[Уважаемый Игрок, в обмен на услугу «скрытие», полученную преждевременно, вы лишились 10 уровней.
Текущий уровень игрока: 138]
Будь бы сейчас свобода действий, Иоко бы вздохнула, ведь за месяц она может повысить только от силы в районе пяти-семи уровней, а тут, лишь за один миг, утрачено аж десять. Ранее, как та лишилась сразу аж пятьдесят уровней, та в истерике избивала подушку. А она уж очень сильно хотела накопить как можно быстрее четыреста пятьдесят уровней ради плюшки «усиление», когда ты получаешь дополнительную силу к своим нин-атакам. «Чтоб тебя камаз переехал.» //Понятия не имею, что это за сооружение, но вы явно мне желаете зла.// — Не знаю, чем же это вам поможет, но вот. — продержав паузу, та тихо добавила: — Надеюсь, нас никто не увидит… Повисло долгое молчание. Иоко была явно напугана. Вскоре Фумайо, вздохнув, сложил свои руки на груди и задал последний проверочный вопрос: — Как на самом деле ко мне обращается Иоко? Все эти несколько минут, что они провели на крыше, парень явно дал себе понять одно: будь бы это правда член АНБУ, которого послали убить его здесь, на улицах родной Конохи, он бы уже давно закончил своё дело великой расправой, ну или они хотя бы сошлись в схватке, правда не здесь — не нужно было портить такой чудесный солнечный день тёплого лета жителям, за благо которых АНБУ и бился бы. Сначала девочка ничего не поняла. На её лице контрастом играло удивление и недопонимание. Ну, в этой ситуации они просто не могли сойтись схожестью или даже в один цвет — это были две совсем разных красок эмоции. Но тут в голову стукнула догадка. Стоит только надеяться, что Учиха говорит именно об этом. — Ой, на «ты» и «Фумайо-сан». Я просто перенервничала и испугалась, прости… — зачем она извинилась? Иоко и сама не поняла. Наверное, просто на нервах и понимании того, что недопонимание между ними развеивается. — Это ты меня прости — я тебе не верил… Иди ко мне, — он протянул руку и Яманака с радостью подошла чуть ли не со слезами на глазах ухватиться за руку, что была будто единственным спасением. «Вот вроде тётке под сорок, а она плачет по пустякам…» — подумала Иоко, когда она оказалась на руках Фумайо и зарыдала. Этот человек, пусть и ментально был младшее её, для неё как старший брат. И… — Фумайо-сан, я так испугалась!.. — заныла девочка, обнимая «братца» за шею. — Тише, ты же сама не хочешь, чтобы тебя кто-то ещё заметил, — мягко проговорил он, поглаживая девочку по голове. И какое его было облегчение, когда та просто молча уткнулась в его плечо. Этот маленький гений пусть и владел знаниями, которые даже Хокаге не под силу узнать, был просто до неузнаваемости сейчас эмоционален. И на памяти Учихи это впервые, когда Иоко расплакалась в его присутствии — раньше от неё только и веял позитив. Фумайо корил себя за эту ситуацию, пусть и знал, что правильно поступил — было бы максимально глупо довериться с первого слова этой малышки. Но и одновременно жаль, что он так не сделал. Не прошло и мгновения, как Иоко поняла, что они больше не на крыше одного из зданий Конохагакуре. Вокруг не было ни одного намёка на существование цивилизации, лишь пение птиц, удивительно-невозможное поле, и вдалеке лес. Фумайо использовал шуншин? — Где мы? — в удивлении спросила та, становясь на свои ноги. Под ногами так и блестела на солнце роса, что укрывала короткую траву. Это не могло быть Конохагакуре. Самый очевидный факт, на который даже ребёнок обратит внимание, это роса, ведь последнюю неделю не было никаких намёков на дождь, а кулон всегда предвещал приятную теплоту в совместительстве с ветерком. А здесь кулон, что был спрятан под высоким горлом безрукавой водолазки, резко обжёг кожу Иоко от быстрой смены погоды. Она его вынула и увидела, как нежная смесь