Тихое, спокойное, относительно мёртвое место, которое было пристанищем не самого дружелюбного существа. Маленький мальчишка медленно и плавно куда-то шел в самую глубь пространства, которое окружало его. В этой местности не было ни намека на хотя бы один живой росточек, да что уж там, даже не было намёка на живую травинку, которая могла бы хотя бы частично вселить надежду в то, что это место когда-нибудь освободиться от оков гнетущей тьмы, которая поглотила это место с лихвой. Но мальца это вовсе не волновало. Волновало лишь то, с кем ему предстояло встретится в скором времени.
В этом месте напрочь отсутствовали какие-либо законы физики: это место будто было ошибкой, чем-то искусственно созданным. Любое другое существо, будь то человек или о́ни находясь здесь давно бы ощутил на своей спине табун, даже рой мурашек, которые попытались бы наверняка избежать этого места. Но мальчишку это тоже не волновало: чувства страха, потерянности, ненависти, злобы и другие любые напрочь исчезли, будто их и не было вовсе. А что говорить? Разве вам не понятно, кто это? Даже не описывая толком этого вроде ничем не примечательного, даже незаурядного мальчишку можно было бы догадаться, что он далеко не непримечательный, а скорее наоборот. Черты лица совершенно не показывали каких-либо эмоций, а лишь глядели куда-то вперёд, будто у него взгляд был на две тысячи ярдов. Фиолетовые глаза настолько сильно прожигали близ лежащие камешки, что те спешили "плавится" от его пронзительного взгляда.
Существ тут и вовсе не оказалось. Видимо, они слишком остерегались этого места. Да что уж там, скорее всего десятой дорогой его старались обходить, только чтобы нечаянно не заглянуть сюда. Место было своего рода адским местом, пристанищем владыки всего темного, ужасающего, вселяющего страх во всех, что аж кровь стыла в жилах. Кажется, он наверное был единственным существом, которое не боялось этого места, ведь даже сильнейшие о́ни не смели ступать на эти черные, проклятые земли, которые были укутаны помимо тьмы ещё и загадкой. Никто не знал, что там происходило, но смельчаки, которые осмелились однажды ступить на черные земли поплатились своей собственной жизнью. Их больше никто не видел.
Шэньян шел долго до долгожданной цели. Наверное, прошло три дня с тех пор, как он последовал за шёпотом, который окутал его. Кажется, этот голос пытался не то чтобы его сломить, а скорее заставить испугаться, усомниться в своих истинных силах. Но он прекрасно знал его уловки. Он был таким же искусным манипулятором, беспорядочно дёргающем за различные ниточки. Фиолетовоглазого вовсе это не пугало, не удивляло, и уж тем более не устрашало: это, по его не скромному мнению, выглядело весьма глупо и непродуманно. Может, этот зелёный дурачок бы и испугался всех этих "ужастиков", сверкая своими пятками от этого места, но Шэньян решился прийти туда, чья ещё нога не ступала.
Чувствовать. Шэньян чувствовал какую-то еле заметную дрожь в своем теле, не зная, как это объяснить. Нет, он вовсе не боялся, да и не холодно тут было, что показалось блондину чем-то странным. Спустя пару шагов вперёд, Шэньяна хватает неожиданно ни на что не похожая судорога в правой руке, будто рука вот-вот отвалиться от столь большой дрожи. Сжав челюсть так, что мальчишка ненароком немного ею заскрипел, он быстро хватает левой рукой правую, сжав с большой силой. Спустя пару минут страданий, Шэньян отрывает собственную руку, отбросив её в сторону, сразу после этого услышав зловещий, пропитанный холодом тихий смешок.
— Что ты здесь забыл, глупый мальчишка? Неужто не знаешь, что здесь нельзя ходить? - мерзкий, до ужаса устрашающий голос тихо шептал блондину сначала в правое, а затем уже и в левое ухо. Мальчишка ничего не ответил, продолжив идти дальше, как ни в чем не бывало. Не смотря на фиолетовую кровь, которая буквально создавала дорожку из-за большого количества, блондин всё также молчал, нахмурившись. Голос какое-то время преследовал его, пока окончательно не стих.
