Пятый всадник

Он ступает по земле и оставляет зловонные следы, сочащиеся рукотворными ядами и подёрнутые радужной бензиновой плёнкой. Окунает руки в воду — и та становится непригодна для питья, пузырится химическими отходами и блестит розовой чешуёй рыб, всплывших кверху брюхом. Он там, где не соблюдаются нормы очистки и применяются старые, грязные технологии. Он сам изобрёл многие из этих технологий. Он выдыхает дым — не сигаретный, а тяжёлый дым от выхлопных труб и промышленных предприятий. И, как настоящий мальчишка, позволяет себе невинное хулиганство после трудовых будней: целлофановые пакеты и разорванные обёртки, разбросанные вдоль дорог, стеклянные бутылки под лавочками в парке и недокуренные бычки возле остановок. Его выходки простительны: он, казалось бы, так юн, едва ли старше двух-трёх сотен лет. Мор ворчит на него за мелочность и присущую молодёжи распущенность, однако сам отдаёт ему титул третьего всадника Апокалипсиса, уходя на покой. И преемник радостно несёт это знамя, перепачканное машинным маслом и выщелоченное до отвратной белизны. Выполняет самую грязную работу с рвением и удивительным профессионализмом для такого юнца. Ведь, хоть остальные всадники считают его мальчишкой, он куда древнее, чем может показаться. Он едкие выбросы вулканов, отравляющие атмосферу долгими тысячелетиями; он серные отложения на дне океанов и пузыри метана, губящие морскую живность массово и неумолимо; он кислород, который на заре появления жизни едва не убил её тут же, медленно окисляя и заставляя гнить заживо. Он — она — оно — Загрязнение, Контаминация, Скверна.