Срывая маски

      — И получается, что во многом вы действительно были правы, — закончил Рег рассказ о ночных событиях.       Сириус встрепенулся — под размеренный голос брата он начал засыпать. Правда, сейчас его не покидало ощущение, что Рег что-то пытается доказать Дамблдору — обычно рассказы брата были намного живее.       — Знаешь, мальчик мой, и не прав тоже был во многом, — директор задумчиво поглаживал бороду. — К счастью, теперь я вижу смену…       Рег резко остановился, словно налетел на стену.       — Какую смену? — подозрительно уточнил он.       — Однажды, — Дамблдор медленно обвёл взглядом увешанные портретами стены, — мне придётся покинуть этот кабинет. И хотелось бы, чтобы это место занял человек не просто умный, а умеющий думать, умеющий разбираться в людях, вызывающий уважение у студентов, умеющий заслужить авторитет и повести за собой, с железной волей, с твёрдыми моральными принципами, но при этом умеющий определить зыбкую грань дозволенного и пройти по ней, с гибким мышлением, с умением услышать каждого и умением прощать. Минерва и Северус — замечательные люди и преподаватели, но чего-то по чуть-чуть им до этого идеала не хватало…       — Не думаю, что… — начал было Рег, но его перебил Люциус Малфой.       — Директор, думаю, в данный момент этот разговор несколько преждевременный. В Министерстве сейчас могут принять слишком много горячих и спорных решений, и только ваш авторитет может несколько сдержать рвение непричастных, — протянул он.       — В том числе относительно вашей семьи, не так ли, Люциус? — с добродушной усмешкой протянул Дамблдор, но взгляд его оставался холодным. Малфой подобрался.       — В том числе, — медленно кивнул он, — но думаю, вы не будете спорить, что наша семья внесла определенный вклад в победу над Лордом.       — Не буду. Впрочем, вы вовремя начали готовить почву для оправдания. Так что по поводу вашей семьи споров почти не будет. Правда, я буду очень благодарен, если вы в свою очередь пойдете навстречу и решите один вопрос скорее бюрократического толка.       — С чем же не может справиться великий Альбус Дамблдор? — Малфой позволил себе ровно столько иронии, чтобы она не казалась неуместной.       — Джеймс, Лили, Сириус, Регулус… Их статус в правовом поле, скажем так, несколько неопределен. Пожалуй, было бы более рационально, если бы решением этого вопроса занялся не я, а вы, Люциус — вы лучше представляете бюрократические процедуры и подводные камни, и потом, тогда про Сириуса не будут ходить кривотолки, как в свое время про Северуса, что я лично оградил преступника своим авторитетом…       — И моей семье не будет выдвинуто обвинений или претензий? — прищурился Люциус. Дамблдор кивнул.       — Ваша помощь действительно была значимой, и я с удовольствием готов признать это, — последние слова повисли, словно предполагая продолжение.       — Если… — хмыкнул Малфой. — Думаю, мы поняли друг друга. Что ж, в знак искренности моих намерений готов предоставить вам вот это, — с этими словами он выложил что-то на стол Дамблдора. Громко взвизгнула Тонкс.       — Вы собирались использовать это как предмет торга? — помрачнел Дамблдор.       — Думаю, жест доброй воли будет эффективнее, чем попытка торговаться, — с видом превосходства протянул Малфой.       Сириус подошёл поближе.       На директорском столе лежала обездвиженная крыса с серебряной лапкой.       — Судить, — непримиримо сказал Рем рядом.       — Но сначала поговорим, — усмехнулся Джеймс, убирая крысу в карман. — А там, конечно, всё официально, должен же Бродяга восстановить своё честное имя.