Кажется, он дошел. Дошел до него. Немного приподняв голову, он взглянул на нечто огромное и темное, да настолько темное, что существо сливалось с тьмой. Лишь красные глаза выделялись, смотря сквозь тело мальчишки. Блондин не боялся этого: не смотря на долгий и жуткий путь сюда, его это не беспокоило.
— Кто ты такой, и что забыл здесь? - голос был мрачным, басистым, явно не сулившим ничего доброго или хорошего. Блондин лишь усмехнулся, вглядываясь в знакомые глаза.
— Неужто ты меня не узнал, о Повелитель всех о́ни, их создатель и отец? - фиолетовоглазый насмехался, показывая своё неоспоримое превосходство, на что он лишь цокнул, сразу поняв, кто это.
— Я вижу, ты времени зря не терял, Нефрит. И каково это стать жалкой букашкой, с которой любой несущий гибель может поиздеваться? - Первоо́ни казался раздраженным, что не удивило его. Шэньян громко засмеялся, вызвав у него легкое удивление.
— Я весьма польщён тем, что ты до сих пор помнишь меня. - Шэньян решил проигнорировать насмешку над собой, слабо улыбнувшись.
— Лучше бы забыл тебя. В любом случае, зачем ты явился в мою обитель? Помнится, последний раз ты ко мне захотел две тысячи лет назад перед тем, как сбежать в это ничтожное и жалкое место под названием Ниндзяго. Хотя что ожидать от жалкой тени, которая никогда не сравнится с оригиналом? - Первоо́ни угрожающе рыкнул, прищурив свои глаза, внимательнее рассматривая некогда свою тень.
— Может, я и был твоей тенью, но это не значит, что я слабее. - блондину надоело играть в глупую игру под названием "оскорби лучше".
— Правда что-ли? А кто бежал от меня, поджав хвост? - Первоо́ни широко улыбнулся, вглядываясь в постепенно краснеющее лицо Шэньяна.
— Прими. Другую. Форму. - фиолетовоглазый сказал это с нескрываемым раздражение, готовый взорваться в любую секунду. Первоо́ни вскинул брови, хмыкая. Он что, только что приказал ему? Да как это отродье вообще смеет?! Разозлившись, Первоо́ни пытается успокоиться, тяжело вздыхая. И что же он хочет выкинуть? Не смотря на то, что он и Шэньян - практически одно и тоже, но он по каким-то причинам был совершенно не читаемым: он буквально не предсказуем. Сегодня он захочет убить, а завтра перехочет. Кто так вообще делает? Немного подумав Первоо́ни всё-таки принимает свою истинную форму, которая была намного меньше той формы, в которой он любил появлятся.
— Благодарю. Мне вообще-то сложно кричать тебе, когда ты больше любого другого здания в Ниндзяго.
— Давай к сути. Чего явился? - Первоо́ни, кажется, чувствовал в своей форме максимально неуютно, поэтому пытался поторопить его.
— Хочу заключить с тобой сделку. Я знаю, что скорее всего проиграю, и чтобы вернуться, мне нужно быть с кем-то связанным сделкой. Когда я буду "умирать" или буду ожидать своего наказания, которое было прописано в древнем пророчестве, то я произнесу слова, благодаря которым останусь жить дальше, только в другом теле и времени.
— Ты такой интересный. А что изволишь взамен дать мне? - Шэньян медленно улыбнулся, наклонив свою голову.
— Я предлагаю тебе вот что: после моего наказания я отдам тебе один из редких артефактов, который создал сам Первый Мастер Кружитцу - Кристалл миров, благодаря которому о́ни быстрее смогут путешествовать по другим мирам, не истощая себя. - после этих слов Первоо́ни казался очень заинтересованным.
— Я согласен. Подпиши здесь. - в воздухе в тот же момент появляется из ниоткуда свиток с договором, где требовалась подпись кровью. Блондин усмехнулся, взяв немного крови от потерянной правой, придавливая пальцем в место, где должна быть роспись. Первоо́ни победно усмехается, пожав ему руку.