розового и зелёного сменилась на фиолетовый, что с разглядыванием стал явной незаметной смесью лёгких оттенков розового и голубого, что говорило о теплоте и влажности воздуха. Но также и другой факт кричал о сильной смене обстановки: всё поселение было сплошным лесом, как и его окрестности. Это больше географический факт, ведь почти вся страна Огня была зоной мешанных лесов. Конечно, она не прям так густа деревьями, как та же страна Медведя, укрыта на каждом метре квадратном елью, но увидеть поле — достаточно редкая и удивительная возможность для тех, кто толком никогда не покидает деревню Скрытого Листа. — Не волнуйся, мы недалеко от селения. Так сказать, окрестности, — молвил Учиха. — Удивительно! Я ещё никогда не покидала деревню, это так… Так!.. — восхитительно проговорила девочка на повышенных тонах, чуть ли не крича от восторга, — Да? Я думал, что ты раз да и точно сбегала, — удивлённо охнул он. — Честно, я так не раз в детстве делал, я был тем ещё хулиганом, — поддаваясь ностальгии, Фумайо сел на мокрую траву. — Да?! Я всегда думала, что ты был спокойным ботаном… Ой, — проболталась Иоко и прикрыла рот рукой. Впервые из её рота льются так неконтролируемо желаемые при разговоре слова. Фумайо, как подвластно только ему, спокойно улыбнулся. Похлопал около себя по траве. — Може, тоже сядешь? Надеюсь, ты как и тогда не забыла эту технику? Он говорил про технику, которая извлекает всю влагу с одежды и волос. А вспоминал тот случай, когда на её день рождение он с Тору нашёл Иоко и Хинату промокшими до ниточки на лавочке под козырьком какого-то жилого дома. Это был просто огромнейший риск заболеть, как же он потом за девочек волновался! — Ну уж нет, почти три года прошло, как я могла её за это время окончательно не выучить? На лицо Яманака беззаботно налезла та самая яркая улыбка, которую она когда-то — где-то там, в прошлой жизни, — полюбила благодаря Наруто. Но это не была копия, а её особенная, так сказать, фирменная улыбка: уголки тянуться вверх, а не закругляются в боки, как у Узумаки, а нижняя губа чётко оттягивается вниз, делая из улыбки подобие растянутого сердца. Центр же высшей руки тянется вниз. И, пусть и описывается всё максимально остро, каждый изгиб сглаживается, делая её улыбку пусть и резкой, но одновременно и нежной, когда Наруто имеет в своей только нежность, на крайняк — дерзость. И то очень редко. И даже не поверишь, что Иоко не всегда имела такую улыбку — раньше она только и напоминала оскал, но никак не нежность и задиристые нотки. Фумайо устало вздохнул, стараясь вспомнить все хорошие моменты в своей жизни. Было очень тяжело понимать, что скоро ты, возможно, покинешь этот мир, прожив на нём только двадцать четыре года. Впрочем, это обычная судьба шиноби. Он, если сравнивать с детьми, которых отправляли на войну, прожил довольно долго, ведь тогда статистика смертности указывала на среднее четырнадцать лет. Этот факт его эгоистично тешил. Он всё-ещё помнит того мальчишку Обито, что младше его на год. С ним у него даже день рождение чётко совпало — десятое февраля. Эту дату всегда сильно хотела узнать Иоко. Умереть в тринадцать лет… Именно смерть Обито и его подружки Рин чётко снизили среднюю смертность на четырнадцать лет, когда было пятнадцать. Так сказать, добили. — Ладно. Что ты делала тогда на крыше? — он положил около себя букетик красных хризантем и посмотрел на Яманака, что всё-ещё витала в облаках и с радостью разглядывала местность. Маска, что свободно висела благодаря резинке на пальцах Иоко, упала. Сама девочка укрылась гусиной кожей, а на шее выступил холодный пот, что только своим существованием мешал нормально дышать. Учиха наклонил свою голову набок, наблюдая за реакцией девочкой. Если бы на её месте была бы