***
Мужчина в строгом, с иголочки, деловом костюме положил перьевую ручку на дубовую столешницу и откинулся на спинку кресла. Работа жутко утомляла. Разбирать горы документов, изучать тонны противоречивой информации и из всего этого составлять правильную картину. Тридцать лет назад бегать с FN FAL по джунглям Африки для Юджина Дугласа всё было проще. Грабь, насилуй, убивай, для варяга это рай! — Господин, — тяжелая дверь бесшумно открылась и в комнату вошла молодая секретарша, — к вам Вильям Форд. — Командир Блэков? — мужчина аж поднялся из кресла, — быстро ко мне. Вошедший в кабинет боец в чёрной форме, встал по стойке смирно и приложил руку к берету. — Сэр? — Вольно, мы не армия, — вздохнул хозяин кабинета, — хочу послушать о событиях на той базе от непосредственного участника. Пройдёмся? — Как хотите, — пожал плечами боец. — Общий доклад и рапорты я читал. Хотелось бы сказать, что это катастрофическое невезение, но в нашей работе такого нет. У меня есть несколько вопросов. Первый: как вы потеряли больше половины группы? Там, по вашим рапортам, было всего дюжина местных. — Их опыт, — пожал плечами командир, — с момента изоляции они только и делают, что воюют со всеми. Смертность дикая, но кто выживает — становится в разы опасней. А ещё они совсем не жалеют себя. Даже с нашим снаряжением и подготовкой непростой противник. Очень непростой. — Понятно. Второй: с чем вы там столкнулись? Переносные камеры мало чего смогли заснять, а вторая группа обнаружила только лужи гнили вперемешку с костями. Если верить рапортам ваших бойцов, то там чуть ли не адские церберы на вас напали. — Не знаю насчет адских, но броники эти твари на раз прокусывали. И голов точно больше одной было. Это любой выживший боец подтвердит. — Хорошо, — вздохнул Юджин, — следов наркотиков в вашей крови замечено не было, так что придётся вам верить. Крайний вопрос — что произошло в доках? — Обвал. Они несколько C4 разом подорвали, а затем ещё что-то внутри бункера взорвалось, так что половину этажа завалило. Что, мы не знаем, тот сектор был закрыт и заварен. Даже самые прочные конструкции требуют ухода. А эта лаборатория была покинута задолго до развала союза. — И следов противника вы не нашли? — Конкретно этих нет. Нашли трупы семерых USEC, но противники в доке говорили по-русски. И там никаких следов.***
— Ох, бля, сколько ж было выпито вчера? — прохрипел я, поднимаясь. Голова болела, словно я литр водки выжрал и пошёл лбом стену колотить. С трудом открыв глаз, я огляделся насколько мог. На любое резкое движение многострадальная голова отзывалась вспышкой ещё большей боли. Ничего необычного вокруг не было. Деревья, трава, небо. Обыкновенный лес. Правда, как я тут оказался, решительно не понимаю. Так, а что я вообще последнее помню? Рейд, непонятная тварь, умирающий USEC, док с той кореянкой, неожиданное нападение, а дальше… — Блять! Я не должен быть жив. Я не мог выплыть в ледяной воде с лишними тридцатью килограммами за спиной. Да и некуда там выплывать было. «Может это загробный мир?» — пролетела в голове шальная мысль. Но я её отмел. До ада окружению далековато, а до рая далеко уже мне. И гурий с валькириями тоже не наблюдается. А впрочем, неважно, рай, ад, Вальхалла, реальность. Первым делом надо проверить оружие. АК надёжная машинка, но купание после стрельбы на пользу ему не пойдёт. Да и рюкзак водостойкий, но не герметичный. С патронами и сухпаем всё нормально, я их распихал по презервативам, стыренным из разрушенной аптеки. Мародёры там даже аскорбинок с пластырями не оставили. Но вот дюрексов там несколько коробок нашлось. Сейчас тарковчанам не до секса. Свой АК-103 из проданной Венесуэле партии я раздобыл сразу же, как только смог, оставив штатную M4 ещё на отработке слаженности. И обвесил немного. Новая