— Благодарю, Яньван. С тобой приятно работать.
— Аналогично, Юйди. Хоть ты и числишься предателем, но ты сделаешь большой вклад в наше развитие. - о́ни немного поклонились друг другу, смотря друг другу в глаза.
— Тем не менее... Что черт возьми ты сделал со своей рукой? Я знаю, что ты весьма безумная личность, но чтобы настолько...
— Ох, это не проблема. - спустя буквально минуту рука отросла вновь, будто бы он собственноручно не оторвал ее, когда шел сюда.
— Теперь мне интересно ещё кое-что. - Первоо́ни возобновил диалог, как только он вернул свою правую руку.
— Конечно, весьма не скромный вопрос, но зачем ты принял форму ребенка? Как бы я не хотел этого признавать, но как столь могущественное, относительно бессмертное и чуть ли непобедимое существо желало казаться глупым, наивным ребенком? Это ведь совершенно нелогично! Неужели тебя так не устраивает твоя истинная форма?
— О-о-о нет-нет, ты видимо не понимаешь. Всё дело в том, что будучи ребенком у меня есть куча возможностей. К примеру, я вселяю больше доверия будучи ребенком, нежели будучи почти пятиметровым о́ни с тремя глазами, огромными рогами, с полностью белой кожей и фиолетовыми волосами длинною в два метра так точно. Тем более будучи ребенком очень легко искать жертв, которые посмели подумать, что я самый обыкновенный ребенок. Не думаю, что стоит говорить, что с ними происходило по итогу. И знаешь, мне нравится делать ещё кое-что в этом теле... - Первоо́ни вопросительно выгнул бровь, не поняв, что имел ввиду Шэньян, но как только он своей левой рукой притронулся к груди, блондин тут же резким, сильным ударом пробивает свою грудную клетку насквозь, достав до сих пор бьющейся сердце, которое по-сути должно было остановится.
— Это сердце. Мне нравится ощущать, как оно бьётся, мне нравится ощущать и кровь, которая кипит в этом человеческом теле. Мне нравится, когда я пытаюсь убить себя самыми извращенными способами, ведь я в итоге что-то да и ощущаю. Люди называют это чувство болью, а оно вызывает у меня лишь восторг. Восторг от того, что я могу быть чем-то поистине живым, не обычным о́ни без всех этих органов, которые практически бессмертны, а быть простым смертным, наблюдать, как твое тело медленно "страдает" от агонии. Это поистине невероятно, я никогда ранее подобного не ощущал! - Нефрит говорил это с кровью во рту, которая начала скатываться крупными струйками на тёмную поверхность. Первоо́ни лишь немного скривился от отвращения, покрутил пальцем у виска и попытался уйти, сказав что-то на подобии "мне уже пора".
— Ты даже не понимаешь, насколько это чудесно! Я буквально ощущаю себя живым... - блондин продолжал смотреть на уходящего о́ни, который не проронил ни слова.
— Ну и ладно, можешь молчать, я все равно не был настроен на полноценный разговор с тобой. Увидимся через какое-то время, Яньван. - он быстро помахал ему вслед, растворившись буквально в воздухе. Первоо́ни лишь тяжело вздохнул, повернувшись к тому месту, где только что было его второе "я". Такое безответственное, излишне властолюбивое, мазохистское, садистское создание. Он не отрицал, что был таким, но его второе "я" было буквально воплощением его безумия. Больше не глядя туда, о́ни решает заняться более важными вещами.
***
— Спасибо тебе, Коул! Мне действительно понравилась прогулка. Видимо это было и нужно мне после всех этих событий... - Харуми казалась немного уставшей, даже не смотря на то, что не очень-то и много они ходили. Коул слабо улыбнулся, немного покраснев. Ему нравилась её компания, потому что некоторые их увлечения совпадали.
— Так... Что будем делать? - спросил Коул, остановившись. Харуми немного задумалась, даже не зная, что и сказать.
