Срывая маски

      — Это я рассказал Темному Лорду о Пророчестве. Я сожалею об этом.       Сожалеет?..       Сириус даже не сразу понял, что одной рукой брат удерживает за локоть его самого, а второй вдавливает в диван за плечо Джеймса.       — Не сейчас, — прошипел Рег, не отрывая глаз от Гарри. Тот ошеломленно молчал, неверяще глядя на Снейпа. — Он должен решить сам.       Сириус резко выдернул руку.       — Дамблдор знает? — тихо спросил он.       — Учитывая, что ментальным искусствам нельзя научиться самому, а Темный Лорд вряд ли стал бы делиться подобными навыками, это было неизбежно, — прошептал Рег.       — Это он тебе рассказал?       — Знаешь, как бы сам не дурак, — презрительно хмыкнул Рег, всё так же глядя на Гарри.       — Да я всё больше в этом убеж… — Сириус не договорил — брат знаком показал замолчать. А на лице Гарри отражалась целая гамма эмоций — как и Джим, он абсолютно не умел скрывать чувства.       — Гарри, — неожиданно заговорила Мэг, — Гарри, можно, я скажу?       Гарри повернулся к ней.       — Гарри, послушай. До того, как ты что-то скажешь — а что бы ты сейчас ни сказал, тебя никто не осудит — подумай вот о чём. В Пророчестве говорилось, что тебе дана сила, которой не знает Темный Лорд, и Дамблдор считает, что это любовь. Но Волдеморту ведь не дано многого… Помнишь, мы говорили, что хоркруксы могло бы разрушить глубокое искреннее раскаяние, но он на это абсолютно не способен. А у умения раскаиваться есть обратная сторона. Умение прощать. И это Волдеморту тоже неведомо. Он, — она быстро глянула на Рега, — прощать не умеет. А ты умеешь. И, так уж получается, именно это нужно тебе прямо сейчас — для того, чтобы победить Волдеморта в себе… Может быть, это самое сложное — и самое важное…       Гарри смотрел на Мэг как зачарованный и молчал.       — Откуда у нее это? — шёпотом спросил Сириус. — Насколько я помню, ни Долоховы, ни Блэки подобными сантиментами никогда не отличались…       — Именно, — тихо вздохнул Рег. — Знаешь, насколько было бы проще, если бы или мама, или ты умели прощать…       — Что уж теперь… — невесело протянул Сириус. — Ладно, будем считать, что мне есть в чём раскаяться, но…       — И мне есть. И без всяких но. И поэтому она представляет цену подобного раскаяния, — Рег говорил ровно, словно не первый раз и словно пережив всё внутри себя. — Тише, смотри…       Гарри решительно посмотрел в глаза Снейпу.       — Давайте продолжим, профессор.       Мэг рядом удовлетворённо прикрыла глаза. Рег с облегчением опустил плечи. Снейп недоверчиво поднял брови.       — Поттер, мы говорили о доверии…       — Знаете… Вы же могли промолчать. Просто ничего бы не получилось. Есть же, в конце концов, план Дамблдора… — пожал плечами Гарри. Снейпа от последних слов вроде как даже чуть передернуло. Гарри сбивчиво продолжил: — От того, что вы сейчас сказали — вы не получили ничего, наоборот. Вы подставили себя под всеобщее осуждение, чтобы… ну, чтобы, — он беспомощно развел руками.       — Истинно гриффиндорский словарный запас, — язвительно протянул Снейп. Язвительно — и словно немного неловко. — Что ж… Давай попробуем.       Гарри согласно кивнул. Мэг подошла ближе и снова протянула руку. Снейп поднял палочку.       — Legilimens!       В этот раз серебристая субстанция выходила из шрама быстрее и словно пыталась собраться в подобие шара. Мэг осторожно поднесла к шару накопитель — и серебристое облако потянуло внутрь, теперь между накопителем и шрамом оставалась только тонкая переливающаяся, будто текущая в камень нить. Скоро исчезла и она. Камень теперь казался почти черным, только где-то в глубине мелькали зеленоватые и багровые всполохи.       — Получилось… — с каким-то удивлением сказала Мэг, разглядывая кулон. Держала она его не за камень, а за концы цепочки. Сириус вспомнил — ей даже прикосновения к хоркруксам вроде как были неприятны.       — Поттер, скажи что-нибудь на Парселтанге, — потребовал Снейп. Гарри словно прислушался к себе.       — Я не могу… — с радостным удивлением воскликнул он.       — Хорошо, — Снейп удовлетворённо кивнул.       — Это же должно значить… — Гарри переводил взгляд с Мэг на Снейпа и обратно. Мэг провела пальцами по шраму.       — Здесь его больше нет. Смотри, и шрам вроде стал бледнее… как бы рисовать не пришлось, — усмехнулась она. — Послушай, у меня к тебе просьба. Ты столько лет жил с частью Волдеморта — потерпи его ещё немного, хорошо? — Мэг протянула Гарри цепочку с кулоном.       И снова Рег успел остановить и самого Сириуса, и Джеймса.       — Ну… э-э, ладно, — Гарри растерянно забрал кулон, посмотрел на Рега и после его энергичного кивка уже более уверенно застегнул на шее цепочку. — Я ничего не чувствую…       — Просто ты и так привык к нему, — Мэг с видимым сожалением поправила цепочку на шее Гарри и тут же отдернула руку под твердым взглядом Рега. Камень полыхнул внутри красноватым цветом, словно позвал девушку, и потемнел. Мэг отвернулась.       Они прощались.       Сириус подошёл ближе и прижал девушку к себе. Мэг с благодарностью спрятала лицо у него на плече.