газовая трубка с установленным на неё ЛЦУ, боковая планка с коллиматорным прицелом и увеличителем, подствольник, шипастый ДТК . Вышло в копеечку, зато удобно. Правый глаз мне выбил один итальянец, чтоб ему до гроба есть пиццу с ананасами и пасту с кетчупом. Так что стрелять привычным способом я не могу. А вот с довольно высокого коллиматорного удобно целиться и левым. Чёрт, а сухой ветоши то нет. Промокла. Ну, хоть нагар счищу. Стрелял я немного, но из-за глушака большая часть газов пошла назад в ствольную коробку, а незапланированное купание превратило нагар в эдакий цемент. Застынет — не отчистишь. Лучше не лениться. Положив рядом Винторез на случай непредвиденных проблем и напевая под нос «Комбат, ты сволочь, комбат, ты водку хлестал за спиной у ребят», я принялся чистить разобранный автомат. Время от времени я зыркал по сторонам и прислушивался. Увидеть врага в лесу трудно. Зато услышать — проще. Едва в глубине леса хрустнула ветка, я подхватил Винторез и перекатился за ближайший куст. Без теплака меня сразу не увидеть, даже когда стрелять начну. ВСС, несмотря на огромный глушитель, далеко не бесшумный, но стреляет без вспышки, так что стрелка обнаружить не просто. Кто бы по лесу не шёл, делал он это неумело, постоянно напарываясь на ветки. И вот, спустя несколько секунд, показалась знакомая девушка в черной одежде и песочном снаряжении. — По лесу ты ходить не умеешь, — хмыкнул я, не опуская оружие, — есть идеи, где мы? — Не приходилось до этого, — сразу же огрызнулась Грейс. К слову, увидела и опознала она меня сразу же, — и нет, я не знаю, что это за место. Связи со спутниками тут нет. И радио тоже не ловит. Последняя фраза меня удивила. Ладно радио, в Таркове оно работает, пару раз кто-то даже порывался радиостанцию сделать. Но вот связь со спутниками… Помнится, пункт связи на заброшенной лесопилке уже полгода как раздолбали. Всякие телевизионные тарелки и прочее без централизованного электроснабжения висели мёртвым грузом, а дорогущих спутниковых телефонов ни у кого не было за ненадобностью. — Радио ладно, но про спутники ты откуда узнала? — Планшет, — постучала она по висящему на боку гаджете, — он к спутниковому интернету подключён, а сейчас не ловит. Как и GPS. — Поломаться от воды не мог? — с надеждой спросил я. Одно дело просто оказаться в лесу, другое — узнать, что в этом лесу не ловит спутники. В двадцать первом веке на нашей планете таких наверно и не осталось. Что в джунглях амазонки, что в саваннах Африки, что в пустынях Ирака всё работает. Медленно, правда. Но тут то, почти в Европе, всё летать должно. — Нет. Он на глубине до двадцати метров работает. — Пиздец, ёб твою мать шомполом через очко! Ну, Макс, поздравляю! Ты или на другой планете, или в другом времени, или, если уж вспоминать читанные в молодости книги, вообще в другом мире. Хотя, какая к чёрту разница? Ни машину времени, ни космический корабль, ни портал между мирами я тут не соберу, так что возвращение домой проходит по разряду фантастики. Да и надо ли возвращаться? Родители умерли, сестра уже взрослая, с прочими родственниками общение как-то не задалось, семьи при наёмничьем быте появится не могло. — Как это переводится? Я только одно слово поняла. — Я потом тебе объясню. Не каждый день тебя переносит хрен знает куда. — Соглашусь, — кивнула девушка, — какой у нас план действий? — Почистить оружие, обсохнуть, найти Краба с Азимутом, разведать близлежащую территорию. Лови, — я кинул ей свою рацию, — она настроена на частоты группы. Я займусь костром. Без огня мы до пизды сохнуть будем. И держи ствол под рукой. Если тут есть флора, то может быть и фауна. Да и кого-то из тех тоже могло перенести. — Поняла, — она пододвинула свою Mk-14 поближе и начала тыкаться в рации, — хорошая машинка. — Дык