— Хм, может пойдём обратно? Мне кажется, что уже темнеет. - предложила беловолосая, на что мастер земли кивнул, следуя за девушкой. Настала на какое-то время тишина. Ниндзя молча шли, глядя на разноцветный закат. Они и не думали прерывать эту тишину, но когда они дошли до монастыря, Коул всё же решается ее прервать.
— Спасибо, что согласилась пойти со мной и прогуляться, Харуми. Знаешь, ты.. Классная, и мне нравится проводить с тобой время. - он неловкой улыбнулся, пытаясь избежать взгляда зелёного ниндзя.
— Знаешь, мне тоже нравится твоя компания.. - Харуми сказала это тихо, как будто боялась, что кто-то их может услышать. Коул еле заметно улыбнулся, осторожно взяв руки принцессы в свои. Беловолосая удивлённо моргает, посмотрев в глаза своего товарища. Зелёный ниндзя ещё больше занервничала, когда Баккет начал медленно тянутся к лицу Харуми. Приостановившись, черный ниндзя глядит на немного напуганную девушку.
— Извини, я наверное поспешил, да? - черноволосый был немного взволнован реакцией Харуми, которая и не поняла, о чем вообще речь.
— В смысле ты поспешил? Ты вообще о чём? - принцесса в недоумении смотрит на своего друга, нахмурившись. До Коула всё же доходит, что она наверняка даже и не думала делать что-то такое, поэтому он неловко улыбается, немного отстранившись.
— Прости, я думал, что если тебе нравится моя компания, то может быть и я тебе мог бы нравится? - мастер земли сказал это с некой надеждой, но Харуми лишь озадаченно взглянула на него, быстро отпуская руки Коула.
— Если ты имеешь ввиду что-то романтическое, то извини, я этим не сильно интересуюсь. Да, ты интересная личность и всё такое, но я, эм, не очень люблю такое.. - девушка неловко улыбнулась, уводя взгляд от парня. Коул понимающе кивнул, пробурчав что-то про извинения.
— Но скажи мне, может есть в чём-то ещё причина? - Баккет смотрит на немного смущенную Харуми, которая не хотела устанавливать с ним зрительный контакт. Сглотнув образовавшийся ком, принцесса молчит, явно не желая отвечать на этот вопрос.
— Я просто не хочу, нет для этого других причин. - отчеканила беловолосая, направившись в монастырь. Баккет последовал за Харуми, не желая отставать. Когда принцесса быстро зашла в свою комнату и захлопнула дверь, буквально через пару секунд последовал стук в дверь и просьба поговорить. Немного обдумав, Харуми всё же впускает Коула, так как посчитала своё поведение некрасивым. Черноволосый ждал ответов и явно не собирался уходить в ближайшее время, демонстративно сев на стул.
— Извини, я просто... Запуталась сама в себе. Да, может, ты хороший друг и возможно даже как парень хорош, но я... Не знаю. Просто не знаю. Меня никогда прежде не заботили подобные дела, и мне было совершенно не до этого. Пойми, я с императорской семьи, где что-то чувствовать - уже было под запретом. Мой статус не позволял мне быть и делать то, что я хочу. - девушка виновато уставилась в пол, услышал от Коула лишь "понял", после которого последовало недолгое молчание. Оно немного давило на принцессу, но всё было нормально.
— Меня привлекало что-то более высокое, что-то более недостижимое: я бегаю за этим уже многие годы! Попытки найти то превосходство, которое могло бы обогнать превосходство моего некогда приемного брата, который был идеален практически во всем не давали мне покоя, мотивируя меня на более ужасные... Вещи. Иногда я вообще жалею, что я девушка. Это крайне не удобно.
— Харуми, тебе не нужно быть парнем, чтобы показать себя сильнее. Ты и так сильная. А что на счёт ужасных вещей... Я не думаю, что они настолько были... - но Баккет был мгновенно, как-то даже резко перебит:
— Нет, ты не понимаешь! Вместо него должна была быть я! Единственное, что я хотела и хочу - так это стать великой правительницей, и я всё время стремилась к этому. Может быть когда-нибудь я достигну этого величия, и моё имя будет упомянуто в летописях на много веков. - беловолосая сказала это быстро, расхаживая по всей своей комнате. Черного ниндзя немного насторожило её властолюбие, но он ничего не сказал, продолжая смотреть на Харуми.
