Раз, два, три, четыре... восемь

— Дроздов, к доске, — жизнерадостно произносит Антон. — А может не надо? — Как говорил один классик, надо, Федя, надо. Хоть ты и не Федя, но надо. — Вы хуже Сатаны, Антон Андреевич, — парень нехотя встает со своего места. — Даже в аду грешники не так страдают... — Никита, меньше слов — больше дела, — Шастун снимает пиджак и вешает тот на стул. В этот момент в дверь стучат. — Да-да. — Здравствуйте, — в дверях показывается Альбина. — После этого урока собрание учителей в вашем кабинете. — Понял, — мужчина вздыхает. Ему так не хотелось тратить такую драгоценную перемену на собрание. Обычно в это время он сидел в учительской, проверял тетради, а затем шёл куда-то есть, когда сам, а когда с Поповым. Сегодня погода явно не для похода за едой, а он утром не успел позавтракать. Опять выживать на кофе и сигаретах. Был вариант, конечно, пойти в столовую, купить булочку, но это не особо сытная еда для Шаста. Ему бы чего-то мясного, вредного, калорийного. Дроздов всё причитает о несправедливости жизни. Антон с ним согласен, но что поделать. Никита переспрашивает ещё раз номер и приступает к решению, попутно объясняя свои действия. Шаст вроде бы его слушает, а вроде бы и нет. Он лишь смотрит за тем, как на доске появляются цифры и буквы. — Я решил. — М? — мужчина смотрит внимательно на доску. — Давай, следующий. — Нет, Вы явно родственники с дьяволом. — Спасибо за комплимент, — Антон улыбается. — Так, — он резко меняется в лице и голос становится грубее, — задние парты, вы там вообще охамели. Кто там тик-ток смотрит? — Да в смысле? Я не смотрел тик-ток. Это вон, живые обои со звуком. Вот, — ученик разблокирует телефон. — Да, поэтому сейчас звук другой? Давай, проведи мне пальцем по экрану вверх, — парень смотрит на учителя и отрицательно качает головой. — Телефон мне на стол. Никита, — Антон вновь улыбается, обращаясь к ученику у доски, — продолжай. — Ну, Вы и актерище. Маски меняете раз-два. — Дроздов, ты решаешь или языком чешешь? — Шастун вопросительно смотрит на мальчишку. — Да решаю, решаю, — Никита качает головой. *** И вот звенит долгожданный звонок для учеников и учителя. Почему многие думают, что учитель не ждет конца урока? Антон всегда с нетерпением ждал всеми любимую трель звонка. Как вот сейчас. Шастун был бы ему более рад, если не собрание. Он берет листки с самостоятельной и идёт в конец кабинета. На первые парты садится только старая гвардия. Первым подтягивается в кабинет Позов и садится рядом. Он кладет на парту перед ними свой пиджак. — Арсу и Оксане, — объясняет он Антону. — А Матвиеныч? — Ладно, — Дима кладет на парту позади блокнот. — Он может и не дойти. За несколько минут в кабинете собираются все учителя, даже Матвиенко заходит одновременно с директрисой. Антон успевает проверить несколько самостоятельных, а Оксана достать всех, что хочет в караоке, а не просто посидеть дома у Антона. — Коллеги, — начинает Анна Николаевна, — я вас собрала всех по важному поводу. — К нам едет ревизор? — тихо говорит Попов, но женщина слышит. — Нет, Арсений Сергеевич, слава Богу, никто к нам не едет. Не накаркайте. Скоро наш праздник и у меня вопрос, как отмечать будем? — Давайте в ресторан пойдём, — подаёт голос одна из учителей начальных классов. — Если в этом районе, я не пойду. — И я. — И я — Так, дамы, — прерывает их директриса, — чтобы не было этого вашего "я не могу туда, хочу сюда", предлагаю нам заказать всем что-то сюда и отметить все в школе. Кто согласен, поднимите руки. — А мы... — Антон только хочет спросить у Димы, соглашаться или нет, как большая часть учителей, включая Позова, Оксану и остальных, подняли руки. Шастун тоже поднимает руку. Ему кажется это таким странным. Он пил в своей школе, будучи учеником. Они прятались по туалетам на разных праздниках и дискотеках, а тут выпадет возможность выпить с теми, кто учил его уму разуму. Хотя интереснее всего было выпить с Арсением Сергеевичем. Он