работа обязывает, — за время разговора я закончил чистить автомат и повесил его на плечо. Конечно, дрова я рубить не стал, набрал валежника. И, не успел я сбросить на поляну связанную паракордом вязанку, как подбежала Грэйс с шипящей рацией. — Связь есть. Только я русский не понимаю. — Эй, ты, откуда у тебя рация? Где Змей? — услышал я искажённый, но знакомый голос Краба. Жив, чертяка. — Тут, — я взял рацию и подключил её к гарнитуре, чтобы не занимать руки, — Азимут где? — Рядом со мной. Ходить может, но с моей помощью. Есть мысли, где мы? — Хрен его знает, потом разберёмся. Сейчас план такой. Раз связь есть, значит ты недалеко. Я сейчас костёр разожгу, огонь или дым увидишь. Поможет сориентироваться. Понял? — Да, жду. Долго с костром я не возился, бродяжья жизнь научила. Таблетка сухого горючего, старая бензиновая зиппо. И вот, через десяток минут на поляне весело трещит костерок. Грейс посмотрела безразлично, как я раздеваюсь до трусов и майки. Но сама какое-то время стояла в раздумьях. Девушке хотелось обсохнуть, но не хотелось оставаться в одном белье перед почти незнакомым мужчиной. В конце концов она чему-то кивнула и потянулась к застёжке шлема. Волосы у неё были обрезаны ножом примерно по шею и единственное, что выделялось — пара покрашенных в белый цвет локонов на чёлке. Интересно, где она краску нашла? Или может перекисью, как у нас в девяностых? Вслед за шлемом пошла и одежда. Посмотреть у девушки было на что. Конечно, не Моника Беллуччи, по которой в молодости капали слюной все мои знакомые, но и не вешалка топ-модельного формата, как в Азии любят. Обычная, без лишнего жира, с едва очерченной мускулатурой. В качестве белья спортивные топ и шорты. Нанимали нас как-то японский спецназ готовить, и командир наш решил на какое-то выступление местной девчачей группы сходить. И девушки, которые по задумке продюсеров должным были вызывать желание и обожание, вызывали у меня только желание схватить их, связать и… нормально накормить. А то они своими фигурами на узников Освенцима походили. Сомневаюсь, что в Корее другие стандарты, а Грейс вроде оттуда. — Что смотришь? Нравлюсь? — слегка напряженно спросила девушка, пытаясь незаметно щёлкнуть предохранителем. — Мне вот интересно, а где ты служила, что у тебя ни одного шрама? В четверку без боевого опыта не брали, а парни из SEAL все в отметинах. — Морская оперативная группа 707-го батальона специального назначения. — Звучит грозно. Но ни разу не слышал, — вроде как у них там с северным соседом грызня идёт, но новостей особо не просачивается. Разве что председатель Ким в очередной раз ядерной дубинкой угрожает, — чем этот батальон занимается? — Антитеррор. Это она что, из Корейского аналога “Альфы”? Хотя не, не тянет. Пересекался я как-то с бойцами оттуда. Там одного взгляда хватает, чтобы понять — если они по твою душу, то проще застрелиться. А ведь и я сам далеко не в яслях тогда бегал. 24-я отдельная бригада специального назначения. Спецназ ГРУ, если по-простому. Но врать ей смысла нет. Может, она по технике и электронике? Не зря же планшет с собой таскает. К таким требования поменьше. — Оу, мы походу лишние, — появился на поляне Краб, — Сань, погнали отсюда, у командира нечто интересное намечается. — Да пошёл ты, — я рассмеялся. Грей, поняв, что это шутка, присоеденилась, — как Азимут? — Жив. Но сам ходить в лучшем случае через неделю сможет. Какие планы? — Обсохнуть и пойти на разведку. — В ночь? — удивился Азимут. — У нас ПНВ по полсотни штук баксов за единицу. Пока батареи не разрядились, будем видеть лучше, чем днём. Только надо бы для тебя носилки сварганить. Или волокушу. — Надо бы, — кивнул Краб, — туда пойдём? Я проследил за направлением его взгляда. В нескольких километрах к северу в небо шёл столб чёрного дыма…