— Мой путь - быть одинокой, но великой. Пойми это, Коул. Я не создана ради этих глупых, стереотипных женских штучках. - принцесса казалась уверенной на все сто в своих словах. Коул понимающе кивнул, немного нахмурившись. Она так и не рассказала про ужасные вещи, которые она упомянула.
— Но что на счёт ужасных вещей, которые ты якобы совершала? - Харуми не надолго остановилась, повернувшись к своему товарищу. Тяжело вздохнув, девушка хотела подобрать слова как можно мягче, чтобы ненароком не спугнуть и уж тем более не вызвать подозрения на счёт ее личности.
— Дело в том, что не только Шэньян был жестоким. Да, до десяти или даже до одиннадцати лет я была довольно-таки доброй девочкой, но всё стало только хуже после ещё одной попытки родителей насильно выдать замуж меня за ещё одного какого-то влиятельного человека. Что я сделала? Я не растерялась, сразу же подсыпав в чай тому идиоту яд, убив его. - Харуми пыталась сказать это как можно тише, чтобы никто не услышал. Мастер земли шокировано уставился на беловолосая, не найдя и слова.
— Я знаю, это действительно ужасно, но я не виновата, что он мне не понравился. Он был слишком жутким типом...
— То есть у тебя травма, связанная с мужчинами, я правильно понимаю? - Коул спросил это так неожиданно, что даже немного удивило девушку.
— Да, можно и так сказать. Поэтому извини, но нет. Я не могу полюбить...
— Но почему нет? Если ты хочешь, я могу отвести тебя к психологу, мы проработаем эту травму! Я кажется тоже тебе нравлюсь. - кажется, он не собирался отступать.
— Дело даже не в травмах! Чёрт, как же тебе это сказать...
— Харуми, скажи так, как есть. Я правда хочу знать, что с тобой, прошу!
— Ладно-ладно, только прошу, никому не рассказывай! - принцесса сдается, а Коул победно улыбается.
— Всё дело в том, что я недавно обнаружила кое-что о себе необычное... Я думаю, что мужчины вовсе меня не привлекают. Ну вот просто никак! Я смотрю на них, но обещанных бабочек в животе нет! Даже когда ты взял мои руки, честно я ничего почти не почувствовала. Мне было как-то неловко что-ли, но никак не приятно! Я восприняла нашу прогулку сугубо как обычную прогулку, но никак не романтическое свидание! Мне правда жаль... - Харуми закрыла своё красное лицо от смущения руками, чтобы только не видеть негативную реакцию своего друга.
— Я понял... Так тебе нравятся девушки, я правильно понимаю? - Коул заметно улыбнулся, глядя на смущенную принцессу. Та неуверенно кивает, убрав руки со своего лица.
— Знаешь, будь ты девушкой, всё было бы куда проще для меня... - беловолосая разочаровано вздыхает, не в силах что-то сказать ещё..
***
"Это не больно."
"А ты уверен?"
В темной комнатке, пожалуй, ничего не было видно: лишь знакомый, низкий силуэт, глаза которого блестели не добрым, фиолетовым огнем. Девушка сразу же разглядела его во тьме: хоть Шэньян и был самим воплощения тьмы и зла, но его глаза с потрохами выдавали его.
— Мне нет никакого дела, умрешь ли ты или твои дружки, мне просто наплевать. Я хочу лишь одного, и ты знаешь, чего. - девушка сглотнула слюну, которая скопилась у нее ещё давно.
— Ты мертв. Убирайся отсюда. - она была непреклонна, и точно не собиралась слушать этого больного психопата. Лицо блондина начала медленно искажаться в кривой ухмылке, после чего из его рта полилось что-то то-ли чёрное, то-ли темно-красное. Неизвестная жидкость крупными каплями начала падать на пол, сделав небольшую лужицу.
— К чему такие поспешные выводы? Я же здесь, никуда не уходил...
