Возвращение Кузи

      Проснувшись сильно после того, как над окнами общаги поднялось весеннее солнце, Майкл с удовлетворением заметил, что Кузя уже ушел. Хотя армянин и любил своего старого товарища, но ему все равно не нравилось решать за него все проблемы.       Поднявшись с кровати, Майкл тут же отправился к ванной комнате, чтобы принять утренний душ. К его удивлению, дверь была заперта.       -Антон, там Кристина? — спросил Майкл у завтракавшего на диване сына олигарха.       -Какая Кристина, она уже ушла в магазин за покупками, — посмеиваясь, ответил Антон.       -Вот Кузя! - воскликнул Майкл, сжав руку в кулак.       -Че, а, это ты, Майкл? Не боись, ща выйду. Все равно еще надо позавтракать чем-то, — раздался из ванной довольный голос Кузи.       -Ты это, поторопись, а то Антон уже пачку сосисок с кетчунезом заточил, — ухмыляясь, сказал Майкл. Он прекрасно знал слабое место Кузи.       -Как, уже? Я с утра зырил, у нас только две пачки в холодильнике и было! Блин блинский! — завопил вылетевший из ванны Кузя, забыв одеться.       -Тебе повезло, старичок, что девчонок в блоке нет, — смеясь, сказал доедавший бутерброд с сыром Антон.       Смущенный Кузя, обмотавшись полотенцем, уселся за обеденный стол. К своему неудовлетворению, Эдуард обнаружил, что никаких сосисок на столе не было.       -Во ты мощный, Антоха, уже все сожрал, — удивленно сказал Кузя, помотав головой.       -Учусь у лучших! — смеясь, ответил Антон, не евший ничего, кроме бутерброда.       -Ладно, вы тут разбирайтесь, а мне еще надо душ принять. Вечером опять к Оле иду, — довольно сказал Майкл.       -Да ладно, ты — и к Бузовой? — удивленно спросил Антон.       -Представь себе! Она вчера говорила, что я у нее лучшим мужчиной был, и что я могу приходить к ней каждый день.       -Блин блинский, почему я так не могу замутить, — недовольно сказал Кузя.       -Кузя, это же природа. Альфа-самцы всегда забирают лучшее, — сказал Майкл, закрывая за собой дверь ванной.       Кузя, открыв дверцу холодильника, с удивлением обнаружил, что обе пачки сосисок были на месте:       -Вы че, меня специально разыграли, чтобы я из ванной быстрее вышел? — спросил у Антона Кузя.       -Не, старичок, просто твои сосиски оказались настолько зачетными, что я тут же сбегал в магазин еще за одной пачкой, — улыбаясь, сказал Антон.       -А, понятно. Че больше не взял? — спросил Кузя, который начал есть сосиски прямо сырыми.       -Да как-то тупанул, — разведя руками, ответил Антон.       -В следующий раз обязательно Майклу об этом скажу, чтобы он не говорил, что только я туплю, — сказал Кузя, достав из холодильника кетчуп и майонез.       -Старичок, не думаешь ли ты, что сосиски лучше сначала сварить?       -Времени совсем нет, а с кетчунезом я их и сырыми заточу с удовольствием, — произнес с полным ртом Кузя, который принялся есть по две сосиски за раз, обмакивая их в кетчунез. Спустя пять минут от двух пачек сосисок не осталось и следа.       Удовлетворенно отрыгнув и погладив себя по животу, Кузя наконец оделся. Взяв в руки сумку и гитару, он отправился к выходу из блока.       -Так ты что, уже придумал, как заполучить от коменды отдельную комнату? Браво, старик, умнеешь прямо на глазах, — сказал Антон, начав аплодировать.       -Да не, если честно, не придумал, — заминаясь, ответил Кузя.       -Ну раз не придумал, у меня есть гарантированный вариант.       -Че за вариант?       -Слушай и запоминай — коменда женщина одинокая, немолодая, поэтому, если ты подаришь ей ночь любви, она с радостью заселит тебя в отдельную комнату, — с серьезным лицом сказал Антон, который старался не рассмеяться.       -Мне че, с тетей Зоей замутить? Я как-то даже не знаю…       -Так ты хочешь комнату или нет?       -Да надо, если честно, хоть мне и не нравится твой план. Блин блинский, с Петровичем куда проще было — сейчас бы подогнал ему батиной самогонки, и уже бы в самой зачетной комнате общаги отсыпался.       -Да, золотой мужик был Петрович, — сказал Антон, вспомнив коменданта старого общежития, который, по его сведениям, уже ушел на пенсию.       -Был, да сплыл, — недовольно сказал Кузя, — Ладно, Тоха, я в ларек за цветами.       -Все же решился? Good Luck! — сказал Антон, подняв кружку чая.       -Че?       -Удачных муток, короче.       -А, спасибо. Только бы удалось, только бы удалось… — произнес Кузя, выходя из блока.       -Всегда работает этот развод, — улыбаясь, сказал Антон после того, как дверь за Кузей закрылась.       