обычная Иоко — девочка-гений, что всё получила своими силами, а не благодаря плюшки «попаданки», — её реакция была бы совершенно другой на этот вопрос, что прозвучал будто «как тебе сегодняшняя погодка?». Да о чём тут говорить, ничего подобного бы не было, не будь тут другой Иоко. Все её мысли роились вокруг улья «может всё рассказать?». Но, отмахнувшись от этого тупого решения, она вздохнула. — Прости, Фумайо-сан, я не буду всё рассказывать. Надеюсь, ты меня понимаешь. — Да, и полностью доверяю, поэтому не волнуйся и говори как хочешь. Только, пожалуйста, правду. — Да… Помните как начался наш разговор на начале марта, когда мы потом всей компанией прогуливались по парку Сенджу? Фумайо тихо кивнул. Конечно же, как он мог не помнить. Всё время, что он проводил с компанией и Иоко, чётко запомнилось и не забывалось, ведь все эти трое людей были ему дороже любого другого. Как же он скучал за теми днями, когда даже не задумывался о смерти. Хотелось бы это с кем-то обговорить, с кем-то разделить. Чтобы нашёлся понимающий его человек, излить ему душу. Но таких, к сожалению, нет. Он не хотел тревожить своими проблемами своих друзей. Каким бы Фумайо не был хорошим шиноби, он все равно трус. — Ну вот, увидели… И загребли в АНБУ. Это было как толкование про стакан с водой: он наполовину пуст или наполовину полон? Иоко всегда отдавала предпочтение «наполовину полон». Только здесь стакан — это её слова. А жидкость — правда. И её слова наполовину правдивы, нежели чем говорилось бы «наполовину лживы». Первое звучит убедительнее и успокаивающе. Дело в том, что на самом деле никто её не замечал в том контексте, в котором она сказала. На деле, сразу же после попадания в «бесконечность» и разговора с «тучами», девушка сделала много сложных размышлений и пришла к решению, что вершение судьбы и «воскрешение её» намного легче и вероятнее сделать из тени. А кто из тени следит за порядком деревни? АНБУ. Сначала она просто добилась заинтересованности Хирузена и Данзо — об этом Иоко узнала благодаря системе на следующий день, тридцать первого мая, когда её с самого утра разбудили слова системы «Внимание, Игрок! Разблокирован новый интерес — Хирузен Сарутоби. Чтобы посмотреть информацию о нём.» и дальше, с повтором такого же, только упоминая уже совсем не желаемую личность Данзо, проклясть бы его, Шимура. Тогда и начался трёхдневный марафон «уговорить систему проконтролировать Хирузена». А именно сделать так, чтобы он немедленно пригласил её в АНБУ. Впрочем, третье июня всегда было у неё удачным днём, и тогда система отняла пятьдесят уровней. Она не то, что напудрила ему мозги, так и привыла ему, что Иоко в АНБУ должны ещё и тренировать, дабы она стала чудесным шиноби. Не смотря на большую утрату, новости были просто чудесные. И именно поэтому она здесь и сейчас стоит перед Фумайо, затирая наполовину правдивую информацию. — Впрочем, меня всё устраивает: всегда моей мечтой было служить во благо деревни, но прям такая возможность стать мега-сильной! На радостях я согласилась. И вот я тут в этой форме… И, по факту, я АНБУ уже четыре дня. Четвёртого июня девочке предложили вступить в АНБУ. Ей дали на раздумья аж пять дней. Иоко с самого начала знала свой ответ, но специально оттянула время на отдых и переосмысливание своей жизни. Девятого июня вечером она поклялась в верности всей деревни перед Третьим. Когда всё идёт так, как ты хочешь — просто лучшее чувство. — А зачем ты за мной следила? — Ну, Фумайо-сан, так вышло, что я подслушала один разговор… — с разочарованием в себе солгала та, — Ты, наверное, это уже знаешь. Не может быть. Сердце Фумайо часто забилось, а глаза расширились. Неужели она об этом? — Почему ты молчишь?.. — спросил тот. — Дело в том, что… Глаза резко начали