Хищная птичка

      Я закашлялась от пыли, открывая глаза. Тело ноет. Спина одеревенела. Я зашевелилась, стряхивая с себя камни и песок. Перевернулась на спину и снова закашлялась. В воздухе летал пепел, и стоял дым. Я приподнялась и посмотрела на раненную ногу. Кровь, залившая бедро, засохла и вместе с тканью штанов закрыла рану. К ней сверху тоже прилипла пыль. Стрела в икре сломалась, и кровь тоже запеклась. Только часть древка торчит. Я застонала. Как же все ноет. Все болит. Из глаз скатились слезы. Я встала, перенеся вес на целую ногу, и оглянулась.       Я упала на поворот спуска на скале. Еще немного и загремела бы на дно ущелья. Оттуда сейчас поднимаются столбы дыма. Я тихонько подошла к краю. Боль в ноге вспыхивала с каждым шагом. Внизу полыхал огонь, перекидываясь по березовому лесу. Брод завален обломками моста. Там же внизу два серых пятна. Тела троллей под завалами. Ветер кинул дым мне в лицо, и я, закашлявшись, отошла. Под ногой что-то катнулось, и я опустила глаза. Вот черт! Это же сфера. Я посмотрела на тубус. Я не успела его закрыть в суматохе. Вернее, даже не подумала об этом. Я быстро подняла шарик с земли и убрала в сумку с повязками. Второй нигде не было видно, да и мох сдуло. А вот сверток с перьями я смогла откопать из-под камней. Хорошо. Как же повезло. Все здесь, мои родимые. Я прижала их к груди, чувствуя, как те колются сквозь одежду. Клинок тоже пропал, и вряд ли я его найду. Печально. Лук лежал на краю, грозя свалиться вниз. Его я тоже любовно прижала к груди.       Я оттряхнула пыль с одежды и начала подниматься по тропинке, хромая. В горле першило. Нужно найти место побезопасней, чем дорога. Я забралась по тропинке наверх. Ветер везде разносил гарь. Я снова закашлялась и повернулась к дороге.       Нет. Как же я пойду?! Там ведь где-то этот ублюдок! Мне нужна передышка. Нога болит. Кругом ушибы и ссадины. Может, я смогу как-нибудь проскочить? Ага, как же. Их там столько, этих разбойников. Может, тогда наоборот, спуститься вниз и спрятаться где-то там. Нет! Этот ад еще долго будет дымиться. Я просто задохнусь там. Я вертела головой и увидела на правой скалистой стене выступы. Они полу-истертые. По...верху обойти. Как я с ногой взберусь? Я оглядывала обшарпанные ступени. Ну, в принципе, тут можно и руками помогать. Вторая нога может и не понадобится.       Ага, как же. Взбираться было очень трудно. Руки трясутся. Нога постоянно за все цепляется. Ступени тоже сыпятся. Ветер кидает в лицо дым и песок. Я оказалась наверху. Уже вечереет. Как долго я там лежала? Я хромала по скале, не подходя к краям. Еще кто увидит.       В уходящей еще выше стене заметила расщелину. Она оказалась достаточно широкой, и пока темнело, я с кинжалом в руке и огненным камнем обследовала ее. Разжигать костер нечем. Собирать палки нет сил, да и найти их на горе может стать проблемой. Придется так ночевать.       Я легла на камни, положив светящийся камень рядом. Сняла штаны и, стиснув зубы и промыв вином раны, начала зашивать ту, что на бедре. Мха нет, нечем обеззаразить. Помазала мазью. Вторая рана. Стрела пробила ногу насквозь. Я не знаю как с ней справиться, чтобы не потерять еще больше крови. Я перерубила древко у краев раны кинжалом. Пока не буду доставать стрелу. Обработала мазью. Пусть немного затянет края. Попила воды и, прислушиваясь к ночи, вырубилась. ***       Я сидела в расщелине двое суток. Я доела немногие орехи и ягоды, которые нашла в сумках. Вода кончалась, ведь помимо того, что я ее пила, мне приходилось смывать мазь. В какой-то момент ее стало совсем мало, и я перестала смывать мазь. От ее старого слоя ведь нужно просто избавляться. Я нагревала охотничий нож, и когда тот остывал, аккуратно счищала им мазь с раны. Руки дрожали от слабости, и нож часто снимал мазь вместе с коростой. Выделялась новая кровь, застывая свежей корочкой. Нужно, наверно, уходить. Мало ли кто догадается заглянуть сюда. Я надела штаны и поковыляла из расщелины. Голова кружилась, но нужно идти вперед. Я голодна. У меня кончается вода.       Я пошла по скале, ища спуск вниз. Если даже меня не поймают разбойники, то я сама ослабею и сдохну здесь. Солнце нещадно палило. Я делала мизерные глотки из бурдюка. Подбирала всяких жучков и ела. К вечеру не нашла спуска, но нашла расщелину. Снова ее осмотрев, разместилась там. Сил не осталось, и я просто легла на земле, подсветив себе место камнем. ***       Я вздрогнула и проснулась от резко появившегося шороха снаружи. Я напряглась. Голова кружится. Нащупала лук и натянула стрелу. Слабые пальцы вцепились в стрелу, но натянуть полноценно тетиву нет сил. Тошнит. В проем ворвался светящийся силуэт. И что-то красное. Я отпустила стрелу, и свет убежал. Кинжал. Где-то. Я нащупала на спине рукоять и, вытащив ее, лежала и ждала. Снаружи темнота и тишина. Я снова вырубилась.       