Не лень мериться со мной? Удивительно...

С грохотом упав на кровать рядом с Найфом, совсем без сил я прикрыла веки. Это утро очень утомляет. Сколько там времени? Поднявшись на локтях, я взглянула на часы на подоконнике, что последний даже заменял мне рабочий стол иногда. Хочется всё же понаблюдать на картины за окном. Живой референс, что сказать. Около растения, что подарила мне бабушка Сони, на подоконнике, лежал канцелярский нож, которым я точила карандаши, так как привыкла, и точилки для меня были отнють неудобными, те самые остро подточеные карандаши, ластик, краски, пару скейчбуков и альбомов, вообщем всё для рисования, тетрадь с замком куда я записывала всё что было у меня на уме в плане историй и персонажей, ноудбук, и чёрные часы что будили меня по утрам. Синие полосы на тёмном фоне расчерчивали точно «07:00». Как долго я возилась с этой чёртовой генеральной уборкой! А мне ещё заказы выполнять. Я частенько рисую не только на свою прихоть, но и по чьей то платной просьбе. А медлить не стоит, ведь мы всегда ограничиваемся рамками времени, чтоб заказчик понимал когда примерно получит свой долгожданный арт. Так я и зарабатываю денег на еду и житейские приблуды, как шампунь или зубную пасту. Как повезло, что в моей жизни хоть что то сложилось удачно, и мне не приходится пахать как подстреленный, чтоб оплатить аренду, или хуже эпатеку. С общими усилиями, накоплениями и немногими связями, мне смогли вырвать квартиру в Питере, где я сейчас и проживаю. За это я очень благодарна Лене, и в общем моей семье, но в тоже время безумно стыдно за себя перед ними. Они слишком много сделали для меня, чтоб я могла попросить чего то большего. Это неблагодарно. Как по мне, неблагодарно… Уже сев за свой графически планшет и открывая папку с недоработкой, меня прервало урчание живота. Чёрт, я же до сих пор не ела, ещё с трёх ночи, когда я проснулась и не смогла отправится в мир грёз обратно, из-за бессонницы. Поняв, что так дело не пойдёт, и так я сдохну не доделав и половины работы, я подошла и открыла холодильник. Встретили меня только позавчерашняя гречка, два огурца и шоколад, что я купила сегодня, вместе с Папирусом. Не густо, я бы сказала мышь повесилась, но в этой поговорке мне уж слишком жаль мышь. Было бы хорошо заменить мышь на меня, но да не важно. Закрыв холодильник, я пришла к варианту по лучше, чем гречка, к своему спасению, не тратить деньги и силы на еду, чаю. Достав из шкафчика с посудой заварочный чайник с поршнем, что я звала коротко заварщик, и взяв с батареи сушёный чебрец с кожурками мандарина, что я ела неделю назад, я положила всё в заварщик, и поставила уже обычный чайник с водой на плиту. Остаётся только ждать. Скатившись по кухонной гарнитуре, я уселась на пол. Обняв ноги обеими руками и положив голову на колени я прислушалась к звукам вокруг. Надаедаюший шум чайника на огне, смешивался с ветром, что усилился с моего прихода домой, соседями за стеной, что опять ссорятся из-за чепухи и частыми звуками машин, что спешили по делам, на работу. Учёбы сейчас быть не должно, так как утро субботы, но вот на работе частенько выходной один единственный. И вот в чём плюс быть художником, хоть и голодным. Тебе никуда не нужно переться по утрам. И проводить там целый день. Завтра будет тихо и менее людно… Завтро будет ливень, так что тем более, смогу погулять в сладком одиночестве, в единственном сопровождении капель дождя, грома и молний. А сегодня только и придётся, что работать, ведь завтра я полностью хочу слиться с природой вокруг, так что и рисунки придётся отложить. И Найфу придётся денёк посидеть дома одному. Слишком уж долго я не гуляла в одиночестве, хочу