в школьные годы был загадкой, а сейчас ларчик чуть приоткрылся, но не достаточно. Арсений был от него всё ещё далек, как небо от земли. А хотелось хоть чуточку стать ближе с Поповым. Шастун уже давно понял, что Арсений не настолько плох, каким казался в школьные годы. Да, он скрывал многое, но не для того, чтобы казаться более загадочным. Он просто не хотел открываться людям, подпускать их ближе. Люди любят нагадить в душу. Это Антон знал не понаслышке. Сколько раз за его университетские годы он от людей получал какую-то какашку. Девушки бросали, университетские друзья отворачивались, когда требовалась реальная помощь. Наверное, со школьных лет у Шастуна остался один друг — Позов. Они были знакомы по двору. Антон с семьей тогда только переехал в новый город из-за работы отчима. Тогда на дворе было лето, а Дима был одним из немногих, кто не уехал на лето никуда. И по стечению обстоятельств девятилетний Антон и двенадцатилетний Дима подружились. Хорошее время было. Вернуться бы туда, а не это вот всё. *** — Ну вот, — вздыхает Попов, — опять нам придется быть на этом празднике жизни. — А мне нравится. Наши женщины такие забавные, — говорит Фролова. До звонка оставалось пять минут, все учителя разошлись с кабинета Шаста, а могучая кучка осталась. — Ну, Окс, — усмехается Матвиенко, — я думал, что Арс тут самый близкий к старикам, а тут ты дала слабину. — Эй! — девушка ударяет Сергея по плечу. — Не дерись! — тот потирает место удара. — Боже, главная бабка рассуждает, кто тут старый, — смеется Позов. — Ты тут больше всех кряхтишь, будто вот-вот развалишься. — Боже, — Антон не может сдержать смех, — сейчас вы оба похожи на двух бабок под подъездом, которые начинают обсуждать друг друга от скуки, когда все остальные закончились. — И этого человека я считал лучшим другом, — Позов драматично вскидывает руки вверх. — О, боги, за что мне такое предательство, — мужчина хватается за сердце. — И как мне такое пережить? — Бутылка пива, и я прощен? — улыбается Шаст. — А вот фиг тебе. Две и подороже, — Дима усмехается. — А я? — возмущается Матвиенко. — А ты ему не друг детства, — Позов показывает язык. — Вы не бабки, вы малые дети, — усмехается Арсений. Звенит звонок на урок. — Блин, пока добегу к своему кабинету… — сокрушается Оксана. — Мои там класс разнесут. Я побежала. После уроков поговорим. — Фу, — кривится Матвиенко. — Опять этот баскетбол с десятым классом. Нет бы футбол… — Вали уже, — Позов подталкивает Сергея в сторону выхода. — У меня вообще твои. Будут мне нервы делать. — Они мои месяц как, — бурчит Матвиенко. — Как дети малые, — улыбается Арсений и отрывает свою пятую точку от парты. — Не голоден? — М? Я? — Нет, я. Я голодный, как волк. Это из-за тебя мой организм в это время привык есть. — Не знаю как-то. Я вроде не голоден, — желудок предательски урчит. — Антон, старшим врать нехорошо. — Извините, просто погода отстой, да и я как-то слишком много себе позволял, а тут ещё гулянки все эти… — Понимаю. Но я предлагаю не пойти куда-то поесть, а предлагаю поделиться. Я вчера от скуки и бессонницы наготовил всякого. Вот и взял сегодня с собой. Думал Матвиенычу предложить, а это заладил, что решил опять сесть на ПП. — Серьезно? — Ага. Чувствую слезет с ПП он завтра, — усмехается Попов. — Ну, можно. Смотря что… — нерешительно проговаривает Шаст. — Так… У меня есть ризотто с грибами и есть тушеный картофель с мясом. — Ризотто это с рисом? — кивок. — Не, у меня аллергия. — Решено, тогда картошку. Пойдем ко мне в кабинет, — Арсений направляется в сторону двери. — Ща, ключи возьму с пиджака, — улыбается Антон. *** — Ну и вот, — продолжает Попов, прожевав ризотто. — Серёга залезает в окно женской общаги. Третий этаж, напоминаю. Стучит в окно пальцем, в руках у него пакет с бутылкой вина и букет цветов. В этот момент окно открывается и выглядывает коменда. — И? — с набитым ртом произносит Шастун. — Ну, она его затягивает внутрь, я сваливаю, чтобы мне