единственная причина, почему я отказалась. Даже больше скажу, какое тут недоверие, пару дней назад мы вновь серьезно обдумывали твое предложение и не согласились только потому, что Дамблдор дал нам адрес.       Брови Нарциссы в изумлении поползли вверх.       — Вот как? И вы всерьез думаете об этом? Нет, ты правда считаешь, что и тебе, и ему там, в такой компании будет лучше?       — Безопаснее, — с нажимом ответила Мэг. — Правда, безопаснее, ты не можешь не согласиться. И, если все будет плохо, мы вернемся к твоему предложению.       На последней фразе Нарцисса удовлетворенно кивнула.       — Жаль, что пока так. Наверное, я эгоистка. Но хватит об этом. Лучше скажи, как там мой дорогой кузен?       — Думаю, счастлив возвращению, — вздохнула Мэг.       — И это все, что ты можешь сказать? — Нарцисса бросила на собеседницу долгий испытующий взгляд. Та вздохнула еще раз, собираясь с мыслями.       — Грейбек пытался проникнуть в Хогвартс и изувечил одного из орденцев. Так получилось, что я об этом узнала вовремя, мальчика получилось залатать. Дамблдор застал нас за этим и решил, что я жду гибели мага, так что теперь многие знают об особенностях моей родословной.       — Для тебя это важно?       Мэг напряженно кивнула.       — Expecto Patronum! — вместо ответа произнесла она. Огромный серебристый волкодав прошелся вокруг стола, махнул хвостом и растворился в воздухе.       — Глупости, вы же едва знакомы…       Девушка только криво усмехнулась.       — Можно не быть знакомыми… У меня в свое время было достаточно пищи для воображения. Тот, кого мы не упоминаем в разговорах, кстати, он представился Дамблдору Леоном Долоховым, — тут Мэг хихикнула и получила веселую усмешку в ответ, — так вот, он прекрасно знал, где именно и с кем я буду учиться, и какие проблемы и риски меня ожидают, если вдруг я кому-нибудь намекну, что я скрываю. А это вполне могло бы случиться, если бы мне понравился — ну, как молодой человек — кто-то из школы. Поэтому он постарался создать у меня в голове такой светлый романтический образ, о котором я бы мечтала ночами вместо того, чтобы заглядываться на одноклассников. Что и говорить, пожалуй, Сириус годился для этого лучше всего… пара фотографий потрясающе красивого человека, несколько рассказов, подчеркивающих, какой он аристократичный, умный, принципиальный, смелый, благородный, и вообще просто мечта… фотографию я даже стащила и прятала под подушкой — самое то для тринадцати лет… — девушка замолчала с грустной полуулыбкой.       Нарцисса нарочито медленно разлила по чашкам чай и сливки. Мэг продолжала молчать.       — А потом?.. — осторожно уточнила Нарцисса.       — Что потом… потом получилась так, что я помогла ему не утонуть во время его побега из Азкабана. Честно скажу, между светлым образом и реальностью оказалось обескураживающе мало общего.       Нарцисса вспомнила объявления о побеге самого страшного преступника, выглядел там кузен и правда… так себе.       — Но тогда…       — Знаешь, одно дело — придумать себе героя и восхищаться им. Ты прекрасно понимаешь, что это пройдет, что это не настоящее. А там был человек, переживший страшную потерю, предательство, Азкабан, с надломом, но не сломавшийся. Там такая боль… и при этом остаться человеком смелым, преданным, готовым на все для своих… — Мэг махнула рукой и отвернулась.       — Зря ты демонстрируешь своего патронуса так просто, — сказала Нарцисса больше для того, чтобы что-то сказать.       — Ты думаешь? — Мэг повернулась к ней. Краем сознания Нарцисса отметила, что у девушки даже глаза не покраснели, если бы не слипшиеся в иголочки ресницы — выглядела бы как при простой светской беседе.       — Когда видят слабое место — бьют по нему.       — Когда видят, что ты что-то скрываешь, копают, а потом бьют больнее. То, что не прячешь — не кажется таким ценным, так нас учили.       Нарцисса несогласно повела плечами, но спорить не стала.       — И со мной ты так откровенна тоже из этих соображений?       — Не поняла, — Мэг недоуменно уставилась на Нарциссу. Та кивнула.       — Ты действительно очень откровенна. У нас так никогда не было принято. Только если с очень близким человеком. Не боишься?       — Нет, — помотала головой девушка. — Я неплохо чувствую эмоции, действительно очень неплохо, и я вижу, что тебе можно…       — Чувствуешь? Как твоя мать? — голос Нарциссы прозвучал резче, чем ей бы хотелось. Мэг подняла руки в примирительном жесте.       — Нет-нет. Да, мама умела, скажем так, черпать силу в чужих эмоциях, и, как говорят, охотно этим пользовалась. Да, я тоже умею, — в руках девушка задумчиво вертела потемневший кулон, — но так, как мама — не буду точно. Знаешь, Леон, — имя Мэг произнесла с интонацией, словно говорящей «пора привыкать», — он всегда настаивал на том, что если я когда-нибудь начну вот так черпать магию из чувств тех, кто мне близок, то не смогу остановиться. А они долго все это проясняли с мамой, пока она еще…       — Так пользуйся, чем плохо?       — Он убежден, что это зависимость, сродни наркомании. Что своей магии уже не будет хватать, чем дальше — тем больше. И того, что идет фоновыми эмоциями, хватать со временем тоже не будет, придется провоцировать людей на более сильные чувства, так что-то хорошее вызвать сложно, негативное — намного проще, значит, все чаще даже с самыми близкими будут истерики и скандалы, лишь бы получить ответ. И в итоге рано или поздно все отвернутся, останешься злобной мегерой в полном одиночестве. Знаешь, мне кажется, в этом его отвращении к такой перспективе было еще что-то личное… А мама к этому шла, все быстрее и быстрее, если бы с ней не случилось то, что случилось — так бы и закончила. Поэтому для меня что-то вот так забрать у окружающих было табу с того момента, как это получилось объяснить.       — Так просто?       — Ничего себе просто… полный самоконтроль с постоянным анализом, не позволяю ли я себе лишнего. Он еще говорил мне, что это вообще очень полезный в жизни навык, если хочешь стать действительно взрослым человеком. Чем дальше, тем больше я убеждаюсь, что он прав — посмотреть вокруг, так сколько людей, особенно женщин, живут на таких эмоциональных аттракционах…       Нарцисса вспомнила, как тетя Вальбурга бродила одна по пустому дому, подолгу останавливаясь у семейного гобелена, то поглаживая пальцами имена под портретами, то яростно выдирая нитки из прожженных дыр. На секунду стало зябко, как в фамильном склепе.       — Но ты же все равно собираешь… — прищурилась Нарцисса, вспомнив обстоятельства их знакомства.       ...Как выяснилось, сумма, просимая тогда новоиспеченной падчерицей, оказалась действительно достаточно скромной. Но вот цель Люциуса неприятно удивила, почти шокировала. На деньги Малфоев были куплены маггловские музыкальные инструменты, и не просто маггловские, а как-то связанные с электричеством. Звуки они издавали душераздирающие. Маргарет это ничуть не смущало, более того, счастью девушки, казалось, не было предела. На вопросы об их дальнейшей судьбе она радостно отвечала, что это именно то, что нужно для выступлений на небольших площадках. То, с кем именно она собирается выступать, Маргарет благоразумно не озвучивала, пока не вернула долг, только после этого представив своих друзей из Дурмстранга. Оборотней. Когда к Люциусу вернулась возможность говорить после полного осознания ситуации, единственной его просьбой было никоим образом и никогда даже не намекать, что этот балаган и его семья могут быть как-то связаны. Мэг клятвенно его заверила, что их «музыкальная