насладиться отчуждением от рутинной жизни в полной мере. Только утром прогуляюсь с пушистиком на минут пять, чтоб он смог выполнить все свои жизнено неопходимые потребности. Ну, и вечером естественно. А сейчас, нужно просто побыстрому прожить этот день, чтоб приступить к новому. Зашумел чайник сообщая что вода вскипела. От резкого звука я дёрнулась, хоть и знаю что чайники имеют свойство шуметь. Встав, я выключила огонь. Залив кипяток в заварщик с ранее упомянутым чебрецом и кожуркой, я закинула в него травы, и закрыла крышкой. Всё содержимое прижал поршень, что и делало заварочный чайник заварочным. Теперь, снова ждать, но уже не так долго. Хах, моя душа уж точно не Терпение, ведь не терпелива я до жути. С до боли знакомым хлюпаюшим звуком чай налился в кружку. Серые язычки пара постепенно растворялись в свете комнаты. Наконец можно приступить к работе. Последний заказ, что я выполняла, был просьбой нарисовать персонажа автора на фоне пшеничного поля на закате. Довольно трудоёмкая работёнка, рисовать локоны пшеницы. Хотя, скорее это просто проблема детализации природы, что я так люблю изображать. Скетч был уже набросан, нужно было начиркать пару пятен, а позже добовлять детали и свето-тень. Взяв стилус в пальцы, я приступила к работе, попутно рассматривая Референсы на экране ноутбука, что я переставила с подоконника. Удивительно. Я бы и не подумала, будь я подростком, что смогу зарабатывать на том, что рисую пиксели на планшете. У нас в детстве вообще, представления о взрослых невообразимое. Они взрослые, умные, ответственные, и всегда знают что делают, думали мы. На самом деле, с детства ничегошеньки изменилось, только прибавилось полное понимание тленного мира, и множество психотравм, что забирает всю веру в лучшее. Это и делает взрослых не похожих на детей. Дети наивны. Взрослые многое повидали, и уже не могут быть такими. Но, часто дети в роли взрослых, когда вырастают, не выдерживают гнёта бытья, и забываются в порошках и поиле. Не хочу дойти до такого уровня отчаяния. Сколько бы суицидальных попыток у меня не было, и будет, я не хочу переставать контролировать свой разум. Я знаю к чему всё может привести, и не хочу дойти до этого… ______________________________________________ Об пол с грохотом разбилась очередная тарелка, от чего я дрогнула. Запертая в четырёх стенах малой серой комнатки, моей спальной, мне не оставалось, кроме как прислушиваться, и пытаться контролировать то, что происходит там, на кухне за стеной. Звон тарелок, просьбы, крики, всё это доводило маленькую меня до дрожи по коже и сжимания грудной клетки душащим, животным страхом. Папа, от которого несутся громкие претензии в перемешку с матом. Мама, что в слезах просит образумится, и не причинять ребёнку боль. Брат, что заструпился за нас, и запер меня в комнате, защищая меня и нашу маму. А вдруг папа решил нас убить? Почему он так поступает с нами? Он же добрый! Почему он поступает не по-доброму? Что случилось.? Единственное что девочка восми-девети лет могла делать… Надеятся. По щекам само сабой потекли капли, толь от страха, толь от обиды на папу. Я по сильнее сжала плюшевого кота, которого обнимала, чтоб не было так до ужаса страшно. Как он мог? Бьют людей только плохие. Или хорошие бьют плохих, чтоб те поняли что натворили, как в тех мультиках. Мы что плохие? Мы стали плохими и он расстроился? А что зделать чтоб стать хорошим? Я была хорошей? Я старалась! Видемо мало. Я всё исправлю! Да! Я буду хорошей. Обещаю. И тогда папа и мама помирятся! Всё будет хорошо. ______________________________________________ Я просто пыталась понять его как могла, объяснить необъяснимое. Ох