Не знаю сколько прошло времени, но шорохи снаружи снова выдернули меня из беспамятства. Я подняла голову. Все кружится. Свет. Алый. Закат? Шорох нарастал. Его больше. Там кто-то не один. Я попыталась поднять руку с кинжалом, но та не повиновалась. Все, мне точно конец. Сознание плыло. Я только услышала, как шарканье оказалось совсем близко. Голоса. Говорят. ***       Вода. Вода. Я приоткрыла тяжелое веко. Горлышко бурдюка. В нем вода. Я открыла пересохший рот. Холод побежал по горлу. Кто-то поддерживает мою голову. В глазах муть. Слышу голос. Такой тихий. Кто ты? Я зажмурила глаз. Ну давай же. Открыла глаза. Надо мной склонились три солдата. Два зеленоглазых и один одноглазый. Черный глаз обеспокоенно глядел. Я напрягла зрение.       - Кони? - захрипел мой голос.       - Да. Это я, - сказал он тихо.       - Как ты меня нашел? - вместо ответа он посмотрел на зеленоглазых солдат. Я узнала двоих из банды Эдрика. - Надо же как, - я снова посмотрела в его черный глаз. - ОН знает обо мне? - спросила я. Последнее слово провалилось куда-то в горло.       - Кто? - спросил он, снова наклонив к губам бурдюк. Я хлебнула.       - Бэн. Он знает, что я здесь?       - Нет. Мы еще не докладывали.       - Хорошо.       - Почему?       - Нет меня - нет проблем, Кони.       - Ты даже свои отсутствием создала проблему. Твой побег только беспокойств добавил.       - Как это? - удивилась я. Но сил не было. Голова снова закружилась.       - Как ты? Хуже? - послышался его голос.       - Не знаю. Голова кружится. Меня тошнит. Очень холодно.       - Холодно? Мы тебя раздели, чтобы раны промыть. Стрелу мы не стали трогать. Тут это опасно.       - Опять раздели, - только и смогла прохрипеть я недовольно и закрыла глаза. Я почувствовала, как меня накрыли. Простонала. Послышался смешок. Я почувствовала, как мою ногу приподняли. - Одеваешь меня? - вяло спросила я с закрытыми глазами.       - Да. Тебя нужно перенести отсюда к лекарю. В безопасность.       - Такая себе безопасность.       - Не понимаю.       - Если Эдрик не придушит, то Бэн.       - О чем ты?       - После того, как я побила дружка нашего капитана, он хочет от меня избавиться.       - Бредит. Плохо все.       - Он меня ненавидит. Все по его лицу видно. Тут даже слов не надо, - я закашлялась, горло снова начало сушить. - Ничего хорошего не будет.       Я закашлялась сильнее и поморщилась. Он приподнял меня, чтобы надеть рубашку, и меня стошнило. Он гладил по голове и что-то говорил красным солдатам. Он дал воды и, полностью одев, поднялся. Один из красных поднял меня на руки. Снова подступила тошнота, и я застонала, отворачиваясь. ***       Они вышли на свет. Такой холодный. Пасмурное утреннее небо. Свежий ветер снова посыпал лицо песком, и я отвернулась, уткнувшись в красную, так же пахнущую пылью, накидку. Их шаги были тихими, и прохладный ветер отпустил тошноту. Я вырубилась.       Открыла глаза от свежих брызг. Дождь начал капать, и его капли бились об лицо и сложенные на животе руки. Ветер стал холоднее, и послышался шум деревьев. Я приоткрыла глаза. Меня несли по дороге. По сторонам шумели ели и кидали иголки на землю. Запахло мокрой землей, и дождь стал набирать мощь. Солдат, несший меня, остановился, и Кони, заметивший, что я очнулась, поднес бурдюк. Я глотнула. И они снова пошли.       - Где мы? - спросила я все таким же слабым голосом.       - Мы идем назад к отрядам, - я выгнулась, пытаясь оглядеться. Это что... дорога? - как далеко мы от ущелья? - обеспокоенно заерзала я. - Тут нельзя идти.       - Почему же?       - Ты же не думаешь, что меня так тролли приласкали? - захрипела я, пытаясь оглядываться, но меня снова начало тошнить. Все тело болит и просит остановиться и дать ему наконец отдохнуть. Солдаты остановились. Но ведь здесь где-то Гарри. Он где-то здесь с бандой. Я повернула голову и посмотрела ему в глаза. Он внимал. - Тут была большая банда разбойников. Они ограбили здесь какую-то повозку. А потом загнали меня на мост и подстрелили.       - Понятно. Мы не видели повозок. И тел тоже не было. Закрывай глаза и отдыхай, - сказал он и накинул свою белую накидку на мое намокающее тело.       Да. Расслабься. Я повиновалась. Я устала. Мне плохо. Они снова понесли меня по дороге. Был слышен скрип пыли под их сапогами. Холодный дождь прогонял тошноту. Наверху загремело небо. Я почувствовала взгляды и обеспокоенно посмотрела на небо. Там неслись белые и красные летуны. У меня пошли мурашки. Я застонала и заерзала.       - Успокойся. Это наши летают. Они тебя не тронут, - сказал солдат, несший меня. Угроза исчезла, и я, снова уткнувшись носом в красную накидку, уснула.