Срывая маски

      Насчёт «просто» Джим и правда погорячился. Сириус с тоской обозревал горы барахла, которые предоставила им Выручай-комната по просьбе попасть в «место, где всё спрятано». И выйти сделать перерыв в поисках нельзя — предметы медленно, так, что сразу и не заметишь, словно переползали с места на место — комната пыталась снова спрятать их.       Сириус украдкой оглянулся на остальных.       Лили и Рем планомерно разбирали свои кучи хлама, словно старались с отличием выполнить очередное школьное задание. Мэг периодически останавливалась и проводила по горе предметов рукой, видимо, проверяя присутствие чужой воли. Привлеченные к поискам Гермиона, Гарри и Рон прекрасно дополняли друг друга — Гермиона пыталась мало того, что просмотреть, так ещё и рассортировать предметы, передавая их друзьям по какому-то принятому ею принципу, а те в свою очередь следили, чтобы у нее в руках не задерживались найденные книги. Джеймс работал рывками — пять минут энергичного разбора завалов сменялись минутой демонстративных страданий. Сириус улыбнулся — именно поэтому Лили никогда не выполняла однообразную работу вместе с Джимом, ее методичность и его порывистость были просто несовместимы. Рег успевал откладывать что-то особо его заинтересовавшее в отдельную кучу.       — Можно с тобой поговорить?       Оказывается, Гарри решил, что друзья вполне справятся без него, и теперь стоял рядом с несколько потерянным видом. Сириус кивнул, откинул волосы со лба и отпихнул ногой треснувшую чернильницу, медленно ползущую обратно к ещё не разобранной куче.       — О чём же? — уточнил он, заметив, что сам Гарри продолжать не собирается и делает вид, что усиленно разбирает вещи.       — О Джинни, — виновато ответил Гарри и продолжил быстрее, словно боясь передумать, — она замечательная и всё такое, но я сомневаюсь, что это правильный выбор…       — Ты не пробовал поговорить об этом с Лили или Джимом?       — Пробовал. Папа сказал, что для него кроме мамы никого не существует и что поэтому он про остальных всегда может сказать, чем именно мама лучше, а мама сказала, что мало что может посоветовать, потому что почти не знакома с теми, о ком я говорю…       Сириус усмехнулся — Гарри очень точно описал обоих родителей одной фразой.       — А сам ты что думаешь?       — Понимаешь, рядом с Джинни у меня нет ощущения, что всё будет хорошо.       Какая интересная и точная формулировка…       — Значит, рядом с кем-то — есть?       — С Гермионой… — совсем тихо ответил Гарри, опустив глаза.       — Понятно, — Сириус ненадолго задумался. — Значит, ты боишься за свою дружбу с Роном.       — Именно, — вздохнул Гарри.       — Смотри, какая штука… — Сириус вспомнил, как легко было обсуждать это с Джимом. — Если дружба настолько сильна, что её действительно стоит бояться потерять, значит, открытый разговор её не разрушит. Наоборот, если ты будешь что-то скрывать — вот это и будет точить эту дружбу изнутри, потому что если друг — настоящий, он почувствует, что ты что-то скрываешь. И, кстати, абсолютно не имеет значения, скрываешь ты любовь на всю жизнь или что-то яркое, но недолгое — если для тебя это настолько важно в этот момент. А теперь, зная это, если ты всё же предпочтешь скрыть всё от Рона — значит, не так уж сильно твое чувство. Согласен?       — Наверное, — Гарри просветлел лицом, — спасибо…       — Смотрите, — перебил его крик Гермионы.       Все обернулись на голос. Гермиона стояла, держа перед собой диадему обеими руками и с каким-то сомнением смотрела на неё. Постепенно ее лицо менялось, становилось всё решительнее, руки, словно преодолевая сопротивление, поднимались вверх, поднося диадему к голове.       Рег сообразил, что происходит, раньше других, рванулся к Гермионе и попытался выхватить диадему из рук. Несколько секунд та цеплялась за нее и тянула на себя, пока не раздалось громкое Accio! и диадема не улетела по дуге в руки Мэг. Гарри шумно выдохнул.       — Предупреждали же, — скривилась Мэг и резко сунула диадему оказавшемуся рядом Рему.       — Что произошло? — Гермиона приходила в себя словно после Imperio.       — Мисс Грейнджер, хоркрукс пытался подчинить вас себе, — с видимым облегчением ответил Рег и, заметив, как лицо Гермионы становится всё более виноватым, мягко продолжил, — его основной мотив — абсолютное знание — оказался очень созвучен вашим ценностям, удержаться было практически невозможно.       Сириус быстро взглянул на Рема. Тот держал диадему спокойно, даже слегка расслабленно.       — Справишься с двумя? — деловито уточнил Рег. Лунатик в ответ пожал плечами.       — Если будет сложно, скажу, — добавил он.