и наивной я тогда была… Делила людей на хороших и плохих. Героев и злодеев. Люди давно уже не зебра. У них, у каждого есть причина поступать тем или иным образом, какой бы незначительной иль глупой она не была, она не связана с тем, плохой ты или хороший. Скорее, с твоим опытом, мировоззрением и насколько у тебя в достатке психического здоровья. Тогда он был под наркотой, уверенна. Может даже алкоголем порошок запил. Такие стеклянные глаза… Они не могут быть у людей в трезвом сознании. Тогда я думала, что причина во мне. Построила ложную цепочку в голове: Нас бьют, папа плохой? Нет. Значит мы плохие. Мама хорошая, брат хороший, значит я делаю недостаточно чтобы быть хорошей. Значит мне нужно стать хорошей, чтоб папа не бил нас. Довольно жертвенная позиция. Но это единственное объяснение, что девятилетний мне удавалось понять. Закончив работу, я прислала её заказчику. Ему понравились этапы работы, и готовая тоже стала по нраву. Теперь у меня на счёту плюс 2000₽. Отлично! Я откинулась на спинку кресла, положив руки за голову. Отдохну немного, и опять пахать. Хм, на часах уже «10:24». Так я быстро управлюсь с ненужным днём, получив от него пользу. С часов мой взор втупился в бумажку лежавшую рядом. Что это? Подойдя к кровати и садясь на колени, я распечатала. Папирус! Тооочно. Он давал мне свой номер. Чтож, может понадобиться, если скучно будет, а с ним то не соскучишься. Открыв шкафчик тумбочки я кинула бумажку, и уже хотела закрыть как заметила предмет что так знакомо поблёскивал. Синяя блестящая луна. Это был осколок от браслета с месяцем, такой же был у моей подруги, только у неё была почти полная луна. Вместе, если соединить руки, они создавали синиватое полнолуние… ______________________________________________ — Смотри! Красивый правда? — Восхещённо спросила рыженькая девочка, смотря на немение восхещённую меня после вручения подарка. — Конечно! Ещё спрашиваешь! — Без раздумий выпалила я, налетев на подругу с объятьями. Та, приняла их, чуть не свалившись кубарем на пол. На наших руках плестели браслеты, на которые, тогда десятилетняя Алёна, скопила монет и купила сама. Девочка с каре по плечи и зелёными переливающимися зрачками, всегда была моей лучшей подругой. И нет, это не так, как бывает в десять лет, общайтесь по тому, что с одного двора, иль подъезда. Мы не только не были с одного подъезда, но и дружили по «взрослым» причинам. Мы поддерживали друг друга, сопереживали, дополняли, и как не без этого, дурачились, веселились вместе. Мы давали друг другу море положительных эмоций в перемешку с поддержкой, и интузиазмом жить. Она была единственной, кто не унижал и ненавидел меня до кончиков пят, ну кроме брата и мамы что любили меня, а я была той, кому было на неё не плевать и с кем можно было пообщаться. Тихоня и изгой сдружились, и так бывает. ______________________________________________ Прекрасные были времена. Почему же всё закончилось так печально..? Глаза стали болеть и поблёскивать, говоря о том, что ещё чуть чуть и я… Нет. К чёрту настольнию. Я кинула часть браслета обратно в тумбу, и с грохотом закрыла её. Ненавижу чёртову слабость. Далее день прошёл как в тумане. Я рисовала, то заказы, то на бумаге что то своё чиркала, иногда прерываясь на заварку чая. Вечером меня ждала обыденная прогулка с Найфом. Розовые облака медля текли по голубому полотну, а ораньжевый шар постепенно стекал вниз давая одному только небу, да фонорям освещать улицы. Любой другой буть у него возможность, провёл бы этот солнечный день на улице, так как Питер тот город, в котором свет почти безоблочного солнца — чудо. Но не я. Да, в начале, мне казалось классным разнообразие