не прилетело за компанию. По словам Серёги, там было что-то страшное. По словам девчонок, коменда забрала букет и цветочки себе, а Матвиеныча заставила надеть халат и мыть все коридоры в общаге. На пары он на следующий день не пришел. А кто ж знал, что Серёня просто считать не умеет, — Арсений смеется. — А говорят, что математика не нужна. — Ага, обсчитался на одно окно и залез в комнату коменды. — Лох, — Антон смеется и давится. — Боже, Шастун, ты либо жуй, либо говори, — Попов бьет парня по спине. — Просто вкусно очень и интересно, — улыбается Шаст. — Реально вкусно. Я вон умею яичницу приготовить, кашу сварить, салат нарезать, картоху пожарить, бичуху заварить. — Прости, что заварить? — Ну, бичуху. Роллтон типа. — В русском языке столько слов, а люди придумывают что-то ещё, — усмехается Арс. — Осуждаете? — Нет, просто часто делаю открытия для себя. — Ну, бич пакет — бичуха, — Антон улыбается. — Понимаю, но забавно, как русоведу. — Это как я порой сижу и не понимаю, как некоторые ученики не могут запомнить, что одна целая две десятых больше одной целой тринадцать сотых, — Шастун смотрит на Попова, который на секунду зависает. — А, ну да. Так, твой взгляд говорит, что ты посчитал меня тупым. — Нет, — Антон смотрит в сторону. — Просто гуманитарием. — Антон Андреевич! — Да-да, Арсений Сергеевич, — Шастун видит серьезное лицо старшего. — Извините, я перешел границы. — Поверил, — смеется Попов. — Говорила мама, иди в актеры, а я в учителя пошел. Такого актера мир потерял. — Да, вы бы разбили немало женских сердечек, а может и мужских. Всякое бывает. — Приму это за комплимент, — усмехается Арсений. — Скоро конец урока. Пора закругляться и проветривать. — Боитесь, что дети слюной всё тут закапают? — И это тоже, — улыбается Попов. *** — И всё же, — продолжает Оксана. — Дома у кого-то мы можем посидеть всегда, а в караоке когда мы ещё сходим? — Когда-нибудь, — отвечает Матвиенко. — Я хотел прийти в спортивках, выпить, прилечь на диван и отдохнуть с друзьями, а не наряжаться для караоке. — Да, Серый прав, фигня ваш караоке, — подает голос Поз. Уроки давно закончились, все разошлись, а эти уже полчаса не могли договориться, куда пойти. Сначала на стороне Оксаны был только Арсений. Но затем эти двое каким-то образом склонили Антона. На самом деле Шаст и сам хотел выплеснуть эмоции и поорать в караоке. — Ну, пацаны, — начинает Шаст, — ко мне поехать можем всегда. Че приедем, поорем песенки и покатим ко мне на таксе, если что. — Ну, давайте. А то я деньги потеряю на брони. — Что? — Матвиенко прищуривается. — Но я так, на всякий случай. Всего заказала нам три часика в караоке, забронировала маленькую комнатку. Кстати, там есть диванчики и, внимание, XBOX. — Хм… — Поз, ты должен бороться со злом, а не примкнуть к нему, — восклицает Серёжа. — Не, ну правда. Эти песни поорут, мы прибухнем, поорем с них, сыграем в футбик на приставке, а потом покатим к Тохе домой. — Прибухнуть в караоке? Дорого же. — Ну, — улыбается Суркова, — мы можем там много не пить. Потом всё равно к Тоше поедем. — Ладно, — всё же сдается Матвиенко. — Нужно сегодня бухла купить. Арс, я с вами поеду. У вас на районе и купим чет. Тох, собирайся. — Так я на автобусе хотел… — говорит Шаст. — Ой, не выебывайся, — Сергей закатывает глаза. — Я в зал за вещами. А вы, — он указывает на Оксану и Диму, — наговорите этим, чего бы хотелось выпить и пожевать завтра. — Арсень Сергеич, — вздыхает Антон, — думаете, я зря согласился. — Думаю, — Попов подходит к младшему и хлопает по спине, — что твоя квартира не переживет субботний вечер. — Вы меня расстраиваете. — Прямо, как в школьные годы? — Чуть меньше, — улыбается Антон. Он чувствует, что в субботу явно отдохнет на пару лет вперед, но ведь ему это нужно. Как и всем остальным. Да один раз живем. Нужно брать от жизни всё, главное, чтобы это всё не выходило за рамки уголовного кодекса. Это было девизом по жизни, которым он успешно пользовался.