***

      Сириус с раздражением смотрел, как Рег задумчиво выбивает только ему известный ритм по корешку труда Петреску.       Удивительно, но его выводил из себя не столько глухой нервный стук по выделанной коже, сколько сам факт глубокой задумчивости брата — за это время Сириус, оказывается, успел признать и даже привыкнуть, что малыш Реджи из докучливого подростка превратился в человека, который умеет решать, у которого есть план действий и есть ответы на вопросы. И сейчас размышления Рега могли означать только одно — у них есть проблема, к которой он не знает, как подступиться. Это нервировало. И не только его — глядя на собравшихся в гостиной профессора Истории Магии, Сириус понял, что и Рем, и Мэг, и даже Джим с Лили ждут от Рега чего-то.       — Мы нашли все хоркруксы? И что теперь?       Рег, услышав вопрос Гарри, дернулся, словно приходя в себя.       — Думаю, да, — кивнул он и медленно, будто подбирая каждое слово, продолжил, — теперь осталось самое сложное. Хоркруксы нельзя просто взять и уничтожить. Петреску пишет о двух возможных вариантах разрушения хоркрукса. Первый — это искреннее глубокое раскаяние создавшего их, гм, человека, — Рег еле заметно усмехнулся на последнем слове.       — Что-то как-то он выглядит сомнительным, — в тон ему добавил Джим.       — Да, признаков возможности реализации такого варианта пока не видно, — подчеркнуто серьезно ответил Рег. — Остаётся второй вариант. Петреску изобрел заклинание, которое извлекает кусочек души из хоркрукса, и если его создатель рядом, то этот кусочек не возвращается в предмет, а притягивается к тому, что осталось у создателя — как бы там ни было, душа страдает и хочет целостности. Но сам хоркрукс при уходе из него этого кусочка физически разрушается, видимо, однажды обретя душу, существовать без нее он уже не может, — тут Рег сделал паузу, словно ожидая от кого-то продолжения мысли.       — То есть, если мы соберём все хоркруксы в одном месте с Волдемортом и используем это заклинание, то его душа склеится, хоркруксы разрушатся и его можно будет убить? — уточнил Гарри. Рег вздохнул.       — Чтобы убить дракона, надо самому стать драконом… — туманно высказался он и добавил, с сомнением глядя на Гарри, — ты хочешь стать следующим темным властелином?       Гарри энергично замотал головой.       — Почему ты решил, что тот, кто убьёт Волдеморта, станет следующим? — удивился Сириус. — У Гарри же и в мыслях нет…       — Потому что, — нетерпеливо перебил его Рег, — если, как он говорит, он убьёт Волдеморта, то от убийства расколется уже его душа. А тут и освободившийся готовый под хоркрукс предмет рядом, и не один. Дальше продолжать?       — Не надо, — поморщился Сириус. — То есть нам надо придумать, как победить Волдеморта, не убивая его?       — Как Гарри победить Волдеморта, не убивая его, — поправил Рег. — Пророчество было запущено самим Темным Лордом, когда он отметил Гарри равным себе…       Рядом с Сириусом резко вздрогнула Мэг. Рег кивнул так, словно они двое знали что-то, чего не знали остальные, и продолжил:       — Теперь выполнение Пророчества зашло слишком далеко, переиграть что-то не получится. Но даже не это меня сейчас волнует…       — А что тогда? — нахмурился молчавший до этого Рем.       — То, что я уже сказал. Хоркруксы при применении этого заклинания разрушаются физически.       — Тебе так дороги цацки Основателей? — фыркнул Сириус и осекся, наткнувшись на острый взгляд брата. — Или… Тебя что, волнует судьба волдемортовой гадины? Ты не хочешь ее гибели? — поразился он.       Тот продолжал очень странно смотреть на него.       — А если я скажу, что да, ты предложишь гениальную идею, как этого избежать? — наконец вкрадчиво спросил Рег.       — Была бы задача, решение найдется, — протянул из угла Джим. Точно теми же словами он ответил когда-то на вопрос Пита: «А мы что, как-то можем помочь Ремусу?» — Я правильно понял, что ты хочешь вытащить этот кусок души, сохранив невредимую пустую живую оболочку?       Рег ответил коротким кивком.       Невредимую пустую живую оболочку…       Сириуса словно обдало порывом азкабанского ледяного ветра.       Невредимую пустую живую оболочку… Словно после…       — Послушай, ведь есть способ… — Сириус почувствовал, как начинается дрожь при одной мысли о том, что он собирался предложить. Рядом прижалась теплым плечом Мэг. Стало спокойнее, и нашлись силы продолжить. — Дементоры…       Взгляд Рега изменился. Теперь он не ждал решения, а словно оценивал его.       — Мысль интересная, но… Дементора невозможно просто заставить сделать то, что нужно тебе, и ничего больше. Раньше они достаточно условно подчинялись Министерству, сейчас же они не подчиняются никому.       — Но всё равно, — уже увереннее и с каким-то воодушевлением возразил Сириус. Мысль о дементорах оставалась жуткой, но это был выход, если сохранить змею было так важно, — есть же люди, которых дементоры боятся. Тот же Долохов…       — Долохов… — Рег скривился. — Доверять человеку вроде него было бы безумием.       — Тогда… — Сириус покосился в сторону Мэг. Та только помотала головой.       — Я же говорила. Дементоры меня опасаются, не более того. Я не смогу их заставить.       — Зато, — прищурившись проговорил Рег, — ты сможешь сделать кое-что другое. Смотри, — с оживлением продолжил он, — ты же можешь тянуть энергию души. Думаю, ты сможешь вытянуть и весь этот кусочек, он же всё равно не родной и держится не так крепко…       Мэг передёрнуло.       — Допустим, — справившись с собой, кивнула она. — Допустим, что это получится. Что дальше? Я не смогу держать его у себя, я с ним не справлюсь, — в ее голосе прозвучали истерические нотки.       — Это и не нужно, — теперь Рег говорил уверенно, словно нашел решение. — Поместить его в накопитель, он его прекрасно удержит. И тогда это накопитель станет хоркруксом вместо…       — И накопитель придется уничтожить? — нервно перебила его Мэг.       — Жалко? — ехидно спросил Рег.       — Жалко, — со вздохом кивнула девушка. — Но не настолько, чтобы не согласиться…       — То есть мы решили? — твердым голосом уточнил Рег. — Попробуешь?       — Попробую, — решительно ответила Мэг. Рег одобряюще кивнул.       — Что ж, — обвел он всех по очереди взглядом, — тогда придется кое-что рассказать… Петреску рассчитал, что душу можно разделить на семь устойчивых частей, соответственно, хоркруксов может быть шесть. И мы нашли их все — Медальон Слизерина, дневник Темного Лорда, кольцо Гонтов, Нагини, Чаша Хаффлпафф, Диадема Рейвенкло. Лорд немало практиковался и неоднократно репетировал ритуал создания хоркрукса, так что в принципе мог бы создать ещё, но поверил Петреску и остановился. Только вот в Хеллоуин восемьдесят первого всё пошло не так — он собирался убить Джеймса, а потом и Лили, и это намерение было настолько сильным, насколько сильным было намерение Лили умереть за Гарри, что по логике магии убийство состоялось — поэтому, кстати, думаю, образы Поттеров появились из его палочки во время дуэли с Гарри. Но речь не о том — от такого сильного желания убить, от того, что для этого было сделано всё, от остатков души Темного Лорда откололся ещё один маленький, почти незаметный, кусочек — и, раз для создания хоркрукса всё было готово, он и был создан. И имеет такую же связь со своим создателем, — Рег остановился перевести дыхание.       Сириус почувствовал, как от внезапной догадки всё холодеет внутри. Теперь он понял, что так давно не давало ему покоя: брат и Мэг всегда расходились в количестве хоркруксов, она же говорила о ещё одном. Лишь бы не…       — Гарри, — подтвердил Рег.