деятельность» будет реализовываться только среди магглов, что среди магов просто не найдется столько любителей «песен и легенд народов мира в современной обработке» (сама она называла это как-то короче) и тем более они не поймут «вот такое» — с этими словами и без того пораженному Люциусу был представлен рекламный плакат с бледной Маргарет в окружении вервольфов во вполне себе звериных обличьях и подписью «Красавица и чудовища». Обещание свое она сдержала, ездили они по небольшим маггловским залам и тематическим сборным концертам, а на один только раз поставленный Люциусом вопрос «зачем?» сначала долго и не очень убедительно рассуждала про деньги, на которые можно жить, а потом тихим не предполагающим дальнейших расспросов голосом сообщила, что «он знает об особенностях мамы, так вот она не хочет идти ее путем». Люциуса тогда это объяснение более чем устроило, и Нарцисса отложила свои вопросы до лучших времен...       — Ну, это же совсем другое, — теперь Мэг улыбнулась совсем открыто. — Во-первых, я использую свои чувства, выкладываю по полной, чтобы что-то создать, и получаю ответ, то есть первоначально не потребление, а наоборот, траты с моей стороны, после такого день отлеживаешься. Во-вторых, я не трачу полученное, а собираю сюда, — помахала она кулоном на цепочке, — и, в-третьих, это единственная возможность не забирать чужое, но при этом адекватно оценивать свои способности и уметь при необходимости ими пользоваться. А необходимость может возникнуть когда угодно…       — Значит, чувствуешь эмоции… — теперь Нарциссу больше интересовал вопрос доверия.       — Это даже не мои способности, — задумчиво протянула Мэг. — Это скорее приобретенное. Когда не просто живешь, а каждый день выживаешь, чувствовать настроение окружающих жизненно необходимо. Когда семь лет скрываешь настоящую личину, учишься быстро и трезво оценивать, от кого может исходить угроза и какая именно. Учишься не просто доверять или не доверять, а каким-то шестым чувством ощущать, что человек испытывает к тебе и чего от него можно ждать. Так вот, тебе я доверяю.       Говорить о доверии так просто, без каких-то условий и оговорок, было совсем не в традициях чистокровных слизеринцев. А слышать — очень непривычно. И приятно. Нарцисса еле заметно улыбнулась.       — Знаешь… когда-то нас было трое, три сестры, три самых близких друг другу человека. Мы могли говорить обо всем. Сейчас все совсем не так. А тех разговоров мне иногда очень не хватает.       Мэг понимающе кивнула и уставилась на сцепленные пальцы. Нарцисса больше ничего не говорила — и не было нужно.       Часы пробили половину восьмого.       — Меня же ребята ждут, — вскочила Мэг.       — И ты не будешь дожидаться Люциуса?       — Не могу. Надо восстановить резервы, — повертела девушка кулоном в руке. — Потом. Завтра. Завтра можно нанести визит?       Нарцисса махнула рукой.       — Завтра приходи просто так. То, что тебе надо, я кратко скажу и сейчас. А Люциус, кстати, может, и не скажет. Дело в том, что он подозревал, что у этого дневника есть что-то вроде разума. И попытка пообщаться с этим блокнотом его безумно напугала. Все началось просто — с нескольких написанных фраз и ответов на них. Но за каждым, даже самым безобидным словом ему чувствовалось Imperio. Не прямо, не по каким-то признакам, просто на уровне интуиции. А как любил говорить мой покойный свекр, если тебе кажется, что тобой управляют, то тебе не кажется. И вот этого он испугался, по-настоящему испугался. Ну а дальше… Гордиться тут, с точки зрения гриффов, нечем, но мы же слизеринцы, так что «опасность уступи врагу»… вот и все, — Нарцисса тоже поднялась со своего места, светским жестом приобняла девушку и тут же отстранилась. — Вот и подумаешь на досуге. А теперь беги.