***

      — И всё-таки, ты правда знал о Снейпе и Пророчестве? — Сириус наконец дождался, когда исчезнет Снейп. Тот с несвойственной для себя любезностью — всего только поморщившись и не сказав что-то ядовитое — согласился сопроводить Гарри до гриффиндорской башни, чем, кажется, поразил его до глубины души. И даже ответил еле заметным кивком на просьбу вернуться.       Рег, прежде чем ответить, сделал совершенно неожиданную вещь — хлопнул дверцей шкафа и плеснул себе огневиски. Немного, но и такого Сириус не ожидал.       — Не то чтобы знал… Предполагал, да.       — И на каком основании? — Сириусу действительно было интересно, он сильно сомневался, что брату известно что-то такое, чего бы не знал он сам.       — Смотри, мне сначала был непонятен один момент: все говорили о жертве Лили. Защита Лили сработала потому, что она хотела умереть за Гарри. Вместо Гарри. Если бы Лорд собирался ее убить и так — защита бы не возникла. Не возникла же она, когда получил Аваду Джеймс, стараясь защитить свою семью. Значит, Лорд ее убивать не хотел. А теперь подумай и скажи, почему он не должен был растоптать грязнокровку как червяка под ногами? Только если он изначально не собирался делать этого. Почему? Мне может прийти на ум только одно объяснение. Его об этом просили. Кто мог просить? Кроме вас двоих она была дорога настолько, чтобы заступиться за нее перед Лордом, только Снейпу. А теперь скажи мне, за какую такую услугу Лорд мог согласиться? Либо за выдачу их местонахождения, либо за рассказ о Пророчестве, остальное слишком мелко. Но Хранителем был Петтигрю, сомневаюсь, чтобы он просил что-то не для себя, а для Лили Поттер. Значит, остаётся Снейп. И Пророчество. И тогда всё сходится, только тот, кто знал слова Пророчества, понимал, что Лили вообще Лорду-то и не нужна, и за нее можно попросить. И Лорд был достаточно благодарен, чтобы попробовать эту просьбу выполнить.       — Только за Лили? — с презрением бросил Джеймс.       Рег смерил его долгим демонстративным взглядом.       — Поттер, — сочувственно начал он, — для меня при более близком общении становится всё большей загадкой, как вы вообще окончили школу, да ещё с приличными результатами экзаменов. За кого он ещё мог просить? За Гарри? Так Лорд именно его и искал… За тебя? Так подобная просьба Лорда не просто бы удивила — поставила бы под сомнение лояльность Снейпа, это даже если отбросить некоторые аспекты ваших отношений.       — А ты не думаешь, что он мстил Джиму? — опасным голосом уточнил Сириус. Рег несколько секунд разглядывал пустой стакан, прежде чем ответить.       — Не думаю. Знаешь, вы не видели, но то, как он относился к Эванс… Он бы не подставил её под удар сознательно.       Лили предупредительно положила руку на колено Джеймсу. Рег хмыкнул, заметив это движение.       — Хотя да, — добавил он, — для Лорда, думаю, всё выглядело так, словно Снейп убирает конкурента. Это Лорду было понятно и даже забавно. То, что Северус мог попросить не трогать Лили просто потому, что несмотря ни на что продолжал дорожить их дружбой — Лорду и в голову прийти не могло.       — Дружбой? — скептически поморщился Джеймс. — И только?       — У Снейпа спроси, — фыркнул Рег. — Но мне думается, всё-таки да, именно дружба бывает что разрывается из-за по большому счету пустяка так, что бывшие друзья становятся друг другу чужими, словно отрезало. Любил бы — пытался бы в первую очередь вернуть общение с Эванс, а не мстить, стараясь подставить вас под исключение.       — А сейчас тогда он почему только что не повесился от счастья, когда узнал, что Джим и Лили живы? — Сириус вспомнил, в каком настроении застал Снейпа.       — А ты попробуй представить. Полжизни ты мучается от осознания того, что твои действия привели к смерти лучшего, если не единственного друга…       — Попробовать? — помрачнел Сириус. — Так, знаешь ли, каждый день без перерыва на обед…       — Извини, — коротко бросил Рег, шумно поставив стакан на стол. — Я не подумал. Конечно. Но ты не предавал, даже по незнанию. А он сначала пятнадцать лет жил с мыслью, что его предательство убило Эванс, а потом вдруг узнаёт, что она жива и его скорбь была бессмысленной, только вот предательство его никуда не делось, и теперь он дико, непростительно виноват не перед могилой, с которой рано или поздно смиряешься, а перед живым человеком. Как думаешь, каково это — понимать, что если не признаешься, то никогда не посмеешь даже близко подойти и глаз поднять, а если признаешься — то человек просто вычеркнет тебя из своей жизни, более того, один из самых важных в твоей жизни людей будет ненавидеть и презирать тебя, каждый день, каждую минуту, и презирать по праву, и ты ничего не сможешь с этим сделать, и всю жизнь будешь не просто горько, но отрешенно думать «вот если бы тогда», а иметь перед глазами пример, что и сейчас, каждый день, каждый час, всё могло бы быть совсем по-другому… Я доступно излагаю?       — Хочешь сказать, что не признаться он не мог, а признаваться боялся?       — Не совсем то слово, — поморщился Рег, — но в первом приближении — да.       — Бедный, — голос Мэг был очень тихим — и полным сочувствия.       — Знаешь, нет, — с горечью проговорил Рег. — Когда мы пошли за Лордом, каждый хотел получить что-то своё, не понимая, что это своё уже есть, и каждый не нашёл, а потерял именно то, чего жаждал больше всего — и максимально жестоко. У судьбы интересное чувство справедливости…       — Объяснишь? — осторожно спросил Сириус. Взгляд Рега стал словно отсутствующим.       — Люциус хотел власти, всеобщего преклонения и подобострастия — и ему было особенно унизительно оправдываться перед теми, кто, как он рассчитывал, будет целовать подошвы его ботинок. Макнейр мечтал исполнять приговоры Лорда, быть вершителем суда — а стал министерским палачом — должность без работы, над ней потешаются за спиной и не упраздняют просто как дань традиции. Руди жаждал уважения и восхищения любимой жены за силу и непримиримость — но уважение и восхищение достались не ему. Белла грезила о том, что любимый мужчина сочтет её равной и достойной себя, а Лорд откровенно смеялся над ее фанатизмом. Баст мечтал об аристократии в самом прямом смысле этого слова, этаком чистокровном братстве хозяев жизни — а его не просто подчинили — заставили пытать, расправиться с тем, кого он считал почти братом. Продолжать?       — Ты не говоришь про себя, — покачала головой Лили.       — Ох, Эванс… — Рег печально улыбнулся, — ты же знаешь о нашей семье только со слов Сириуса. Что всё было плохо… Я надеялся, что мама и отец будут гордиться, а Сириус однажды признает, что был неправ, и наша семья станет настоящей… Отец зачах от тоски, мать сошла с ума, понимая, что всё потеряла. Сириус… — Рег махнул рукой. — Семья рассыпалась как карточный домик, даже кузин разнесло как можно дальше друг от друга…       — Но ведь что-то же начало собираться? — хрипло спросил Сириус и сам удивился тому, как сел голос. — Ты, я, Нарси, Тонкс…       — Для этого были нужны боль и раскаяние. Каждого. Ты спрашивал, откуда это знает Мэг, — Рег кивнул в сторону девушки, — она видела, как по чуть-чуть, по капле оно приходит — и что-то меняется… — и он замолчал.       Наступившую неуютную тишину первым не выдержал Джим.       — У меня есть вопрос, — прочистив горло, сказал он неверным голосом, — с хоркруксами-то что теперь делать?