становится ещё более влажными, на нижнем веке начали собираться слёзы. Было противно врать, но она знала, что делает это во благо клана Учиха, во благо Фумайо. А они — жители деревни, которым клялась у верности та. Ей не хотелось вот так выговаривать наполовину лживые слова, пусть уже давно погрязла во лжи. С самого появления тут она играла роль явно не того человека, которым должна была быть. — Не плачь, Иоко. Если не можешь — не говори, — с беспокойством и досадой говорил Учиха. Ему хотелось наконец-то услышать то, что должна была сказать Иоко. Фумайо знал, о чём та сейчас думала и о чём переживала. — Нет, я обязана сказать, — вдохнув полные лёгкие воздуха, девочка перестала тянуть момент и, вытерев слёзы, проговорила: — Итачи вырежет весь клан! — Этот малец?.. — он без сомнений внимал каждое слово Яманака. — Да! Он убийца! Но он!.. Итачи останется живым… И выживет ещё Саске… Но… — препинаясь, делая паузы, подобие всхлипов, продолжала: — Есть ещё один человек, который не должен быть жив… Один Учиха, что должен был умереть вместе с любимой, но его спас… Знаю, звучит как бред, но ещё один Учиха! И он тоже уже как около шестерых десятков лет должен быть мёртв! Будь он проклят! Фумайо понимал, что в том разговоре, который «подслушала Иоко», не могло быть столько деталей. Будь здесь другой человек, он бы сразу дал понять Яманака, чтобы та молчала, ведь это бред сумасшедшего. Но он верил ей и слушал дальше, не думая перебивать. В его голове всплыл образ, который уже давно забылся — образ Обито Учиха. Не зная почему так, но он не покидал его голову с того момента, как те оказались на поле. Что же он так настырно мешает понять всё сказанное Иоко? — Его спас Мадара Учиха. А спасли, собственно, Обито Учиха. Обито и Итачи вырежут клан, лишь Саске останется вживых. Прошу, только не спрашивай откуда я знаю все подробности, я не могу рассказать. Этого никто не знает. Даже сам Итачи… Пока что. Но, поверь, по твою душу придёт именно он — этот живой мертвец… — Ты меня как всегда не перестаёшь удивлять, — закивал головой Фумайо. Внешне даже нельзя было понять, что он на самом деле чувствует на счёт того, что сказала Иоко. — Я тебе полностью в… Ему не дали договорить. — Давай ты сбежишь? Ты не должен умирать. — Поверь, я и сам не хочу, — простодушно ответил он, — но такова уже моя судьба. — Бред! Я её уже разрушила, в чём тогда твоя проблема?! — Что ты разрушила?.. Их разговор больше не отдаёт серьёзностью. Теперь это уже точно сущий бред. — Просто забудь. Молчание тяготило. Очень сильно тяготило. — Вы все такие странные… — томно, на выдохе проговорила Иоко. Больше явно не было желания продолжать разговор. — Ты тоже. — Знаю… — вздыхая, девочка дала понять, что больше не хочет продолжать разговор. — Но знай, ты поступаешь очень эгоистично по отношению к людям, которым ты дорог. Чтобы восьмилетняя девочка читала морали взрослому человеку… Это странно. — Но так я буду эгоистом для своего клана, который умрёт. — Но это можно предотвратить. Пока Итачи не познакомился с Обито, всё возможно… Ладно. В любом случае, я просто малявка, не так ли? Моё слово не имеет веса. А теперь мне пора на тренировку. Можешь вернуть обратно в деревню. Впрочем, было больно. И Итачи, которому припало сегодня тренировать девочку, нечто понял. Она максимально старалась избегать взглядов с ним, разговоров, а при встрече глаза были полны страха. Но под конец она замялась. — Прости, я знаю, что ты не виноват… Точнее… Прости, я в последнее время сама не своя. — Всё хорошо. Он понял к чему она ведёт. Но на благо девочки не хотелось её расспрашивать. Она просто знает, и это ничем не помешает никому. Хотя где-то глубоко в душе Итачи надеялся, что она сможет спасти их с этой дыры. Смешно, не так ли?..