улиц, но к полдню мне пришлось зашторить окна, из-за света, что мешал мне работать, светя мне в глаза. И я предпочла свету лучиков слабо светяшие гирлянды. Такое яркое освещение солнца мне не по нраву. По крайней мере стало. Может годов так семь назад я была бы рада солнышку, особенно в угрюмом Питере. Но сейчас, угрюмый Питер, именно то, что нужно для счастья. Ветерок калыхал мои блондинистые довольно волнистые волосинки. Помню, мама говорила, что я особенный лучик света в её жизни, ведь волнистые блондинистые волосы — редкость. Сейчас я ставлю под сомнение это убеждение, хотя я действительно редко встречаю натуральных блондинок, ещё и кудрявых. А про лучик света и говорить нечего, может раньше это имело смысл, но сейчас я слишком угрюма и грустна для лучика… Скорее тёмный сумрок, затмение, такое тёмное и мрачное, только и прячется за маской солнца. Тёмная комната. Такой она мне нравится больше. Уставший Найф отправился на свою серую лежанку, и лёг клубочком. Я рухнула на кровать. Такая мягкая и пушистая, словно облако белая кровать так и клонила в сон. Сколько же слёз и истерик повидала моя подушка с одеялом. И Найф… Мне так жаль. Своими попытками всё исправить я делаю только хуже. Ненавижу тленность своего положения, такую беспомощность, бесконтрольность. Приняв седячее положение, я взглянула на шкаф. Чтож, нужно переодеться и принять все основополагающие действия перед сном. Может хоть в этот раз я смогу поспать дольше чем три часа? С концом расправившись со всеми вечерними делами, что так замучили, и доводили усталость до немысленного предела. Я укуталась в свою мягкую кофту, что заменяла мне пижаму. Она была белой, с синеголубой горловиной и концами рукавов, что делало её уютно зимней. Окно было по прежнему открыто, ещё с утра. Я полюбила прохладу, сама понятия не имею почему. Веки давили на глазницы, закрываясь. Я устала жить. Устала существовать. Почему я не могу просто и лаконично избавиться от своего существования? Чёртого невезение, с чёртовой неуверенностью, и ебучим страхом смерти. Ненавижу! Я настолько слаба что даже избавиться от мучений не могу, что за проклятье?! Может, если я отдам Найфа кому то, то уверенности будет больше? Нет, не выйдет. Те, кому я более мение доверяю не смогут заиметь пса дома. А другим я не доверю самое важное что есть в моём существовании. Найф слишком много пережил, я не хочу в край уничтожать психику моей бедной псинке. Если выбирать ради чего существовать, то пусть это будет мой пушистик. А проблемы переживём. Как только моей собаке придет трагичный но ожидаемый конец, я уйду в месте с ним. Наконец, может, повидаю что то кроме кошмаров.? Смирение это единственное к чему я могу прийти. Плюхнувшись я укрылась по шею, лежа на боку, положила на подушку запястье, другой рукой подпёрла голову под подушкой. Таким оброзом я как бы обняла её. Пора бы спать… …Но вот я ворочусь на кровати, не в силах попасть в миры грёз. Будто мне туда стену поставили. Неистово заебавшись от попыток уснуть, я села и взглянула в окошко. Ох, вот и долгожданный дождь, пока не гроза, но тоже вполне красиво. Капли медленно стекали по стеклу, бились о них, ещё не громко, но настойчиво будто хотели проникнуть в дом. Чтож. Я не смею им мешать. Открыв окно на распашку меня обдуло прохладным ветром в перемешку с каплями дождя. Отлично, начинаем ночную жизнь. На часах синим светило «02:46» ночи. Небо закрытое облаками, было чуть голубого оттенка, и немного освещало скромную квартиру. Встав я устало перебирая ногами пошла к холодильнику. Пора расправится с этими остатками гречки. Высыпав карие зёрна на тарелку, я закинула их в микроволновку. Ушко