— Возвращайся обратно, откуда пришел. Это уже давно не твоё время-
— А ты слейся. - Шэньян перебивает резко и грубо, глядя на девушку исподлобья.
— Что чёрт возьми ты несёшь?! - она отшатнулась, глядя на пугающую фигуру. Тот стоял и не думал шевелиться, застыв на время. Спустя буквально две минуты блондин запоздало, но с неким раздражением произносит:
— Слиться. Только так свершиться правосудие над грешными созданиями вроде меня.... - фиолетовоглазый казался более уставшим, чем ранее. Кажется, годы никого не щадят.
— Тебе не надоело гоняться за мной? Сначала ради силы, позже ради власти, а теперь ты гонишься за смертью? - девушка криво усмехается, даже не зная, как реагировать на такого Шэньяна. Он был ей не знаком таким.
— Мы оба зависимы от беловолосых. И ты смеешь говорить, что мы не знакомы? - Шэньян хитро улыбается, прищурив свои глаза, тем самым вызвав не поддельную дрожь в теле девушки.
— Заткнись! Я не такая больная, как ты! - блондинка яростно начала это отрицать.
— Отрицай сколько влезет, но тебе от этого не сбежать. Ты такой же больной, как и я. - Шэньян подло смеётся, а блондинка с раздражением выдыхает.
— Просто оставь меня в покое, Нефрит.
— А я не могу. Я отныне связан с тобой. Я часть. Тебя. Я. Это. Ты. - Шэньян говорит это с интервалами, как бы растягивая предложение. Девушка так сильно злиться, что в итоге берут по руку первый попавшийся стул, и со всей силой швыряет его прямо Шэньяна. Реакции никакой не последовало. Стул просто сломался на куски, не оставив и царапины на мальчишеском теле.
— Ты будешь пытаться убить собственное "Я"? Как глупо с твоей стороны...
— Потому что я не хочу признавать, что ты - это я! Твоя больная одержимость переходит все моральные, этические и другие нормы! Это недопустимо!
— Нет, ты ошибаешься. Это не зависимость. Я бы сказал, что это что-то более глубокое, более несокрушимое, более... Могущественное. Оно идёт из самых глубин твоего сознания, простирается и сливается с каждой частичкой не только твоего сознания, но и тела. Каждая клетка, каждый атом жаждет нахождения того самого возле себя. Это чувство, которым вы, люди, больше всего пренебрегаете, которое больше всего завуалированно, и название этому странному, слегка необъяснимому чувству - любовь. - блондин говорил весьма спокойно, с еле заметной улыбкой, а когда и вовсе себя обнял - ещё больше удивил девушку.
— Что ты можешь вообще смыслить в любви, чудовище?
— Поверь, я смыслю в этом куда больше, чем ты можешь себе представить. Любовь - это не прекрасное чувство. Оно пожирает тебя изнутри, убивая тебя окончательно. Любовь - страшнее самой чистой, грязной, мерзкой ненависти. Ты никогда не сможешь доказать обратного. - блондин ухмыляется, заведя руки за спину.
— Тебя ведь не волнуют глупые, людские чувства. Так почему же ты такое говоришь?
— Потому что это чувство как нельзя лучше отравляет тело и сознание человека, что позволяет контролировать им куда лучше, слабо подёргивая за ниточки. Любовь всегда имела более тонкую грань, настолько тонкую, насколько ты себе представить не можешь. Любовь никогда не сможет быть здоровой в полной мере. Все люди руководствуются лишь выгодой, которые они получают от этой любви. Помни это всегда, малыш. Прощай. Я обязательно к тебе вернусь.. - блондин медленно разворачивается, направляясь к выходу.
— Ты..! Погоди! - девушка кричит, призвав остаться, но фигура исчезает, как только выходит из комнаты. Слова Шэньяна теперь еще больше не давали покоя, и блондинка, которая вот-вот сойдет с ума, садится на корточки, схватившись за свою голову. Что этот ублюдок пытался сделать? Чего он добивается? Зачем пришел? Она не узнает. Пока что не узнает. Это лишь вопрос времени, когда он вернётся вновь.