***

      Кузя, купив в ближайшем к общаге ларьке три ромашки (ни на что больше денег у него не было), уверено шагал к каморке коменданта Зои Михайловны. По правде говоря, каратисту не больно-то нравилась затея Антохи, но все же ему не хотелось ночевать на улице.       Собравшись с мыслями, Кузя открыл дверь каморки и, не глядя, принялся причитать:       -Вот… короче… вам. Вы самая офигенская женщина в общежитии, хоть и старуха. Хочу с вами мутить.       -Кузьмин! Опять дверью ошибся, охламон?! — ответил ему пропитый мужской голос.       Оглядевшись, Кузя заметил, что на диване Зои Михайловны сидит Петрович. Вне себя от радости, «Торнадо» подбежал к коменданту старой общаги и, пожав ему руку, сказал:       -Петрович! Какими судьбами? Я же слыхал в универе, что ты паленой водкой отравился.       -Кто это про меня такие слухи распускает? Надо его ВЫСЕЛИТЬ! — рявкнул Петрович.       -Да так, дебил один, — сказал Кузя, сам придумавший этот слух для поддержания беседы. — Ладно, Петрович, а где тетя Зоя?       -Зойка к племяннице на неделю уехала, а меня вместо нее поставили, как говорится, по старой памяти. Вы же, охламоны, за неделю всю общагу загадите — так что нужен человек суровый, старой закалки, как я!       -Правильно сделали, Петрович, ты же этих охло… нонов живо по струнке построишь.       -И то приятно слышать, Кузьмин. Сразу видно, не первый год учишься, — смеясь, ответил Петрович.       -Слушай, Петрович, ты не мог бы отдельную комнату мне подогнать? Капец как надо.       -Отдельную комнату, говоришь? Есть одна на седьмом этаже незанятая — но заселить я тебя туда не могу! Регламент, понимаешь ли.       -Я из Агаповки шесть литров самогона батиного привез. Хочешь, могу трехлитровую банку тебе подогнать? — спросил Кузя, прекрасно помнивший о слабости Петровича.       Почесав усы, Петрович ответил:       -Чего ж нельзя, Кузьмин? Очень даже можно! Давай, неси сюда, будем обмывать мое возвращение.       -Пять сек! — воскликнул Кузя, который тут же выскочил в коридор. В этот момент он застыл на месте, потому что понял, что забыл самогон вчера в блоке Сильвестра.       -Блин блинский, — мотнув головой, протянул Кузя, которому все же пришлось вернуться в эту обитель разврата.       Смущенно открыв дверь блока, Кузя заметил евшего на завтрак клубнику со сливками Сильвестра. Тот, подскочив на месте, радостно закричал:       -Так вот почему тебя так долго не было, карапузик! Решил подарить папочке цветочки? Что ж, я польщен.       -Да не, это не тебе, — смущенно сказал Кузя, который только сейчас заметил, что до сих пор держит в руках букет.       -Ну не оправдывайся, в этом нет ничего плохого, — улыбаясь, сказал Сильвестр, который встал и пошел прямо к Кузе.       Растерявшись, Кузя бросил букет на обеденный стол, а сам схватил стоявшую на нем банку самогона и рванул к каморке Петровича.       -Совсем не умеет скрывать чувства, — произнес Сильвестр, нюхая оставленный Кузей букет.        Петрович, который уже поставил на стол две рюмки и тарелку с малосольными огурцами, в недоумении уставился на влетевшего в каморку Кузю, сжимавшего в руках банку самогона.       -Вот и самогонка, Петрович, как и обещал, — произнес севший за стол Кузя, который пытался отдышаться.       -Смотрю, ты совсем потерял форму, Кузьмин, нес самогон целых пять минут. Смотри, еще раз такое повторится — точно выселю! — воскликнул Петрович, наливая самогон в рюмку.       -Погодь, Петрович, не синячь пока. Дело есть.       -Чего тебе, Кузьмин? — недовольно спросил уже сгоравший от предвкушения банкета Петрович.       -В 169 блоке Сильвестр живет, так я сегодня узнал, что он наркот наркотский! Ты сам сходи к нему, убедись — пацан ваще в неадеквате, — нерешительно пробормотал Кузя, который всячески хотел отомстить навязчивому Сильвестру.       -Молодец, что сказал, надо бы выселить этого охламона. Наркотики в общежитии запрещены, — сурово сказал Петрович, направившись к выходу из каморки.       -Правильно, Петрович! — крикнул вслед ему Кузя.       Спустя полчаса довольный комендант вернулся в каморку. Улыбнувшись, Петрович пожал Кузе руку и воскликнул:       -Молодец, Кузьмин! Я у этого твоего Сильвестра целых пять пакетов какой-то бурды нашел. Он, конечно, говорил, что это маски для лица, но меня на мякине не проведешь! Сам подумай, какой мужик будет эту бабскую дурь у себя хранить?       -Да ваще никакой, — улыбаясь, ответил Кузя, — Ну че, Петрович, выселил Сильвестра?       -Конечно! Как я говорил, наркотики в общежитии запрещены! Самогон, впрочем, тоже, — многозначительно сказал Петрович, глядя на Кузю.       -Так мы его можем… как ты там говоришь… употребить — и тогда ни капли в общаге не останется!       Почесав лысину, Петрович довольно произнес:       -Дело говоришь, Кузьмин. Ну, что уставился, охламон? Наливай до краев!       Спустя час пьяный Петрович, обнимая Кузю, пел:       Из-за острова на стрежень…       -Петрович, так что с комнатой? Мне как бы ваще ночевать негде, — сказал выпивший только одну рюмку Кузя.       -Знаешь, Кузьмин, есть отличная комната на седьмом этаже. Из нее недавно каких-то алкашей Зойка выселила. Как говорится, зачем пропадать добру? Можешь заселяться! — воскликнул Петрович, протягивая Кузе ключи.       -Вот крутяк! Спасибо, Петрович! — воскликнул Кузя, тут же схватив сумку и гитару и направившись к своей новой комнате.       -И смотри, не шали, а то ВЫСЕЛЮ! — крикнул вслед Кузе Петрович, упавший лицом в тарелку, переполненную огуречным рассолом.       Час спустя Кузя уже спокойно спал в своей новой кровати. Его ни капли не смущал царивший в комнате запах копченой воблы и пива «Кабан забористый» — главное, что он наконец-то мог спокойно выспаться в полном одиночестве.       Кузя проснулся только к восьми вечера. Почесывая область ниже спины, спортсмен направился в гости к Майклу и Антону — ему больно уж хотелось похвастаться своей комнатой, а заодно и отметить новоселье.       -Пацаны, вообще ништяково вышло… Маша?! — воскликнул Кузя, который, приоткрыв дверь блока, тут же захлопнул ее обратно, заметив сидевшую на диване свою бывшую девушку.       -Кузя? Это ты?! — вскрикнула Маша, выбежав из блока и уставившись на смущенного каратиста.       -Блин… Машка… — бормотал покрасневший Кузя, глядя на пол.       -Ну и зачем ты вернулся? У тебя же в Агаповке все хорошо было.       -Да капец… Понял, что только с тобой мутить хочу, короче, — произнес Кузя, обхватив Машу обеими руками.       -Мне приятно, конечно, но у меня уже есть новый молодой человек. Мы с ним очень любим друг друга и счастливы! Твое возвращение было ни к чему, — ответила Маша, вырвавшись из объятий Кузи.       -Ни к чему? Вот попадос! - воскликнул Кузя, - Впрочем, ладно, раз ты его так любишь, то я не буду больше за тобой бегать.       -Если ты искренен, то это очень благородно с твоей стороны, Кузя. Надеюсь, ты найдешь еще новую любовь, а теперь извини, мне нужно переодеваться, — холодным тоном ответила Маша.       -Кстати, че ты симпотная-то такая? — спросил Кузя, только сейчас заметив, что Маша была одета в свое лучшее платье.       -Меня же Яна уговорила на «Студвесне» в конкурсе красоты участвовать…       -Даже не сомневаюсь, что выиграла. Ты же у… самая офигенная, короче, — пробормотал Кузя, глядя на Машину грудь.       -Да нет, меня обогнала эта коза Трофимова с филфака. Ничего, за второе место тоже неплохой приз дали — сертификат на посещение лучшего салона красоты в нашем районе.       -Красава. Ладно, я погнал, — упавшим голосом произнес Кузя, не ожидавший от Маши столь равнодушного приема.       -Погоди, Кузя, ты разве не хотел посидеть с ребятами? — спросила его Маша.       -Да как-то вообще настроения нет, — ответил подавленный Кузя, медленно шагая к лифту.       -Ладно, тогда пока, — сказала Маша, направившись в комнату девушек, где Яна уже ставила на столик свои новые грамоты. Ненароком заметив, что подруга готова зарыдать, активистка оторвалась от любимого занятия и подбежала к Маше.       -Машунь, да не переживай ты так, второе место — тоже результат, — бодрым голосом сказала Яна, приобняв начавшую всхлипывать Машу.       -Да причем тут этот дурацкий конкурс, Ян? Кузя вернулся и, похоже, что он все еще меня любит. Ну и что теперь делать? — плача, ответила Маша.       -Ну вернулся и вернулся, тебе-то что? Ты же теперь с Валей, а Кузя в далеком пошлом, сама мне всегда говорила.       -Да, я люблю Валю, с ним мне очень хорошо. Так хорошо, как с Кузей никогда не было, — не до конца уверенно сказала Маша.       -Ну вот, в чем проблема тогда? — веселым голосом спросила Семакина.       -А в том, Яна, что у Кузи еще есть ко мне чувства, причем он их прятал столь неумело, будто ему лет двенадцать. Похоже, теперь он мне прохода давать не будет, — задумчиво сказала Маша, глядя в пустоту.       -Тогда надо его с кем-то познакомить, чтобы переключить внимание. Стопроцентный метод, со всеми мужиками работает.       -Яна, ты гений! У тебя есть номер телефона Трофимовой с конкурса красоты? Она вроде ничего такая, Кузе должна понравиться.       -Конечно, есть. Здорово придумано, Маша, - сказала Яна, отдавая Маше визитку Трофимовой.       -Ну и славно. Теперь Кузя вновь влюбится и меня забудет, — коварным голосом сказала Маша, набирая номер Трофимовой.       Похоже, Мария Белова так и не поняла, что от Эдуарда Кузьмина так легко не отделаться. Если уж Кузе кто нравился, то это было всерьез и надолго, как со Стивеном Сигалом и кетчунезом — да и с Машей тоже.