***

      Бродяга несся по подземельям к классу Зельеделия. Занятия кончились больше часа назад, и вероятность найти там Мэг, не встретив никого другого, приближалась к максимальной.       Мэг и правда сидела в классе за преподавательским столом, обложившись кучей свитков.       — Ты что здесь делаешь? — искренне удивилась она.       — Приключений ищу, — фыркнул Сириус. — В прошлый раз мы тут недалеко неслабо подрались со Снейпом.       Мэг усмехнулась и уставилась в очередной пергамент.       — С этого, между прочим, как-то всё и завертелось… — удивился Сириус, — кстати, а где сам грозный властелин подземелий?       — Вообще, предполагалось, что вы все вместе по-дружески общаетесь с Петтигрю… — в словах Мэг звучал вопрос. Она отложила пергамент.       — Противно. И неинтересно. Ничего нового он мне не скажет, — пожал плечами Сириус.       — А здесь, стало быть, интересно? — взгляд Мэг вдруг стал очень серьезным.       Сириус закусил щеку.       — Послушай. Во-первых, я старше, сильно старше. Кстати, на сколько именно?       — Ровно на столько же, на сколько Рем старше Тонкс, — подняла брови Мэг. — Но про них ты говорил, что это не так важно.       Сириус поморщился.       — Про других говорить легко.       — Не буду спорить, — Мэг открыла очередное эссе. Сириус развернулся, закинув сцепленные руки за голову, медленно дошел до первого стола и с громким вздохом опустился на него. Мэг что-то остервенело черкала в пергаменте — видно, жертвой их разговора оказался какой-то хаффлпаффец.       — Мисс Бейкер учится в Гриффиндоре, — занудным голосом протянула Мэг.       — Что? — не сразу понял Сириус. — Подожди, я опять говорю вслух то, что думаю? — он дождался флегматичного кивка. — И часто я так делаю?       — Бывает, — пожала плечами Мэг.       — Вот видишь… — Сириус вернулся к преподавательскому столу и оперся локтями о высокую кромку. — Азкабан оставляет свой отпечаток. Не только в этом, есть много вещей, которые сначала будут казаться ерундой, а потом начнут раздражать. Не понимаешь?       Мэг чуть приподнялась, со своей стороны опираясь на стол локтями.       — Это ты не понимаешь. Ты говоришь не о том. О неважном.       — Откуда тебе знать, что важно? — Сириус наклонился над столом. Теперь при желании он мог рассмотреть рисунок светло-серой радужки глаз. И с чего он взял, что у Мэг глаза Малфоя? Они были совсем другими — тёплыми.       — Amor animam sanat… Действительно важно то, о чем думалось тогда. Ты же смог уничтожить хоркрукс. Так о чём ты тогда думал?       Сириус потупился.       — Петреску был человек сложной судьбы, но далеко не дурак. И это не столько заклинание для хоркрукса, сколько напоминание всем нам. Чтобы мы помнили, что без любви душа погибнет. Ты можешь придумывать отговорки, но правда в том, что ты, весь такой сильный и независимый, боишься это признать. Потому что тогда — конец независимости. Ты носишь маску не хуже, чем у Рега, потому что тоже боишься боли. Ты думаешь, что без этой маски ты будешь казаться слабым. Только ведь это не слабость, это тоже сила, просто другая, — Мэг опустилась на стул и снова уткнулись в эссе.       — Сила, которой не знает Темный Лорд…       — Именно, — уверенно кивнула Мэг и вывела на пергаменте «слабо». Потом, чуть подумав, перечеркнула оценку и поверх написала «удовлетворительно». Сириус наклонился чуть ниже.       — Ты правда веришь в то, что сейчас говоришь?       — Определенно, — Мэг вскинула голову и ответила твердым взглядом.       — Тогда… На той неделе я видел место, где вот-вот должен распуститься Безвременник осенний. Если его используют в Зельях…       — Не используют, — с улыбкой покачала головой Мэг. Сириус ожидал неприятной паузы, но девушка продолжила сразу: — Но он и правда очень красивый, им можно просто любоваться, — она решительно отодвинула стопку эссе и встала. — Пойдем.