Найфа дёрнулось, но тот не проснулся. Да уж, пусть дрыхнет. Хоть кто то сегодня выспится. Хотелось бы и мне получить долгожданный сон, но видимо мне не суждено нормально спать. Да, успокаивай себя Яна… Микроволновка запикала, обозначая то что моя еда на ночь готова, и пора бы ею заняться. Я открыла микроволновку, взяла тарелку и поставила на пошарпаный подоконник. Давно ничего не ела, только чаем и питаюсь, в последнее время. Из-за этого обычная гречка чувствовалась как что-то божественное, раннее невиданное, для моего желудка уж точно. Капли дождя иногда попадали прям в тарелку, что меня не особо волновало. Зачем беспокоится если передо мною такой красивый вид города? Окошка новоглядных панелек горели жёлтым, белым, иногда розовым светом. Отсюда мне виднелся центер Петербурга, что цвёл разноцветными красками на вид ещё красочнее. За синими тучами было еле заметно мерцание месяца, что спрятался от сумотохи красок, и не обращал на себя особого внимания, как часто это делал в "благоприятную" погоду, что мне таковой не казалось. Шум нагнетающего ливня слился с воем ветра, что придавало жуткую, но такую родную и красочную атмосферу. Любимая погода, для такой странной меня. Чтож, это всё прекрасно лицезреть, но когда осознаёшь что что-то подобное частенько творится в твоей черепушке, становится не до смеха. Именно этими явлениями можно описать мысли каждого человека. В голове у нас происходят погодные изменения и условия, на это влияет твоё окружение, прошлое и психическое здоровье. А от этих самых погодных условий зависит наш настрой. И неважно какой именно. Настрой на день, иль настрой на жить. Покрайней мере, я предполагаю что это работает примерно таким образом, хотя могу и ошибиться. Но да неважно. Запихая последние крошки от гречки, я встала и попёрлась к крану. По своему опыту знаю, нужно помыть посуду сразу после приёма пищи, а то прилипнет, и хер отскребёшь потом. Закотав рукова я принялась за эту скудную работёнку. Зашипела струйка с крана, из-за напора воды. Вспомнились не приятные воспоминания лет с одиннадцати, что я хотела бы стереть... ___________________________________________________ Раздался звук шлепка по щеке, что прервал напряжённую тишину. — Вот что это за бляцкая пена? — Руганулся на меня отец, ударивший меня пару секунд назад. По моим щекам неконтролируемо побежали слёзки, что взбесило разерённого, по сути такой мелочью, отца ещё больше. — БЛЯТЬ ДА! Разревись ещё сдесь! — Он перешёл на крик, чем довёл мою дрожь в ногах до предела. Ещё чуть-чуть и я свалюсь на землю не в силах выдержать психологической нагрузки со стороны взрослой персоны, да ещё и такой родной. Он добавил с большой паузой в словах, чем напрягал и давил всё сильнее и сильнее. — Я спросил сука. Что. Это. За. Пена. На. Ёбаной кружке!? — Он сорвался на крик, в последнем ругательстве. — Прости... — еле пролепетала я почти шопотом, дрожащим от животного страха голосом. — Домыла блять! И не зли меня больше. — Приказал он, от чего я не могла возразить, и с топотом ушёл в другую комнату, оставив меня одну дрожащую в слезах, с новоприобретённой травмой и красной, от сильного удара крупного живо-.. мужчины, щекой. ___________________________________________________ По спине прошёлся неприятный холодок мурашек от нахлынувших воспоминаний, и эмоций таких, будто я снова проживаю тот злощасний момент моей жизни. Тогда её можно было так обозвать. Желаю получить амнезию, чтоб забыть своё детство нахуй. Как бы было хорошо получить именно такой расклад событий, смогла бы начать всё с нового, чистого листа... Но видно людскому виду такая привелегия как стирание памяти, не дано... Как жаль...